Траектория детства.

У нас во дворе стояла старая карусель. С советских времён. Злая, ржавая, с характером.

Говорили, она может почувствовать, кто с лёгкой душой, а кто с тяжёлой. Лёгких — крутит. Тяжёлых — перевоспитывает.

В первый раз я на неё села с пакетом гречки и надеждой. Через пять минут гречка разлетелась по району, а надежда уехала на юг с дальнобойщиком по имени Алик. Больше я туда не совалась.

Но бабушка Зина — это другое дело. Бывшая бухгалтерша с пробивной энергетикой и повышенным давлением. Она крутила карусель сама. Вокруг неё собирались дети, голуби и два неопознанных налоговых инспектора, просто по инерции.

— Поехали, деточки! — орала бабушка Зина и запускала агрегат.

Детей сдувало, песочницы оголялись, кот Васька запрыгивал на забор и крестился перед прыжком.

Карусель вертелась так, что один мальчик поступил в лётное без экзаменов, а девочка по имени Соня увидела все свои прошлые жизни и одну будущую. Короткую, но весёлую.

Однажды на карусель сел участковый. Серьёзный мужик. Вышел с нее философом. Говорил про бренность бытия, матерился латинскими афоризмами и требовал реформировать ЖКХ.

С тех пор её обнесли лентой. Не потому, что опасно, просто местная администрация испугалась конкуренции. Зина собирала больше людей, чем их митинги.

Карусель бабушки Зины стояла во дворе с 1968 года. Она пережила развал СССР, перестройку, деноминацию, 42 субботника, 4 поколения детей и один прямой эфир с депутатом.

Завод её уже давно не существует, винты держались на честном слове и клятве слесаря, ушедшего на пенсию в 1984-м. А сама бабушка Зина, в смысле карусель, скрипела так, будто каждый круг — это последняя воля.

Но однажды утром около ленты появилась табличка. На которой красовалось слово «ДЕМОНТАЖ».

А ниже: «в связи с установкой инновационного комплекса: многофункциональные модульные качели-трансформеры для детей от 3 до 7 лет».

Жители ахнули.

— Как это — заменить Зину?! Она у нас как Ленин, только крутится.

— Да это ж памятник! Она в себя впитала всё: и пыль времён, и сопли истории.

Но решили — значит решили.

Через неделю приехала бригада из трёх человек.

Карусель снимали торжественно, в тишине, как будто хоронили кого-то родного и уважаемого. Никто не включал музыку, но всё равно отчётливо слышалось у каждого внутри «Прощание славянки». Кажется, сама память прокручивала пластинку.

Один из монтажников прослезился, другой оступился и улетел на ту же траекторию, по которой Зина крутила детей в 80-х.

На её месте установили новые качели.

Стильные. Пластиковые. С QR-кодом, который вёл на страницу с техническими ограничениями и декларацией о соответствии.

Но что-то пошло не так.

Первый ребёнок, севший на качели, качнулся ровно на 4,7 см, и… заиграла аудиореклама ипотечного кредита.

Второй попытался раскачаться, но ему пришло уведомление: «Ваш возрастной лимит превышен. Обратитесь ко взрослому с подтверждением через «Госуслуги».»

Третий просто сел на край и ушёл с ожогом от перегрева металла.

А потом… ночью… кто-то видел, как на месте старой Зины остался круг в земле. Чёткий. Как печать времени. И на нём были разложены цветы.

Пластиковые качели скрипели на ветру, пытаясь понять, почему их никто не любит.

А где-то на свалке, среди ржавых труб и советских теней, валялась Зина…

Иногда ночью, мне кажется, я слышу, как она тихо скрипит во тьме. Ждёт. Зовёт. И кто знает…, может, в следующий раз она раскрутит нас всех до состояния счастья.

Или хотя бы до лёгкого просветления и диареи.