Рубрика “А у нас во дворе…”
Алексей Н. Возрастные ограничения 18+
Рубрика “А у нас во дворе…”
Разгулялся ветер. По бельевым веревкам как по струнам прыгает, лохматит прохожих и мычит невнятное в арке. Тучи траснформируются и несутся навстречу горизонту. Вдыхаю озон – впереди гроза! Дождь начинает робко плакать по уходящему лету.
Я укрылся на балконе седьмого этажа, с ногами забравшись на козлоногий стульчик. Наблюдаю за жизнью внизу, пью кофий, затягиваюсь папиросой, воробьев отпугиваю, обильно выдыхая в них дым из ноздрей. Самый наглый воробей смотрит искоса на блюдце с зефиром, облизывается, сволочь!
Улица внизу продувается, как аэротруба.
С севера на юг идет волоокая Брунгильда, переодетая женщиной. В спину ей дышит сквозняк такой силы, что раскрытый зонт она вынуждена нести перед собой. Зонт модели “Президент”, с куполом, размером с учебный парашют рязанского десантника и металлическим наконечником. У Брунгильды сильные ноги и руки, но пальцы на них не тренированы и безвольны, как вареные сосиски. Это видно сразу, это бросается в глаза. Усилия удержать зонт смешны. Я хохочу в голос, утирая слезы с усов.
Навстречу Брунгильде, мягкой поступью и против ветра реденько шагает прекрасная Гунилла. На ней белая блузка, юбка выше пояса, но этого не видно под серебристым плащом. Гунилла щурится и вдыхает пыль, которую коварный ветер швыряет ей в лицо. От ее плаща отлетают маленькие камешки. Влекомый воздушным потоком желторотый птенец сороки, ударившись о лацкан серебристого плаща, теряет сознание и девственность. Ветер хохочет Гунилле в лицо, унося перья поверженной птицы.
Они движутся навстречу друг другу: Брунгильда ничего не видит перед собой – мешает раскрытый парашют, Гунилла замешкалась и выплевывает сорочий пух изо рта, замедлив ход.
В момент их столкновения в небе сверкает молния! Зонт лязгает о серебристый плащ, как турнирное копье на конной сшибке! Военная средневековая сила против хитрости и коварства. Искры, гвалт грома с небес, обморок продавщицы мороженого, жонглеры роняют булавы, плачет ребенок. Гунилла падает оземь, побежденная в честном состязании. Звон серебристого плаща об асфальт, летит под машину сумочка с отравленными дротиками и зельем, и ахает Брунгильда, делая вид, что не специально. На фотофинише явно просматривается ее злобная улыбка и прищур лукавого льва Шрама, подставившего короля Муфасу! Ажиотаж карманников в толпе, аплодисменты и свист участкового… Я встаю со стульчика и бросаю букет победителю состязаний. Дальше уже неинтересно: реанимация, драка водителя скорой и таксиста, травмы, нанесенные бульварной плиткой, дождь.
Достаю табличку с именами участников, стираю рукавом написанное мелом имя поверженной, и иду в квартиру, готовить бычью требуху на пару. Завтра скоромный день – суббота.
Разгулялся ветер. По бельевым веревкам как по струнам прыгает, лохматит прохожих и мычит невнятное в арке. Тучи траснформируются и несутся навстречу горизонту. Вдыхаю озон – впереди гроза! Дождь начинает робко плакать по уходящему лету.
Я укрылся на балконе седьмого этажа, с ногами забравшись на козлоногий стульчик. Наблюдаю за жизнью внизу, пью кофий, затягиваюсь папиросой, воробьев отпугиваю, обильно выдыхая в них дым из ноздрей. Самый наглый воробей смотрит искоса на блюдце с зефиром, облизывается, сволочь!
Улица внизу продувается, как аэротруба.
С севера на юг идет волоокая Брунгильда, переодетая женщиной. В спину ей дышит сквозняк такой силы, что раскрытый зонт она вынуждена нести перед собой. Зонт модели “Президент”, с куполом, размером с учебный парашют рязанского десантника и металлическим наконечником. У Брунгильды сильные ноги и руки, но пальцы на них не тренированы и безвольны, как вареные сосиски. Это видно сразу, это бросается в глаза. Усилия удержать зонт смешны. Я хохочу в голос, утирая слезы с усов.
Навстречу Брунгильде, мягкой поступью и против ветра реденько шагает прекрасная Гунилла. На ней белая блузка, юбка выше пояса, но этого не видно под серебристым плащом. Гунилла щурится и вдыхает пыль, которую коварный ветер швыряет ей в лицо. От ее плаща отлетают маленькие камешки. Влекомый воздушным потоком желторотый птенец сороки, ударившись о лацкан серебристого плаща, теряет сознание и девственность. Ветер хохочет Гунилле в лицо, унося перья поверженной птицы.
Они движутся навстречу друг другу: Брунгильда ничего не видит перед собой – мешает раскрытый парашют, Гунилла замешкалась и выплевывает сорочий пух изо рта, замедлив ход.
В момент их столкновения в небе сверкает молния! Зонт лязгает о серебристый плащ, как турнирное копье на конной сшибке! Военная средневековая сила против хитрости и коварства. Искры, гвалт грома с небес, обморок продавщицы мороженого, жонглеры роняют булавы, плачет ребенок. Гунилла падает оземь, побежденная в честном состязании. Звон серебристого плаща об асфальт, летит под машину сумочка с отравленными дротиками и зельем, и ахает Брунгильда, делая вид, что не специально. На фотофинише явно просматривается ее злобная улыбка и прищур лукавого льва Шрама, подставившего короля Муфасу! Ажиотаж карманников в толпе, аплодисменты и свист участкового… Я встаю со стульчика и бросаю букет победителю состязаний. Дальше уже неинтересно: реанимация, драка водителя скорой и таксиста, травмы, нанесенные бульварной плиткой, дождь.
Достаю табличку с именами участников, стираю рукавом написанное мелом имя поверженной, и иду в квартиру, готовить бычью требуху на пару. Завтра скоромный день – суббота.
Рецензии и комментарии 0