Сила, которая сильнее силы

Н.В. была труженицей со стажем. Настоящим алхимиком от педагогики. Её специальность — превращение детской радости в душевный свинец. По диплому она учитель иностранного языка, по призванию главный экзаменатор на прочность детской психики для всех, включая родителей.

Казалось бы, карьера сложилась блестяще, счет затоптанных амбиций и надломленных душ шёл на десятки. Можно и на пенсию, с чувством выполненного долга перед Сатаной, с которым она, судя по всему, заключила пожизненный контракт.

Её коньком была не передача знаний, а искусство их… неправильной проверки. Она с виртуозностью фокусника сначала сама делала ошибки красной пастой в тетрадях, а потом с праведным гневом их же и исправляла, снижая оценку. Процесс доставлял ей грандиозное удовольствие.

После её проверки тетради выглядели так, точно их переехало пожарное депо.

На собраниях Н.В. поднимала их над головой олимпийским факелом, и торжественно объявляла:

— ВЫ ВОСПИТАЛИ ДЕБИЛОВ!

Отличников по её предмету не существовало в природе. Их статус был сродни существованию Бога. Все о нем слышали, но никто не видел.

Была, конечно, и платная опция. Дети, ходившие к ней как к репетитору, высоких оценок тоже не получали. Зато у них была гарантия, что на выпускном экзамене им «нарисуют» нужный балл.

А если у кого-то зачесался язык пожаловаться, Н.В. скромно напоминала, что её родственники трудятся в «органах». И ей, вообще-то, море по колено.

Чувствуя себя безнаказанной богиней Олимпа из школьной учительской, она решила не мелочиться. Входя каждый раз в новый класс, вместо «здравствуйте» она вещала: «Мой муж и дети работают в органах, имейте это в виду!»

Все и имели в виду. «Дебилы», их родители, коллеги и даже директор. А «органы» тем временем спокойно делали своё дело, даже не подозревая, что их репутация стала грознее, чем у целого отряда супергероев.

До той поры, пока в школе не появился Григор.

Новенький. Пятый класс. Тихий, лопоухий, словно юный Чебурашка после стрижки. Но в его молчаливой неуклюжести чувствовалась непоколебимая уверенность спутника «Союза».

Н.В., почуяв свежую жертву, налетела на него в первый же день, как чайка на бутерброд. В порыве «педагогического» экстаза она с треском порвала его тетрадь, объявив письменные потуги не уровнем пятого класса, а уровнем «позор деревне».

Мальчишка молча собрал клочья в рюкзак и так же молча покинул класс.

«Скотина!» — выплюнула Н.В., стараясь, чтобы оскорбление дошло только до избранных.

В голове её уже пронеслась радужная картина: взбешенные родители, звонкая монета за «урегулирование», новая сумочка и вислоухий британский котёнок, маняще мурлыкавший «Купи меня!»

Но мечтам не суждено было сбыться. В дверях возникла тень директорской секретарши, произносящая сакральную фразу: «Срочно к директору! Быстрее!»

Переваливаясь пингвином, Н.В. понеслась на бой. Она уже отрепетировала в уме речь о защите учительского достоинства и наглых детях.

Но она забыла народную мудрость: «На любой Олимп найдется свой гигант».

Влетев в кабинет с разбегу, она уже открыла рот для гневной тирады, но была остановлена воплем директрисы: «Что вы себе позволяете?!»

Напротив, сидел скромно одетый, седовласый мужчина с выправкой, от которой хотелось встать по стойке «смирно». Это был отец того самого Григора. Оказалось, он был из тех самых «органов», по сравнению с которыми родственники Н.В. походили на сторожей овощной палатки.

Началось великое низвержение. Директриса, багровая от гнева и бледная от страха за собственную шкуру, отыгрывалась на подчиненной, точно та была не учителем, а прорвавшей канализацией.

А отец мальчика всё это время сидел и молча наблюдал. Потом он встал, посмотрел Н.В. прямо в глаза и.… странно улыбнулся. Улыбнулся только ртом. Глаза оставались холодными, как льдины в январе.

По телу Н.В. прошла странная волна, во рту пересохло, а ноги словно приросли к полу.

Когда он вышел, Н.В. всё ещё стояла, уставившись в пустоту. Директриса окликнула её. Н.В. вздрогнула и хотела сделать шаг в сторону начальницы… Как вдруг стала приседать, сама того не желая. И чем стремительнее был её порыв в движении, тем интенсивнее она стала приседать.

Со стороны казалось, что женщина залихватски пляшет гопака. Не хватало только музыкального сопровождения.

ОП, ОП, Казачок!

Не плясать она могла только сидя или лёжа.

Увозили её из школы на скорой. Но потом быстро отпустили. Т.к. она громко отплясывала в палате и мешала больным болеть.

Именно так хочется автору расправится с Н.В… Потому что автор очень хорошо знает Н.В. Как и дети автора.

Порой, мы не можем изменить обстоятельств, но мы можем изменить отношение к происходящему. К чудовищам, которые выглядывают из людей.

Чтобы самим не разбудить своих монстров, нам важно… посмеяться. Даже расхохотаться. Тогда отрицательный заряд поменяется на положительный. И мы не станем ненавидеть обижающего нас.

Наши чудовища будут спать спокойно.