Ритуал

Сержант милиции Нестерук отбросил ногой разбитую фанерную дверь и включил фонарик. Его взгляду открылась типичная для заброшенного барака картина — выбитые стёкла, мусор на полу, граффити на стенах. И только одна деталь выбивалась из общего рисунка — отличная новая металлическая дверь, ведущая в подвал. Сержант недавно покончил с ремонтом в своей квартире и стоимость оной двери мог прикинуть на глаз.

Поманив за собой рядового Игнатьева, ждавшего снаружи, сержант неслышно подошёл к двери и извлёк отмычку. Стараясь скрежетать как можно меньше, вскрыл замок и повернул ручку. До слуха милиционеров тут же донесся отдалённый гул множества голосов, пытавшихся выдержать некую мелодию. Звук был низким, унылым и мрачным. Каждые несколько секунд он прерывался и чей-то резкий голос выкрикивал какую-то фразу, после чего пение возобновлялось.

Нестерук, оглянувшись, достал пистолет и осторожно двинулся по лестнице. Игнатьев вынул своё оружие и последовал за ним.

Спустившись на один пролёт, Нестерук заметил, что фонарик уже не нужен — из нижнего помещения лилось достаточно света. Сержант погасил фонарик и, спустившись ниже, осторожно выглянул из-за угла.

Свечи, ну конечно. Множество свечей освещали низкое помещение, в котором помещалось десятка два сектантов в балахонах, сидящих на полу, спиной к Нестеруку. На стене портрет Бафомета, который был хорошо знаком сержанту со времён неформальной юности. Плакат был отпечатан в ближайшей типографии — её работники посодействовали поиску сектантов. Под портретом с книгой в руках стоит главарь, вполоборота ко входу. Пентаграмму на полу ребята тоже не забыли. Весь классический набор — не исключая и жертвенной девицы, фигуристой блондинки с завязанным ртом, привязанной возле пентаграммы.

Нестерук оценил обстановку: из сектантов, по видимости, был вооружён только главарь — жертвенным ножом. Сержант резко вбежал в помещение и рявкнул:

— Ни с места! Все на пол!

Две минуты хаоса, воплей и попыток разбежаться, пресечённых окриками и наведением прицелов — и в обители порока был наведён относительный порядок. Сыны Люцифера возлежали на полу мордами в пол, руки за голову. Нож у главаря Нестерук конфисковал.

— Вызывай подкрепление, — отрывисто бросил Нестерук, отвязывая блондинку и не забывая поглядывать одним глазом на поверженных противников.

И не зря. Главарь, косивший взглядом в спину Игнатьева, набиравшего номер отделения, вдруг резко вскочил, доставая из сапога второй нож, и кинулся к рядовому. Нестерук вскинул пистолет и попал сектанту точно в лоб.

Игнатьев резко обернулся. Главарь выронил нож, раскинул руки и упал лицом в пентаграмму. Лужица крови медленно пролилась на пол.

— Кто к нам с ритуалом придёт, того мы в жертву и принесём, — хохотнул Игнатьев немного нервно.

Отвязав блондинку, сержант прошёлся вдоль рядов лежавших на полу сектантов, рявкнув:

— Никому не двигаться! Первый, кто…

Его голос был прерван тихим визгом блондинки. Милиционеры обернулись — девушка сжалась от ужаса на полу, глядя на пентаграмму, из которой подымались клубы черно-красного дыма. Культисты нестройно завопили. Нестерук схватил за руку блондинку и, подняв её на ноги, слегка толкнул к лестнице. Игнатьев уже наводил прицел на пентаграмму.

Клубы дыма дрогнули и сложились в фигуру здоровенного мужика с хвостом и рогами, воспарившего над пентаграммой прямо над лежавшим в ней жмуром.

— Что за… — начал Нестерук.

— Ты дерзнул призвать меня, смертный, — прогрохотал на весь подвал голос демонического мужика.

— Эй, как слышно? — голос капитана в телефоне прорезал остолбеневшую тишину в помещении. — Что у вас там творится?

— Ты можешь загадать одно желание, смертный, — прогремел демон, глядя на Нестерука горящими глазами. — Выбирай мудро.

Сержант молча прикрыл глаза.