Студенческие зарисовки. Нина и кролик.

Ну, вот, первый учебный год подходит к концу. Скоро весенние экзамены! Настроение весеннее! Аппетиты увеличились! Есть всё время хочется! Возможно, потому, что стали больше двигаться? Белые ночи! Сегодня поехали смотреть, как разводится этот мост, через пару дней – другой! Вот Утёсов спел песенку про поцелуев мост. А где он? Как он выглядит? Надо посмотреть и постоять на нём. Может, суженый приснится. Помчались на поцелуев мост!
Это по ночам! А днём по выходным? Надо позагорать! Книжки подмышку и… в Сестрорецк! Или в Зеленогорск! Накупаемся, в волейбол мячик покидаем, в песочке поваляемся – вот аппетит и разыгрывается! В ожидании электрички в привокзальном ресторане, который днём работал как столовая, выпьем по паре стаканов чая без сахара, зато с хлебом, намазанным горчицей. Пару больших кусков уплетём, и хорошо! Теперь можно до дому доехать без зуда в животе.
Между прочим, чай стоил 3 копейки стакан, а с сахаром – 5 копеек. Хлеб, горчица, соль и хрен – бесплатно! Оказывается: мы при коммунизме жили?! Во как! Дома, если дежурные с нами не ездили, то нас будет ждать шикарный обедо — ужин! Ну, а если и дежурные гуляли, приходилось разогревать им, то, что они приготовили заранее. Тут уж коллективное накрывание на стол.
Надо сказать, что мы на зависть остальным девочкам в общежитии, жили коммуной. Это внедрила Нина, то есть Нинча, как мы её звали. Он была из детдома, и уверила нас, что большой котёл обойдётся много дешевле, чем индивидуальные кастрюльки. Так оно и было. 220 рублей стипендия. 150 руб. на еду. Остальные 70 руб. – на пирожки, кино, театры и обновки.
В кино мы частенько ходили за коммунские деньги. И тогда последние перед стипендией дни мы питались без определённых дежурных. Просто покупалась квашеная в бочках капуста, у-у – провансальская! С клюквой и оливковым маслом! Вкусная! Обалдеть! И буханки три хлеба! Душистый! Пили чай с бутербродом капустным! Кто сколько и когда захочет, ибо сразу много не съешь, и проголодовываешься довольно быстро.
На другой день эта капуста — уже роскошь! Покупается несколько кг бочечных солёных помидоров, которыми и питаемся весь день, с хлебом и чаем, пока ещё сладким. А на третий день на деньги от сданных в магазин пустых банок, покупаем «сто голов на рупь». То есть — кильку. Эту уже едим с хлебом и чаем, но уже не сладким. Так до стипендии и перебивались последние дни. Зато. Как получим стипендию, едем на Невский «кутить».
Заваливаемся в кафе-мороженое «Норд» или правильнее: «Север». Берём различного мороженого в шариках, политых сиропом и посыпанных орешками, кто, сколько намеревается съесть. Больше всех брала Валюшка – большая любительница мороженого. У неё получалась самая красивая вазочка: шарик крем-брюле персикового цвета, шарик шоколадный, шарик малинового цвета, шарик светлорозовый, сиреневый. В общей сложности от 400 до 500 граммов.
И, плюс к этому, брали сифон с газированной водой или слабым сиропчиком, из которого мы умудрялись высосать всё до последней капли. А это довольно сложно. Надо было особенным образом трясти сифон, чтобы вода втянулась в трубку. Её выливали в чей-то стаканчик и снова начинали трясти, наклоняя то в одну сторону, то – в другую. И ещё несколько капель удавалось выцедить. Тут мастерством отличалась Рэна.
Наевшись мороженого, мы с холодными внутренностями выходили из кафе. Теперь неплохо бы согреться. Переходим Невский проспект и бежим к Казанскому собору. Здесь мы начинаем бегать, играть в прятки. Прячемся за колоннами, залезаем в пустые ниши, изображая статуи. Повеселившись, согревшись до седьмого пота, отправляемся домой. И всё начинается сначала.
Дежурные изощряются в приготовлении различных блюд. Но не всегда они оказываются удачными. Однако, все девочки воспитаны так, что капризных среди нас не было. Была в нашей комнате Полина. Девочка очень экономичная. Она жила в Сарапуле с больной мамой и младшим братом. Ей приходилось подрабатывать на почте. Сначала, она подменяла больную маму, а потом её приняли на полставки на работу. Она лучше других знала цену деньгам.
В её дежурство нам приходилось есть что ни будь необычное, зато дешёвое. Помню, мы с Валюшкой не смогли придти на обед: тренировка по гимнастике, после которой надо было ехать в театр. В антракте взяли булочку на двоих, перекусили, чтоб можно было смотреть балет без голодного урчания в кишечнике. После спектакля всю дорогу мечтали как мы «налопаемся». Главное, чтоб не забыли нам оставить и обед, и ужин.
Войдя в комнату, мы сразу бросились за шкаф, «на кухню». О! Кастрюля с супом почти полная. Почему? Открываем крышку: что-то чёрное. Запах неприятный. Темно, ничего толком не разглядеть: свет комендант «вырубает» после 12-ти. Что-то очень жидкое. Ложкой в кастрюле пошуровали: что-то белое большое мелькает. Это что-то есть расхотелось. А другого ничего не нашли. Попались какие-то куски хлеба. Присолили, да с холодным чаем пожевали.
Утром спрашиваем: « Что это ты, Полина вчера наварила, что никто есть не стал. А нам: так и ужина не оставили. Оказывается, это суп со шпинатом. Фу, какая гадость! А вот белое – это картошка целиком сваренная. Жаль, что не разобрались, а то бы вытащили, помяли, присолили и поели. Не такими голодными легли бы спать. Вот опять Полинкино дежурство. Чем она в этот раз будет нас «травить»?
В этот день мы уж не помню почему рано пришли из института. Развалились с книжками и даже с лекциями по кроватям, ждём обед. Полины нет. Она, не заходя в общежитие, пошла в гастроном за продуктами. Чаще всего, мы покупали на обед готовые рассольники, борщи и другие супы, продавашиеся в баночках. Добавим водички (разводи пожиже – больше будет), картошечки, лучку. И на всех хватает. На второе: макароны с котлетками – быстро и дёшево!
Ну, а на ужин! На ужин старались, что ни будь повкуснее приготовить. Тут буквально соревнования были. А вот и Полинка пришла. Вид заговорщицкий!
— Что я сегодня купила! Первый раз увидела! Не удержалась! Будет вкусно, дёшево и сердито. Сегодня я вас побалую!
Говоря это, она вытащила из авоськи свёрток, развернула его и гордо подняла кверху что-то розовое, длинное, напоминающее чего-то повешанное. Трупик какой-то! Фу!
— Что это? – воскликнуло разом несколько голосов. – Что это!?
— Кролик! – торжественно объявила Полина! – Вкуснятина! Лучше курицы! И калорийнее. Главное – дешевле. Мы в Сарапуле частенько ели, а здесь впервые увидела в продаже. Повезло, девчонки, так повезло! Потерпите, он быстро варится. Быстрее курицы.
Супчик сварю наваристый – пальчики оближете. А на второе, что я придумала!!! Я быстренько, быстренько!
Мы лежали тихо-тихо. Никто не знал, как на это реагировать. Никому не доводилось есть кроликов, но этот висячий на гвозде трупик, вызывал какое-то брезгливое чувство.
— Полинка! Ты чего этого … ну, как его, висельника повесила. Сними!
Полина сняла с гвоздя кролика (Почему он такой длинный?), положила его в кастрюлю и пошла на кухню. Пока кролик варился, она приготовила картошку, лук, морковь и всё, что нужно. Из кухни, которая была сравнительно недалеко от нашей комнаты, стал доноситься чудесный аромат супа. Ой, слюнки потекли. Отлегло от сердца. Все зашумели в предвкушении необычного, но ясно, что вкусного супчика.
Надоели супы на тушёнке – они быстро приедаются. А тут – живое, то есть, настоящее мясо. Уже вид трупика улетучился из памяти, как вдруг Нина, не Нинча а другая Нина – наш комсорг, со слезами в голосе заявила, что она суп с крольчатиной есть не будет.
Вошла Полина.
— А что ты будешь? Я индивидуально никого не обслуживаю.
— Я только второе поем!
— А второе тоже с крольчатинкой! Я же её из супа вытащила, прокрутила на мясорубке и сделала типа биточков с гречневой кашей. Уже всё вместе парится. Вкусно будет!!!
— Ну, значит, буду голодная! Отдай мои пять, ладно, четыре рубля, я пойду что-нибудь куплю. А вы ешьте своего висельника.
— Нина, зачем напоминаешь о неприятном? Сама не ешь, так не порть другим аппетит!
Тут неожиданно выступила Галка.
— Будешь есть вместе со всеми, как миленькая. Это как Полинка тебе деньги отдаст, если она их потратила?
— Ну, и не нужны мне ваши деньги. Подавитесь! Я все равно не буду кролика есть. – Нина говорила уже со слезами. – Я не смогу, меня вытошнит.
— Ах! Какая принцесса нашлась? Вытошнит её! Как же! Договаривались: «никаких каприз». Никаких!
Вступила Лида.
— Галь, дорогая! Может и вправду, не сможет проглотить?
— Ещё как сможет. А не сможет – протолкнём. Надо воспитывать характер! Вон французы лягушек едят. А другие не могут. А когда приезжают во Францию, что им делать? Голодными ходить? Едят, аж за ушами хрустят косточки. Они же у лягушек нежные.
— Да, ну тебя, Галка. Брось свою дурацкую агитацию. А ты, Нина, не настраивайся на то, что тебя вырвет. Представь себе, что это индюшатина, или страусятина. И проглотишь с радостью.
— Ой, да ну вас, девчонки. Вон вы, оказывается, какие противные! Приятного аппетита, а я пошла прогуляюсь.
— Э, нет! Мы тебя не отпустим. Будешь кушать, как все. – Рэна загородила дверь.
С Рэной Нине не справиться. Это девушка – парень. Сильная, с громовым голосом, и таким же смехом. И уж, если она взялась за дело, то оно будет сделано.
Вот и Полина!
— Так! Э, девочки, быстренько стол освобождайте. Обед готов!
Потрясающе! Полинка очень шустрая девочка. У неё в руках всё горит, кипит. Вот уже и суп на столе. Разливает быстро и аккуратно: никогда не прольёт и капли. Хлеб порезан. Она его режет треугольничками – так эстетичнее. Все рассаживаются, вдыхают суповый аромат! Шутят.
И только Нина сидит насупившаяся на своей кровати. Весь её вид говорит, что она не сядет за стол. Уговорить не удастся.
Только она не могла даже предположить, что и девочки не собирались сдаваться. Они решили во что бы то ни стало, накормить Нину супом из кролика. Жизнь только начинается: мало ли ещё что в жизни придётся отведать.
— Нина! А ты чего же не идёшь за стол?
— Сказала, что не буду это есть. Вырвет, понимаете?
— Не-а! Не понимаем. С чего бы это тебя стало рвать?
— Я не смогу даже ни одного глотка проглотить. Не смогу!
— А это мы сейчас проверим, — сказала Рэна. – Ну-ка, иди к нам.
Нина, зная, что с Рэной шутки плохи. Подошла к столу.
— Ну, молодец! Возьми ложечку и… в ротик. Давай, давай!
Все девочки стали подбадривать её, убеждать, что, действительно, супчик очень вкусный. Но Нина зажала рот рукой и энергично мотала головой. «Так, — сказала Рэна. – Придётся применить силу. Открывай рот, быстренько!» Нина открыла рот, Рэна влила ложку супа.\
— М-м-м, — замычала Нина, зажала рот руками и хотела было выбежать из комнаты.
— Куда, куда? Девочки, быстренько тазик сюда. До туалета далеко бежать: вот тебе тазик. Давай, валяй! Мы можем отвернуться. Ишь, хитрюля! Хотела обмануть нас? – И Рэна весело погрозила пальчиком. — Убеждать, что вырвала? Этот финт у нас не пройдёт. Правда, девочки? Мы должны своими глазами убедиться.
Нина начала корчиться. Открывала рот, хрипела, но ничего из неё не вышло.
— Ну, вот и молодцом! Теперь ещё ложечку! Давай, давай! – командовала Рэна. Даже сердобольная Лида ей уже не перечила. И в самом деле: надо же, чтоб Нина не осталась голодной.
Нина проглотила ещё ложку супа, щедро разбавив его слезами. Зажала опять рот. Нет, кинулась к тазику. Её начало выворачивать, но суп прочно занял своё место в желудке и не хотел его покидать. Так ложечку за ложечкой Нина стала, морщась и всхлипывая, есть свою порцию супа. Ну, всё: застучали ложки об тарелки. Суп был вкусный, но немного остывший. Съели в одно мгновение.
Полина принесла кастрюлю со вторым. Какая вкусная каша! Ну, Полинка! Простили ей все её чудачества, даже суп из шпината. Натуральное мясо! А запах! Нина вроде бы хотела хоть от второго отказаться, но поняла во время, что упустить такой случай – грех! Сначала настороженно, а потом с превеликим аппетитом съела она кроликовые тефтельки.
А мы решили теперь следить: как только кролики появятся в продаже, не упустить этот момент. Только Нина взмолилась, чтоб не показывали тушку кролика так, как это сделала Полина. С этим все охотно согласились.