Здравей, България!

Омерзительный звук телефонного звонка ворвался в ночной кошмар. Сашка с трудом разлепил один глаз и тут же был ослеплен ярким солнечным светом, бившим прямо в лицо.
— Здорово, братан! Живой! Слушай, ты не помнишь, я вчера в Болгарию лететь не собирался? – в трубке раздался обеспокоенный голос Пашки, — А то я проснулся, а меня на почте билеты на завтра в Софию.
— Ну ты даешь, путешественник фигов! Я-то откуда знаю, куда ты намылился? Мы вчера только в Антарктиду не собирались.
— Блин! У меня конкурс на носу и вообще, дел по горло! Как некстати …, — огорченно протянул Пашка, — Ладно! Бывай!
Давай! — Сашка повесил трубку и обнаружил на экране десятки уведомлений о звонках, СМС-ках, письмах, пришедших на почту.
Просмотрев звонки и сообщения, типа «Перезвони, как сможешь» и «Вы выиграли новый AUDI », Сашка зашел в почту и обомлел. В почте он обнаружил два электронных билета, на завтра в Софию.
«Ну ни фига себе, сходили за хлебушком», — в полнейшем изумлении подумал Сашка.
Вчера ему, в районе обеда позвонил Пашка и предложил вечерком где-нибудь «немного попить пивка» под «чрезвычайно важный» разговор. Сашка предложил посидеть в «Гамбринусе», своем любимом пивном заведении. Любимым он был из-за вкусного пива, названия и удачного расположения недалеко от дома.
К сожалению, кроме названия, ничто не ассоциировалось с легендарным купринским «Гамбринусом». Ни узкой, всегда открытой двери, ни такой же узкой лестницы в двадцать каменных ступеней, избитых и искривленных многими миллионами тяжелых сапог. Ни длинных, но чрезвычайно низких сводчатых залов, с сочившейся белыми струйками подземной влагой. Не было в московском «Гамбринусе» и легендарных тяжелых дубовых бочек в роли столов, ни маленьких бочоночков — вместо стульев.
Но самое печальное, что тут не было небольшой эстрады, а на ней каждый вечер не играл музыкант Сашка — еврей, — кроткий, веселый, пьяный, плешивый человек, с наружностью облезлой обезьяны, неопределенных лет.
«Проходили года, сменялись лакеи в кожаных нарукавниках, сменялись поставщики и развозщики пива, сменялись сами хозяева, но Сашка неизменно каждый вечер к шести часам уже сидел на своей эстраде со скрипкой в руках и с маленькой беленькой собачкой на коленях, а к часу ночи уходил из Гамбринуса в сопровождении той же собачки Белочки, едва держась на ногах от выпитого пива».
Тем не менее, само название «Гамбринус» навевало теплые фантазии и, каждый раз приходя сюда, Сашка нет-нет, да и поглядывал в темный угол, не сидит ли там за кружкой пива сам Александр Иванович.
Разговор, в присутствии жен, Пашка вести не пожелал, поэтому братья со всей тщательностью исполнили намерение «немного попить пивка».
Как итог, теперь они летели в Софию.
Получив багаж и привычно поворчав на жен за собирание в трехдневную поездку вещей, как на Северный полюс, братья обреченно потащили набитые сумки к выходу.
София встретила их солнечной погодой. Было около двадцати пяти градусов и попадание из слякотной Москвы в продолжение лета было приятным сюрпризом.
— Алло! Иви! Да, прилетели. Где? Мы у выхода. Подождать? Хорошо! – Пашка повесилтрубку, — минут десять подождать, подъедет водитель. Сашк, пойдем покурим?
Братья оставили жен с сумками и отошли от входа в тенечек.
— Какие вообще планы? — протягивая сигарету брату, спросил Сашка.
— А фиг его знает. Сейчас едем в гостиницу, а дальше — по Ивелиновскому плану, известному ему одному.
— Понятно, — и Сашка глубоко затянулся.
Минут через пять около них остановился шевроле с синей надписью по бортам «IFG leasing», из-за руля вылез молодой улыбчивый парень.
— Здравей! Я Димитр!
— Привет! Ты от Ивелина?
— Да. Извини, я не говорить по-русски.
— Ничего! Мы тоже по-болгарски не особо шарим.
Димитр, судя по всему все равно не понял и показав рукой на сумки, кивнул на багажник, — питам!
— Ну, питам, так питам, — рассмеялись братья и загрузили сумки в багажник.
По дороге Сашка во все глаза разглядывал в окно новую для него страну. София была залита солнцем, тополя зеленели без малейшего намека на осеннюю пожухлость. Трафик был свободным, на Сашка все же успевал прочитать некоторые рекламные надписи на щитах. «Пердета. Завеси», «ООД Пепеляшка» и тому подобное. Особенно порадовала реклама новой «Обители зла» — «Заразно зло. Решаващата битка започва».
Ехать было недолго, минут двадцать. Поднырнув под шлагбаум, машина остановилась у входа в очень приличный отель. Быстро выгрузившись, вся компания, в сопровождении Димитра подошла к стойке ресепшена и выложила свои паспорта.
Быстро оформившись и получив на души, переодевания и женский «makeup» час, братья, изнемогая под тяжестью сумок с вещами благоверных, разбрелись по этажам.
Часа через полтора, они встретились в фойе и вышли на улицу. Около входа, в «BMW X5»их ожидал Ивелин. Несмотря на все Сашкины волнения из-за того, что встреча была назначена уж минут сорок назад, Ивелин не проявил ни малейшего неудовольствия от того, что ему пришлось столько ждать и радостно расцеловался с Пашкой.
— Это мой брат и его жена, — Пашка представил их Ивелину.
— Иво, — с широкой улыбкой представился владелец BMW, — Все? Поехали?
Загрузившись в кроссовер, они вырулили со стоянки отеля и погрузились в привычный москвичам вечерний городской трафик. Ивелин ни на секунду не прекращая разговаривать по телефону, ловко лавировал, объезжая пробки.
Минут через пятнадцать они приехали в какой-то бар. Девушка-администратор предупредительно встретила их у входа и усадила за большой стол у окна. С трех сторон стол огибал мягчайший черный кожаный диван, в котором худые Сашка с Дианкой немедленно утонули.
Ивелин, так и не закончивший предыдущий разговор, а может начав пять новых, куда-то ушел не отнимая телефон от уха. Официантка принесла меню и винную карту.
— Так! Начнем отмечание, — Пашка придвинул винную карту и погрузился в ее изучение.
— Чего начнем-то? У тебя же завтра день рождения. –спросил Сашка.
— Так сегодня у Ивелина,- рассмеявшись, открыл сакральную тайну Пашка.
— Ого! А мы и не знали! Что же ты не сказал?
— Забыл, — потупив глаза, признался Пашка.
— Ну что ж … тогда действительно начнем! – и Сашка решительно вырвал винную карту из рук брата.
Отмечание растянулось далеко за полночь. Приезжали какие-то Ивелиновские приятели-болгары, они поднимали бокалы с вином и рюмки с ракией: «Наздраве!», потом нечувствительно переместились в какой-то другой бар, уже с танцами, потом еще куда-то, и еще, и еще …
В общем, как они оказались в гостинице, Сашка помнил смутно. Единственное, что отпечаталось в памяти, что его всю ночь жутко раздражал шум кондиционера, расположенного почему-то прямо в широком подоконнике, и Сашка перерыл вверх дном весь номер, в поисках пульта, но безуспешно. Тогда он просто вскрыл решетку кондиционера, нащупал какой-то провод и решительно выдернул его. Кондиционер булькнул и затих до утра, а скорее — до ремонта.
На следующий день, днем братья с женами на двух машинах выдвинулись в Пловдив, Сашка с Дианкой с Димитром, а Пашка с Таней – на Ивелине.
По дороге остановившись на заправке, братья купили по бутылочке пива и отошли покурить в специально отведенное место.
— Чертов Ивелин! Мало ему одного бара! Нет, надо по всем прокатиться! — глотнув и блаженно отдуваясь, пожаловался Пашка, — голова отваливается.
— Точно! У меня тоже, — поддержал брата Сашка, — да еще кондей всю ночь спать не давал.
— У тебя тоже? А я просто нашел щиток и вырубил электричество. Проснулся в луже из холодильника.
— Эх ты! А я же электрик бывший, поэтому раскурочил его и просто … оторвал провода, — задыхаясь от смеха, поведал Сашка.
— Мозг! – Пашка чокнулся бутылкой с братом, — Ну что, пойдем возьмем «в дорогу» и поехали?
К вечеру они въезжали в Пловдив.
В Пловдиве у них было одно наиважнейшее дело, не требующее отлагательства — отмечание дня рождения их мамы.
В далекие, советские времена, мама училась в полиграфическом институте, куда, в рамках укрепления дружбы между соцстранами, нагрянула группа студентов из Болгарии. Там мама сдружилась с болгаркой, да так сдружилась, что тетю Анку считали, практически, членом семьи. И спустя десятилетия, они продолжали дружить, и соблюдать деньрожденневский ритуал — в один год совместно отмечать дни рождения в Болгарии, в другой – в России, благо, дни рождения у них были рядышком.
В этом году была очередь Болгарии.
Не заезжая в гостиницу, Ивелин с Димитром привезли братьев с женами в тихий ресторанчик, где по оперативным данным, должно было состоятся торжество. Мама предполагала, что Пашка может и нагрянуть, но вот прибытия Сашки, даже в виде кома с горы, она представить себе не могла бы никак.
Братья, предельно довольные жизнью, слегка покачиваясь, прошли в ресторан, благоразумно пропустив жен вперед. Как по заказу, мама шла в этот момент навстречу.
— Таня, привет! Привет, Диана! — мама, улыбаясь прошла мимо них. Страшная реальность происходящего еще не дошла до нее, — Паша, привет! Привет, Саша!
И тут Сашка увидел то, что в своей жизни он наблюдал всего несколько раз. Мамины глаза, натурально, вывалились из орбит. Такое бывает, только когда человек предельно изумлен. Конечно, есть еще один способ вызвать подобную реакцию — хорошенько огреть какой-нибудь дубиной по голове, но, разумеется, в данном случае, речь шла о нечеловеческом изумлении.
— Да, да. Призрак, приведение. Ну что ж теперь делать? Бывает.
— Саша! Диана! Вы как здесь оказались? — мама буквально задыхалась от восторга.
— Сами не понимаем, — отшутился Сашка, — Пашке «спасибо» надо сказать.
— Ну давайте, проходите! Вот это сюрприз! Аня, смотри, кто приехал!
Тетя Аня, хохотала, наблюдая за маминой реакцией, — Вот тебе и детки! По полной отметим теперь дни рождения!
Усадив жен, Сашка с Пашкой плюхнулись в кресла рядышком и синхронно придвинули к себе винные карты.
Вечер обещал быть томным.
— Стоят! – пожилой, седоватый мужчина, расставил ноги и раскинул руки. Прочий персонал гостиницы потихоньку зашел с флангов, отрезав братьям путь к отступлению. Если бы не его решительное лицо, можно было предположить, что он очень рад видеть давних друзей, — Ви кто такие?
— В каком смысле, — изумился Сашка.
— Ви кто? Вас три дня обратно привезли, ви самовольно заселились в лучший номера, ви выпили все мини-бар в отел, каждое утро ви посылаете горничных на фиг, а вечером вас привозят уже спящие! Ви живете уже три ден, но ни стотинки не заплатил! Ви вообще кто такие? Бандит? Я вызывать полиция!
— Месье! Что пардон, то пардон! Мы больше не будем! Не надо вызывать полицию! Все будет нормально! Се ля ви! Мир, дружба!
Мужчина ошарашено смотрел на Сашкины кривляния, — Дали да не ти еба майката!!! Кто ви такие!?
— А Вам не сказали?
— Нет!!! Отвечайте, или полиция!
Сашка пихнул брата в бок, — Звони Ивелину срочно! Минутку, сейчас все выяснится.
Пашка достал телефон, порылся в нем и набрал Ивелина.
— Алло! Иви! Нас тут в тюрьму сажают. Да. Не знаю, в гостинице повязали. Даю, — Пашка протянул телефон мужчине.
— Здравей! — мужчина сумрачно слушал, что ему говорил Ивелин. По мере продвижения монолога, его лицо мягчало, пока наконец он не разразился смехом, — Добро, брат! – и повесил трубку.
— Зачем не сказали, что ви свои? Добре дошли в Пловдив! – мужчина дал сигнал подчиненным и те, неохотя расступились, освобождая проход. Братья в полном изумлении вышли на улицу.
Предстоял очередной праздничный вечер.