С песней весело шагать ...

Памяти нашей подруги Нины.

Нас — подружек, учившихся когда-то в ЛИСИ и проживавших в одной комнате более 4-х лет, осталось в Ленинграде пятеро: Тамара, Ася, Галя, Нина и я.
Эх — хе -хе! Совсем мы стали старушечки. Когда собираемся вместе, кажется, что мы всё ещё те же молодые студентки. А как разойдёмся по своим квартирам, сразу чувствуется, что нам уж скоро будет более 70-ти лет. Да! Годы летят. и никак не вернуть их назад. Всё бы ничего, да стали нас одолевать разные болезни.
Особенно плохо чувствовала себя Нина. У неё оказался диабет, и она не могла обходиться без инсулина. Мучила и гипертония, и сердце сильно пошаливало. И многое другое, причём кое-что врачи не смогли диагностировать. Лечиться ей было тяжело, ибо одолевала аллергия.
Ещё бы! Держать такое количество кошек – не всякий выдержит. А кошек у неё было постоянных – 5. Это взрослые кошки. Двое из них по два раза в году приносили потомство. Осенью кошки беременели от дачных котов, весной –от своих выродков, то есть, рождённых от своих котов: пап или дедушек. Все кошки были в родстве. Вот у собак так не бывает: там мама не подпустит к себе своего сыночка. Кровосмешение не допускается. Я, правда, могу говорить только об овчарках. Другие породы, возможно, не такие щепетильные. Так что у Нины иногда было по десять, а то и по пятнадцать животных. То есть две кошечки приносили по пять котят. Иногда одновременно.
Лето коты вместе с хозяйкой проводили на даче.
Обычно весной — туда, а осенью — обратно их отвозил сосед по дому и по даче. Вспоминается случай. Нине надо было забрать с дачи котов на зимнюю квартиру.
В эту осень у соседа не получилось помочь Нине: сломалась машина. И вот мы: Галя, я и сама Нина поехали за котами. Ася и Тамара не могли по каким-то своим причинам помочь нам. Обернуться надо было быстренько, за один день. Вот ранним утром мы и отправились за котами. Дача у Нины находилась далеко от Ленинграда: на когда-то финской территории. Ехать автобусом, потом — на метро, потом — на электричке. А там ещё более часа идти пешком.
Нина предложила пойти через лес. Тропинка широкая, хорошо утоптанная — идти легко и много короче. Вот только на пути будет странное поселение: всего-то два домика и большой двор, через который надо пройти. А по этому двору ходит всякая птица: куры, утки и… гуси. Гуси-то ладно, да вот два гусака — это хуже самой большой собаки. Не дают пройти, стараются догнать и ущипнуть.
Рискнём? — спрашивает нас Нина. — Всё-таки нас трое — отобьёмся.
Ха, — сказала храбрая Галя. — Гусей испугаемся, что-ли? Пошли, пошли. Время — золото. Я ведь быстро ходить уже не могу. Так что: надо время экономить. Вперёд, лисята!
И она храбро двинулась вперёд.
Подожди, — говорит Нина. — надо хворостинками вооружиться.
Мы выбрали по хорошей ветке и смело двинулись вперёд. Вот и домики. Людей нет. Нина говорит, что ни разу людей не видела. С нашим появлением куры и утки разбежались по сторонам. А вот и гусаки!!! Ой, ой, ой! Какие воинственные!

Мне сразу вспомнилась, картинка, висевшая в детстве на стене. На ней изображён мальчик, бегущий от гуся. У него вытаращенные от ужаса глаза, он оглядывается. А гусь бежит за ним с вытянутой шеей. Он уже отщипнул от штанишек мальчика кусок ткани. Видно, и попу ущипнул, раз мальчик оглядывается с таким ужасом назад. Помню, что с тех пор я боялась гусей, хоть как-то не приходилось с ними близко сталкиваться.

И вот теперь тот ужас, что был на личике у мальчика, обуял и меня. Гусаки бежали за нами довольно быстро. Вытянув шеи, открыв рты, издавая страшное шипение, клацая клювами. Во рту был виден острый и, видимо, твёрдый язычок.
Боже! Как страшно! Да что это за животное такое? Мы молча и быстро шли вперёд, периодически суя им в клювы наши палки. Хорошо, что нас трое, а их двое. Это давало нам возможность время от времени сбивать их с толку: то есть то один, то другой менял свою жертву. Уж мы пытались стегать их своими ветками. Им хоть бы что. Вдруг они остановились и спокойно стали возвращаться в свой дворик. Видимо, дальше владения, которые им надо защищать, кончились.

Уф! Мы остановились, сели на поваленное дерево. Отдышались, попили водички и отправились дальше.
Ну вот и дача Нины! Вот и коты! Кинулись к хозяйке, трутся об её ноги! Спутали просто. Никак не пройти. Нина смеётся. «Не ко мне они примчались, а за угощением. Знают, что я им всегда вкусненького принесу». Она достала из рюкзака корм, и они побежали в своим мискам.
И нам кушать хочется! Нажарили картошки, вбили туда яички, посыпали разной свежей зеленью. Хорошо -то как! Расселись на улице. Я — в кресле, Галя пристроилась в гамаке. Эх! Не ехать бы никуда. Но, нельзя: Галю ждёт старенькая 90-летняя мама. У Гали тоже дома остались коты, да и меня Тишка ждёт.
Нина собрала кое-что из необходимых вещей, сложила в рюкзак. Что-то упаковала для соседа на вывоз. Ну, всё. Надо упаковывать котов.
А их аж пять взрослых, толстых. Кошечки были уже немного беременные, тяжёлые.
Стали распределять. Нина себе взяла рюкзак с вещами, а кота — в корзинку. Один пристроен. Мне достались две тяжёлые кошки: одну посадили в рюкзак, другую – в корзинку. Хорошо, что одна рука свободна: можно будет менять руки. А вот Гале достались два кота – оба в корзинках.
Она у нас самая слабенькая, а коты жирные, тяжёлые. Идти до электрички минут сорок – это налегке. А с отдыхом придётся тащиться больше часа. Ну, надо, значит надо. Решили, что одного кота или кошку из Галиных будем нести по очереди, чтоб она могла менять руки. Только вот один кот сбежал, и Нине долго пришлось его звать, искать. Время потеряно.
Ну, всё. Вынесли нашу поклажу на улицу, Нина заперла калитку, положила ключ на условленное место, перекрестились, взяли свои корзинки и….пошли…О!!! Ужас! Ужас! И в третий раз – ужас, ибо только мы сделали по нескольку шагов, как раздался…Ой! Раздался, нет, начался кошачий концерт: квартет. Пятый кот, что сидел у меня в рюкзаке, почему-то молчал. Зато эти коты то мяукали жалобно, то переходили на вой, издавая те самые звуки, что мешают спать по весне, когда начинаются кошачьи свадьбы. Кошмар!
Когда шли к садоводству, слушали стрекотание каких-то пичужек, потом вступали другие. В тишине, когда слышен шелест падающих листьев, птичьи голоса были так уместны, так радовали наши ушки. Мы почти не разговаривали всю долгую дорогу: наслаждались звуками природы.
А что теперь? Уши быстро заболели, в головах что-то ужасное – они будто раздулись. Мы стали быстро уставать. Остановились, поставили корзинки на землю, и….тишина. Коты вякнули и смолкли. Интересно! Что это? Концерт окончен? В ушах звон ещё не прошёл, но надо идти, чтобы не опоздать на электричку.
Вздохнули, подняли корзинки. Одна кошечка жалобно мяукнула. Ей ответил котик. Их поддержали другие. Сила звуков стала набирать мощь. Господи! Да как всё это выдержать? Но зато мы уже знали, что, когда будет невмоготу, остановимся, отдохнём. Что же они такие «певучие»? И как им не надоест так надрываться? Должны же они привыкнуть болтаться в корзинках!
Потерянное время дало о себе знать, и мы решились опять идти той же тропинкой, то есть через птичий дворик с гусями. Что делать? Обходной дорогой не успеть к электричке, да и очень уж у нас тяжёлая поклажа, не пронести долго. Страшно, конечно, но прошли сюда, пройдём и обратно. Говорят: гуси относятся к домашней птице. Ха! Это — не птицы, и тем более — не домашние. Это — монстры какие-то, зверюги.
Теперь у нас руки заняты, да и быстро мы идти не сможем. Придётся набраться мужества, рискнуть. Может, они не такие уж кровожадные. Может, они нас запомнили и пропустят, как хороших знакомых? Подходим к дворику с кошачьими песнями, и решаем передохнуть перед боем. Смотрим: птичий двор спокоен, куры, уточки и даже индюки ходят по двору мирно поклёвывая какие-то лакомства. А где же гусаки?
А! Вот и они появляются. Озираются по сторонам и направляются к нам. Скорость их приближения заметно возрастает.
Галя, ты иди первой и не бойся. У нас палки, а у тебя нет. Мы им путь к тебе перережем. Давай, смелее, вперёд!
Вооружившись палками, мы отправились на встречу с этими злыднями. Только мы подняли свои корзинки, как раздался кошачий крик, одновременно вырвавшийся из четырёх кошачьих глоток. Видимо, наши коты тоже увидели этих монстров. Может от испугу, может, чтобы попугать гусаков, но они превзошли самих себя: Несколько сильнейших органов не перекрыли бы их хор.
Смотрим, а вся живность побежала, засеменила к своим сараям. Гусаки на секунду замерли, резко развернулись и помчались наутёк, хлопая своими мощными крыльями, раскидывая ими по сторонам всю птицу, сметая вся и всех на своём пути. Они мчались с вытянутыми шеями впереди всех! Оказывается, они — трусы! А! Вот так вот вам! Не будете пугать добрых прохожих. Вот так храбрецы! Мы не выдержали и расхохотались так, что наши коты приумолкли. Молодцы коты и кошечки! Мы развеселились и, как будто уж и не так сильно наши кошечки мяукают, вполне терпимо, даже музыкально.
Пройдя успешно птичий дворик, мы решили отдохнуть. Сели на бревно, выпили водички. Вставать не хотелось. Возможно, сказалась не только физическая усталость, но и нервное напряжение. Всё таки мы очень боялись встречи с этими гусаками. Отдыхать хорошо, но… Пора, пора. Неохотно поднялись, взяли корзинки и, подгоняемые суровой необходимостью идти, потихоньку пошли под завывания наших котиков. И вдруг Галка говорит весело:
А ну, девчонки, давайте перепоём наш ансамбль. «С песней весело шагать по просторам…
По просторам, — подхватили мы. — По просторам. И, конечно, припевать лучше хором, лучше хором, лучше хором.
Настроение у нас сразу повысилось, мы зашагали бодрее, весело горланя эту детскую песенку.
— Спой-ка с нами, перепёлка — перепёлочка. Раз иголка, два иголка — будет ёлочка.
Раз раз дощечка, два дощечка — будет лесенка, раз словечко, два словечко — будет пе-сен-ка!!!» — орали мы, заглушая пение котов.

И ведь получилось. Так, что же ещё спеть?

Ааа! Девчонки! Вспомним студенческую! Что — то только припев вспомнился: «Жрать захочешь, приди и в пещеру войди, ( и все вместе) хобот мамонта вместе сжуём. Наши зубы остры, не погаснут костры, эту ночь проведём мы с тобой вдвоём».
Это переделанная песня Леонида Утёсова: «Если любишь, приди..» Замечательное танго. Можно прослушать и посмотреть видео https://youtu.be/-abuZ34OKCA. Мы, конечно, пели в другом ритме, ближе маршу, чтобы легче было идти.
Вспомнила! — закричала я. — Ты иглой орудовала рьяно, не сводя с меня мохнатых век (и… все вместе)
Ты была уже не обезьяна, но, увы ещё не человек. И ночами снятся мне недаром холодок базальтовой скамьи и, слегка прикрытые загаром, руки волосатые твои.
И припев с новой силой, с новым энтузиазмом: «жрать захочешь, приди и в пещеру войди...»
Мы почувствовали себя снова студентками. И уже нам всего по 17 лет. Не может быть, что нам уже больше 70-ти. Нет, и нет! Вон мы какие весёлые и жизнерадостные!!!
Ой, девочки! Смотрите! Платформа!
Мы пришли! Ура!!! — закричали мы под дружный аккомпанемент наших котиков. — Скорее на платформу. «Ещё немного, ещё чуть-чуть...».
Мы из последних сил взошли по крутым ступеням на платформу с музыкальным сопровождением.

Пассажиры, что хотели сесть в первый вагон, отошли назад. Кто-то стал громко выражать своё неудовольствие от вынужденного эдакого соседства. Однако, лишь только мы поставили корзинки на платформу, концерт прекратился.
Теперь люди стали подходить, смотреть на этих забавных котов и кошечек. А надо сказать, есть на что посмотреть: все животные разных мастей, но у всех голубые глаза.
Галка сразу стала объяснять народу, что это родственники. А голубые глаза потому, что среди далёких предков были коты сиамской породы.
— Вот эта кошечка – это сестра вот этого котика. А это их мама. Ах, ты, моя умница, красавица! Всё понимает! А это их дедушка! О! О! Смотрите, понял, что о нём речь. У, какой маститый! А это что у нас за миленькая девочка! Это от других родителей. Там сосед примешался. Вот, какие они у нас хорошие, умные. Вот только болтаться в воздухе не любят, — засмеялась Галя.
— Так это все ваши, такие музыкальные существа?
— Нет, что вы! У меня свои дома двое: Баська и Рыжик. Только они у меня стерилизованные. Это вот хозяйка этих божественных созданий, — говорила Галя, показывая на Нину.
— А зачем вам столько котов? Хлопот-то сколько!
— Что вы! – не унималась Галка, не давая Нине вставить ни слова. – А вот, через несколько месяцев, эти вот красавицы принесут по пятёрочке малюпусеньких котёночков, вот будет ужас. Вот забот, хлопот сколько! Мы вот говорим подруге: «Кастрируй, ты их». Нет. Природу насиловать, видите ли, грех. А себя, значит, можно?
Не успели до конца обсудить этот вопрос, как появилась электричка. Мы взяли каждый свою поклажу и под музыкальный аккомпанемент своих котов вошли в электричку. При нашем появлении в вагоне народ встрепенулся, но коты, почувствовав твёрдую основу, умолкли. То же повторилось и в метро. Там пришлось просить пассажиров уплотниться, чтоб иметь возможность поставить корзины. С песнями вошли мы и в автобус. Народ стал выражать недовольство: не всем нравится кошачий ансамбль песни. Зато нам смешно, весело. Звучал только дует, так как две корзинки с котами удалось поставить на пол. Ну, а раз не захотели передвинуться — пусть слушают. Благо, ехать недолго. Всю эту долгую дорогу нас не покидало озорное чувство прежней молодости. Никак не хотелось с ним расставаться. Давно мы не были такими весёлыми, юными. Дома у Нины за чашкой чая мы всё время веселились, вспоминая студенческие года. Перепели смешные студенческие песни и песенки. Надо расставаться. Поздно уже! Но… не хочется! Ах, как не хочется расставаться с молодостью! Не хочется!
Но… приходится.