Под властью гор
Stas Возрастные ограничения 18+
Предисловие
Я мечтаю о подъеме в горы. Мечтаю о трудностях, которые заставят моё сердце вкусить адреналин, заставят глотать холодный воздух, пропитанный страхом тех, кто, как и я пытался подняться на самую верхушку и почувствовать то, что есть величие природы. Обдумывая эти желания, в мою голову забралась идея, которая должна была быть написанной. История не о геройстве человеческом, ведь человек смешон и именно этим хорош, а о том величие, которое тысячелетиями волновало нас, пугало, очаровывало и вводило в состояние, когда возникают страшное желание любви. История коротка, как и наша жизнь, но поверь — она должна быть таковой.
Под властью гор
Он смотрел на лес с горы высотою в 464 метра. Это гора выросла с равнины за 3 дня и продолжает тянуться к небу. Он меряет высоту каждые 6 часов в надежде обнаружить хоть что-то объясняющее эту чертовщину. Ведь таких горообразований по всему Земному шару насчитывалось уже двадцать семь штук. Они росли с удивительной скоростью, руша многоэтажки, электростанции и фабрики.
Первая — в народе её называли — «Горе-гора», охватила площадь примерно в 400 квадратных метров и только за одну ночь поднялась на 116 м. в высоту. И происходило это настолько тихо и незаметно, что центральные районы не сразу верили тем, кто с окраин. Те в ужасе твердили о ровном обрыве, с которого уже не спуститься без снаряжения или же помощи кранов, но центральные районы утверждали, что до первого апреля ещё далеко. Говорили они так им в глаза, но вот между собою — называли их идиотами, сектантами и наркоманами. Изнер был из их числа, но на работу в геологический центр ему приходилось выезжать за пределы города.
В тот день он ехал на новеньком Форде Ранчеро 1970 года выпуска, купленном на сбережения, которые начал собирать сразу же после развода. Он был сильно рад тому, что имеет возможность распоряжаться деньгами. Не отдавать их в расход бездельнице, душе компаний в которые не входил Изнер, а удерживать их зарытыми под землей на маленьком огороде. Изнер считал, что припрячь их под подушкой — он бы начал много спать. Положи в холодильник — много есть, да и вообще лучше за пределами дома — дабы больше бывать на воздухе. Огород идеально подошел. Раз в месяц Изнер выходил туда с лопатой и вскапывал весь участок, дабы соседи ничего не пронюхали, не увидели взрытого места с тайником, а когда он осматривался и был уверен, что за ним никто не наблюдал — вытаскивал пакет из-под земли, клал в него деньги, быстро зарывал обратно и резко вскакивал, держась за поясницу, мол на сегодня достаточно.
С огородом была вообще отдельная история. Идея садить свои томаты и перцы принадлежала бывшей, которая сама и пальцем земли не трогала, но вот стоять, не умолкая над душой она обожала и ни одного денька не пропустила. Изнер начал ненавидеть её голос, её язык, который, словно та же лопата рыл яму, только в его мозгах и выбрасывая не землю, а терпение, которого ставало всё меньше. Было бы верно предположить, что именно из-за этого они и расстались. Да, проблем хватало, но от них можно было убежать. Скрыться и пересидеть, а потом с улыбкой бросится в обнимку к любимому. Но когда Изнер работал под присмотром жены, и та его пилила, единственное, о чем он думал — а возьму-ка я вот тот здоровенный помидор и закрою ей рот. Он так и делал, только, элегантно поднося его супруге. Но когда развелся, и та решила собрать себе в дорогу несколько плодов, Изнер забежал на огород и у неё на глазах вытоптал грядки. Его черные резиновые чеботы стали орудием мести, ведь опосля, когда с них свисала гадкая мякоть, он их снял и вручил бывшей со словами: «Подавись, с*ка». Тогда Изнер поклялся, что больше никогда не станет заниматься саженцами, огородами, всем этим проклятым выращиванием. Никогда больше. Никогда!
До этого он не страдал бессонницей, но в то время мало спал. Как только слышал лай собаки или хоть какой-то шум, даже от дуновения легкого ветра, он вскакивал, отодвигал шторку и прилипал к окну, всматриваясь на огород — не разрывает ли кто его клад. Лопата заменила ему жену: она лежала рядом в кровати, но, впрочем, больше ничего между ними не происходило. Изнер понимал, что радуется своим сбережениям не потому что ставал богаче, а потому, что бывшая их не получает. Детей у них не было, ибо шанса завести их она ему не давала. Он часто спрашивал её: «Зачем мы вместе, если ты не хочешь со мною спать?» Она отвечала, что от Изнера плохо пахнет и, что, как только тот вернется с душа, они займутся любовью. Но когда тот чистенький на радостях забегал в спальню, жена уже спала. Изнер винил себя в том и постоянно старался побыстрее мыться. Он даже использовал секундомер дабы запечатлеть свои рекорды, но жена всегда засыпала раньше и просыпалась позже, когда Изнер уезжал на работу. Один раз он пытался проделать это пока она спала, но ей в ту ночь снились такие жуткие кошмары, что бедная крутилась и Изнеру пришлось остановиться в целях своей же безопасности.
В то утро он впервые выехал на новеньком Форде и был счастлив, зная, что теперь у него появился шанс понравится Глорие Стилл, которая очень сексуально копала ямы на исследованиях. Он всегда просился ей в помощники, чтобы хоть немного пообщаться.
— Изнер, с нашей работой есть все шансы найти сокровища. Мы каждый день роем ямы.
— Глория, — начинал Изнер, думая о том, что уже нашел своё, — мне кажется, что душевное спокойствие, любовь — сокровище важнее золота.
— О нет, Изнер, если ты будешь умирать с голоду — у тебя не будет спокойной души, она будет голодна. Если у тебя не будет машины — у тебя никогда не будет дикого секса, а значит и любви тоже.
Вот в тот день Изнер и ехал, превышая допустимую скорость, на работу. Голова была свежа, ибо он наконец-то выспался — не нужно было смотреть на огород и пускай хоть все псины с цепи сорвутся. У него был шанс получить тот дикий секс, о котором он неустанно думал, вдавливая педаль газа. Та и погода была солнечной, но с прохладным ветерком, а Глория говорила, что в такую погоду ей всегда хочется экстрима. Счастливым Изнер был лишь до того момента, как впереди увидел резкий обрыв. Увидел с правой стороны высушенную выемку, в которой должна была быть вода. Увидел вдалеке лес, в котором позавчера Глория специально ударила его по заднице лопатой, сказав, что хотела сделать это рукой, но на работе такое нельзя. Но с машиной, Изнер понимал — можно. Он притормозил, но скорость была слишком большой. Машину вильнуло и засвистела резина с задних колес, ибо передние висели над обрывом в 116 метров. Изнер дал заднюю, но машина повисла и не поддавалась. Он видел похожие ситуации в фильмах, когда смотрел с женой телик, пытаясь погладить ей ногу, которую та всячески укрывала. Поэтому долго не возившись, он перелез на задние сиденья и вылез задней дверью. Земля под машиной начала сунуться и все его сбережения, которые он так берег, улетели в тартарары. Первой мыслью Изнера было то, что Глория более всего не захочет лезть на заднее сидение в разбитую машину.
С того дня прошло немало времени. На возвышенности людей начали поднимать вертолеты, но лишь по важным причинам. Таким, как доставка еды, ибо потерпевшие города имели индустриальный тип, не имеющий вовсе или в малом количестве пищевые промышленные отрасли. Поэтому города меняли направление и вскоре почти все выращивали зерновые, откармливали животных и заботились о природе так, как только могли. На больших высотах постоянно задувал ветер и ветряные электростанции росли, как грибы. Переоценка профессий была незамедлительной. Всё менялось. Незамедлительно принимались важные решения. Изнеру пришлось принять и своё: он не хотел жить поодаль от Глории, ибо каждый день никто тебя не будет поднимать вертушкой, поэтому продал дом, продал остатки машины и поселился рядом с Глорией. Купил соседский дом. Оба были счастливы. Теперь они могли вместе ездить на работу и каждый на своей машине, ибо их зарплаты с появлением гор сильно выросли. Они стали нужны. Их профессии стали важны.
К Изнеру пыталась вернуться бывшая жена, но он сказал ей, что у него много работы и он стал пахнуть ещё хуже. Она ответила, что у неё заложен нос и доктор говорит, что это навсегда, но Изнер остановил её, сказав, что больше её не любит и у него появилась другая. На, что та на следующий день высказалась, что Изнер мужик крепкий и сможет вытянуть двоих. Переговоры тянулись долго и конца б им не было, если бы Изнер не набрался мужества и не вылил весь собравшийся гнев в последнем разговоре. Она бросила трубку и больше никогда не звонила, после его слов: «Ты от меня и цента не получишь!»
Не только этим мог похвастаться Изнер: он продвинулся в ухаживаниях за Глорией. Пытался её обнять, но она сказала, что нельзя, ибо это будет признаком отношений. Изнер осмелел и ответил, что этого и добивается, но Глория рассмеялась, оценив его шутку. И он пытался объяснить, что серьёзен, но она в ответ показала язык, а потом ушла домой. Было это на крыльце её дома. Он начал её провожать.
Сейчас же он, как говорилось в начале истории, стоит на новообразовавшейся горе. Пытается узнать хоть что-то, ибо объяснения этому чуду никакого. Движения подземных плит в норме, вулканов рядом нет, землетрясений тоже не было, почва обыкновенная.
Как-то Глория сказала: «Эти горы похожи на прыщи. Может Земля заболела?» Изнер сначала смеялся, но теперь начал серьёзно относиться к этому. Горы вырастают примерно на одну высоту — 2000 метров, затем немного уширяются или рассыпаются и это всё. Но Изнер заметил, что поднимаются они на участках с повышенной загрязненностью. В городе есть много фабрик и атомных станций — поднимись-ка повыше. Он представлял, как Земля впитывает поверхностную нечисть и воспаляется, как человеческая кожа. Но решил проверить рост и не потому что ожидал озарения. Нет. Просто Глория согласилась проводить исследование вместе, а значит, они останутся вдвоем. Местом исследования стал старый лес, который наполовину был коричневым. Ближе к городу — ветки вообще утратили листья и иглы, а чем подальше — тем здоровее он выглядел. Вот по зелено-коричневому краю и шел обрыв. Изнер с Глорией разложили палатки почти у самого края.
Наступила ночь. Звезды усеяли небеса, и Глория не отводила от них глаз. Изнер жарил на шампуре мясо и думал, что это его шанс. Романтика должна сделать своё.
— Глория, мы так много времени проводим вместе. Может нам стоило бы…
— Стать ближе? – договорила она.
— Верно.
— Хорошо, тогда я официально признаю вас не просто другом, а лучшим другом.
Изнер нахмурился.
— Я имел ввиду ещё ближе.
— Изнер, не говорите загадками. Вы, что хотите меня поцеловать?
Изнер почувствовал сухость во рту.
— Это для начала.
— Тогда вам бы стоило воспользоваться тем, что я смотрю на звезды. Вы могли бы подкрасться ко мне и неожиданно поцеловать. Я взволнуюсь и не смогу предпринять никаких действий. Стану податливой, и вы сможете сделать со мною всё, о чем пожелаете.
Изнер выпил водички и лишь затем отложил шампур. Он начал медленно и тихо лезть на коленях к милой Глории, которая всё не опускала голову. Он подлез так близко, что уже мог слышать её тяжелое дыхание. Он начал наклоняться к ней, дабы поцеловать и его губы уже почти коснулись её, как она резко откинула голову и мило заулыбалась, а руками отодвинула Изнера.
— Так, Изнер, что это вы делаете?
— Вы же сами меня попросили? Говорили, что я должен подкрасться и неожиданно вас поцеловать. – взволновался он.
— Но вы слишком громко подкрадывались. Я услышала вас, а каждая воспитанная девушка не позволит пользоваться собой. Вы нахал, а я ещё хотела назвать вас лучшим другом.
Тут Изнер вскипел. Он вспомнил свою бывшую. Вспомнил все эти моменты, когда над ним издевались. Он вскочил, вскричал и начал уходить к своей палатке.
— Я к ней с душой, а она издевается только. Сама жарь и ешь то мясо. Сама копай все чертовы ямы! Сама себя провожай домой! Можешь ехать отсюда. Я сам завершу исследование и никогда больше не позволю так издеваться над собой. Никогда!
После этих слов он ударил ногою по пню. Выкричался и похромал дальше. Глория, глядя на всё это довольно улыбалась. Ведь Изнер тоже нравился ей, но она никогда не видела в нём свирепость, не видела дикости, но сейчас во злости он был настолько возбуждающим, что не успел Изнер залезть в палатку, как Глория догнала его и запрыгнула сверху, а затем случилось то, после чего у них должна начаться любовь.
Проснулся Изнер от крика любимой. Как только он открыл глаза, то сразу же вскричал и сам. Глория провалилась в яму. Палатка завалилась и её удерживали лишь веревки, тянущиеся к забитым в землю кольям. Изнер сразу же понял, что они над обрывом. Он не вдумывался в подробности, но сразу же схватил любимую за руку и начал вытаскивать её наверх. Глория вцепилась за него так, что он осознавал — случись обвал, она утащит его за собой. Поэтому напрягся он не слабо, а годы тренировок с лопатой давали свои плюсы. Вот Глория и залетела на верх так молниеносно, так высоко, что свалила и самого Изнера. Но в то же мгновение он задницей почувствовал, как что-то сыпется под ним.
— Обвал, — вскричал Изнер.
— Я не хочу умирать. Сделай что-то! – вскричала Глория, все неподвижно лежа на нём.
Изнер напрягся и схватился за участок палатки, от которого отходила веревка. Затем он нащупал и её и начал подтягиваться, пытаясь помочь себе ногами, которые свисали уже с обрыва.
— Она не выдержит. Веревка не выдержит. – Глория ревела, как при родах.
— Нет, любимая, не думай об этом. Сейчас я нас вытащу, только тебе придется помочь мне. Ты должна полезть по мне выше, а затем перекручиваться, оттягивая тем самым палатку от обрыва.
Не успел он договорить, как она одним коленом придавила ему пах, вторым хорошенько ударила в грудь, а третий шаг, как ожидалось, задел сразу челюсти, а затем нашел и нос. Изнер был на грани потери сознания, поэтому вскричал:
— Спасибо, я умру ещё до падения. Только бы ты осталась… — не успел договорить Изнер, как Глория нечаянно сунула большой палец ноги ему в рот. Тот его прикусил — это поддало ей скорости, и она прям таки прыгнула вперед, прилично надавив на стенку палатки. Затем сразу же легла поперёк и начала перекручиваться. Изнер полз вверх, выжимаясь от веревки и вскоре его пятки уперлись в твердую почву.
То утро сплотило их ещё больше. Они стали парой из скучных любовных романов. Она начала прислушиваться к его речам, ибо он спас её, она доверяла его решениям. А он во время бурных ночей кусал ей пальцы ног. Умы их потерялись в наслаждениях, пока горы продолжали вырастать, разрушая человеческие труды. Но и воздух стал чище, трава зеленее, болезней меньше, а улыбок больше. Мир изменился до неузнаваемости. Каждая гора превратилась в отдельную державу, которая заботилась о своих гражданах. Возводились переправы, в воздух поднимались огромные воздушные шары. Те, кто начинал строить то, что не нравилось природе — страдал от землетрясений, волна которых разрушила все военные базы мира. Державы, поднимающие шумок, проваливались в бездну. Земля начала управлять. Дарить больше плодов и больше цветов, разводом которых занялась Глория.
В один прекрасный вечер она, стоя на крыльце Изнерового дома сказала:
— Природа свела нас, и я так благодарна ей, что начну выращивать для неё цветы.
— А кто будет вскапывать клумбы, садить вот это всё?
— Милый, конечно же ты.
Я мечтаю о подъеме в горы. Мечтаю о трудностях, которые заставят моё сердце вкусить адреналин, заставят глотать холодный воздух, пропитанный страхом тех, кто, как и я пытался подняться на самую верхушку и почувствовать то, что есть величие природы. Обдумывая эти желания, в мою голову забралась идея, которая должна была быть написанной. История не о геройстве человеческом, ведь человек смешон и именно этим хорош, а о том величие, которое тысячелетиями волновало нас, пугало, очаровывало и вводило в состояние, когда возникают страшное желание любви. История коротка, как и наша жизнь, но поверь — она должна быть таковой.
Под властью гор
Он смотрел на лес с горы высотою в 464 метра. Это гора выросла с равнины за 3 дня и продолжает тянуться к небу. Он меряет высоту каждые 6 часов в надежде обнаружить хоть что-то объясняющее эту чертовщину. Ведь таких горообразований по всему Земному шару насчитывалось уже двадцать семь штук. Они росли с удивительной скоростью, руша многоэтажки, электростанции и фабрики.
Первая — в народе её называли — «Горе-гора», охватила площадь примерно в 400 квадратных метров и только за одну ночь поднялась на 116 м. в высоту. И происходило это настолько тихо и незаметно, что центральные районы не сразу верили тем, кто с окраин. Те в ужасе твердили о ровном обрыве, с которого уже не спуститься без снаряжения или же помощи кранов, но центральные районы утверждали, что до первого апреля ещё далеко. Говорили они так им в глаза, но вот между собою — называли их идиотами, сектантами и наркоманами. Изнер был из их числа, но на работу в геологический центр ему приходилось выезжать за пределы города.
В тот день он ехал на новеньком Форде Ранчеро 1970 года выпуска, купленном на сбережения, которые начал собирать сразу же после развода. Он был сильно рад тому, что имеет возможность распоряжаться деньгами. Не отдавать их в расход бездельнице, душе компаний в которые не входил Изнер, а удерживать их зарытыми под землей на маленьком огороде. Изнер считал, что припрячь их под подушкой — он бы начал много спать. Положи в холодильник — много есть, да и вообще лучше за пределами дома — дабы больше бывать на воздухе. Огород идеально подошел. Раз в месяц Изнер выходил туда с лопатой и вскапывал весь участок, дабы соседи ничего не пронюхали, не увидели взрытого места с тайником, а когда он осматривался и был уверен, что за ним никто не наблюдал — вытаскивал пакет из-под земли, клал в него деньги, быстро зарывал обратно и резко вскакивал, держась за поясницу, мол на сегодня достаточно.
С огородом была вообще отдельная история. Идея садить свои томаты и перцы принадлежала бывшей, которая сама и пальцем земли не трогала, но вот стоять, не умолкая над душой она обожала и ни одного денька не пропустила. Изнер начал ненавидеть её голос, её язык, который, словно та же лопата рыл яму, только в его мозгах и выбрасывая не землю, а терпение, которого ставало всё меньше. Было бы верно предположить, что именно из-за этого они и расстались. Да, проблем хватало, но от них можно было убежать. Скрыться и пересидеть, а потом с улыбкой бросится в обнимку к любимому. Но когда Изнер работал под присмотром жены, и та его пилила, единственное, о чем он думал — а возьму-ка я вот тот здоровенный помидор и закрою ей рот. Он так и делал, только, элегантно поднося его супруге. Но когда развелся, и та решила собрать себе в дорогу несколько плодов, Изнер забежал на огород и у неё на глазах вытоптал грядки. Его черные резиновые чеботы стали орудием мести, ведь опосля, когда с них свисала гадкая мякоть, он их снял и вручил бывшей со словами: «Подавись, с*ка». Тогда Изнер поклялся, что больше никогда не станет заниматься саженцами, огородами, всем этим проклятым выращиванием. Никогда больше. Никогда!
До этого он не страдал бессонницей, но в то время мало спал. Как только слышал лай собаки или хоть какой-то шум, даже от дуновения легкого ветра, он вскакивал, отодвигал шторку и прилипал к окну, всматриваясь на огород — не разрывает ли кто его клад. Лопата заменила ему жену: она лежала рядом в кровати, но, впрочем, больше ничего между ними не происходило. Изнер понимал, что радуется своим сбережениям не потому что ставал богаче, а потому, что бывшая их не получает. Детей у них не было, ибо шанса завести их она ему не давала. Он часто спрашивал её: «Зачем мы вместе, если ты не хочешь со мною спать?» Она отвечала, что от Изнера плохо пахнет и, что, как только тот вернется с душа, они займутся любовью. Но когда тот чистенький на радостях забегал в спальню, жена уже спала. Изнер винил себя в том и постоянно старался побыстрее мыться. Он даже использовал секундомер дабы запечатлеть свои рекорды, но жена всегда засыпала раньше и просыпалась позже, когда Изнер уезжал на работу. Один раз он пытался проделать это пока она спала, но ей в ту ночь снились такие жуткие кошмары, что бедная крутилась и Изнеру пришлось остановиться в целях своей же безопасности.
В то утро он впервые выехал на новеньком Форде и был счастлив, зная, что теперь у него появился шанс понравится Глорие Стилл, которая очень сексуально копала ямы на исследованиях. Он всегда просился ей в помощники, чтобы хоть немного пообщаться.
— Изнер, с нашей работой есть все шансы найти сокровища. Мы каждый день роем ямы.
— Глория, — начинал Изнер, думая о том, что уже нашел своё, — мне кажется, что душевное спокойствие, любовь — сокровище важнее золота.
— О нет, Изнер, если ты будешь умирать с голоду — у тебя не будет спокойной души, она будет голодна. Если у тебя не будет машины — у тебя никогда не будет дикого секса, а значит и любви тоже.
Вот в тот день Изнер и ехал, превышая допустимую скорость, на работу. Голова была свежа, ибо он наконец-то выспался — не нужно было смотреть на огород и пускай хоть все псины с цепи сорвутся. У него был шанс получить тот дикий секс, о котором он неустанно думал, вдавливая педаль газа. Та и погода была солнечной, но с прохладным ветерком, а Глория говорила, что в такую погоду ей всегда хочется экстрима. Счастливым Изнер был лишь до того момента, как впереди увидел резкий обрыв. Увидел с правой стороны высушенную выемку, в которой должна была быть вода. Увидел вдалеке лес, в котором позавчера Глория специально ударила его по заднице лопатой, сказав, что хотела сделать это рукой, но на работе такое нельзя. Но с машиной, Изнер понимал — можно. Он притормозил, но скорость была слишком большой. Машину вильнуло и засвистела резина с задних колес, ибо передние висели над обрывом в 116 метров. Изнер дал заднюю, но машина повисла и не поддавалась. Он видел похожие ситуации в фильмах, когда смотрел с женой телик, пытаясь погладить ей ногу, которую та всячески укрывала. Поэтому долго не возившись, он перелез на задние сиденья и вылез задней дверью. Земля под машиной начала сунуться и все его сбережения, которые он так берег, улетели в тартарары. Первой мыслью Изнера было то, что Глория более всего не захочет лезть на заднее сидение в разбитую машину.
С того дня прошло немало времени. На возвышенности людей начали поднимать вертолеты, но лишь по важным причинам. Таким, как доставка еды, ибо потерпевшие города имели индустриальный тип, не имеющий вовсе или в малом количестве пищевые промышленные отрасли. Поэтому города меняли направление и вскоре почти все выращивали зерновые, откармливали животных и заботились о природе так, как только могли. На больших высотах постоянно задувал ветер и ветряные электростанции росли, как грибы. Переоценка профессий была незамедлительной. Всё менялось. Незамедлительно принимались важные решения. Изнеру пришлось принять и своё: он не хотел жить поодаль от Глории, ибо каждый день никто тебя не будет поднимать вертушкой, поэтому продал дом, продал остатки машины и поселился рядом с Глорией. Купил соседский дом. Оба были счастливы. Теперь они могли вместе ездить на работу и каждый на своей машине, ибо их зарплаты с появлением гор сильно выросли. Они стали нужны. Их профессии стали важны.
К Изнеру пыталась вернуться бывшая жена, но он сказал ей, что у него много работы и он стал пахнуть ещё хуже. Она ответила, что у неё заложен нос и доктор говорит, что это навсегда, но Изнер остановил её, сказав, что больше её не любит и у него появилась другая. На, что та на следующий день высказалась, что Изнер мужик крепкий и сможет вытянуть двоих. Переговоры тянулись долго и конца б им не было, если бы Изнер не набрался мужества и не вылил весь собравшийся гнев в последнем разговоре. Она бросила трубку и больше никогда не звонила, после его слов: «Ты от меня и цента не получишь!»
Не только этим мог похвастаться Изнер: он продвинулся в ухаживаниях за Глорией. Пытался её обнять, но она сказала, что нельзя, ибо это будет признаком отношений. Изнер осмелел и ответил, что этого и добивается, но Глория рассмеялась, оценив его шутку. И он пытался объяснить, что серьёзен, но она в ответ показала язык, а потом ушла домой. Было это на крыльце её дома. Он начал её провожать.
Сейчас же он, как говорилось в начале истории, стоит на новообразовавшейся горе. Пытается узнать хоть что-то, ибо объяснения этому чуду никакого. Движения подземных плит в норме, вулканов рядом нет, землетрясений тоже не было, почва обыкновенная.
Как-то Глория сказала: «Эти горы похожи на прыщи. Может Земля заболела?» Изнер сначала смеялся, но теперь начал серьёзно относиться к этому. Горы вырастают примерно на одну высоту — 2000 метров, затем немного уширяются или рассыпаются и это всё. Но Изнер заметил, что поднимаются они на участках с повышенной загрязненностью. В городе есть много фабрик и атомных станций — поднимись-ка повыше. Он представлял, как Земля впитывает поверхностную нечисть и воспаляется, как человеческая кожа. Но решил проверить рост и не потому что ожидал озарения. Нет. Просто Глория согласилась проводить исследование вместе, а значит, они останутся вдвоем. Местом исследования стал старый лес, который наполовину был коричневым. Ближе к городу — ветки вообще утратили листья и иглы, а чем подальше — тем здоровее он выглядел. Вот по зелено-коричневому краю и шел обрыв. Изнер с Глорией разложили палатки почти у самого края.
Наступила ночь. Звезды усеяли небеса, и Глория не отводила от них глаз. Изнер жарил на шампуре мясо и думал, что это его шанс. Романтика должна сделать своё.
— Глория, мы так много времени проводим вместе. Может нам стоило бы…
— Стать ближе? – договорила она.
— Верно.
— Хорошо, тогда я официально признаю вас не просто другом, а лучшим другом.
Изнер нахмурился.
— Я имел ввиду ещё ближе.
— Изнер, не говорите загадками. Вы, что хотите меня поцеловать?
Изнер почувствовал сухость во рту.
— Это для начала.
— Тогда вам бы стоило воспользоваться тем, что я смотрю на звезды. Вы могли бы подкрасться ко мне и неожиданно поцеловать. Я взволнуюсь и не смогу предпринять никаких действий. Стану податливой, и вы сможете сделать со мною всё, о чем пожелаете.
Изнер выпил водички и лишь затем отложил шампур. Он начал медленно и тихо лезть на коленях к милой Глории, которая всё не опускала голову. Он подлез так близко, что уже мог слышать её тяжелое дыхание. Он начал наклоняться к ней, дабы поцеловать и его губы уже почти коснулись её, как она резко откинула голову и мило заулыбалась, а руками отодвинула Изнера.
— Так, Изнер, что это вы делаете?
— Вы же сами меня попросили? Говорили, что я должен подкрасться и неожиданно вас поцеловать. – взволновался он.
— Но вы слишком громко подкрадывались. Я услышала вас, а каждая воспитанная девушка не позволит пользоваться собой. Вы нахал, а я ещё хотела назвать вас лучшим другом.
Тут Изнер вскипел. Он вспомнил свою бывшую. Вспомнил все эти моменты, когда над ним издевались. Он вскочил, вскричал и начал уходить к своей палатке.
— Я к ней с душой, а она издевается только. Сама жарь и ешь то мясо. Сама копай все чертовы ямы! Сама себя провожай домой! Можешь ехать отсюда. Я сам завершу исследование и никогда больше не позволю так издеваться над собой. Никогда!
После этих слов он ударил ногою по пню. Выкричался и похромал дальше. Глория, глядя на всё это довольно улыбалась. Ведь Изнер тоже нравился ей, но она никогда не видела в нём свирепость, не видела дикости, но сейчас во злости он был настолько возбуждающим, что не успел Изнер залезть в палатку, как Глория догнала его и запрыгнула сверху, а затем случилось то, после чего у них должна начаться любовь.
Проснулся Изнер от крика любимой. Как только он открыл глаза, то сразу же вскричал и сам. Глория провалилась в яму. Палатка завалилась и её удерживали лишь веревки, тянущиеся к забитым в землю кольям. Изнер сразу же понял, что они над обрывом. Он не вдумывался в подробности, но сразу же схватил любимую за руку и начал вытаскивать её наверх. Глория вцепилась за него так, что он осознавал — случись обвал, она утащит его за собой. Поэтому напрягся он не слабо, а годы тренировок с лопатой давали свои плюсы. Вот Глория и залетела на верх так молниеносно, так высоко, что свалила и самого Изнера. Но в то же мгновение он задницей почувствовал, как что-то сыпется под ним.
— Обвал, — вскричал Изнер.
— Я не хочу умирать. Сделай что-то! – вскричала Глория, все неподвижно лежа на нём.
Изнер напрягся и схватился за участок палатки, от которого отходила веревка. Затем он нащупал и её и начал подтягиваться, пытаясь помочь себе ногами, которые свисали уже с обрыва.
— Она не выдержит. Веревка не выдержит. – Глория ревела, как при родах.
— Нет, любимая, не думай об этом. Сейчас я нас вытащу, только тебе придется помочь мне. Ты должна полезть по мне выше, а затем перекручиваться, оттягивая тем самым палатку от обрыва.
Не успел он договорить, как она одним коленом придавила ему пах, вторым хорошенько ударила в грудь, а третий шаг, как ожидалось, задел сразу челюсти, а затем нашел и нос. Изнер был на грани потери сознания, поэтому вскричал:
— Спасибо, я умру ещё до падения. Только бы ты осталась… — не успел договорить Изнер, как Глория нечаянно сунула большой палец ноги ему в рот. Тот его прикусил — это поддало ей скорости, и она прям таки прыгнула вперед, прилично надавив на стенку палатки. Затем сразу же легла поперёк и начала перекручиваться. Изнер полз вверх, выжимаясь от веревки и вскоре его пятки уперлись в твердую почву.
То утро сплотило их ещё больше. Они стали парой из скучных любовных романов. Она начала прислушиваться к его речам, ибо он спас её, она доверяла его решениям. А он во время бурных ночей кусал ей пальцы ног. Умы их потерялись в наслаждениях, пока горы продолжали вырастать, разрушая человеческие труды. Но и воздух стал чище, трава зеленее, болезней меньше, а улыбок больше. Мир изменился до неузнаваемости. Каждая гора превратилась в отдельную державу, которая заботилась о своих гражданах. Возводились переправы, в воздух поднимались огромные воздушные шары. Те, кто начинал строить то, что не нравилось природе — страдал от землетрясений, волна которых разрушила все военные базы мира. Державы, поднимающие шумок, проваливались в бездну. Земля начала управлять. Дарить больше плодов и больше цветов, разводом которых занялась Глория.
В один прекрасный вечер она, стоя на крыльце Изнерового дома сказала:
— Природа свела нас, и я так благодарна ей, что начну выращивать для неё цветы.
— А кто будет вскапывать клумбы, садить вот это всё?
— Милый, конечно же ты.
Рецензии и комментарии 0