Игра элементов

«Нет горестней души марионетки,

Кем тешится столь злобный люд.

Порой дороже нет для них монетки,

И в дюжине монет они умрут....»

Посвящается моему другу, который стал частью моей тонущей души.
Глава 1. Bonjour le monde!

Страхи порождают слабость и покорство. Как часто бы люди не пытались надевать маски храброй и смелой личности, всё же у каждой таится своя собственная фобия, которая то и дело пытается выскочить наружу, как нежеланные несовершенства на лице у подростка перед важным событием.

Как известно, счастливые люди пуще всего боятся смерти, и как правило, она наступает по достижению подходящего времени.

Страх нами руководит, и мы порой безвластны перед ним. Но он также отрезвляет наш разум, остерегает перед рискованным и отчаянным шагом, но и может самых слабых сломить перед поистине решающим и жизненноважным.

Деньги стали неотъемлемой константой в жизни каждого из нас. Одним стали причислять неприятное клеймо «бедного», другим же прекрасное дарование в качестве «богатства». Но страшнее быть нищим в душе, нежели фланировать в своём замке, звеня своим бесчисленным золотом, которое может ускользнуть в любое мгновение. Увы, всё же никто на этом белом свете не богат временем. Бесконечные спешки, быстрый темп и завсегдатай ответ «Нет времени! » так и травят душу. Но как не может быть того, что зародилось вместе со Вселенной? Нас окружает бесконечное течение времени, нужно лишь научиться плыть по нему.

Сожаление о прошлом, недовольство настоящим и страх будущего — одни из самых главных факторов, препятствующие наслаждению каждой секундой, преподнесенной вам в качестве дара. Люди буквально повинуются и боятся времени. Однако, Вселенная озаряет прекрасных людей той главной мыслью и указывает на верный путь переосмысления жизни — нужно лишь подстраивать время под себя и начать жить, впитывать в себя каждую прожитую минуту.
***
Утро, ведь всё начинается с него. Снова пошёл отчёт драгоценного времени у одинокого художника-самоучки Артура. Творческая личность, которая любила утро. Рассвет всегда будоражил его и вдохновлял на новые идеи. Он всегда предполагал, что по утрам и кофе осваивается лучше.

Квартира была скудна на мебель и аксессуары, поскольку кошелёк был тонок, как и сам художник. Однако в голове было такое изобилие миров, красок, жизни, что можно нырнуть в неё и навсегда утонуть, ни разу не пожалев о таком исходе.

Артур крайне щепетильно относился к чистоте своего жилья, отчего в нём было весьма уютно и атмосферно. Ведь в любое время мог кто-нибудь заглянуть в гости, например, его сердечный друг Адам, на этом список, собственно, и заканчивался. Его близкий товарищ и картины — самое ценное богатство нашего героя. Артур, однако, задумывался над тем, чтобы завести кота или собаку, но они тоже рано или поздно умирают, чего так искренне он боялся.

Его глубокие раздумья прервал глухой звонок телефона.

— Светлого утра, Арти! — восторженный голос из другого конца провода раздался таким тёплым веянием.

— Я очень рад, что оно у тебя именно такое, — наконец Артур невольно улыбнулся трубке.

Разуй глаза, друг, обними мир, раскрой шторы и в мельчайших пылинках (я знаю, что их у тебя не так много, но не суть) ты обязательно увидишь прошлого себя и частички падшего космоса. Ради всего этого стоит радоваться новому дню.

— Всё же остались сумасшедшие романтики в наше время и в нашем мире, — усмехнулся художник — Именно они помогают поддерживать очаг в душах людей, правда? Слушай, может ты прекратишь уже химичить в своём уголке, а?

— Я не знаю, о ком ты и о чём ты. Вперёд к новому дню, mon ami!

И тут связь прервалась.

Всё тело словно переполнилось многотонным грузом, но нужно двигаться, дышать, любить. Стимулятором этих действий является Адам. Он всегда подталкивает его к жизни. Порой Артуру просто хочется спокойно оставить этот мир и отправиться в загробный, но не может. «Я столько всего пережил, неужели всё должно кончиться так нелепо? Ведь я после себя ничего не оставил, и всё моё тусклое существование окажется бессмысленным…»
Глава 2.Тусклые фотографии прошлого
У Артура действительно в жизни было не всё так красочно и гладко, как хотелось бы. Всё детство он прожил в детском доме, не зная такого понятия, как «полноценная семья», которая, как правило, состоит из любящих мамы и папы, а порой даже из братьев и сестёр. Он не помнит даже своих родителей, не знает, как их зовут и по какой причине он оказался в этой своеобразной тюрьме. Но дело было в двадцатом веке, и вполне вероятно его мать и отец были героями, сражавшимися с фашистами и спасшими жизни людей. Да, он называл это место неким заточением, ведь свобода здесь не учитывается вообще. Никакого личного пространства, всё должен делать наравне с остальными: учиться в одно и то же время, играть, есть, спать так же по определённо отведенному времени. Дети буквально становятся в каком-то смысле роботами.

Прочитав учебник по праву, Артур назвал это место авторитарной страной, придерживающаяся социалистических взглядов. Настолько он ненавидел его.

Артур много думал о родителях. Он их и сердечно любил и в то же время ненавидел. Как они могли оставить его? Как они могли так взять и уйти? Но он хорошо наслышан о прошедшей войне, ведь её эхо до сих пор раздаётся в улочках и домах, а стоны падших так и пронзают истерзанную землю. Но в душе Артур всё же искренне ненавидел войну, которая забрала, отняла у него родных, оставила одного в этом суровом, наделённой тяжестью, мире. Порой он жалел, что тоже не ушёл вместе с ними, он не видел света, не знал, что такое счастье и тёплая мамина ладонь, которая гладит его лицо перед сном. Артур не мог представить, каково это чувство, когда в первый раз садишься за велосипед, и отец тебя подталкивает сзади и клянётся, что будет рядом. Он не знал, каково это, когда просыпаешься по утрам, укутанный запахом лакомых блинов, приготовленных бабушкой. Всё это для него было неведомо, и всё это он вычитал из всевозможных книжек.

Но мрак поглощал его, когда приходили новоиспечённые родители, и в первое время они рассматривали каждого ребёнка в качестве своего будущего милейшего дитя. Маленький Артур с такой невообразимой надеждой смотрел на взрослых, что, будучи, не сделав выбора, он уже всей душой пытался выбраться на свободу, за дверь. Ведь там его ждёт совершенно иная жизнь, отнюдь не та, в которой ты окован цепями ежедневной плановой рутиной, алчностью и лицемерием. Она содержит в себе новых друзей, новые места и безграничную любовь. Но всё это лишь скупые грёзы, которые с оглушающим грохотом разбивается о скалы действительности. Артур не симпатизировал пришедшим родителям. Однако выбрали шального мальчишку, с большими, голубыми глазами, со светлыми волнистыми волосами, который так мирно играл в машинки и мило улыбался взрослым. Артура же, по сравнению с ним, не так сильно расхваливали. В чём же дело? Что он делает не так? Вероятно, у него нет этих больших глаз, милой улыбки, возможно, чего-то ещё не хватает.

И так было много раз. Степень недоверия к взрослым увеличилась стократно. И нет той наивной детской игривости и шалости в нём, только лишь любовь к природе и рисованию пополняли жизненную силу. Друзей он заводить особо не умел и не любил. В основном Артур беседовал сам с собой и с природой, показывая всю нежность к ней на листе бумаги. Бескрайнее небо над головой, звёзды, рассыпанные по всему небу, словно одуванчики поздней весной, изумрудная, шелковистая зелень и мудрые деревья – именно ими он восхищался, именно они являлись его желанными музами. Благодаря всем этим сокровищам мироздания, Артур создавал столь чудесные картины, от которых дух захватывает. Его творения своеобразные, необыкновенные и не поддаются обычному человеческому разуму. Стоит лишь мимолётно взглянуть на одну из них, то выбраться уже невозможно. Это был портал, в который осуществляется путешествие из одной Вселенной в другую, сотворённой маленькими ручками нашего одинокого Артура. Но он о своём великом таланте не догадывался, он считал, что это обыденные вещи. Словом, никто не догадывался. Впрочем, мальчик мало кому показывал свои рисунки, и никто по достоинству не оценивал его творения. Вероятно, из-за зависти или разгильдяйства, но это ни коем образом не трогало мальчика, поскольку один из ценителей всё-таки у него был. Речь о нём шла прежде – об Адаме.
Незабываемая встреча с загадочной душой
Это его неразлучный друг, с которым он познакомился совсем неожиданно во дворе детского дома. Адам только переезжал из другого, а Артур блуждал в поисках чего-то неизведанного и внезапно обнаружил, что из рюкзака, в то время ещё незнакомого мальчика, выпала какая-то тетрадь. Художник тут же взял его и обратился к мальчику:

– Прошу прощения, кажется, это твоё, – Артур взглянул на раскрывшийся лист тетради и увидел в них необычные записи. И он узнал в них чертежи, формулы и все эти математические иероглифы (именно так он их и называл).

– О, огромнейшее спасибо. Ты не представляешь, насколько это ценная тетрадь. Вполне возможно, ты спас сейчас одну из самых великих открытий всего мира! – незнакомец говорил это с такой гордостью и восхищением в голосе, возвысив свой палец вверх, что хотелось непременно поверить его словам.

И увидел Артур что-то очень близкое в нём, в этой мечтательности и в его надежде на великое будущее.

– Какая ирония. Ты пишешь в своих тетрадях то, что не понимают люди, но предают этому огромное значение, а я пишу на своих холстах то, что люди поймут, но не придадут этому ни малейшего значения. Но при этом мы оба пишем что-то очень важное для нас, где ты должен повлиять на мозг человека, а я на его душу.

Незнакомец смотрел на него, улыбнулся так открыто, и вроде хотел уже что-то сказать, но тут кто-то к нему обратился: «Адам, ну чего ты стоишь столбом, тебя уже давно ждут и ожидание начинает всех нервировать! »

– Да, да, конечно, уже бегу…

Мальчика схватили за руку и стали отводить силком в здание, но он, уходя, оглянулся и крикнул: «Ещё увидимся! »

– Надеюсь, – сказал мальчик тихо и долго смотрел ему в след. После этого разговора осталось что-то легкое внутри.

Артур отчётливо мог дать описание незнакомца. Во-первых, его зовут Адам, безоговорочно. Во-вторых, он высокий, ловкий и щуплый мальчишка в очках и с тёмными, растрёпанными и кудрявыми волосами, в неряшливой одежде. Можно было с уверенностью сказать, что своему внешнему виду Адам совсем не уделял внимания.

Адам был евреем. Самым остроумным и харизматичным евреем в мире. По какой причине он попал в дом сирот в послевоенное время уже, вероятно, ясно. Адам так же сильно ненавидел войну, как и Артур, возможно, даже сильнее. На него по-прежнему смотрели косо и особо не любили с ним заводить разговор. Ему было очень тяжело в первое время, но он справился, окунувшись в тайны мирозданья и увлекшись наукой. Она его спасала и давала ответы на все его нехилые вопросы. Адам создавал впечатление жизнерадостного человека, но поистине же в душе он ненавидел жизнь.

Очередная встреча двух мальчиков состоялась в столовой. Артур снова окунулся вглубь своих неизведанных мыслей, не обращая внимания на внешний шум и безалаберность детей. Воспитательница что-то громко и невнятно кричала, призвала всех к тишине. Из её уст словно вылетало тысячи и тысячи стрел, кончики которых были пропитаны ядом, усмирявший детей и превращавший их в рабов. Но вдруг Артура кто-то тронул за плечо, прервав мальчика от собственных раздумий.

–И снова здравствуй, – посмотрев на причину своей тревоги, Артур узнал того загадочного новосельца.

–П-привет, – заикаясь от неожиданности и неловкости, ответил мальчик.

–Я же обещал, что мы ещё с тобой увидимся, а я свои обещания выполняю, – подмигнул Адам, и устроившись рядом, продолжил, – мы ещё не успели познакомиться, но это поправимо. Меня зовут Адам Шпильман, желательно просто Адам.

Адам протянул свою руку для рукопожатия, на что Артур ответил охотно, но немного застенчиво.

– Артур…кхм, Артур Верещагин, – мальчик опустил глаза, но в то же время пытался выглядеть вполне себе естественно. Он ненавидел себя за свою нелепую закрытость и пытался бороться с ней. Сам с собой на поле боя.

– Очень приятно, Артур. Такое ощущение, будто я тебя знаю уже давно. Странно, однако.

–Взаимно, – невольно улыбнулся Артур, – ничего странного, просто я с такого раннего возраста стал весьма популярной личностью, ведь я тот ещё художник! – его спонтанные шутки охотно вырвались наружу, чему мальчик был не очень рад. «Дурак, молчи! Юмориста из себя возомнил? Ничего подобного! », ругал он себя.

– А ты забавный малый! – посмеявшись, ответил Адам и принялся за свою трапезу, – еда здесь, однако, отвратительная, но есть хочется жутко.

Артур в первый раз почувствовал себя частью этого мира, необходимой деталью для сложной составляющей конструкции всего земного бытия. Он ощутил полную свободу: мыслей, движений, слов, эмоций- не это ли основа счастья? Артур просто не боялся быть отвергнутым, ведь, даже не глядя на внешность, по первому легкому слову, выскользнувшему из его уст, он понял, что нашел «своего» человека.

– Ты, вероятно, считаешь меня странным? – главный вопрос, который так стремился вырваться наружу, и вот он вьется вокруг Адама, пытаясь оказаться в плену вновь.

– Ты? Странность – понятие неоднозначное, я бы предпочёл подобрать тебе другое слово. Ты, скорее, человек искусства, а это значит иметь свой отличный мир в голове, следовательно, ты ненормальный, но не обижайся на это. Гораздо хуже быть человеком целого общества, коммуны. К тому же, оглядись вокруг, – Адам прислонился ближе к Артуру и мысленно стал проводить экскурсию для рассмотрения каждой личности, находящейся в обычной столовой, – кого из них ты бы осмелился назвать нормальным, приятель? Да и что значит – быть «нормальным»? Слушать ту же музыку, что и другие? Следовать тривиальной моде? Ходить в церковь каждое воскресенье? Разделять общепризнанную доктрину и быть одной частью какого-либо мировоззрения? Нет, дружок. Мы никогда не дадим точного ответа на этот вопрос. Скажу тебе прямо, что при первой встрече я сразу понял, что с тобой всё в порядке, ибо ты другой, это видно и это прекрасно, – и, улыбнувшись, похлопал его по плечу и выпил компот.

Артур, слушая это, восхищался своим собеседником. Несмотря на небольшой возраст (Адаму 13, Артуру 12), он говорил словно зрелый парень с огромным жизненным грузом на плечах. Его речи были точно волшебная мелодия морских волн и легкий трепет ветра, игравшего в листьях деревьев. Его слова внушали истину и порядок мыслей.

С тех пор они никогда не разлучались.
Глава 3.Грань между жизнью и симуляцией
Нет ничего скучнее, чем предсказуемые, подвластные циклично повторяющимся планам, дни. Увы, именно так устроена практически вся жизнь Артура. С самых первых дней в «тюрьме ненужных детей», как выражался сам наш герой, по нынешний, он мог предсказать свой месяц заранее. В принципе, Артур к этому настолько привык, что это стало неким его образом жизни. Его всё вполне устраивало. Есть только он и плавный, не имеющий неожиданных скачков, поток событий, некий мягкий или порой сероватый мир. Артур словно саксаул, крепко сплетённый в зоне своего комфорта.

Но в каждой человеческой жизни неизбежны события, которых угадать не под силу: влюбленность, предательство, болезнь, горе, а порой и внезапнее радости. Уж они-то и неподвластны людским чарам.

Как и полагается, Артур выходит из дома на работу в 8:30 утра. Он по отношению к пунктуальности был прагматичен, ибо каждая пролетающая секунда для него была ценной. Вполне вероятно, что виной этому была его занимаемая должность, которую он очень любил, да и вообще опаздывать было не комильфо в его сфере деятельности. Однако она совсем необычна и весьма интересна. Артур работает в театре оперы и балета художником-бутафором. Попасть туда было нелегко, но кое-какие добрые люди, то ли благодаря чуду, то ли счастливому сходству обстоятельств, помогли получить данное рабочее место. Несомненно, с самого первого его вступления в привычный наш мир он нуждался во вдохновении и искусстве. Поэтому Артур без раздумий пошёл искать сферы, которые нуждаются в золотых руках прирождённого художника. Увы, современный суровый мир относится крайне холодно к людям, испытывающим страсть к своему хобби и ищущим своё место. Поэтому тем самым юнец встал на первую, взрослую борьбу с теми препятствиями, которые подстерегали его на пути к будущей славе.

Изначально, официально признанной его первой профессией являлась профессия маляра. В принципе, казалось бы, неплохое начало, правда? И ничего удивительного в этом нет: во-первых, в малярах нуждаются все, во-вторых, Артур умеет правильно обращаться с красками – уже неплохо, то, что и нужно работодателям. Но, к сожалению, это были неподходящие для художника краски, поэтому при первой же возможности Артур снял с себя этот ненавистный фартук, выбросил кисти и отправился дальше на поиски своего истинного призвания. Но между этими поисками он успел недолго поработать и официантом в какой-то обветшалой забегаловке, в автомойке и в зоопарке (даже и не спрашивайте, как он туда попал, ведь, как он сам выражался: «государство- это один огромный зоопарк со своими законами естественного отбора»).

Одна из любимых процессий будней Артура является, как ни странно, поездка на метро. Он обожает наблюдать за городским ландшафтом, за многочисленными людьми, которые настолько разные и своеобразные, отчего наш герой постоянно испытывает восторг, ведь настолько природа наделена буйной фантазией. Но их характер… Характер многих бывает настолько гнусным, что порой хочется сбежать и отмыться от этого негатива. Все в мире пляшут под одну дудку, не замечая даже того, насколько у них синхронным выходит танец. И смотря на эти бесчисленные бутики, задыхаясь от удушливой духоты и удерживая на плече задремавшего зрелого мужика в одном из станций метро, Артур верил, что все люди по-своему уникальны и гениальны, но многие забывают об этом и следуют за однообразной, привычной всем, модой, слушая одну и ту же музыку и читая бестселлеры. Художник впадал от этого в отчаяние. Так хотелось нанести на эти серые лица красочную палитру цветов! Жаль, что ему это не под силу. Но он любил города, эти возведённые громадные здания, аутентичные шедевры архитектуры, от которых он испытывал непередаваемый катарсис. И да, уже его остановка…

Глава 4. Что для вас любовь?
Зачастую после повседневной, суетливой и изматывающей работы Артур любил заглядывать к Адаму. Подходя к его квартире №12, можно учуять запах первозданной «науки». Художник терпеть не мог этот запах. Ему было более приятным и притягательным благоухания искусства: красок, кисти, мокрого холста. Но, переваривая весь этот тошнотворный для Артура запах, он терпел это из-за уважения и любви к Адаму, ведь сам товарищ, по правде говоря, был не столь омерзителен.

Вся эта «аромагия» витала в воздухе неслучайно. Адаму удаётся так же зарабатывать на своих способностях и невероятных мозгах, как и Артуру. В этом им обоим повезло. Адам изготавливает и поставляет всевозможные приспособления, детали для различных заводов, организаций или частных лиц. Не взирая на получаемые копейки, он счастлив и без ума от всей этой затеи. Но у него большие планы на будущее, и на этом он останавливаться не собирается, поэтому занимается различными проектами в свободное время. Адам верит, что вскоре будет немыслимо счастлив и богат.

После специфичных стуков в дверь, её отворил Адам, в характерном только ему внешнем виде: взлохмаченные кудрявые волосы, круглые очки, сидящие наперекосяк, белоснежный, но мятый халат, пылающие глаза и такая живая улыбка, что можно опьянеть от такой искрящей энергии. И Артур не уставал говорить: «Боже, ничего не изменилось»

– Нет, всё же я подарю тебе на день рождения расчёску и повешу её на шею. Невероятно, но когда-нибудь тебе придётся найти себе жену, хотя бы для разведения потомства, – безэмоционально выдал Артур, входя в квартиру и снимая пальто.

– Это снаружи у меня некая энтропия, которая, кстати, присутствует везде. А внутри этой неприятной оболочки весьма упорядоченная сложная система, – с энтузиазмом отвечает Адам, – а жена… Она будет мешать и наводить псевдопорядок.

В квартире ощущалась приятная теплота и своеобразный уют. Артуру всегда было приятно здесь находиться. А Адам, скрывая свою радость, возникшую в связи с появлением друга, стал тут же варить кофе.

– М-да, а когда-то ты говорил иначе, Адам, однако я с тобой согласен. Но подожди, вспомни, как сильно ты любил девушек! – ухмыляясь и смотря на странные колбочки, выдал Артур.

– Я и не сомневался, что ты со мной согласишься, дорогой Адам, – вальяжно расхаживая по комнате, ответил учёный – Да, но то было в прошлом. С точки зрения разумной критики, как по мне, любовь – это бездумная трата времени на незначительные мгновения страсти, романтики и прочей ерунды, которая возникает в связи с выплеском гормонов. И так как я являюсь учёным естественных и технических наук, то могу с полной уверенностью заявить, что любовь вызывает легкий коллапс в мозге, путём тех же самых гормонов и течкой половых истом, мягко говоря. Как по мне, мы все романтики, которые приукрашивают половую тягу к партнёру.

– А я же мыслю иначе, как настоящая творческая личность, и взгляды на любовь у меня разнятся. Ты просто не любил по-настоящему, Адам, а видел в девушках не прекрасное, а то, что отличает женщин от мужчин. Поверь мне, любовь не уходит безвозмездно, она оставляет глубокий, нерушимый след в нашей жизни. И даже в случае встречи с новой любовью, старую вряд ли возможно затмить, она останется ноющим шрамом внутри тебя.

И в голове возник образ того самого предмета воздыхания в голове у Артура. Те шелковистые чёрные волосы, тот заливисты смех, который пронзал, точно игла, те перистые белые руки, которые обжигали своим прикосновением.

– М-да, Артур. Я бы ещё с удовольствием послушал твою волшебную речь, от которой расплакалась бы шестнадцатилетняя девочка, но, знаешь ли, людям пора выбираться в космос, а без привлечения науки даже там случится полная вакханалия, то есть без меня. Поэтому отложим сопли любви в сторонку и выпьем кофейку с конфетами, а после пустимся бороздить просторы Вселенной, – протягивая кофе и улыбаясь, ответил Адам.

– Да, это точно. В наших дискуссиях всегда было сложно найти паритет.

– Это не страшно, на самом деле, в твоих речах порой проскальзывает кое-что интересное, но всё же, как тебе мой кофе? Узнаешь нотки американо? Купил кофемолку специально для тебя, – улыбнувшись, молвил Адам.