Выпускной бал или бутылки

Школа закончилась

И так, как всё бывает в жизни, что-то начинается, а потом это что-то заканчивается. Вот так и школа.
Может быть нам следовало грустить, но мы, я имею мужскую часть нашего дружного класса, честно говоря, радовались. Девочки наши может и грустили, создавая себе платья на выпускной вечер и причёски, а мы, нет. Впрочем, девочки грустить-то грустили, да тоже не особо, потому что всем нам ученикам «10А» класса за десять лет школа надоела основательно и мы в душах радовались, что вот она кончается.
Экзамены сданы, плохо или хорошо – не важно, главное, что до выпускного бала оставалось два дня. Девочки наши, как я уже сказал, примеряли наряды, а мы занимались проблемой, где бы достать денег на выпивон. Это сейчас с высоты лет смотришь на это с каким-то отвращением, дескать, нечем было заняться, как только искать деньги на выпивку, но тогда это было актуально, ведь надо было «почувствовать» себя настоящими мужиками. А в нашем понятии без выпивки мужик никак. Балбесы, да и только.
Как нестранно и девочки наши тоже не отказывались от выпивки, но менее крепкой, чем мы пацаны.
И так перед нами стояла задача достать деньги. Это сейчас хорошо, что на выпускных вечерах ставят бутылки на столы (и кстати правильно делают, чтобы отбить охоту выпивать где-нибудь под забором, как это получилось у нас).
Так что вот и возникала проблема денег. Ну не пойдёшь же к родителям с просьбой, дайте денег на выпивку на выпускном, поэтому надо было придумывать что-то самим.
И вот за два дня до выпускного мы сидели на травке нашего городского парка, наслаждались мыслью, что школа кончилась, и придумывали всякие варианты добывания денег.
А надо сказать, что несмотря на то, что школа нам надоела, школу свою мы любили, любили по своему, как любят мальчишки и девчонки в семнадцать лет, и желали ей добра. Самое главное было то, что мы хотели, чтобы выпускной бал прошёл хорошо, без эксцессов, но выпить было надо, так требовало время. Причём и для мальчишек и девчонок, как я уже говорил. Девочек мы своих любили и относились к ним по-мужски, стараясь даже на уроках защитить их от учителей. Защита эта была простая, потому что учителя нашим девочкам тоже ничего плохого не делали, но часто вместо девочки мы вызывались к доске, особенно в таких предметах, как физика и математика, и этим спасали девчонок от «погибания» и ненужных объяснений с родителями. Но всё теперь уже было позади, и нам и нашим девочкам теперь нужно было защищать от жизненных передряг себя самих и не надеяться, ни на кого. Ну а сейчас была проблема денег на бутылки.

Идея!

И так мы сидели на травке в городском парке и молчали. Идей не было. Напротив нас, практически у самого берега, стояла скамеечка, и вдруг на эту скамеечку присели два мужика с бутылками гадкого портвейна и начали выпивон-закусон.
–Да, – протянул Сергей Первушин, – вот у кого проблем-то с выпивкой нет.
– А ты откуда знаешь, – ответил ему Сергей Ушаков, – может они тоже два месяца вкалывали где-нибудь, чтобы вот так мирно выпить и закусить.
– А вот интересно, – сказал Сергей Пичугин, – а куда они потом эти бутылки пустые девают?
Было видно, что у него появилась какая-то идея, но ещё не совсем сформировавшаяся в голове.
– Куда, куда, – ответил на это Ушаков, – выбрасывают, конечно, а потом «бабульки-мессершмиты» эти бутылки собирают и сдают в магазин.
– Стоп, – неожиданно произнёс Сергей Пичугин, – а не превратиться ли нам в этих «бабулек-мессершмитов» и не попробовать ли насобирать бутылок, а потом их сдать в магазин.
– Много ты не насобираешь, – заметил я, – навар у этих бабулек очень маленький, не так тут много мужиков распивают бутылки в парке. Милиции тут много.
Это я знал точно, потому жил на берегу Синары и часто видел, как менты волокли очередного клиента в «чёрный воронок», чтобы доставить в медицинский вытрезвитель.
А мужики, что сидели на скамейке, видно выпили бутылочку, закусили и, что бы вы думали, преспокойно бросиди эту выпитую бутылочку в воды славного озера Синары, на котором стоит наш небольшой городок. Бутылочка покачалась на волнах и преспокойно ушла вглубь голубых волн.
– Вот оно! – воскликнул Сергей Пичугин, генератор наших идей. – Вот она идея. Берём лодку и плывём вдоль берега, периодически ныряя в воду. Голову дам на отсечение, что там на дне бутылок груды. Вот где мы денег и достанем.
– Вода холодная, сам видишь, – сказал Володя Долгоруков, как всегда чего-то побаиваясь.
– А у меня дома есть гидрокостюм, – ответил на это Пичугин, который ходил на секцию подводного плаванья и имел там неплохие результаты. – Вот в нём-то мы и поныряем. И маска с трубкой у меня есть, так что моя идея нырять за бутылками вполне жизнеспособна. По крайней мере, попробовать стоит.
– А у меня лодка есть, — сказал я, – тут вот напротив 124 школы стоит, совсем рядом.
– Вот и отлично, – воскликнул Сергей, – идём по домам обедать, потом берём Папанину лодку (Папаня – такова у меня была кличка), одеваем гидрокостюм и ныряем за бутылками.
– А идея, в общем-то, хорошая, – пробубнил Сергей Ушаков, – бутылок здесь действительно на дне должно быть полно.
Сергей Ушаков был наш авторитет, а раз идея уж авторитету понравилась, то мы все согласились, что идея хорошая.
– А на счёт обеда, если у кого есть деньги, пошли в столовую!
Самое удивительное, что домой идти никому обедать было неохота, а по рублю было у всех, так что решили идти в столовую.
Да, да, не удивляйтесь, в те далёкие времена на рубль можно было от пуза наесться в столовой. Тем более, что в наших столовых кормили вполне прилично.
Так что мы всей гурьбой пошли в столовую под названием «Заря», чтобы наполнить себе животы.
Сейчас этой столовой нет, на месте её наши градоначальники решили построить городской музей, а потому столовую снесли, построили каркас будущего музея и на этом всё кончилось, потому что главного градоначальника посадили в тюрьму. За что уж не знаю, но видно было за что, потому что главного градоначальника просто так в тюрьму не сажают.
Мы поели в столовой, набили плотно животы, потом Сергей Пичугин быстренько сбегал домой за гидрокостюмом, я, тоже быстренько, сбегал домой за ключами от лодки, и мы пошли на охоту за бутылками.

Первые попытки

Пока Сергей бегал за гидрокостюмом, а я – за ключами от лодки, Славка Щепетильников приволок две здоровенных сумки, куда складывать бутылки.
Сергей Ушаков внимательно их осмотрел и сказал:
– Если мы насобираем хотя бы одну сумку, то выпивон нам обеспечен.
После этой фразы мы всей гурьбой пошли на берег озера, а у нас тут всё близко: и дома, где мы живём, и столовая, и озеро.
Честно говоря, нырять за бутылками в холодное озеро, даже пусть и в гидрокостюме, меня совершенно не прельщало. Я этого не хотел.
– Знаете, что, – сказал я ребятам, – я за бутылками нырять не буду, не хочу. Я буду сидеть на вёслах и править нашим кораблём.
Удивительно – это ни у кого не вызвало протеста и все согласились. В конце концов, лодкой тоже управлять кому-то надо.
Мы подошли к моей лодке и я быстро отцепил её от берёзы, к которой она была прикручена железной цепью. Потом быстро вставил весла в уключины (весла, кстати, тоже были прикручены этой цепью к березе) и мы быстренько столкнули наш корабль, и взгромоздились на него. Лодка была вместимостью три человека, а нас было пятеро. Так мы все впятером и хотели ехать на лодке, но я сказал, что это не пойдёт, кому-то придётся вдвоём шагать по берегу.
Удивительно, но споров это тоже не вызвало, и двое наших вылезли на берег. Так мы и поехали на лодке вдоль берега, периодически высаживая двоих и подсаживая тех, кто был на берегу. А те, кто были на берегу, согревались после купания, поскольку, как оказалось, пичугинский гидрокостюм тепла не держал, и мы все обходились без него. Лишь только я бессменно сидел в лодке и рулил вёслами.
Первые попытки по добыче бутылок из воды мы решили провести прямо тут, недалеко от стоянки моей лодки. Пичугин, как заправский аквалангист, напялил на себя гидрокостюм и первым отправился к дну Синары на поиски бутылок.
Самое удивительное, что первое погружение оказалось удачным. Сергей вытащил из воды сразу две бутылки из-под «Агдама» (была такая винная краска).
– Там бутылок похоже полно, но должен доложить, что гидрокостюм совершенно не греет, так что будем нырять по очереди, через два раза. А то все простудимся, и вот тогда будет для нас выпускной бал, – так сказал Сергей.
– Единственный недостаток этих бутылок, – продолжил Сергей, – это то, что в их стекло въелся песок и с таким песком примут ли наши бутылки в магазинах – это вопрос.
– Сначала надо насобирать этих бутылок, а потом уж и рассуждать о въевшемся песке, – проворчал Сергей Ушаков, чья очередь была нырять за бутылками. – Давай мне маску и трубку. Впрочем, трубка не нужна, она только мешать будет. А вода-то хоть прозрачная?
– Ну так, на четыре, – ответил Сергей Пичугин, – мутноватая.
Пичугин залез в лодку в своём гидрокостюме, который тепло не держал, и было видно, что ему нежарко, а Ушаков взял маску, натянул её на лицо и ушёл под воду.
В воде он был долго, мы даже начали беспокоиться – не случилось ли чего. Но ничего не случилось, через десять минут голова Большого (так мы называли Сергея Ушакова за его рост и силу)показалось на поверхности воды. Сергей вынырнул и в каждой руке держал по пять бутылок.
Он сплюнул воду и сказал:
– Да бутылок тут действительно много, но всё-таки не так много, как хотелось бы. Придётся плыть вдоль берега, периодически проверяя дно на бутылки.
– Надо нырять там, где наши алкашишники больше всего любят выпивать и закусывать, – сказал я.
– Это точно, – подтвердил мои слова Пича (Сергей Пичугин). – Значит так: рули Папаня (это я), на берег, надо посоветоваться, а то мы можем все промёрзнуть, а ничего не найти. Надо определить, где наши любители выпить и закусить кучкуются, и там уже нырять.
Я повернул к берегу и через семь минут мы уже были на берегу. Большой и Пича тут же напялил, всё теплое, что у нас было. Кстати захватить что-нибудь тёплое из одежды – это мы не догадались. Понадеялись на наши организмы. А они, организмы, холодной даже в июне воды Синары и не выдержали.
Видя, как трясутся от холода Большой и Пича, Капа (Слава Щепетильников) произнёс:
– Я пожалуй сбегаю домой (он жил ближе всех) и принесу чего-нибудь тёплого из одежды. А вы тут пока костерок разведите и грейтесь, а то не хватало нам простуды. Будет тогда нам выпускной бал с этими бутылками.
Капа ушёл за тёплыми вещами, а мы принялись обсуждать, где больше всего любят сидеть наши алкаши. Проблема была, конечно, очень животрепещущая – обсуждать алкашей, но что поделаешь – выпускной бал по нашему понятию (во, дураки-то) без выпивки никак.
– Ну, во-первых, алкаши любят сидеть вот тут на скамеечках, как раз где мы стоим. Во-вторых, они кучкуются около спасательной станции, – сказал свои слова Начальник (Сергей Первушин).
– Не, – отреагировал Пича, – там их гоняют, хотя место уютное.
– Я хотел сказать не на станции, а на трубе, что впадает в Синару, около спасательной станции, – поправился начальник, – и в-третьих, алкаши любят сидеть на Петушке (так назывался горный выступ в Синару).
– От спасательной станции до Петушка они тоже любят сидеть, – вставил Дола (Володя Долгоруков).
Я молчал, потому что проблема, где любят сидеть наши алкаши, меня совершенно не волновала и к тому же нырять за бутылками я отказался. Я даже не знал, что по всему берегу Синары можно найти алкашей, распивающих «Зелёного змия».

Русалка

Капа вернулся через пятнадцать минут и принёс два ватника и старый-престарый тулуп.
– Ты как будто на Северный полюс отправился, – съязвил Славке Большой.
– Зато теплей будет, – философски заметил Слава.
Большой очевидно поверил его словам и тут же залез в тулуп, а худенькая фигурка Пичи вполне уместилось в ватнике, лишь слегка торчали наружу его голые пятки.
– Ну, а третий кому? – поинтересовался Дола.
– А Папане (это я), – ответил Капа, – он будет всё время на озере и наверняка промёрзнет. На одевай.
Я одел и мне как-то стало по домашнему тепло и уютно, что вот друг позаботился лично обо мне, и я был в глубине души ему очень благодарен.
– Ну так где у нас алкаши кучкуются? – спросил Капа после того, как раздал тёплые вещи.
– Мы определили три места: где мы сейчас находимся, около трубы, по которой неизвестно откуда впадает вода в Синару, и на Петушке, – ответил Начальник.
– А труба – это где по весне подлещик клюёт? – опять спросил Капа. Он в душе был заядлым рыбаком и с удочкой нашу Синару уже в семнадцать лет облазил, где только мог.
– Да, да, – подтвердил Пича.
– Ну тогда надо начинать, – произнёс Вячеслав, – лишь бы местные русалки нам не мешали. Поехали. Сейчас моя очередь и Вовкина (то есть Долина).
Мы залезли в лодку и отплыли метра на три-четыре от берега. Глубоко заплывать не имело смысла, так как вряд ли алкаши зашвыривали свои бутылки далеко.
Первым на дно спустился Дола. Он пробыл в воде недолго, минуту, и вынырнул, наружу держа две бутылки за горлышко.
– Во, добыча, – сказал он, сплёвывая воду изо рта.
– А как на счёт русалок? – съязвил Капа.
– Не видал, видно это твоя очередь их видеть!
После этих слов Володя залез в лодку, снял маску и натянул на себя ватник.
– А в воде-то нежарко, – так сказал он, – я замёрз быстро. Молодец Капа, что ватники притащил и другие тёплые вещи.
Пока он отогревался, Капа готовился к спуску. Он разделся, промыл маску в воде, натянул её на лицо и кувырком ушёл под воду.
Вынырнул он чрезвычайно быстро, весь в водорослях и тине, но с бутылкой в руке.
– Ты чего, – спросил я, – неужели на русалку наткнулся.
– Наткнулся, – хихикнул Капа, – их там полным-полно, но все они сидят в водорослях. Вот на эти водоросли я и наткнулся, но добыча всё же есть.
С этими словами он бережно положил бутылку, которую держал в руке в лодку.
– Пожалуй, я ещё нырну, – сказал он.
– Тащи русалок на берег, нам без женщин скучно, – со смехом сказал я.
Голова Капы исчезла в водах Синары.
На сей раз он был под водой минут пять. Видать русалки все разбежались, но зато он вынырнул с целой сеткой бутылок.
– Вот, – сказал он, – хорошо, что сетку взял, а то куда бы я все эти бутылки складывал. – А вообще бутылок маловато, надо немножко сдвинуть наши поиски ближе к спасательной станции.
Капа залез в лодку, напялил ватник и стал отогреваться, а я стал рулить к берегу, где уже отогрелись Большой и Пича.
Так мы и плыли вдоль берега, постоянно ныряя и постоянно доставая со дна озера бутылки. Капины здоровенные рюкзаки потихонечку пополнялись нашей добычей и мы были этому несказанно рады (во, дураки-то). Кколичество добытых бутылок, говорило нам о том, что выпивка на выпускной бал будет.
Так мы и плыли, как я уже говорил, вдоль берега, пока не поровнялись с трубой, по которой тёк ручеек, впадающий в Синару. Тут мы решили сделать перекур и подсчитать стоимость нашей добычи.
Хоть это и не разрешалось, но мы на свой страх и риск развели костёр, чтобы все согрелись, и подсчитали финансы, которые надеялись получить за бутылки. Мы насобирали бутылок где-то примерно на двенадцать рублей. Это было для нас мало. Нам надо было добыть рублей тридцать-сорок, чтобы отметить, как следует (во, дураки-то) выпускной бал. Следовательно, надо было продолжать нырять и плыть потихонечку вдоль берега. Но нам это занятие уже поднадоело.
– Хоть бы русалки действительно попадались, – пробурчал Большой, – а то так неинтересно.
– Подожди, – со смехом ответил ему Капа, – будут тебе русалки, не сомневайся!
– Это только они тебе попадаются и, поскольку руки у тебя заняты бутылками, ты их ртом поймать за хвост пытаешься.
– Слушайте, – сказал Начальник, дымя сигаретой (покуривали мы все, во, дураки-то), – насиловать себя не надо. Время ещё есть, так что может хватит на сегодня. Вон и туча надвигается, наверняка сейчас пойдёт дождь. Давайте на сегодня кончим, а завтра с утра вновь будем добывать бутылки и русалок заодно.
Все дружно согласились, в том числе и я. Хоть я и не нырял за бутылками, но это катание вдоль берега мне тоже надоело.
Я полез в лодку и крикнул:
– Мне нужен ещё один человек, чтобы вытащить лодку на берег и прицепить её к березе.
На моё предложение откликнулось сразу двое: Капа и Пича.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Кстати, куда мы денем сегодняшнюю добычу.
– Я отнесу её в гараж, – сказал Начальник. – Все знают он тут недалеко. А там в гараже забросаю всяким мусором, чтобы никто ничего не увидел.
На том и расстались. Лишь договорились, что завтра в половине девятого встречаемся у моей лодки.

На следующий день

Следующий день выдался жарким, как раз для доставания бутылок. Все знают какой климат у нас на Урале: сегодня снег, а завтра уже листочки.
Мы радовались этому яркому, жаркому дню, радовались приближающемуся выпускному балу и радовались (во-дураки) тому, что у нас будет что выпить.
Правда нас огорчил Дола, который позвонил мне и сказал, что пустил сопли, а потому сегодня посидит дома и полечится, а то ему никакого выпускного бала не видать.
Это нас немного огорчило, всегда немного грустно, когда друг заболевает, но делать было нечего и мы впятером вышли, так сказать, на охоту.
На пляже, что располагался недалеко от той самой трубы, по которой в Синару тёк ручеёк, было много загорающих. Купаться почти никто не купался, вода была всё-таки холодная, а вот загорающих было достаточно.
– Вон тебе сколько русалок, – хихикнув, сказал Капа Большому, – а то ты вчера всё переживал по поводу их.
– Да-а-а…, – мечтательно произнёс Большой. – Хоть бы с одной познакомиться.
– А ещё лучше с двумя, тремя и так далее, – продолжал подсмеиваться Капа.
– Тебе бы всё «хи-хи» да «ха-ха», – обозлился на Капу Большой. – А сам-то тоже не против познакомиться.
– Да ладно вам, – миролюбиво сказал я, – сейчас лодку столкнём и можете идти к трубе, как раз через пляж. Может с какой-нибудь русалочкой и познакомитесь, а мы с Начальником по волнам по морям быстренько подгоним лодку к этой самой трубе, где вчера мы закончили наш лов бутылок.
Кстати, по случаю субботы можете и в кустах пошнырять, алкашишники сегодня своё дело уже сделали.
– Я думаю, – отреагировал на мои слова Начальник, – что «бабульки-мессершмиты» уже все кустики пооблазили, так что в кустиках мы вряд ли что-либо найдём.
За этими разговорами я отцепил лодку от берёзы и мы с Начальником поплыли к трубе, а Капа, Большой и Пича побрели по берегу, где сейчас было полными-полно «русалок».
– Как бы они не пропали, – пробормотал я, – Пичу и Большого я хорошо знаю по женской части.
– Да поди не пропадут, – сказал Начальник, у которого уже была своя девушка и на всяких там русалок ему было наплевать.
У меня своей девушки не было, зато в нашем классе была особа, к которой я был не равнодушен и почему-то изменять этой особе, заводя знакомства с разными русалками, я не хотел.
Мы приехали на место встречи быстрей, чем ребята, которые шли по берегу, и прождали их пол часа.
Под конец мы уже начали материться, что мол, дескать, в самом деле на русалку напали.
А мужики пришли, как ни в чём не бывало, таща за собою здоровенный мешок с бутылками, причём свежими, только что опорожненными.
– Да вы что там, действительно с русалками лясы точили, – набросился на них Начальник, а я ему поддакнул.
– Точили, не точили, это надо к Большому обращаться, – сказал Пича, – а мы с Капой во сколько бутылок по кустам посшибали. Свежатинка, муха не сидела.
– Полными они ещё бы были, – буркнул Начальник, – совсем замечательно бы было. Видно «бабульки-мессершмиты» ещё не успели тут пошукать свою добычу. Теперь надо посчитать, сколько мы денег добыли. Может и не стоит нырять дальше.
– Да, – согласился я с Начальником, – надо посчитать. У кого-нибудь ручка и бумага есть?
Но ни ручки, ни бумаги ни у кого не было. Пришлось считать в уме, а считать в уме дело ох, муторное. Всё равно ошибёшься. Поэтому мы коллективно начали считать вслух, и вышло у нас тридцать три рубля и двадцать семь копеек (по тем временам деньги неплохие).
– Всё равно маловато, – сказал Большой, – нам бы рублей пятьдесят.
– Да, столько бы нам хватило и на беленькую и на красненькую, – мечтательно произнёс Пича.
– Ну так чего мы тогда стоим, – нетерпеливо произнёс Начальник, – пошли нырять!
– Пошли, – одновременно сказали Капа и я.
Поскольку было очень солнечно и жарко, я тоже решил внести свою лепту в добывание бутылок со дна славного озера Синара. Поэтому я сказал:
– Ну-ка, Начальник, погреби, первым нырну я!
– Давай, – согласился Начальник.
– Кто ещё с нами? – крикнул я.
Вызвался Капа. Это хорошо, потому что из всех моих друзей мне больше всего симпатизировал именно он.
Мы залезли в лодку, отплыли метров пять-шесть от берега и я натянул на себя маску.
Вода была, конечно, холодная, не зря Дола пустил соплю. Я тоже по части сопель был хиловат, поэтому подумал, что за бутылками нырну всего лишь раза три-четыре. Дно здесь было песчаное, лишь кое-где росли какие-то водоросли, к которым, естественно, я не поплыл. А бутылки были, причём в достаточном количестве. Я вытащил из песка четыре штуки и довольным уловом вынырнул из воды.
А вода была холодная. Я пробыл-то под водой минуты две-три, но на ветерке, когда я залез в лодку, меня зазнобило.
– Давай ватник, – крикнул я Капе. Слава кинул мне его, и я нетерпеливо залез в него. Через пару минут я согрелся.
– Покурить бы, – сказал я (а я тогда, во-дурак, курил). На этот мой призыв Капа достал пачку «Беломора», прикурил одну папиросу и дал мне. Я затянулся, получил кайф и совсем согрелся.
– Как бутылки? – спросил Начальник.
– Есть бутылки и много, – ответил я
– Это здорово, – замотал головой Капа. – Кто пойдёт следующим?
– Вот ты и пойдёшь, – хихикнул Начальник, – раз это у тебя здорово.
– Пожалуйста, – пробурчал Славка и стал раздеваться.
Не знаю почему, но Капа не любил тёплое солнышко и всегда одевался при солнце потеплей, говоря при этом, что, дескать, он из Сибири и ещё не согрелся.

Окончание операции «Бутылка»

Славка ушёл под воду и через пару минут он вынырнул весь в водорослях и иле. Но, правда, с пятью бутылками в руках и ещё с парой торчащих из плавок. –
– Есть бутылки и много, – ответил я.
– Это здорово, – замотал головой Капа. – Кто пойдёт следующим?
– Опять с русалками виделся, – проговорил он, – и вот сколько бутылок они мне в подарок дали.
– Да чего ты всё в водоросли лезешь? – сказал Начальник. – Тут наверняка и песок есть.
– Зато в водорослях – русалки и раков полно, – отреагировал на слова Начальника Капа. – Может раков половим?
– Да какие тут раки, – разбушевался Начальник, – тут выпускной бал на носу, а у нас ни в одном глазу.
– А может это и хорошо, что ни в одном глазу, – сказал я, поскольку твёрдо решил: на балу если буду пить, то чуть-чуть, а то некою особу из нашего класса кто-нибудь другой уведёт.
Ну мужики, мои друзья, меня сразу обсмеяли, дескать, как это выпускной вечер и без бутылок.
– Каждому своё, – ответил на эти усмешки я.
Ну, а дальше пошла рутинная, если можно так сказать, работа. Мы поочереди ныряли, доставали со дна бутылки и медленно передвигались, кто пешком, кто на лодке, вдоль берега. Постепенно наши рюкзаки наполнялись бутылками, что радовало.
Спасательную станцию мы проскочили быстро, потому что тут местным алкашам делать нечего, их отсюда гоняли, и потихонечку стали приближаться к Петушку (так назывались камни на берегу Синары).
Наконец мы подобрались к Петушку. Если сейчас это место вполне ухоженное, то тогда это было заброшенное место, но всё равно его любили и простой народ и особенно алкашишники. Милиции здесь не было, так что можно было гулять на всю катушку.
Количество добываемых нами бутылок резко возросло и медленно приближалось к той критической точке, когда их, бутылок, будет достаточно.
И тут мы обратили внимание, что Начальник стал как заводной. Он нырял и нырял, принося одну бутылку за одной и было такое ощущение, что он булькается в теплых водах Чёрного моря, а не в прохладной воде уральского озера Синара. Мы поначалу никак не могли понять в чём же дело и лишь немного погодя увидели на Петушке кучку девчонок и среди них девчонку, с которой Начальник, так сказать, дружил.
Тогда нам стало понятно поведение Начальника, которому надо было перед девушкой показать, какой он есть из себя. Мы, естественно, стали подхихикивать над Начальником, но я думаю, что на его месте каждый поступил бы так же.
Наконец Начальник выдохся и попросил меня отвести его на берег.
– Ватник возьми, а то простынешь.
Начальник напялил на себя ватник, который был ему до колен, и, я его высадил на берег и он побежал к своей девушке.
– Видите, вот Начальник и свою русалку нашёл, – сказал Капа, – а то всё страдал по ним.
Тут Начальник неожиданно вернулся к нам, скинул ватник, забрал свою цивильную одежду, крикнул нам: «Привет!», и убежал к своей «русалке». Больше в тот вечер мы его не видели.
– А бутылок-то хватит, – сказал Пича, – можно и закругляться.
Мы прикинули на глазок, сколько бутылок мы добыли, и у нас получилось чуть больше пятидесяти рублей. По тем временам деньги немалые.
Естественно наше настроение поднялось, будет с чем встретить выпускной бал, хотя лично мне спиртное, как я уже говорил, было особо и не нужно.


Заключение:

Гордые и довольные мы пошли в первый попавший нам на глаза магазин, где принимали бутылки. Но тут нас ждала неожиданная уловка. Дело в том, что во многие бутылки в стекло въелся песок, и отодрать его от стекла оказалось делом трудным. Так что в магазине бутылки у нас не приняли. Но мы не расстроились и пошли в другой. Но и там нас ожидала та же история. Мы приуныли. Но нам ничего не оставалось делать, как ходить в другие магазины и предлагать свой товар.
И, в конце концов, мы своего добились. В магазине под названием «Урожай», который располагался на берегу озера в том месте, откуда и всё начиналось, бутылки наши приняли. Принимал их мужичок, который был либо под шафе, либо ему было до фени до этого песка, въевшегося в стекло, но он нам спокойно выдал деньги за сданные бутылки, чем нас очень обрадовал.
И так: деньги у нас были – пятьдесят три рубля с копейками, а значит, выпивкой на выпускной бал мы были обеспечены.
И вот наступил выпускной бал. Бутылки мы припрятали в школьном саду под кустарником какого-то неизвестного мне растения. Потом мы открыли окно в мужском туалете на первом этаже, чтобы через это окно бегать в сад периодически усугублять спиртное и возвращаться обратно.
Лично я этим воспользовался всего два раза, поскольку ухаживал за одной персоной из нашего класса и пьяным быть не хотел.
А вообще сам бал был не интересным. Всё те же речи о будущей жизни, небольшой общий закусон и танцы под солдатский оркестр. Сейчас выпускные балы проходят куда и лучше и интересней.
Всё кончилось тем, что все пошли гулять по городу, друзья мои смылись куда-то допивать, хотя уже были пьяными в доску, а я продолжал ухаживать за всё той же особой. Так и прошла ночь. Друзья моли где-то пили, а я гулял с оставшейся частью класса поближе к особе. Как оказалось потом зря.
Вот так вот окончилась наша школа для меня и моих друзей, кончилась по-разному, как и сам выпускной бал. А бутылки те, запомнились, надо сказать, на всю жизнь.
13.02.2015.
А. Л. Смолюк