Недавно Анастасия Волочкова поссорилась со своим мужем

Не помню в какой день, Анастасия Волочкова поссорилась со своим мужем. Он сказал, что она толстая. Да, да именно так и сказал. И не было там: тебе это не подходит Настенька или эту юбку не надевай, ее в химчистку пора нести. А взял так и сказал: толстая. И даже кот сказал, что она толстая. Это невозможно было вынести и она, стараясь по-быстрому навести глаза у зеркала, решила бросить все и уйти. Хотя бы на пару часов. И даже не готовить детям еду. И ужин тоже.

Выскочив из дома и не помня как очутилась на следующем перекрестке, пошла дальше помедленней. Здесь начиналась череда витрин больших магазинов и бутиков. Настенька скользила в отражениях, как Анна Павлова, примеряющая на ходу Гуччи, Шанель и Долче Габбану, делая фуэте и пируэты. Принимая разные образы, каждый раз все более очаровательные.

— И совсем не толстая!

Живот чувствовался упругим и вообще все тело ликовало непонятно отчего. Зеркальное чудо закончилось какой-то очередной дырой. Просто раз! И ни дома ни чего. Че то может собираются строить, а может и нет, но дальше была рюмочная с неброской вывеской и лестницей вниз. Вообщем и сделанная, чтобы заходили, и выпивали. Наливайка одним словом.

— Забегу, подумала Настя, коньяка хочется. А может и надо даже. Не знаю как вы без этого обходитесь.

В глаза ударила темнота. Полумрак рюмочной сразу как то стал обнимать Настю. Так приветливо и тепло. Как будто понимал и знал, что женщине приходиться выслушивать и через какие муки проходить. В приглушенном свете бармен выглядел гораздо моложе и даже как-то жизнерадостней. Он улыбнулся, загадочно и красивым жестом извлек бутылку французского коньяку и фужер. Фужер блеснул яркой звездочкой, и коньяк тонкой струйкой побежал в бокал. Настя, разглядев себя в зеркале бара среди бутылок и бутылок, поправила челку и посмотрела на себя в пол-оборота.

Офигенно! Я выгляжу просто офигенно! И пусть они все пожалеют, что выгнали меня из дома, за то что я толстая.

Запах коньяка нежно коснулся ее лица, стал сладким вкусом во рту, медленно, как опытный любовник стал спускаться вниз по телу.

Настя открыла глаза и увидела его. Джордж Клуни стоял рядом, облокотившись на стойку бара. Он был в немного-помятой одежде, но его шарм невозможно спутать ни с кем другим.
-Добрый вечер, сказал Клуни. -Эти сережки вам очень идут.
Настю не удивило, что он говорил по русски. Настоящий мужчина может все, -подумала она.
— Хочу угостить вас дорогим коньяком. У них здесь оказалась бутылка моего любимого Хеннеси.
Какая-то уверенность и твердость чувствовалась в его голосе. Надежность. И шарм. Удивительный шарм.
Этот коньяк был еще вкуснее, чем тот предыдущий. Когда Настя закрывала глаза, она видела себя на палубе красивой и большой яхты. Ветер нежно обдувал лицо. Солнце ласково светило на ее загорелое, идеальное тело, а море переливалось всеми оттенками синего и нежно голубого.
— Я отойду на минутку, произнес Джордж Клуни,- в туалет.
— Да конечно, тихо сказала Анастасия и перевела свой взгляд на зеркало за бутылками. Ей даже казалось, что в зеркале видны пальмы и закат на море. Южное стрекотание цикад и присутствие чего-то волшебного в воздухе.
— Ну вы будете платить или как, услышала Настя голос бармена.
Голос был резкий, как треск сломанной ветки в лесу. — Ваш дружок похоже ушел. Значит платить вам.
Настя, как будто с утра, не понимая что происходит, достала из кошелька деньги и отдала бармену. Не может быть,- думала она, не может быть! И этот! Ну ты подумай!

Она споткнулась о последнюю ступеньку на лестнице, но несильно, это прямь отрезвило ее. Ой, — подумала она, — сегодня же Ледниковый Период по телеку. Надо бежать домой!

2010 г.