Снытдурхан. ОМС - Очень Медицинский Случай

Эпиграф:
«Всё, что от меня осталось — это кал и пион на шляпе. Я художник, я так вижу"
Облысь Пшворовски

—Фигасе, — сказал, взглянув на мои ноги, человек в костюме, цвета — яркого яичного желтка, при виде которого, аж глаз заслезился. Вероятно это был дерматолог,( как гласила табличка на двери кабинета), странно, правда без шапочки.
— Сейчас. Минутку посидите.
И убежал.
Прибежали обратно вдвоем.
Первый — предполагаемый дерматолог, — второму говорит: «Зырь чего?»
А тот, увидев мои ноги, как-то испуганно-брезгливо воскликнул,
—Фи га се!, какие кровавые волдыри нижних конечностей, я бы вскрыл! — и полиэтиленовая шапочка медленно сползла вниз, с головы неопознанного специалиста.
Специфические определения «нижние конечности», и маниакальная готовность к вскрытию меня немного напрягли.
—А можно, я это зафотаю?, — включая камеру на смартфоне и попроваляя обратно полиэтиленовую шапочку, попросил человек, в непонятной форме грязно-синего цвета.
— Пожалуйста, — вежливо разрешаю я, — только скажите — что это? И что с этим делать?
Задумались оба, повисла неудобная пауза…
А потом второй, который в полиэтиленовой шапочке, вероятно обрадованный мыслью, что ему первому она пришла в голову, так задорно говорит: " А сходите-ка пока к хирургу, может он знает? А мы пока, по сети, Вам, направление выпишем, сдайте-ка кал на яйца глист".
Я подумала что мне послышалось про кал и глистов, но пошла, к следующему специалисту, с нехорошими и неприятными мыслями о гельминтах.
—Неужели, — грустно пронеслось в моей голове,- при виде выдающихся размерах моей фигуры и общего образа, у людей сразу возникает ассоциация с калом? Не знаю почему, но меня улыбнула эта невесёлая мысль…
Медленно, очень, но я поковыляла, на пятках, с несгибающимися пальцами ног, которых было не видно из-за огромных кровавых волдырей.
(Каждый год в разгар весеннего цветения, меня мучает приступ страшной аллергии, и я много лет подряд, мытарюсь по разным медицинским учреждениями в надежде, что кто-нибудь мне сможет помочь. Увы, тщетно).
А хирург, как гласила табличка очередной двери нужного кабинета, вообще не удивился. Тоже, кстати, в шапочке, но только в матерчатой, веселенькая такая, в милых пчёлках с бочонками мёда. Посмотрел внимательно на мои безобразия нижних конечностей, и слегка раздражённо, не смотря на весёлый костюмчик и шапочку, очень кратко произнес:
" Это не режут, значит не ко мне".
Потом, ещё раз взглянув на меня, как-будто что-то вспомнил неприятное и добавил:
—Сдайте лучше кал, у нас по каллу, — говорит, — нет плана, хоть самому сдавай…
—Кал? А какая связь, волдыри на пальцах ноги, стопе, икрах и кал? — скорее из слабого протеста, чем из интереса, переспросила я, так как хирург уже уставился в экран монитора и что-то судорожно забарабанил по клавиатуре, пальцами с не очень опрятными, обкусанными ногтями.
В дверь уже заглянул следующий пациент.
Мой вопрос оказался риторическим, на который, как известно ответ не требуется…
—Кхе-кхе, — последней попыткой, тихим покашливанием, я решилась обратить на себя внимание, — так мне куда?
Хирург перевел свой взгляд от монитора на меня и вздрогнул, будто я восстала перед ним как из преисподни…
—Как куда?- громко и как то неестественно воскликнул он, словно прокаркал: Идите к дерматологу, — на секунду сделал паузу, и уже в догонку, в коридор, — не забудьте сдать кал на яйца глист…
Пока я ковыляла обратно к дерматологу, по длинным безоконным коридорам районной поликлиники, как разноцветная биомасса в пищеварительной системе большой кишки «ОМС»( ох уж этот кал — наше всё в очень медицинской статистике), один из волдырей на пальце моей ноги лопнул и из него потекла кровь, оставляя за моей ногой в тапке, красный след.
Встречные люди ошарашенно оборачивались на меня.
А уборщица, в белом халате и высоком белом колпаке, увидев меня и мои кровавые следы, к моему удивлению с искренним сочувствием на сильно ломанном русском вдруг сказала: «шэньшын, эт тьебье, снытдурхан нат присвазат»
-Что, простите? — скорее испугавшись от неожиданного сочувствия, вместо резкого окрика, переспросила я?
-Снытдурхан, — повторила уборщица, в непривычно кипельно белом халате и высоком белом колпаке,- и прибавила, — эт ошэнь мидицинск случшэй, — и опять сочувственно покачала головой в разные стороны, вытирая за мной кровавые следы.
—Спасибо большое, — ничего не поняв поблагодарила я и смущаясь от осознания нелепости ситуации, поковывляла дальше по бесконечному, бункерному коридору без единого окна…
Меня вдруг стал разбирать смех.В голове стали возникать яркие образы перемежовываясь с фразами и словами: яйца — глист, паетки, пион, кал, конечности, пчёлки и мед, и снытдурхан… Я увидела себя со стороны, и стала сдерживать смех… Если ещё начать в этой ситуации хохотать, боюсь вызовут ещё одного специалиста, только уже не из прозекторской, и не в жёлтом костюмчике, но не дай Бог из «желтого» дома. Ещё бы, волочется еле-еле по коридору такая корпулентная, зрелая мадам 62 размера, в нарядном платишке расшитом разноцветными паетками ( слаба, очень люблю, когда все вокруг сияет и блестит, а особенно на мне). Вот такая вся большая и блестящая, в тапках на босу ногу, идет, как круизный лайнер в океане, залитым солнечным светом, колыхается из стороны в сторону, за ней кровавые следы, будто задница её уже столько весит, что под её давлением — ноги лопнули и кровоточат, а она хохочет, повторяя непонятное слово: снытдурхан…
Пока дошла обратно, к кабинету с табличкой «Дерматолог», еле сдерживая такой не во время приступ хохота, а у того специалиста уже приём закончился.
Человек в простой одежде, без ярко жёлтого костюмчика, перед моим носом закрыл кабинет.
—Приходите завтра, и не забудьте сдать кал на яйца глист, у нас по калу недостача.
-Фуф, недостача, — про себя повторила я, — все же дело не во мне, не в размерах моих форм, — облегчённо выдыхнула я, — дело в недостаче, ох уж это ОМС, ох уж эта медицинская статистика.
А между тем, ведь я тоже была в головном уборе, но не в простой разноцветной шапочке, а в красивой широкополой черной шляпе ручной работы, с большим пурпурным пионом по середине. Кстати, что меня кардинально отличало от людей, сидящих в пустых, белых кабинетах с табличками, обозначающими их как специалистов.
Я гордо выпрямилась, — всё же дело не во мне,- уже как мантру повторила про себя я, поправила свою изумительную шляпу, одернула платишко в блестящих паетках, привычным движением проверила бусики на шее, и с достоинством и блеском круизного лайнера, поплыла к выходу на улицу, где в машине меня терпеливо ждал мой дорогой муж, который и заставил меня сходить к врачу.
Так и сказал с утра, увидев мои кровавые волдыри на пальцах ног:
" Это надо срочно показать врачу. Толку в том, что ты сама знаешь что это аллергия? Ты же не специалист, откуда ты знаешь что надо делать?"
—Теперь я знаю, что надо делать? — Кал сдать! И привязать снытдурхан, «ёс твою двадцать» — очень медицинский случай.
А на рекламном плакате ОМС, который висит на стене при входе в поликлинику, какие-то люди, вероятно с очень низкой социальной ответственностью, не очень интеллигентно написали перманентным маркером ярко красного цвета, расшифровку аббревиатуры: «ОМС — Очень Много Срать — кал наше всё!»
Уж и не могу предположить, что они лечили, наша клиническая районная больница очень многопрофильная…
Эпилог:
Что такое снытдурхан, справедливо спросит меня пытливый мой читатель?
Отвечу честно: я сама придумала это слово, только что.
Просто, пока писала этот фельетон, звонила моя мама, и рассказала как она на даче пропалывает грядку с пионами от мерзкой сныти, знаете такой сорняк? Тс, только это по секрету, больше никому ни слова…
Кстати и черная шляпа ручной работы, тоже имеется в реальности. Только на ней не пурпурный пион как в этом фельетоне, а белая роза. Помните? Я художник, я так вижу…