Дачные страсти

В эту ночь Раиса никак не могла уснуть, видимо, сказалось перенапряжение. Люди от усталости скорее засыпают, а она наоборот: усталость не даёт ей уснуть. Вот и сейчас не спится и всё тут. Никак не расслабиться. «Ну, почему я такая? — думала она. — Ведь уже все условия есть для нормальной жизни: и тепло, и светло, и мухи не кусают.» Она недавно ещё и сетку от комаров приладила. Она стала вспоминать, как раньше было: не было ни полов, ни потолков, ни окон, ни дверей. Спала она на матрасе от раскладного дивана, уложенного на балки, по которым она ходила, как гимнастка по бревну. И ведь спала!
Позже ей помогали уснуть ночные прогулки по дороге от своего домика до дачи подруги. Теперь ей это уже не доступно: постарела. Днём ещё может дойти, а уж ночью не получается. Тем не менее, она решила выйти на крылечко, посидеть, посмотреть на звёзды, на свою любимую Кассиопею — единственное созвездие, которое она знала и сразу могла найти. Она вышла на крыльцо и натолкнулась на огромного чёрного пса. Сначала она удивилась и совсем не испугалась.
— Ты чего это у моего дома делаешь? Заблудился?
Пёс стоял и смотрел на неё своими жёлтыми глазами. Он оскалил зубы. Можно было подумать, что он улыбается, но глаза смотрели очень зло. Когда Раиса заговорила с ним, пёс стал приподнимать верхнюю губу, показывая клыки и издавать рычание. Угрожающий и пугающий звук.
— Ты чего это? — пыталась смело говорить Раиса, зная, что показывать свой страх, это значит подвергать себя риску. — Чего скалишь зубы? Пришёл на чужую территорию и терроризируешь хозяйку? Иди домой! Домой!
Но пёс упорно смотрел на неё, его глаза уже стали наливаться кровью. Раиса уже не на шутку испугалась. Что делать? Надо бы нагнуться, изображая, что поднимаешь камень, но камня-то на крыльце нет. Она решила попробовать заскочить в домик, но чуть- чуть зашевелившись, вызвала явное недовольства пса. Он придвинулся к ней на несколько сантиметров и грозно зарычал.
— Ну, всё. Конец мне! — подумала Раиса.
Сердце её стало биться чаще и сильнее. Уже ей стало казаться, что и пёс слышит биение её сердца.
— Ну давай, грызи, чего стоишь? Я тебя не боюсь. Только условие: грызи до смерти, чтобы мне не остаться жить инвалидом. Давай, смелее!
И она закрыла глаза. Секунда и, открыв глаза, она не увидела никакого пса. И лежит она на кровати, а не стоит на крыльце. Только сердце бьётся сильно, часто и с перебоями.
— Фу ты, ну ты! Так это я во сне пса видела? Значит, уснула таки! Как наяву! Интересно! Да, я помню, помню этого пса. Чего это он мне привиделся?
Она встала, выпила какие-то сердечные лекарства, вышла на крыльцо. Тишина! Небо в звёздах! А вот и её любимая Кассиопея! Хорошо! Но хорошо бы и поспать. Завтра предстоит трудный день. Она вернулась в домик, выпила пол чашечки горячего чаю и легла в постель. Но теперь на неё нахлынули воспоминания.
Да, к ней действительно приходил такой вот огромный чёрный пёс. Она тогда справилась с ним, твёрдо приказывая: домой! Он неохотно, но послушался и ушёл. На другой вечер он явился снова. Вел себя более мирно, не рычал так зловеще, и Раисе удалось проследить, куда он пошёл, где его дом. Оказалось, что это пёс соседа напротив. Теперь она чувствовала себя лучше: пёс слушался её. Она стала давать ему косточки, и они почти подружились. Но иногда он проявлял свой звериный характер: если что-то ему не нравилось, он вставал, ощеривал рот и предупреждающе, но очень страшно рычал. Он практически парализовал Раису, не давая ей возможности пройти мимо.

Она стала выслеживать, когда приедет хозяин дачи. Теперь, когда его рабочие-гастарбайтеры уехали на родину, он появлялся редко. Наконец, ей повезло и они встретились. Раиса попросила его не выпускать собаку, а то ей бывает и в туалет не выйти, ибо он сидит под дверью.
— Зверь ведь! Не знаешь, чего от него ждать.
Коля, так звали хозяина дачи, извинился, обещал разобраться. Сказал, что это не его пёс, а соседа с девятой линии, то есть со смежной дачи. Оказывается пёс вырыл ход под забором и стал выбираться из своего заточения. А так как кроме Раисы других соседей не было, он к ней и зачастил: даже животным нужно общение. С тех пор она этого красивого чёрного пса больше не видела. И вдруг он явился ей во сне. К чему бы это?

Вспомнила она, как её друзья — гастарбайтеры как-то спрашивают её: «Муалима (учительница), зачем твой дом кругом свет, а середина чёрный?» Раиса ничего не поняла сначала. Уточнила, что это ночью так бывает. Как? Ночью она вышла на улицу и оглядела свой домик. ОЙ! Как интересно! Домик по периметру освещён, а сам домик действительно тёмный, даже чёрный. Ну, конечно! Оконные проёмы плотно задраены дерматином. На дверях тоже висит огромный кусок дерматина. Внутри горит мощный электрический фонарь: спасибо соседу, который протащил к домику времянку. Пола нет, потолка тоже нет, оттого домик получился как бы подсвеченный снизу и сверху. Ну так, как подсвечивают здания под Новый год. Красиво! А главное — сказочно! И как это она сама-то этого не замечала?

Да, воспоминания, воспоминания! О! Опять канонада! Опять соседская молодёжь тренируется: по ночам. Коля военный в отставке. Сам здесь бывает редко, а его сын, или просто родственник приезжает с компанией на выходные. Днём шашлыки, музыка, баня и прочие развлечения, а по ночам начинают палить из огнестрельного оружия. Никак не может Раиса к этому привыкнуть: так крепко засели в памяти выстрелы во время войны в Таджикистане, откуда им и пришлось уехать. Сейчас то что! А вот однажды она выходила из домика. Крыльцо представляло тогда два ящика, поставленных один на другой. Неустойчивое сооружение. Вот она осторожно спускается, пара шагов, и она у угла своего домика. Поворот налево и выход на дорогу. Так вот, стало быть. Только она сделала два этих самых шага, как ей наперерез пронёсся поток огня. Точно вдоль стены её домика. Она отшатнулась, и чуть не упала на ящики. Ррраз! И снова поток огня пронёсся мимо неё. Она в мгновение ока вспомнила французский фильм о войне с немцами. Там герой фильма, услышав, что фашисты уже вошли в Париж, велел своим родственникам срочно перебраться в загородный домик. И сам поехал туда же. Подъезжая к дому, он увидел как немцы с хохотом жгут огнемётом всех его родных. Ну, дальше детективная история его поединка с немцами, которых он в конце концов их же огнемётом и сжигает.
Так вот, что такое огнемёт ?! Раиса стояла в ожидании очередного потока пламени. Ужас объял её. А, если домик загорится? А, если бы она сделала ещё шаг и попала бы под струю? Сгорела бы в мгновение? Или горела бы долго? И вообще. Что это было? Большого жара она не почувствовала. Но это кожей, а чувствами, мозгом она очень даже прочувствовала огнедышащую струю. Долго она стояла за углом своего домика, но больше никто струю не выпускал. И опять она стала выслеживать Колю, умоляя Бога на скорую встречу с ним. И Бог сжалился. Перед самыми выходными появился хозяин дачи. Раиса к нему. Со слезами она объяснила ситуацию, свои страхи и необходимость обратиться за помощью к каким либо органам.
Он успокоил её, обещал разобраться и наказать расхулиганившихся родственников. Слово своё он сдержал, и дыру в заборе через которую они пуляли, заделал.

Да, не спится, хоть ты что! Она вышла на воздух. Ночь чУдная! Звёзды яркие. Почему они мигают? Красиво, конечно! Если бы они не мигали, небо было бы мёртвым даже при наличии огромного количества звёзд. Она стала внимательно смотреть на небо, надеясь увидеть спутник. Глаза уже устали, а спутника не видно. Наверно, они стали летать выше. Жаль! Раньше часто можно было увидеть спутник. Она немного замёрзла и вернулась в домик. Ну, теперь-то она точно быстро уснёт. Да, что же такое? Не спится и всё тут!

Ещё одна картинка всплыла в сознании. Как-то она в сумерках выходила из домика всё ещё не достроенного. Но уже всё было при нём: окна остеклены, электричество проведено нормальное, настелены полы. А вот дверей пока не было. Это, надо сказать, большое неудобство. Да и страшновато. Сейчас тихо, а тогда гастарбайтеры и грабили, и даже убивали дачников. А уж пожары — это явление было очень частым. Они, вырвавшись из своего Таджикистана, ничего толком делать не умея, сдирали с дачников приличные деньги за строительные работы, которые вечерами пропивали. Наивные дачники пускали их на время строительства жить либо в вагончиках, стоявших на участке, либо вообще в самом хозяйском домике. Вот и горели домики не достроенными, так как пьяные «рабочие» засыпали с горящими сигаретами. Потом-то их привели в норму, но в то время…

Так вот. Выходит Раиса навестить соседей, с которыми она уже подружилась, а к ней направляется молодой то ли таджик, то ли узбек, явно хорошо навеселе.
— Эй! Бабка! Вода дай!
Воды у Раисы было мало. Она ходила за ней на пятую линию к колонке, которую надо качать. Это для Раисы было очень тяжёлой необходимостью.
— Нет у меня воды! Давай иди отсюда! Уходи, уходи!
Она боялась, что парень обнаружит, что у неё двери нет: дерматин висит и всё. И как тогда спать? Итак-то страшно, а в ожидании такого вот гостя и вовсе опасно. Но парень настойчиво продвигался вперёд. Уже почти с ней поравнялся. Она стала отступать назад, требуя его ухода.
— Ну ка, ну ка! Давай, давай отсюда! Назад, — уверенным голосом потребовала она, когда он стал буквально наступать на неё.
Странно, но он отступил, и пошёл прочь, прихватив кусок арматуры, валявшийся в куче строительного мусора. Раиса отчётливо понимала, что он скорее всего, вернётся. Она вернулась в домик и взяла пистолет. Пистолет совсем, совсем как настоящий. Но, на самом деле, это пистолет… Евгения Онегина, из которого тот застрелил бедного Ленского. То есть бутафорский. Из театра, где работал её сын. Пистолет перестал стрелять, так как пуля застряла, вытаскивать никому не захотелось, купили другой, а этот сын принёс матери в качестве пугача, чтобы было не так страшно ночевать в домике без двери.
Вот теперь он и пригодился. Вооружившись оружием, Раиса стала поджидать гостя, который тут же и явился. Видимо, алкоголь или наркотики уже хорошо растворились в его тщедушном организме, ибо он стал почти не вменяемым. Уже трудно было разобрать, чего он требует, но ведёт себя более агрессивно. Взяв арматуру наперевес, он стал наступать на Раису, которая стояла, заложив руки за спину. Вдруг она резко выбросила вперёд руку с пистолетом и медленно пошла на парня.
— Уходи, я сказала. Повернись и пошёл, а то сейчас размозжу твою башку. Фамиды?! — неожиданно для самой себя добавила она на таджикском. — Твой кас мурдаги буд! (Голова умрёт)
— Э! Бабула, нэ надо! Нэ надо! — запричитал парень. Попятившись, неотрывно, заворожённо глядя на пистолет, он споткнулся и плюхнулся на задницу. Пополз задом, отталкиваясь ногами.
Это выглядело очень смешно со стороны, но Раисе смешно не было. Она вошла во вкус после его падения.
— Брось арматуру! У! Ту маймуни куни сурх! (Ты краснозадая обезьяна.)
Парень совсем обалдел, даже продвигаться на своём тощем заду не смог. Он лёг на спину и заплакал.
— Бабул! Бабушка! Нэ надо, нэ буду! — Стал что-то лепетать по таджикски, только ведь кроме этих и пары других слов, Рая ничего не знала.
— Давай, давай! Иди, иди! Быстро! Хэз! — И, неожиданно для себя самой, она выпалила два ругательных слова: что-то вроде таджикского мата.
Ха! Надо было видеть его вытаращенные глаза! Он в мгновение перевернулся на четвереньки и пополз со скоростью горного козла, то и дело оглядываясь. Наконец он дополз до дороги, вскочил на ноги и побежал на заплетающихся ногах. Падал, вскакивал и бежал дальше, уже не оглядываясь. Рая вернулась в домик и дала себе слово как можно скорее установить нормальные двери. Было и смешно вспоминать это происшествие и страшновато: вдруг он запомнил её домик? Вдруг он захочет вернуться? А что, если он придёт не один, а с друзьями? Несколько дней прошли в напряжённом ожидании. Рая рассказала соседям свою историю. Оказалось, он и к ним приходил. Но Дима его быстро выдворил. А Раисе дали маленький баллончик с каким-то газом для самообороны.

Да что же это такое? Не спится, и всё тут! Лезут воспоминания и лезут. Теперь вот пожары вспомнились. Чтобы отогнать воспоминания, Раиса стала думать о настоящем. Да, теперь благодать: домик симпатичный получился. Снаружи она обшила его сайдингом, внутри — вагонкой. Намучилась, одна ведь, без помощников. Приходилось и нанимать рабочих для работ не подвластных семидесятилетней женщине. Тут побывали и хохлы, и белорусы, и русские «свои», то есть тоже дачники. И гастарбайтеры. И все — халтурщики. Деньги летели, а дело делалось — хуже не придумаешь. Оно и понятно: старуха и есть старуха. Можно и наколоть. И накалывали. Многое пришлось доделывать, переделывать, а при невозможности что-то исправить, смириться.

Тем не менее, домик хоть и маленький, но просторный внутри. Так, по крайней мере, казалось. На втором этаже даже стол для настольного тенниса разместился. Вот только играть оказалось не с кем. Не умеют и учиться не хотят. Раиса очень сожалела об этом. Территория около домика тоже стала выглядеть намного пригляднее, так как куча строительного мусора теперь аккуратно разместилась в сарайчике, примкнувшем к домику. Теперь Раиса думала как бы и где бы установить душ. Теперь это стало необходимостью. Сначала она ездила мыться на городскую квартиру, потом это стало затруднительно, и соседи, с которыми она крепко подружилась, стали приглашать её к себе в баню. Ой! Какое это удовольствие! А после баньки они с Наташей шли на кухню, пили чай, а иногда зять угощал пивком. Хорошо!

Но, всё когда-то кончается. Настало время, когда приглашения не последовало: приехали в гости родственники. Да и частенько младшая дочь Наташи приезжала на выходные с друзьями мужа. Не до Раисы им было. Вот уж и лето кончилось. Осень! На улице из тазика не помоешься. Надо думать о душе. Причём, не совсем летнем, а чтобы и весной, и осенью, и в летнюю дождливую погоду можно было бы помыться. Наташа посоветовала сделать пристройку к веранде — продолжение сарайчика. Утеплить немного стены, крышу, пол и… порядок! Идея Раисе понравилась. А тут пришла в голову подругам замечательная мысль: в торцовой стене веранды вместо окна установить дверь, чтобы попадать в душевое помещение не выходя на улицу. Решение принято. Самой такую работу не потянуть. Пригласила рабочего, ну, очень порядочного, очень деловитого, очень профессионального. Он старался всё делать, прикладывая как можно меньше усилий, но требуя как можно больше денег. Всё бы ничего, но душевой рожок оказался высоковато, Раиса еле дотягивалась до вентиля, чтобы включить воду. А вот, чтобы включать бройлер для нагрева воды, надо подставлять скамеечку, что для Раисы уже не подвластно Ведь ей уже за восемьдесят. Рабочий успокоил, сказав, что он автоматику отключил, и теперь достаточно будет только воткнуть вилку в розетку, которую он установил на кухне.

Вроде бы всё путём, но как узнать, что вода уже согрелась. Раиса со временем сделала вывод, что вода греется от часа до полутора часов, в зависимости от погоды и от того, когда налита вода в бак: сразу из скважины или раньше. Короче, приспособилась. Чтобы налить в бак воду, нужно поменять поливочный шланг на наливной, часть которого крепилась к стене через саморезы, которые надо было аккуратно оттягивать. Другая часть шланга была подвешена на специальных крючках. Скважина была буквально рядом с домиком, но шнур был намотан вокруг трубы, чтобы не мешать хождению. Подключался насос к удлинителю, который обычно укладывался в специальную п-образную железочку, прикреплённую к стене под столом, чтобы не мочило дождями. Всё Раиса предусмотрела.

От бессонной ночи устала. Надо вставать. Не спится, видимо потому, что вчера она намучилась с купанием. Оконфузилась. И смех и грех! Надо вставать, вставать! Кто-то идёт! Стук в дверь. Скрип входной двери.
— Раиса! Вы где? Спите ещё?
— Нет, нет! Заходи, Саша! Что так рано?!
— Да мы только вчера приехали. Оказалось, что накопилось столько неотложных дел, что я перетрудилась и сегодня ничего на могу делать. А в обед мы уезжаем: мне завтра на работу. А тут разведка донесла, что вы не здоровы, и что у вас по участку привидения бегают. Вот пришла навестить и узнать, что это за привидения такие, что средь бела дня бегают?
— Ой, Сашенька, оконфузилась я вчера. Хочешь, расскажу. Только ты никому ни гу-гу. Обещаешь?
— Обижаете, дорогая! Я — могила. Даже Володе не скажу.
— Вот и ладушки. Итак, я вчера надумала искупаться. Тоже уработалась так, что и сидеть не могла. К тому же я должна была мыться в среду. Уж и воды в бак налила, но не получилось. Обстоятельства так сложились.

Часам к шести вечера решила, что пора готовиться к помывке. Включила обогрев, засекла время. Через час проверила: вода — то, что надо. Включила обогреватель чтобы была комфортная температура в душевой. Подождала минут десять и приступила к приятнейшему занятию. У меня теперь вообще все удобства: даже скамеечка. Включила воду, села на скамеечку и стала мыть голову. Воду не жалела: ведь полный бак залила. Волосы у меня длинные, почти до пояса. Много, их, но… тонкие. Надо обязательно тщательно их выполаскивать. Сидя под душем, я наслаждалась тем, как вода льётся на спину. Жаль, что напор маленький, а то был бы массаж. Тут я спохватилась, что воду расходую слишком расточительно: может не хватить. К тому же, заметила, что вода стала намного горячее.
— Ну, правильно, чем выше вода тем должна быть теплее — успокоила я себя.
Теплее — да, но не горячее. Намылилась… от души. Пора смывать мыло. Включила душ и… О, ужас! Представляешь! Вода стала горяченная. Такой водой и ошпариться недолго. Быстро выключила душ. Что же делать? Что делать? Не ждать же, пока вода остынет? А! Надо просто подлить холодной! Ну, конечно! Я накинула на плечи старенькую махровую простынку и выскочила на улицу. Кинулась было к скважине, но услышала голоса и спряталась за угол домика. Скважина то у меня расположена практически против ворот, и я прекрасно просматриваюсь с дороги.
Так. Время к восьми часам. Это гастарбайтеры возвращаются с работы. О! Чёрт, как не во время, получилось, подумала я. Переждала и снова кинулась к скважине, чтобы снять поливочный шланг. Как на зло, никак не отвинчивалась крепёжная деталька: именно сегодня я крепко прикрутила её. А тут ещё руки мокрые, скользкие. Вытерла как можно тщательнее о простыню и уж совсем было открутила, как опять послышались голоса.
… Это гастарбайтер, что живёт напротив, пришёл за водой с тележкой и бидоном. Я метнулась опять за угол. Господи! Какие же они наглые. Никак не могу отучить ходить ко мне за водой. Когда-то я им сама предложила, но чтобы они мне за это приварили калитку к воротам. Несколько месяцев они пользовались моим гостеприимством, а когда дело дошло до расплаты, оказалось, что их «чоловек», умеющий сваривать, уехал. Кто-то из них попробовал, но… увы! Не сумел. Пришлось просить соседа Диму, а им я в воде отказала. Понимаешь, приходят как к себе домой, отнимают время, входят в домик. А, если я отдыхаю, или мне нездоровится? А надо вставать их обслуживать. А, когда я попросила убрать листву, так они загнули такую цену, что я их выгнала, и в воде отказала окончательно. Но иногда самый молодой из них приходит и канючит. Я не выдерживаю и наливаю. Вот и сейчас он появился.
— Бабушка! Бабуля! Дай вода! Один бак! Один! Бабушка!
Он уже стал делать попытку войти, но, слава богу, передумал.
Уф! Можно продолжать! Поднялся очень холодный ветер. Простыня намокла, стала совсем ледяной. Да она ещё постоянно сваливается с плеч: тяжёлая. Надо снять шланг с крючков, которые достаточно высоко прибиты. Только станешь поднимать руки, а простыня уже на земле. Опять послышались голоса.
Я осторожно выглянула из-за угла.
У ворот теперь стоят два гастарбайтера: первый встретил товарища. О чём-то очень оживлённо спорят. Один из них махнул рукой и, подойдя вплотную к моим воротам, стал пытаться их открыть, то есть снять мою проволочку.
Я метнулась опять за угол. Господи! Какие же они наглые. Никак не могу отучить ходить ко мне за водой.
— Бабушка! Бабуля! Дай вода! Один бак! Один! Бабушка!
Он уже снял мою проволочку, но молодой его остановил. Поспорив, они наконец, ушли.
Уф! Можно продолжать!
Опять послышались голоса. Я осторожно выглянула из-за угла.
Группа людей остановилась у ворот: смех, громкие голоса! Это Наташа с Таней ведут гостей. Я испугалась: вдруг ко мне зайдут. В прошлый раз Таня, привела своих гостей ко мне, познакомиться с «уникальной» соседкой, с которой они в большой дружбе. Уж они и на второй этаж поднимались, и даже с одним из подростков, чьим-то сыном, я в пинг-понг сыграла.
Так, куда деться? Но, к счастью, они прошли мимо. Да, но, если вернутся и захотят войти? Я побежала к дровянику. Но тут послышались детские голоса. Внучки Наташины остановились перед моими воротами. Я юркнула за куст смородины. Благо, он огромный и раскидистый. Девочки постояли, о чём-то поспорили и пошли дальше. Только я решилась выйти из-за куста, чтобы всё-таки спрятаться в сарайчике, как девчушки снова вернулись. Я — опять за куст. Старшая, Даша что-то очень возбуждённо объясняла Аришке. Малышка, не выдержав спор сестёр, расплакалась. Наконец, девочки ушли. Но не в сторону своего дома, а в сторону Диминой дачи, то есть к взрослым.
Холодно! Ужас, как я заледенела. Подождав ещё немного, я поняла, что Наташа с гостями пошла домой по одиннадцатой линии. Успокоившись, я побежала к домику. Не успела толком войти, как услышала опять голоса. Группа остановилась у моих ворот. Судя по всему, собираются войти. Я быстренько забежала в душ, скинула ненавистную простыню и увидела в окно Диму с Ирой в сопровождении девчонок. Что делать? Вот они уже под дверью. Я накинула полотенце, заскочила в комнатку и юркнула под одеяло. В самое время.
— Раиса Александровна! Вы дома?
Голосом умирающего я проговорила:
— Входите, открыто.
Ватага ввалилась в комнату. Ира кинулась ко мне.
— Что с вами? Вы не здоровы?
— Да, что-то занемогла немного. Простыла, видимо. Пройдёт.
— Давно вы лежите? — спросил Дима.
— Да почти с самого утра. Зазнобило, не угреться никак. Померила температуру — не высокая. Всего 37, 7. Напилась таблеток, горячего чаю с мятой и вот валяюсь. А что случилось?
Девочки стояли тихо. Дима с Ирой переглянулись.
— Понимаете, какая история! Девочки проходили мимо, и им показалось, что у вас по территории бегает… хм… полуголая женщина, закутанная в простыню. Ну, Даша утверждает, что это привидение. Ира говорит, что просто начитались про Карлсончика, вот и показалось.
— Да нет же, дядя Дима! Не показалось! Правда, Аришка?! Оно бежало и вдруг исчезло, как сквозь землю провалилось. Исчезло, понимаете? А потом опять побежало и снова неожиданно исчезло. Что это, если не привидение?! Что!?
— Ну как вам такое? Раиса Александровна, а раньше вы у себя на даче не сталкивались с привидениями? — спросил Дима с явной иронией.
— Да, как вам сказать. Был один случай. Давно, правда. Когда я купила вторую теплицу. Вот эту, что боком к нам расположена.
— Так, интересно, интересно! Ну и что вы увидели?
— Сижу я на веранде, смотрю в окно на теплицу, любуюсь. И вдруг вижу высокую женщину в длинном белорозовом платье, идущую вдоль теплицы. Медленно так шла. Дошла до поперечной теплицы, прошла сквозь стеночку и исчезла в ней. Вот и всё. Я сначала особого значения не придала увиденному. Но тут меня какое-то чувство пронзило. Что это было? Я решила, что по дороге шла женщина и через два окна произошло какое-то преломление и как бы превращение.
Я выбежала на дорогу. Никого. Вот издалека показались две женщины. Мне бросилось в глаза, что женщины: одна — в брюках, другая — в шортах. И правда! На даче женщины не ходят в платьях, да ещё таких длинных и красивых. Вдоль теплицы не прошла а буквально проплыла та женщина. Ну, чисто: невеста чья-то. Я рассказала подруге. Она посоветовала пригласить священника освятить теплицу, а то урожая не будет.
Дима с Ирой хмыкнули.
— Вот — вот. И я усмехнулась, да и забыла эту странную женщину. А теперь вот вспомнила. Может, и правда священника позвать?
— Да, ну, что вы!
Умный Дима стал выдвигать теорию преломления света от проезжающей в то время машины. Очень возможно, скорее всего его доводы правильны, но что сказать детям про теперешнее «привидение»? Они не хотят отказываться от своей версии.
— Ну, все, девочки. Тёте Раисе надо отдыхать, лечиться, а вы теперь почаще заглядывайте к ней. Может ещё раз увидите привидение. Тогда и будем думать. Пошли, пошли. Скажите: «До свиданья, выздоравливайте».
Они ушли. Я пошла включать обогреватель, и обнаружила, что я его не выключила в прошлый раз. Вот в чём дело! Вода уменьшалась, а бройлер работал и грел, грел остатки воды. Чёртов склероз! Надо впредь быть внимательнее. Вода была уже в самый раз. Так что я хорошенько прогрелась под живительной струёй воды и легла спать. И, представляешь, всю ночь не могла уснуть.
— Слушай, Сашенька! Ничего себе, какая информационная сеть у нас на даче? Никакого интернета не нужно. Как молниеносно распространилась привиденческая версия! Чудеса!
— Да, интересно! Слушайте, Раиса. В дУше ведь та же система, что и в обогревателе. Ваш строитель никакую автоматику не отключал, а просто выставил на максимум, чтобы не заморачиваться с отлаживанием температуры воды. И вам толком не объяснил. Так. У меня ещё почти два часа времени. Сейчас всё и отладим. Вставайте, вставайте. Я пойду включу в сеть. Пока попьём чайку, поболтаем, вода и согреется до нужной температуры. Тут я её и зафиксирую. И действительно, вам надо будет только включать шнур в розетку и даже, не выключать, если хотите, чтобы вода была всегда нужной температуры. Можно будет ополоснуться в любой момент.
— Ой, Сашенька! Золотце ты моё! Спасибо! Чай готов!

Вот так вот! Теперь я, как говорит молодёжь, кайфую! В любое время могу искупаться или просто ополоснуться, чтобы стряхнуть усталость.
Как здОрово!!!