Бося.
Роман Лебедев Возрастные ограничения 16+
Жил-был в поселке Каменка Приморского края боцман Пронин. Работал на местном рыбозаводе — пахал на сейнерах соленую морскую воду. Камчатка, Сахалин, Курилы и Приморье- вся Дальневосточная география. Как всякий уважающий себя рыбак имел надежный тыл: жена, дети, многочисленная родня. Немного любил выпить, в меру, конечно, между путинами. И вот во время очередного отпуска жена дала Пронину энную сумму денег и попросила съездить в соседний поселок Пластун, прикупить в местном магазине пару кресел. Уехал Пронин рано утром на мотоцикле с коляской, приехал поздно вечером, хотя дорога в оба конца занимала где-то часа полтора. Вернулся без мебели, без денег и, почему-то, сильно пьяный.
Счастливо улыбаясь, боцман заявил родным, что ему подфартило прикупить уникального щенка лайки, с которым он будет ходить на охоту. На резонные доводы жены, что в тайгу он сроду не ходил, да и ружья-то у него нет, Пронин ответил: «Бабы — дуры, все это — наживное, было бы желание», и завалился спать. Наутро с больной головой молча выслушал мнение благоверной по поводу всего происшедшего, хлебнул рассола, взял щенка и отправился на родной сейнер, стоящий на ремонте. Там повинился экипажу — деньги пропил с пластунскими корешами, щенка поймал в последний момент для отмазки, и обратной дороги ему пока нет. Дня через три жена сменила гнев на милость и разрешила вернуться домой, но без собаки. Пса оставили на борту и нарекли Боцманом в честь хозяина. В дальнейшем кличку урезали, так и появился на флоте Бося. Когда он подрос, стало ясно, что с лайками его роднит только хвост бубликом. Приземистый и коротколапый, рыжего окраса, Бося оказался преданным другом и в рейсы ходил только с Прониным, даже если того переводили на другой сейнер. Ужасно не любил пьяных, но почему-то только береговых, к своим относился снисходительно. Если во время стоянки на берегу встречал в поселке подгулявшего рыбачка, не важно с какого судна, бросал все собачьи дела и провожал до трапа. Степенно уходил только убедившись, что конвоируемый доставлен. Среди местных собак слыл авторитетом,…но тут появился Кузьма.
Кузя.
Кузьма был повыше и понаглее, черный с белым. Первая же его встреча с Босей закончилась оглушительной дракой. Силы оказались равными, и собак растащили. Какое-то время Бося с Кузей обходили друг друга стороной и только скалили зубы. На беду на ремонте стояло несколько пароходов, и скучающие мужики по вечерам стали специально стравливать псов. Победить соперника и навалять ему по полной программе долго не удавалось ни тому, ни другому. Сейнера наши стояли у причала в реке Опричнинка. Речка впадала в залив Опричник Японского моря, ближе к заливу берег понижался, переходя в каменистую косу.
Хитрый Кузя первым сообразил, что к чему и в драках стал отжимать противника к краю причала. Затем с короткого разбега грудью бил Босю, и тот с визгом летел в воду. Плыть вниз по течению приходилось довольно далеко, и когда пес выбирался на берег, качать права ему уже не хотелось. Кузьма в это время ходил гоголем и принимал заслуженные поздравления. После трех-четырех таких стычек Бося капитулировал. Однако, после этого Кузя ушел в море на сейнере «Дружино» промышлять сельдь иваси, и Боцман приободрился.
Шарапов и колбаса.
Вообще-то фамилия у него была Шаравин. Но незадолго до этого показывали по ТВ знаменитый сериал «Место встречи изменить нельзя», и Валера стал Шараповым.
С Николаевска-на-Амуре рыбозаводу пригнали два новеньких малых рыболовных сейнера для прибрежного лова. На один из них Шарапова и направили матросом. Пока формировались экипажи, МРСы поставили у нового финского холодильника, загрузили продукты и снабжение. Было лето, людей не хватало, и Валера на какое-то время стал сам себе начальником. ЭМэРэСки тихонько стояли на приколе, Шарапов загорал на верхней палубе, вязал мочалки из полипропилена и жарил себе яичницу с колбасой на завтрак, обед и ужин.
Об избытках колбасы пронюхал Боцман. Каждое утро, ровно в 6.00, стал заявляться к трапу и гавкать. Злой и сонный Шарапов выскакивал из каюты, бежал на камбуз, отрезал шмат вареной колбасы, с криком: «Подавись, собака!», бросал пайку псу. Надо сказать, что все, пойманное на лету, Бося проглатывал, почти не жуя.
В один прекрасный день Валеру все это достало, он отправился в магазин, купил на свои деньги пачку горчичного порошка и замесил свирепую горчицу. Утром встал пораньше, надрезал кусок, засунул внутрь пару столовых ложек приправы, дождался визитера и, приговаривая: «Кушай, кушай, Босенька!», кинул ему подарочек. Бося сходу заглотил наживку и сел на хвост. На морде у него читалось легкое удивление. Секунд через пять из глаз пса ручьями хлынули слезы, а еще через пару мгновений, с места как тигр, он бросился на Валеру. Шарапову по-настоящему стало страшно, и в последний момент он все-таки успел захлопнуть камбузную дверь. Прочихавшийся Бося убежал в неизвестном направлении.
Где-то дня два Шарапов вообще никуда не выходил. Впрочем, пес оказался незлопамятным, да и вскоре отправился на Шикотан на сейнере «Наргин».
Хорошую религию придумали индусы.
Утверждают, что у человека несколько земных жизней в различных воплощениях. Тот, кто проштрафился в прошлой, в нынешней превращается в пса, отрабатывая свои грехи. Есть собаки с тупыми глазами-пуговицами, а с иной встретишься взглядом, и становится не по себе — почти вселенская мудрость и печаль. Кто знает, кем она была в той, человеческой ипостаси?
Счастливо улыбаясь, боцман заявил родным, что ему подфартило прикупить уникального щенка лайки, с которым он будет ходить на охоту. На резонные доводы жены, что в тайгу он сроду не ходил, да и ружья-то у него нет, Пронин ответил: «Бабы — дуры, все это — наживное, было бы желание», и завалился спать. Наутро с больной головой молча выслушал мнение благоверной по поводу всего происшедшего, хлебнул рассола, взял щенка и отправился на родной сейнер, стоящий на ремонте. Там повинился экипажу — деньги пропил с пластунскими корешами, щенка поймал в последний момент для отмазки, и обратной дороги ему пока нет. Дня через три жена сменила гнев на милость и разрешила вернуться домой, но без собаки. Пса оставили на борту и нарекли Боцманом в честь хозяина. В дальнейшем кличку урезали, так и появился на флоте Бося. Когда он подрос, стало ясно, что с лайками его роднит только хвост бубликом. Приземистый и коротколапый, рыжего окраса, Бося оказался преданным другом и в рейсы ходил только с Прониным, даже если того переводили на другой сейнер. Ужасно не любил пьяных, но почему-то только береговых, к своим относился снисходительно. Если во время стоянки на берегу встречал в поселке подгулявшего рыбачка, не важно с какого судна, бросал все собачьи дела и провожал до трапа. Степенно уходил только убедившись, что конвоируемый доставлен. Среди местных собак слыл авторитетом,…но тут появился Кузьма.
Кузя.
Кузьма был повыше и понаглее, черный с белым. Первая же его встреча с Босей закончилась оглушительной дракой. Силы оказались равными, и собак растащили. Какое-то время Бося с Кузей обходили друг друга стороной и только скалили зубы. На беду на ремонте стояло несколько пароходов, и скучающие мужики по вечерам стали специально стравливать псов. Победить соперника и навалять ему по полной программе долго не удавалось ни тому, ни другому. Сейнера наши стояли у причала в реке Опричнинка. Речка впадала в залив Опричник Японского моря, ближе к заливу берег понижался, переходя в каменистую косу.
Хитрый Кузя первым сообразил, что к чему и в драках стал отжимать противника к краю причала. Затем с короткого разбега грудью бил Босю, и тот с визгом летел в воду. Плыть вниз по течению приходилось довольно далеко, и когда пес выбирался на берег, качать права ему уже не хотелось. Кузьма в это время ходил гоголем и принимал заслуженные поздравления. После трех-четырех таких стычек Бося капитулировал. Однако, после этого Кузя ушел в море на сейнере «Дружино» промышлять сельдь иваси, и Боцман приободрился.
Шарапов и колбаса.
Вообще-то фамилия у него была Шаравин. Но незадолго до этого показывали по ТВ знаменитый сериал «Место встречи изменить нельзя», и Валера стал Шараповым.
С Николаевска-на-Амуре рыбозаводу пригнали два новеньких малых рыболовных сейнера для прибрежного лова. На один из них Шарапова и направили матросом. Пока формировались экипажи, МРСы поставили у нового финского холодильника, загрузили продукты и снабжение. Было лето, людей не хватало, и Валера на какое-то время стал сам себе начальником. ЭМэРэСки тихонько стояли на приколе, Шарапов загорал на верхней палубе, вязал мочалки из полипропилена и жарил себе яичницу с колбасой на завтрак, обед и ужин.
Об избытках колбасы пронюхал Боцман. Каждое утро, ровно в 6.00, стал заявляться к трапу и гавкать. Злой и сонный Шарапов выскакивал из каюты, бежал на камбуз, отрезал шмат вареной колбасы, с криком: «Подавись, собака!», бросал пайку псу. Надо сказать, что все, пойманное на лету, Бося проглатывал, почти не жуя.
В один прекрасный день Валеру все это достало, он отправился в магазин, купил на свои деньги пачку горчичного порошка и замесил свирепую горчицу. Утром встал пораньше, надрезал кусок, засунул внутрь пару столовых ложек приправы, дождался визитера и, приговаривая: «Кушай, кушай, Босенька!», кинул ему подарочек. Бося сходу заглотил наживку и сел на хвост. На морде у него читалось легкое удивление. Секунд через пять из глаз пса ручьями хлынули слезы, а еще через пару мгновений, с места как тигр, он бросился на Валеру. Шарапову по-настоящему стало страшно, и в последний момент он все-таки успел захлопнуть камбузную дверь. Прочихавшийся Бося убежал в неизвестном направлении.
Где-то дня два Шарапов вообще никуда не выходил. Впрочем, пес оказался незлопамятным, да и вскоре отправился на Шикотан на сейнере «Наргин».
Хорошую религию придумали индусы.
Утверждают, что у человека несколько земных жизней в различных воплощениях. Тот, кто проштрафился в прошлой, в нынешней превращается в пса, отрабатывая свои грехи. Есть собаки с тупыми глазами-пуговицами, а с иной встретишься взглядом, и становится не по себе — почти вселенская мудрость и печаль. Кто знает, кем она была в той, человеческой ипостаси?
Рецензии и комментарии 0