Лягушки с картошкой на ужин

Из цикла «Усадебные хроники»
Пёс обижался. Буквально вчера он был отруган, отшлепан и посажен на цепь за то, чем мы сегодня невозбранно, нагло занимались у него на глазах. Обо всём по порядку.
Намедни этот гад изорвал спанбонд на грядке с клубникой, перекопал её, изувечив кустики драгоценных ягод. За что и огрёб. И вот мы копали картошку, а он заходился возмущенным лаем, ратуя за справедливость и горя желанием участвовать. Ну, уж фигушки! Он нам накопает! Лучше слушать истеричные выкрики на собачьем языке, чем искать после него картошку. Честно говоря, после вчерашнего стресса от вида разоренного клубничника я горела праведной местью и сейчас ею наслаждалась. У Мальчика (имя негодяя) стресс после взбучки прошел через пять минут, а меня до сих пор нахлобучивает. Как говорится, вспомню и вздрогну.
Больше всего возмущало пёселя, что какая-то коза принимала активное участие в процессе, а его — главного на подворье — задвинули на второй план, да ещё периодически поругивают за вопли. От козы же Глафиры на картофельном поле большая польза – она ботву уничтожает. Навернёт одну кучку, полежит, погарцует кругами вокруг следующей и снова уплетает с удовольствием.
Про гарцевание – отельная песня. Вот идет воспитанная козочка за мной след в след, не хуже выставочного пса на дефиле, пробует травку, определяясь, где повкуснее сегодня выпас. Выбрала и мирно пасётся. Я огородничаю. Каждый при своём деле. Но стоит обратить на Глашу внимание, как она начинает бодро галопировать вокруг привязи, высоко забрасывая зад, периодически поднимаясь на задних ногах, как цирковая лошадь. Исполнив номер, преображается в тихоню — лапушку. Иногда артистический зуд внезапно одолевает её по пути домой, в козлятник. Особенно часто прямо напротив собачьей будки. Шла себе, шла степенно, увидала пса и бац, загарцевала. Номер отрепетирован на двоих, и кобель подачу принимает – заходится притворно грозным лаем: «Видали мы таких артисток! Иди отсюда! Я тебе сейчас короткий хвост откушу!» Ну, или что-то в этом роде. Я реагирую в зависимости от настроения. Иногда мирно и цензурно, иногда непечатно.
Вообще, у Глафиры с Мальчиком сложные отношения с первого дня знакомства. Коротко – соревнование и ревность. После новоселья коза пыталась наладить с псом отношения. Если привязывали недалеко от будки, липла к нему, всячески демонстрируя доброжелательность. Но Мальчик, помня, как я давеча наглаживала козью морду, злобно отвергал ухаживания. Пёс жутко ревнует меня ко всем дворовым жителям: кошкам, курам, кроликам, а теперь ещё и к этой рогатой. Рогатая продолжала настаивать на приятельстве, притирая Мальчика к стене сарая. Прямо домогалась, как влюбленная стареющая тётка молодого… м-м-м… кобеля. Когда же поняла, что категорически отвергнута, взъярилась с не меньшей страстью. И тут выяснилось, что главный тот, у кого рога, а не клыки и бас. Мальчик позорно ретировался в будку. После чего отношения перешли в фазу дистанцированных соревнований и скандалов.
Парочка истинных главнюков соперничает не только друг с другом, но и со всеми усадебными жителями, кроме меня. Тут старшинство неоспоримое и непререкаемое. Я – общая мама, которая не только накормит и приголубит, но за непослушание и по жопе наподдаст. Так что за мое внимание конкурс номер один на фоне жестокой ревности.
Иногда амбициозное самоутверждение приводит к казусам. Так оба бойца по очереди отметились стычками с противником в зеркальной двери. Глаша пыталась забодать наглую козу, а Мальчик запугать грозным рыком и лаем. Оба безуспешно. Да ещё и выгнаны были с позором.
А где же картошка и лягушки? На огороде, само-собой. Первая половина выкопалась без сюрпризов, а вот на второй, кроме клубней в лунках стали попадаться лягушки. Они, очевидно, приготовились зимовать и мирно спали, но потревоженные внезапным вторжением в опочивальню великана с лопатой, в страхе пучили глазенки, замерев в ожидании своей участи. «Что ж, раз удача сегодня на нашей стороне — собираем двойной урожай — воспользуемся случаем — сообразим рецепт из русско-французской кухни на ужин – картошку с лягушками»,- предложила я. Но сын консервативно выбрал обычный вареный картофель. Мало того, собрав картошку, заботливо засыпал зелёненьких землёй, приговаривая, что лягушки – не жуки колорадские, от них вреда нет. И даже выдвинул гипотезу – может, они перезимовавших жуков, оголодав за зиму, по весне съедят, которую я скептически парировала вопросом: «Что ж они всё лето тут ошивались, а жуки стаями нашу картошку жрали, пока мы их не потравили? Да и сейчас мирно спят рядышком с жирными, противными белыми червями, отъевшимися на нашем урожае». Гринписовец упорно защищал лупоглазых пузанчиков: «Не виноваты они, червяки сами к ним пришли во время спячки».
Все остались на своих местах: лягушки в земле, картошка в погребе, мы на диване после тяжелого трудового дня, Мальчик в будке, Глафира в козлятнике. А как же ужин? А на ужин компромисс – жареная картошка с грибами.