Аборт

Они сидят рядом на небольшом, мягком, кожаном, скользком диване. Колени их немного соприкасаются, он держит ее руку в своей ладони. Из окна струится летний, беззаботно-теплый, мягкий полуденный свет. Лучи света путаются в листьях стоящего у окна комнатного дерева и падают на пол причудливой тенью. За окном в ослепительно-голубом небе виден белый, медленно расплывающийся реактивный след самолета. Где-то далеко, словно в другом измерении, еле слышен гул автомобилей и вой сирен.
Мысли их об одном и том же, у обоих на душе паршиво, но их это сближает. Она ладонью размазывает слезы по своему раскрасневшемуся лицу. Самые юркие слезинки иногда успевают ускользнуть от ладони, стекая по щеке к подбородку, беззвучно падая на легкое платье, оставляя на нем мокрые пятнышки. Его глаза смотрят неподвижно вниз на тени, которые отбрасывает дерево. Пальцы нежно мнут ее ладонь. Хочется плакать, но это не к месту. Он часто, глубоко и бесшумно вздыхает. В этот момент его грудная клетка наполняется тяжелым, давящим кислородом и от этого становится еще более тошно. Напротив, на таком же диване, сидят молодая женщина и женщина лет 45. Они наблюдают за парой напротив. Лица женщин, как тени, спокойны, бледны, незаметны и безучастны. Они смотрят на пару напротив лишь потому, что смотреть больше некуда, и это единственное развлечение в этой небольшой комнате. Они не переговариваются, это не нужно, уже все решено, слова излишни, они знают, зачем они тут.
За стойкой сидит медсестра средних лет и заполняет какие-то документы от руки.
Вдруг открылась дверь и из соседней комнаты вышла девушка с напуганными, большими глазами, с папирусно-бледным лицом и сухими, тонкими губам. Руки, зачем-то она держала скрещенными на животе. Словно китайская женщина, она мелкими, быстрыми шажками быстро просеменила к стойке, неуверенно подписала какой-то документ, взяла рецепт и удалилась в сопровождении вульгарно размалеванной девицы, которая все время ожидала ее тут.

Она поворачивается к нему всем телом, колени ее крепко сдвинуты, заглядывает ему в глаза. Ее глаза мутны от слез, это ее не портит, она кажется еще более трогательной, беззащитной и нежной. В них отражены отчаяние и надежда. Она сжимает крепче его ладони в своих, наклоняет немного голову вбок. Ее губы дрожат « Ну, может, оставим?»- произносит она тихо, но одновременно отчаянно, и эти слова отзываются колоколом у него в голове. Он опускает глаза и смотрит отрешенно на свои колени. Она пристально смотрит на него, не обращая внимания на слезы. Опять этот проклятый ком в горле, он перегораживает доступ кислорода, очень трудно говорить. Он делает усилие над собой и сдавленным, хриплым голосом, словно звуки трутся о наждачную бумагу, обволакивающую его горло, произносит «Мы же с тобой все уже решили». Она отворачивает лицо и опустошённо смотрит перед собой, отпускает его руки, берет в руки сумочку и долго роется в ней, не смотря в ее содержимое, достает платок и вытирает нос, комкает его, зажимает в кулак.
Он продолжает сидеть, смотря на свои коленки, учащенное сердцебиение отдается ударами тысяч крохотных, серебряных молоточков в мозгу. Он поднимает глаза, маленькие пылинки играют в лучах, солнечного света, медленно перемещаясь по комнате.
Как вспышка, отчетливо вспомнился их день знакомства, ее силуэт, улыбку сквозь голубоватый сигаретный дым, движение ее рук, яркий коктейль на столике в баре, ее серая юбка, первые стандартные фразы, с которых и начался их стремительный роман. Первый поцелуй, слишком быстрый, страстный и нескромный для первого раза. Потом первый их раз, немного неуклюжий, неловкий, словно у подростков, а после неудержимая страсть, на протяжении трех месяцев, которая обрушивалась мощным потоком на обоих, пока не случилось это.

Сначала увеличилась грудь и лифчики, которые она носила стали ей неприятно сдавливать грудную клетку и эти дурацкие перемены настроения. Вдруг ни с того ни сего ей хотелось плакать, или любая его неловкая шутка расстраивала ее и опять ей хотелось плакать. Сначала она не обращала на это внимание, но когда в положенное время не начались месячные, она забеспокоилась.
Тест на беременность показал положительный результат. Она наспех оделась и вышла в аптеку за еще одним тестом. Подружки рассказывали, что эти дурацкие тесты частенько врут и нужно обязательно удостовериться, использовав несколько. Второй тест показал положительный результат, индикаторная полоска безапелляционно вынесла свой приговор повторно. Нет, шоком это не было, но словно туман застлал ее сознание, мысли разбегались по разным закоулкам мозга и никак не могли встретиться вместе, что бы слиться во что-либо разумное. Она слышала, как бьётся ее сердце отдавая в правый висок… Ну а на что они могли рассчитывать, занимаясь этим, иногда несколько раз на дню, не особо заботясь о предохранении?! Как же отреагирует он? Они просто отдались их чувству, никогда не спрашивая о нем друг у друга. Может ей и хотелось большей ясности, но это было пока не так важно, ведь все было и так замечательно.
Мысли вились в голове, словно рой пчел, создавая ужасный гул и беспорядок.
Он такой внимательный, нежный, обходительный, у него хорошее образование, хорошая работа. «Все ли меня в нем устраивает? Скорее да, чем нет. Я не знаю, я не задумывалась» — вела она с собой мысленный диалог. «Я никогда не думала об этом, я просто отдалась этой страсти и жила наслаждаясь ею». «Счастлива ли я? Скорее да чем нет, с ним так легко. Он смешной, нет он, иногда очень смешной, никто меня не может так рассмешить, как он, с ним забываются проблемы, с ним так беззаботно. Люблю ли я его? Скорее да, чем нет.» «Но я так мало знаю о нем, я не знаю о его прошлой жизни, я даже практически не знаю о его настоящей жизни. Знаю где живет, работает, какого цвета его волосы, знаю, что есть шрам от аппендицита. Но в остальном огромная дыра, нет, бездонная пропасть! Я даже не помню его отчество и дату рождения! Кто его родители? Помню, говорил, что с бабушкой воспитывался. Кто же его родители и где они были? Хорошая ли у него наследственность? Говорил, что они постоянно по командировкам, по загранкам разъезжали. Это хорошо, значит образованные, не пьянь какая-нибудь, значит с наследственностью должно быть все в порядке. Ну а, что в остальном? Просто Марианская впадина, а не пробел! Квартира у него своя, это хорошо. Черт побери! Какая еще квартира, это тут при чем!? Как я мало о нем знаю, ведь три месяца, это не так и мало, хотя и немного конечно, но все же. А вот и самый главный вопрос, как он ко мне относится. Захочет ли ребенка от меня, от той, о которой он тоже так мало знает? Нужен ли мне этот ребенок? Конечно я хочу его оставить, во мне уже, что-то изменилось и все уже не может быть так, как раньше! Не будет больше той непринужденности и розовой беззаботности. Готова ли я к этому? Только бы он был готов и я буду. Готова ли я оставить и воспитывать одна ребенка, скорее нет, чем да. Ну а все же, мне так хорошо с ним, как бы мне хотелось, чтобы он был готов.
На душе было одновременно сладко и очень горько. Так словно ты ешь шоколад и запиваешь его пивом. «Надо позвонить ему и все рассказать, но боже, как же страшно, а может я зря переживаю и этот день окажется счастливым. Судьбоносным уж он точно станет! Надо позвонить.

Он делал себе завтрак, было уже не раннее, замечательное, солнечное, субботнее утро, немного болела голова от вчерашних излияний с друзьями. В горле противно пересохло, во рту был привкус вчерашнего бурбона и очень хотелось чаю. В комнате слабо зазвонил сотовый. На экране высвечивались ее имя и номер. «Привет» «Привет» слабым и словно немного испуганным голосом ответила она. Он хотел сказать ей, что-нибудь беззаботно-веселое, но она опередила его. «Я беременна» так просто произнесла она, словно это было отличное продолжение фразы привет! Некоторое время он молчал, все-таки вчерашний виски не способствовал быстрому ходу мысленного процесса, потому не нашел ничего лучшего сказать, как «Ты уверенна?» «Я два раза тест делала, сомнений мало». Оба молчали слишком долго для разговора по телефону. «Жди меня, я скоро приеду» наконец произнес он и положил трубку. Она еще некоторое время держала трубку у уха, словно надеясь услышать, что-то еще, потом наконец убрала телефон, подошла к окну и заплакала.
Завтрак и чай остались стыть на столе. «Как же это так могло получиться?» задал он себе вопрос и сам же на него ответил. «А на, что же ты рассчитывал? Да, от секса случается так, что получаются дети, особенно когда не заботишься о предохранении.»
Одна нога все никак не могла пролезть в штанину джинсов, которая была перекручена, словно ее вчера пытались отжать. Он с силой пропихнул ногу во внутрь и штанина раскрутилась сама по себе. Он натянул майку. От нее противно пахло вчерашним сигаретным дымом и затхлым ночным клубом, вперемешку с парфюмом. Запах пьяного веселья сейчас был совершенно ни к чему, он переодел майку, обул кроссовки, взял ключи от машины со столика в коридоре и вышел на улицу. Улица встретила разноголосым щебетаньем и чириканьем птиц, сквозь яркую зелень деревьев пробивалось молодое, румяное летнее солнце. «Замечательный день, что бы узнать, что ты станешь отцом» пробурчал он про себя и жмурясь от солнца подошел к машине, нажал на дистанционный ключ сигнализации. Машина, словно обрадовавшись долгожданному возвращению хозяина, подмигнула всеми фарами одновременно издав восторженный сигнальный звук. Он плюхнулся в нагретые солнцем кожаные сиденья, завел двигатель и открыл два передних окна. За окном автомобиля проносилась повседневная, летняя, воскресная жизнь. Мелькали деревья, люди, светофоры, на встречу с ревом проносились маленькие и большие автомобили, оставляя за собой дым и вонь от выхлопных газов. Впереди загорелся желтый сигнал светофора, он плавно нажал на педаль и остановился у пешеходного перехода. Незначительная группа людей начала неспешно пересекать проезжую часть.
Самыми последними шла молодая пара с коляской. Почему-то девушка катила ее а молодой человек шел рядом с каким-то безразличным видом, держа руки в карманах штанов, глубоко погруженный в собственные мысли, словно он был сам по себе. Тем временем же девушка сосредоточенно катила коляску направляя ее быстрее к противоположной стороне проезжей части. В ее глазах и движениях чувствовалась ответственность и безопасность. Глядя на пару у него противно заныло в груди. Он словно выпал из оцепенения, в котором прибывал после разговора с ней. Какая же, должно быть, тоска жить такой жизнью. Каждый день рутина, одно и тоже, дом, семья работа, пеленки, коляски, скучная бытовуха. А ведь, наверняка, и у этой пары все начиналось иначе. И они были влюблены, ходили за руки, смотрели с вожделением и страстью друг на друга, наверняка и у них были цветы, и прогулки до поздней ночи, и секс несколько раз на дню, и казалось им, что так будет всегда. А теперь она, давно не была у парикмахера, ее руки без маникюра, одежда говорит о том, что ее хозяйке глубоко наплевать, как она выглядит! В глазах у нее безразличие к своему мужчине, да и мужчина ли он в ее глазах, а не просто муж, которого она каждый день видит в старых трусах или поношенном спортивном костюме, вынужденная жить с ним под одной крышей и делить постель. По его виду было понятно, что она уже давно не является его предметом вожделения, а ребенок скорее отягощал его существование, чем радовал.
Тем временем пара перешла на другую сторону улицы, загорелся снова зеленый сигнал светофора и машины, словно истосковавшись по движению, резво тронулись с места.
Впереди была прямая ровная дорога, а над ней голубое прозрачное небо, лишь редкие облака нарушали эту небесную монотонность.
«Как же гадко на душе. Почему же так пугают перемены и почему я так не готов к ним? Ведь люди в такие моменты должны испытывать небывалый эмоциональный подъем, счастье и все-такое, но уж никак не обратное! Наконец-то ты можешь сделать в этой жизни, что-то стоящее, по-настоящему правильное, вечное, ценное! Наконец-то ты сможешь избавиться от одиночества! Вспомни, как было тебе хорошо в детстве, как любили тебя твои родители, как ты обожал бабушек и дедов своих, какие были замечательные семейные праздники, совместные поездки на дачу, походы в лес, как просто и легко было всем вместе и какой любовью была наполнена атмосфера вокруг.
Какой замечательный был «дом»! Теперь всего этого нет, нет запахов блинов по утрам, свежей клубники на огороде, нет походов за грибами, домашних котов и собак, нет бабушек и дедов, нет всего того, что было таким настоящим и любимым. Теперь есть деньги, дорогие рестораны, пьянки, клубы, компании, девушки, тачка, опять клубы, деньги рестораны и все тоже самое по кругу! Главного нет, нет чувства дома. А все, что есть, это пустое. Теперь ты сам должен создавать дом, теперь твои дети должны просыпаться утром от запаха блинов, ты должен водить их в цирк, баловать, песни петь на ночь, ты должен наполнять свой дом чувством счасться, любви и надежности! Неоткуда этого ждать, нужно создавать! Откуда в тебе этот страх? Чего ты боишься потерять, к чему ты так мог привыкнуть, что не дает тебе сделать главный, правильный шаг в твоей жизни? Ну ответь себе, не бойся! – не давал покоя ему голос внутри себя. Да, все это верно, но где гарантия того, что я смогу все это создать с ней, что она именно та! Ты прав, мне не хватает настоящего, вечного, светлого бла-бла-бла, но у меня в окружении нет по-настоящему ни одной счастливой семейной пары, была одна, да и та «разбежалась» некрасиво. Дом-это замечательно, это превосходно, но это и большая ответственность, вот, что меня пугает! Вдруг, он превратиться в рутину, тюрьму из которой мне будет все время хотеться вырваться наружу. Да у меня был дом, но его создавали люди, которые были воспитаны в другое время на других идеалах и ценностях.
А что у нас сейчас?! Разве мы умеем дорожить отношениями, сейчас чуть, что не так «найду себе другого, другую» Нет денег, значит неудачник, иди ко всем чертям. Нашел более молодую, упругую задницу? Все не могу терпеть, буду с ней! Маловаты титьки? Ну чтож, найду побольше. Все стало проще и недолговечнее, циничнее. Рассчитывать ни на кого нельзя!
Конечно же, я другой, но где гарантия, что я в один прекрасный момент не сойду с ума, где гарантия, что человек которого я выбиру, не предаст?! Нет такой гарантии! Так зачем же тогда идти на такой риск, ведь и сейчас вроде все неплохо. Да, может и не хватает чего-то настоящего, но зато все просто, понятно и особо никакой ответственности. От второго голоса собственного «я» ему становилось не по себе. Второй стал полностью доминировать над первым.

Она ждала его. Время тянулось медленно и вязко словно жвачка. Так медленно оно еще никогда не ползло. Сейчас ей больше всего хотелось перевести стрелки часов на час вперед и, что бы он был здесь, и что бы не испугался. Удивительно-подумала она, как чувствуем мы время. Иногда один и тот же отрезок жизни может пронестись, и не заметишь, а может тянуться вечность. Хоть час и имеет 60 минут, а минута 60 секунд, но тянутся они каждый раз по-разному. Время словно живая субстанция, ведет себя с каждым индивидуально, подстраивается, растягивается, сужается, ползет, скачет. Мы пытаемся его ограничить рамками, приручить, но оно смеется нам в лицо в ответ.
Ожидая, некоторое время она стояла у окна и смотрела на улицу. Единственное, что ей сейчас хотелось, это что бы он был уже рядом. Всю жизнь самым страшным испытанием для нее было ожидание. В детстве она никак не могла дождаться нового года или дня рождения. Предвкушение праздника томило ее. Ей хотелось пролететь сквозь пространство, что бы заветный день наконец наступил и невозможность сделать это, доставляло ей жуткий дискомфорт. Однако все это было несравнимо с тем, что она испытывала сейчас. Устав от ожидания и гнетущих мыслей, она попыталась занять себя.
Для начала перемыла посуду, которая копилась со вчерашнего ужина. Мыла она ее медленнее и тщательнее, чем обычно, нарочно растягивая работу во времени. Долго мылила чашки и тарелки, терла их мыльно губкой и так же слишком тщательно ополаскивала их под журчащей струей теплой воды. Перемыв посуду, она тщательно до скрипа вытерла все перемытое и составила посуду в шкаф. Ей казалось, что прошло, как минимум минут 15, но взглянув на часы она не поверила своим глазам, мытье заняло всего 4 минуты. Для того что бы хоть, как-то потратить бесполезное время, она решила принять душ. Сняла с себя одежду прямо на кухне, бросила их на пол и голышом на цыпочках прошла в ванную комнату. Включила кран с холодной и горячей водой и встала под душ.
Волосы мгновенно пропитались водой и стали паклей нависать на лицо, ей было все равно. Она стояла под потоком воды и смотрела как вода, закручиваясь волчком утекает в сливное отверстие. Вода приятно обволакивала тело, стремясь попасть во все его впадины и закоулки, слегка щекоча, доводя до мурашек. Водные процедуры приносили удовольствие и некоторое успокоение. Мысли становились более упорядоченными и менее эмоциональными. Раздался короткий звонок в дверь. Не выключая воду, она вышла из душа, накинув халат, подошла ко входной двери. Он стоял на лестничной клетке и смотрел прямо в дверной глазок, словно пытаясь увидеть ее взгляд. Несколько оборотов замка, дверь с тихим, металлическим скрежетом открылась. Она стояла перед ним, накинув на мокрое тело белый, банный халат. По волосам редко стекали капли воды. Он вошел и молча обнял ее.

Пылинки, словно маленькие кораблики, медленно переплывая в лучах солнца, пропадали в тени дерева, стоящего у окна. Он опять взял ее руку в свою, не смотря на нее, встал со, скользкого дивана и сказал «Пойдем отсюда»