Herr Иммигрант (Глава 1)

Как же так всё-таки происходит, что люди начинают переезжать с места на место? Ну, думаю, у каждого свои причины: одному вечно на месте не сидится, другой, может, пытается за границей свою любимую отыскать, третьему больше получать охота на предприятии за рубежом, ну, а четвёртый, может, проворовался, как какой-нибудь сукин сын, и за границу удочки навострил, боясь, как бы в своем отечестве законное правительство его к стенке не приставило за такие-то дела.

Если бы мне в середине восьмидесятых кто-нибудь сказал бы, что я к немцам в Европу поеду, даже не знаю, что я с таким человеком сделал бы. Кинулся бы, наверное, с кулаками на него: чтоб я, да ещё к немцам?! — ни за что бы не поверил, даже не вообразил бы.

А вот с начала девяностых я уже вовсю грезил об Америке, как же я хотел туда уехать! Даже слов нет описать, ну, одним словом, очень сильно хотел. Я даже знал, чем я буду там заниматься — машины на заправке бензином заправлять. Заработаю, думал, денег на этом побольше и свою бензоколонку куплю, буду в отдельном кабинете сидеть, с «винчестером» на коленях, конечно, и по телефону на звонки отвечать да в местных разборках с американскими коллегами участвовать.

Ну, эти мечты так мечтами и остались, а вот в 2003 перебрался я в Россию, в маленький городок в Калужской области, к своей жене. Только не заладилось там новую жизнь начать. Таня была уверена: раз я из Баку, значит, обязательно умею на рынке торговать — ну и начали торговать, даже дело открыли, и пошло оно как-никак. Но через пару месяцев надоело это всё Тане: поездки за товаром, стояние в очередях — стало это всё её нервы расшатывать, и в конце концов так они у неё расшатались, что бросили мы это дело. Конечно, большой прибыли это не приносило, но на жизнь вполне хватало.

А тут как раз зима подошла и снегом нас заваливать стало. С утра как наметёт — больше, чем по пояс. Надо сказать, на нашей улице домов двадцать пять было, наш — последний. А асфальта вообще не было и не предвиделось даже. Я сам не знаю почему — может быть, у улицы особое стратегическое назначение было? Чтоб танки вероятно-условного противника там застряли или ещё что-нибудь в этом роде. Всё-таки и Наполеона здесь побили, и немцам тут же в сорок первом по шеям надавали. В таких делах я сам не очень хорошо разбираюсь, почему асфальта нет, но, если нет, значит, так нужно: наверное, верховному главнокомандующему виднее, а он навряд ли станет стратегические тайны объяснять, скажет, что не нашего, гражданского, ума это дело, ну в общем: если нет, значит, нет. А тут как раз зима, крестьяне торжествуют, снега по пояс, а на всю улицу всего две машины: у первого дома и у нас. Хочешь куда-то выехать — пожалуйста, бери лопату и разгребай все, а не хочешь — иди пешком, а до первого магазина километра полтора будет, если не больше.

Вот смотрит Таня на всё это из окна и говорит мне:

— Я устала уже через всё это. Ну, каждый год одно и то же. Давай, — говорит, — в Америку навсегда уедем. Там небось везде асфальт есть.

— Я, — отвечаю, — не могу в Америку ехать: для этого виза нужна. А в посольстве как мой азербайджанский паспорт увидят да на морду посмотрят, так сразу и откажут и правильно сделают: у них там и без меня много кого.

— Ну, давай тогда в Европу. В Берлин, например. Там у немцев все улицы даже зимой шампунем моют. Всё там чисто, всё блестит, а в тамошних кафе немцы сидят и кофе пьют, работу там хорошую найдем, ты, например, на машине молоко развозить будешь, а я за их детьми в детском садике приглядывать.

— В Европу, — говорю, — можно. Это я согласен — для немцев молоко развозить, только вот не всё так просто: не получишь там работу, не имея вида на жительство.

— Да это я и сама знаю, а, может, всё-таки можно это как-то получить?

— Получить можно, но для этого родственников там иметь надо или работу сперва найти. А, может, и ещё как-то, не знаю я их законов.

— А где узнать? Про законы эти немецкие?

— В посольство там позвонить или в Интернете посмотреть.

— Ну да! Так они нам всё в посольстве и скажут! Лучше в Интернете самим узнать.

— А ты чего? Серьезно, что ли, всё бы бросила и в Германию поехала?

— А вот представь себе — да!

— Ну если бы ты… то я бы тоже не отказался.

— Ну, может, съездим в Интернет-клуб, посмотрим, как у них там? Ты умеешь хоть на компьютере?

— Ну «винду» переставить — это мы могём, а вот немецкие законы на немецком читать — в гимназиях не обучался. Хотя всё сейчас уже через Интернет перевести можно.

— А, может, всё на русском найдём? Поехали, чего дома зря сидеть? Заодно и в магазин за продуктами заскочим. Купим там чего-нибудь поесть, выпить.

— Давай, — говорю. — Всё равно надо снег сгребать, может, в Европе мне за это хоть платить будут. Должен же у них кто-то снег чистить —может быть, и я на это сгожусь!

И сгодился ведь! Фраза просто пророческой оказалась! Вот так вот, без всяких там рассуждений о высоких материях, о смысле жизни простой разговор меняет в одну минуту твою жизнь. Я махал лопатой, расчищая дорогу, и представлял себя где-то в Европе. Думалось о том, сколько я там за это получу и что на это купить можно будет. Переводил в уме евро на рубли. От этого всего работалось с ещё бо́льшим энтузиазмом. «Йа. Арбайтен гут. Арбайтен шнель!» Настроение прямо вверх поднялось. А в голове советские фильмы военные и предложения там всякие офицеров немецких: «Кто будет корошо работай — будет корошо кушай». И я с ещё большим усердием налегал на лопату. Жизнь прямо новый смысл обретала!
Выехали мы кое-как, доехали до магазина, и набрали там продуктов разных и прочей мануфактуры, и поехали в интернет. Доезжаем. Паркуемся. Выходим. Видим, дверь стоит, «открыто» написано, а перед дверью лестница. Лестница вся снегом занесена, только посередине проход протоптан. И до того скользкий, что упасть и расшибить башку, минутное дело. А за перила тоже не подержишься, лестница широкая, метра три будет, перила — справа и слева, а проход – посередине. Ну поднимаемся кое-как, заходим внутрь.
Зашли, значит, смотрим, привыкаем. А внутри человек пятнадцать сидит, вся школота, от тринадцати и младше. Двое, на первом столе, фотографии голых знаменитостей изучают. Так увлеклись этим делом, что их восторженные слова на весь интернет раздаются. С их слов, понимаю, что оба состоят в интимных связах с мамой Дженнифер Лопес, и даже с самой Анджелиной Джоли. Другие в «Контер-Страйк» рубятся. Весь интернет трясется от их криков и разного рода возможных выражений. Вдруг наблюдаю такую картину: один игрок видно учит играть своего малого приятеля. Он у него за спиной стоит и советы даёт. Временами его голос перекрывает всех, только и слышится:
— Бери автомат! Гранату не забудь. Патроны, патроны покупай, Ты чего с автоматом бежишь? С ножом беги! Теперь стреляй, Да куда по — своим стреляешь, дурак? Стреляй вот в эту сторону.
Такая вот современная картина современного общества. Вдруг смотрим, Админ к нам выходит, интеллигентный такой, в очках и в зеленом свитере. Волосы так аккуратно назад зачесаны. Подходит к нам.
— Здравствуйте. – говорит.
— Здравствуйте, — говорю, — что ж это вы такую пошлую лестницу допускаете? Как в каком-нибудь Тироле. Вы бы её расчистили что ли, ну или хотя бы песочком посыпали. А то к вам поднимаешься, прям как Суворов через Альпы.
— Я, — отвечает, — за лестницей смотреть не приставлен, нас админов это не касается. У меня в интернете может, миллионы вирусов сидят, и за каждым в отдельности присматривать надо. Что вам надо? Только дело говорите или освобождайте помещение.
— Нам бы, — говорю, — немецкие законы посмотреть. Есть у вас такой компьютер? Только что бы с законами.
— Это, — говорит, — можно. У меня в каждом компьютере немецкие законы есть. Сколько вам компьютеров надо? Пять?
— Нет, — говорю, — одного вполне хватит.
— Ну вот, тогда сюда садитесь, сейчас я вам его включу, и смотрите, сколько влезет, плата по таксе, в час столько-то.
— Против цены не спорю, вот получите сразу за час.
— Пожалуйста, — говорит.
Сели мы интернет смотреть, а он не смотрится ни черта. Открываешь окно, пишешь «rambler» или «yandex» и ждешь, пока загрузится. А загружается медленно, точнее сказать, очень медленно. Минута проходит, пока новую рамку увидишь. А дальше только на неё смотришь. А законов не видать, даже не только немецких законов, вообще ничего не видать. И вот, проходит, может так минут пятнадцать или двадцать пять, у нас нервы не выдерживают. Кричу:
— Эй ты! Который тут за вирусами приставлен? Иди, дурья твоя голова, сюда!
Является админ, я и говорю ему:
— Вот как плохо работаете! Лестница со льдом у вас, как Эверест в Гималаях, а в компьютерах вирусы одни наверно. Отвечай, дурья твоя голова, почему ничего не грузится?
Админ весь позеленел от этих слов. Прямо лицом со свой свитер стал. Интеллигентность потерял, слюной забрызгал. И слова говорит громкие, не стесняясь присутствием школьников.
— Да вы, — кричит: — хоть знаете, какой у нас траффик? Я вас счас в него закатаю, будете знать!
На шум хозяин интернета бежит.
— Что у вас тут случилось? – спрашивает.
А админ ещё больше зеленеет, и руками перед мордой крутит:
— Пускай, — орёт: — эти паразиты в следующий раз со своим компьютером приходят! Пускай сами его к вирусам подключают и в интернет на нём ездят.
Ничего я на это не сказал, только ответил:
— Я, — говорю: — пришёл немецкие законы сюда смотреть, час сижу на заставку «виндоса» смотрю, и кроме неё ничего не вижу. А если тут ещё ваш админ траффиком пугать меня будет, то я, — говорю: — за себя не отвечаю! Да и админ, — говорю: — у вас неважный, если он лестницу песком посыпать не может, где же ему за вирусами уследить? Напустил, наверное, в каждый компьютер штук по двести, что скоро не только немецких законов, монитора не видать будет.
— Спокойно, — говорит хозяин: — мне кажется, я знаю, в чём тут дело. Я, — говорит: — на своём компьютере музыку для друга качаю и она весь траффик жрёт. Но вы не беспокойтесь, я счас загрузку выключу, и все снова заработает. Сидите, — говорит: — сколько хотите, хоть наизусть немецкие законы учите, я с вас даже денег не возьму.
Действительно, смотрим, через пару минут заработал интернет. Стали сайты открываться и интересные картины нам показывать. Забыли мы о мелких неприятностях, стали законы немецкие учить.