ГТО

Довелось мне учиться на рабфаке, а потом и в одной группе, с Шуриком. Фамилию его называть не буду, поскольку сейчас он широко известен в узких кругах города Сызрани. А во время учёбы, он был просто Шуриком. Нас с ним объединяла нелюбовь к физической культуре вообще, и к урокам физкультуры в частности. И если на пропуски занятий в спортзале физрук закрывал глаза, то при сдаче нормативов, идущих в зачёт ГТО (Готов к труду и обороне), он проявлял принципиальность. Но об этом, мы с Шуриком узнали, когда было уже поздно.

Первая неувязочка вышла у нас с плаванием. Бассейна в городе не было, и норматив мы сдавали на Волге. Вернее не мы с Шуриком, а наш курс. Сдавали в июне, во время сессии. А мы с Шуриком, уверовав в свои «умища», отмазались, заявив, что не умеем плавать. А уже в октябре, нас с Шуриком вызвали в деканат, и сообщили, что если мы не сдадим норматив ГТО по плаванью до конца месяца, то нас отчислят.

Мы с Шуриком нашли физрука, и рассказали о наших проблемах. Физрука эта информация не растрогала, и он предложил нам либо научиться плавать, либо отработать судьями на легкоатлетических соревнованиях. Подражая Бендеру, я спросил Шурика:
— Шура, ответьте мне как легкоатлет — легкоатлету, Вы кого — либо судили?
— Нет, но пострелять из пистолета могу.
— Значит соглашаемся?
— А ты хочешь поплавать среди льдин?
— Нет, я вообще не люблю плавать. Я сын степей! – сказал я, намекая на своё рождение в Казахстане.

От физрука мы вышли вооружёнными. Шурику выдали под роспись стартовый пистолет. А мне пачку капсюлей жевело, и тоже под роспись. Физрук сказал нам, напоследок: «Услышу хоть один выстрел в институте – лично набью морду каждому, и сразу на отчисление».

Физрук был мастером спорта по боксу, и мы это знали. Но два великовозрастных лоботряса, не смогли удержаться от своих дурацких шуток. Когда Шурики увидел, что в коробке триста штук капсюлей, он возбудился:
— Давай пяток постреляем.
— Отвали, слышал, что физрук сказал?
— Да ладно, откуда он узнает?
— А если кто расскажет?
— Не ссы, смеяться будем все, кто пойдёт жаловаться?
— А если капсюлей на соревнования не хвати?
— Скажем «Пуф», — засмеялся Шурик.

Шурик не без труда снарядил пистолет пятью капсюлями, и мы зашли в аудиторию, где сидела наша группа. Убедившись, что преподаватель ещё не пришёл, Шурик выстрелил из пистолета, и крикнул:
— Всем привет, это ограбление! Бриллианты на парты!
— Ой, бл*ядь, — вскрикнула, сидящая около входа Зиночка, — а куда пулька улетела?
— Шура, нас тут не испугались, — выдал я на одесский манер, — дайте ещё залп!
— Да хоть два! – рявкнул Шурик, и дважды выстрелил.
— Ой, а дайте мне пострелять! – попросила Зиночка.
— Шура, на нас реагирует только Зиночка, давай её изнасилуем, под дулом пистолета? – предложил я, еле сдерживая смех.
— Не надо меня под дулом насиловать, — сказала Зиночка назидательным тоном, — я и так отдамся. Ну, дайте мне стрельнуть!

Вот не зря говорят, что у дураков мысли одинаковые. Я посмотрел на Шурика, и взглядом показал на шкаф с учебными пособиями. Не сговариваясь, мы с Шуриком подхватили под руки Зиночку, и посадили её на шкаф. Потом Шурик отдал Зиночке пистолет и сказал:
— Ну, давай, Зинка пулемётчица, выдай очередь!
— А на что тут нажимать? – спросила Зиночка.
Шурик провёл с Зиночкой краткий инструктаж, и раздался выстрел. В этот момент, в аудиторию зашёл преподаватель, и спросил:
— Что тут происходит?
— Зиночка взяла нас в заложники, — серьёзным тоном сказал Шурик, — а вот теперь и Вас.
— Каковы требования? – поддержал шутку преподаватель.
— Никаких, просто пострелять захотелось, — ответила Зиночка, и выстрелила последним капсюлем.
— Всё, можно брать! У неё патроны закончились! – спаясничал я.
— Так: пистолет в оружейку, Зиночку на место, сами в деканат, и передайте привет декану, — сказал преподаватель, с трудом сдерживая смех.

В деканате, я объяснил декану, что мы неудачно пошутили, и во время перемены посадили Зиночку на шкаф. А пока паясничали, пришёл преподаватель, и отправил нас в деканат, за допуском на занятия. Про пистолет, я деликатно умолчал. Декан покачал головой, и со словами: «Когда вы повзрослеете?», выдал нам допуск на занятия.

А в субботу, мы с Шуриком пошли на городской стадион. Судить. Пистолет и капсюли у нас сразу отобрали, выдав взамен: тетрадку с ручкой мне, и рулетку Шурику. Фактически, мы с Шуриком были на побегушках. Он что-то измерял, а я записывал фамилии и результаты прыгунов в высоту и длину. Занятие это тягомотное, и к концу соревнований устали и мы с Шуриком, и наш судья. Он поручил нам досудить последнюю попытку у прыгунов в высоту, а потом зайти в судейскую.

Такую частоту прыжков в высоту, мир ещё не знал. Мы подгоняли прыгунов, не давая им настроиться. Планку сбили все, за исключением одного, который и победил. Но он хотел поставить какой – то рекорд, и попросил установить новую высоту. Шурик не выдержал:
— Зачем он тебе нужен? Денег больше получишь?
— Нет, для рекорда.
— Мы тебе запишем твой рекорд. Без прыжка. Сколько надо?
— Нет, я хочу прыгнуть!
— Ладно, иди на исходную, Брумель хренов!
Планка была сбита, и мы убежали в тренерскую, забрали справку для физрука, пистолет и остаток капсюлей.

В понедельник мы пришли к физруку. Он мрачно на нас посмотрел, и спросил:
— Кому первому врезать?
— За что? – спросил я.
— За стрельбу.
— Не было никакой стрельбы.
— Мне рассказали.
— Но сами Вы не слышали. И бить не за что, — резюмировал я.
— Тебе надо на юриста учиться, а не на инженера, склизкий как адвокат, — сказал физрук, и протянул мне листок с отметками о сдаче норматива, а Шурику толстый журнал, в котором надо было проставить время, за которое мы проплыли дистанцию.
— А сколько ставить? – спросил Шурик.
— Посмотри ближайший результат, и поставь. А своему приятеля – поменьше.
Шурик что-то написал, и мы ушли в деканат.

Через несколько недель, когда я вошёл в аудиторию, Зиночка сказала мне, что в коридоре меня ждёт мужчина. Я вышел, и увидел, стоящего около окна мужика. Я подошёл и представился. Мужчина сильно удивился, и спросил:
— А Вы точно сдавали плавание?
— Да, — ответил я, как сейчас помню. Нырнул, и на одном дыхании.
— А какая была дистанция?
— Не помню, давно это было.
— А плыли от берега?
— Да, зашёл в воду по пояс, и по свистку нырнул.
— И долго плыли?
— Пока физрук не свистнул.
— Понятно. Извините за беспокойство. До свидания.
Позднее, на допросе у физрука, выяснилось, что Шурик наобум написал мне результат, который был близок к рекорду Европы. А тренер по плаванию, просматривал журнал, в поисках дарований, и обратил внимание на мой результат.

А в феврале, мы с Шуриком опять вляпались. На этот раз с лыжами. На уроке физкультуры нас всех предупредили, чтобы на следующий урок, все принесли тёплые носки и тёплый спортивный костюм, подходящий для бега на лыжах. Шурик и я, испытывали отвращение к лыжам. И Шурик придумал выход: во время выдачи лыжных ботинок, мы назвали размер своих ног – 48-й. Расчёт был на то, что таких ботинок не бывает. Оказалось, что бывает. Когда я, со своим 45-м, надел ботинок на тонкий носок, появилось ощущение, что я в валенках. Мой поход на лыжах закончился, так и не начавшись. От института до лыжной трассы, надо было пройти около километра. И дойдя до старта, я уже не мог ходить, как потом выяснилось — натёр мозоли. Шурик тоже не горел желанием страдать пять километров, и нас отправили обратно в институт.

Вскоре мы забыли про лыжи, а когда наступила зачётная неделя, пришлось о них вспомнить. Мы с Шуриком снова стояли перед физруком, а на наших лицах, было написано желание совершить подвиг, за отметку о сдаче норматива.
— Ну чего стоите? – спросил физрук, — лыжи в зубы и на пятёрочку.
— Так ведь снега нет, — удивился Шурик.
— А вы по асфальту.
— Лыжи испортим, — подключился я.
— Не советую. Завтра, в одиннадцать, на стадионе, с лыжами. Найдёте судью Пескова, скажете ему, что у вас пять километров. Пробежите, он выдаст вам справочку. И будет вам зачёт.
— А лыжи там дадут? – спросил Шурик.
— Нет, получите здесь, под роспись, прямо сейчас.
— И куда мы с ними?
— Можете сразу на стадион, тренироваться. Можете домой отвезти. Их же смазать надо.

Когда мы с Шуриком, проходили центральный коридор института, с лыжами и лыжными палками в руках, ржали все, кто нас видел. Шутки сводились к основным темам: «Куда вы? Снег уже растаял»; «Мальчики! Вы наверно листочки на календаре не отрываете. Уже конец мая!»; «А вы зачем спротинвентарь спёрли?» Но ещё большее веселье, мы устроили на стадионе. Стадион кишел студентами техникумов, которые что-то сдавали. И когда мы с Шуриком, вышли на беговую дорожку с лыжами в руках, стадион взорвался смехом. Пробежали мы пятнадцать кругов, и на одном из них, к нам под ноги упала спортивная граната. Шурик остановился, подобрал гранату, и метнул её обратно, крикнув: «Ложись!» Девки с визгом разбежались по полю. А вскоре мы добежали пятнадцатый круг.

Так закончилась наша ГТОшная эпопея. Нам выдали удостоверение и значок ГТО, которые, нигде и никогда, у меня не спрашивали…