Десять ампул \ Эпилог.

Как только дверь закрылась, свет обернулся кромешной тьмой, золотые облака растаяли, и вокруг воцарилась пустота. Толик внезапно почувствовал, что больше не может лететь, он ощущал, как его тело наливается свинцом, и он начинает падать вниз. Но куда именно он падал, было сложно понять. Тьма была вокруг него со всех стороны, и он просто летел куда-то, словно под весом собственного тела. Он распахнул руки, чтобы вновь взмыть вверх, но у него снова ничего не вышло, он продолжал падать, набирая скорость, кувыркаясь через себя и тщетно протягивая руки, чтобы за что-то зацепиться.
Никто не даст ответа на вопрос, сколько падал Толик, или на какую глубину он упал в этой кромешной пустоте. Внезапно он ощутил, что к нему приближается земля. Едва он успел сгруппироваться, как всем телом упал во что-то очень мягкое и резиновое, да к тому же судя по всему надутое воздухом, или гелием.
Батут – пронеслась у него в голове мысль, словно молния. Казалось, что он слился с батутом в единое целое, что батут стал бесконечной бездной. Вот насколько велико было его ускорение. Как вдруг батут амортизировал, и его подкинуло вверх и в сторону. Тут подлетел вверх метра на два, и снова упал вниз. Но на этот раз он упал на что-то жёсткое и холодное, что-то твёрдое и сырое. Он ощутил, как рухнул плашмя всем телом на какую-то бетонную плиту, как лязгнули все его косточки, как по его телу прошёл этот до боли знакомый по земной жизни нервно-паралитический импульс, информирующий мозг и центральную нервную систему о резкой боли, которой вдруг подвергся весь его организм.
И вот теперь Толик был полностью разбит не только физически, но ещё и морально. Даже здесь он испытывает боль. Снова. Уже после своей неудавшейся жизни. ДАЖЕ ТУТ ОН ИСПЫТЫВАЕТ БОЛЬ!!!
От одного осознания мысли, что даже в этом мире ему придётся терпеть муки пострашнее, он сжал со всей силы зуб, собрал остатки воли и поднялся на ноги.
Я бы взялся перечислять, что у него сейчас болело, я просто скажу, что у него не болело. А не болела у него только совесть.
Он немного постоял и отдышался. Разум вернулся, ему снова захотелось выпить, спина отпустила, дыхание восстановилось. Он снова был в форме, и нагнулся, чтобы пощупать, что это за пол, на который он упал. На полу оказалась брусчатка, выложенная из камня-дикаря. Да, полностью мощеная дорога или мостовая, как в дореволюционной России. Лихо. А рядом действительно стоял батут.
— Где-то тут должен быть гробокопатель. – Подумал он, и, нащупав спички, зажёг одну и начал осматриваться по сторонам.
В десяти сантиметрах от лица была мрачная физиономия, выпачканная каплями крови и слипшимися волосами, а вдобавок ещё и притрушенная опилками.
От неожиданности Толик выронил спичку.
— Твою мать, Палач! Я чудь родимчика не родил!
— А кого ты ожидал тут увидеть? Епископа?
— Как ты приземлился, и почему весь в опилках? Я упал на батут.
— А я в лафет с дровами.
— Лихо! Палач, что это за место?
— Это место, куда стремятся все смертные, и попадают сюда рано или поздно.
— Это обитель богов, или самой смерти?
— И то и другое. – Ответил Палач.
— А почему тут дорога вымощена дикарём?
— А чем она должна быть вымощена, по-твоему? Ламинатом.
— И почему тут так тихо? Где остальные?
— Не знаю, ты забыл, что мы уважаемые и долгожданные гости, прибывшие сюда по специальному приглашению. Нам будут оказаны особые почести.
— Но всё-таки, как же тут тихо, и ты заметил абсолютная тишина, изумительно. Правда, немного прохладно. Кстати, ты заметил, тут нет наших знакомых милиционеров.
— Конечно, их нет. Ты мёртв, условия проклятия выполнены, ты свободен.
— И ты хочешь сказать, что они попали в милицейский рай, эти двое?
— Нет, конечно, милицейского рая нет, и они попали в милицейский ад, как и все милиционеры после смерти.
— Как не существует милицейского рая? – Искренне удивился Толик.
— Да вот так. Есть рай для простых смертных, есть ад для простых смертных. Для милиционеров милицейский ад тоже есть, а милицейского рая нет и быть не может. И все милиционеры как один попадают в милицейский ад.
— А почему у них нет рая?
— По справедливости им рай не положен. Они там, наверху всю жизнь живут как в раю, и все вокруг их обрабатывают. А здесь, они попадают в милицейский ад, где целую вечность, терпят муки пытки.
— Ну, хоть где-то есть справедливость. – Обрадовался Толик.
— Тихо!
— Что?
— Что это за звук?
— Какой ещё звук?
— Прислушайся, свист какой-то.
Свист продолжался и усиливался, мало того, его источник приближался с большой скоростью. В этой кромешной тьме было невозможно определить, с какой стороны он приближается. Палач сделал два шага назад и не прогадал.
В ту же секунду на голову Толику рухнуло что-то железное и тяжёлое. Со всего маху Толик рухнул на пол и ударился головой о брусчатку прямо теменной косточкой, а нечто железное лязгнув металлом, упало рядом с ним. Толик вновь оказался поверженным, и он лежал на мокрой брусчатке и смотрел в темноту. Ему попросту не хотелось подниматься, и продолжать весь этот карнавал. Он настолько устал, что уже ничего не хотелось, даже подниматься. Он попал туда, куда стремился всю жизнь. Но даже тут он терпит боль. Интересно, что это могло быть?
И тут он вскочил как сумасшедший, и начал рыскать по мостовой в поисках предмета. Он нашёл то, что ударило его по голове. Это был знакомый ему АКС–74У. ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ? – Бросает автомат о землю.
— ДА КОГДА ЖЕ ЭТО ВСЁ КОНЧИТСЯ? – Поднимает его и снова бросает о землю, с ещё большей силой. А затем снова поднимает и бьёт его раскладным прикладом о камни, пытаясь сломать его. Но сломать этот автомат не просто, и он снова со всей силы бросает автомат о землю. Замахивается ногой, и, ударив по нему, зашвырнул его куда-то в кромешную тьму.
— Я же тебе говорил, брось ты его! – Сказал Палач.
— Конечно, ты же у нас самый умный. Вот скажи, ну запрыгнули мы в эту тобою же нарисованную дверь, ну попали мы, чёрт знает куда. И что, что же теперь, за нами должен кто-нибудь прийти, или хотя бы намекнуть нам, что нам дальше делать.
Вдали что-то загорелось.
— Что это, Палач?
— Сейчас увидим.
Толик достал спички, зажёг, начал светить на пол, ходить кругами, что-то ища. Палач сосредоточился на огне, который постепенно приближался. Вскоре оказалось, что он зелёного цвета, а ещё погодя, он разделился на две точки, горизонтально отдалённые недалеко друг от друга.
Огоньки медленно приближались, и сзади были слышны выражения Толика, который всё никак не мог что-то найти.
Наконец он это что-то нашёл, подошёл к старику поближе. Палач услышал металлический звук складываемого приклада, и щелчок флажка в позицию одиночных выстрелов.
— Зачем он тебе, выбрось его, он тут не к чему.
— К чему, к чему. – Ответил Толик, и направил дуло на огни.
Огоньки приблизились совсем близко, и они оказались зелёными огоньками фар дальнего света. Это был автомобиль Волга ГАЗ – 24, жёлтого цвета с шашечками такси, и багажником на крыше.
Оба путника застыли в изумлении.
— Это, наверное, нам? – Догадался Толик.
— Нет, это товарищам сержантам. – Ответил дедушка Палач.
— И мы теперь должны садиться вовнутрь?
— Нет Толик, вовсе не обязательно, можно поехать на крыше, залезть в багажник, либо всю дорогу бежать за машиной.
Как показалось Толику, юмор старика был несколько неуместен.
Палач подошёл, и сел в машину рядом с водителем. Толя поставил Калаш на предохранитель, даже, несмотря на то, что он давно был без патронов. Потом подошёл к машине и сел назад.
За рулём сидел таксист кавказской внешности с загорелым лицом, широкими усами, и «аэродромом» на голове.
— Ты случайно не Анзор? – Таксист кивнул.
— Твой брат Гиви передавал тебе привет, им без тебя плохо.
— Мне без них тоже. Ну что, поехали?
— Скажи, Анзор, а на наш счёт уже пришли бонусные призовые очки за тех смертных, что мы предали высшему суду?
Анзор внимательно посмотрел на старика.
— Нет. Ещё не пришли. Бонусные очки на счёт начисляются в течение суток. Надо немного подождать.
— А мы подождём, теперь нам некуда спешить.
— Поехали? – Переспросил кавказец.
— А куда мы сейчас поедем?
— Туда где вас ждут.
— А где нас ждут? – Поинтересовался Толик.
— Туда куда мы сейчас поедем! – Ответ был максимально полным и исчерпывающим.
— Поехали, поехали скорее. – Уточнил Палач.
— Можно и скорее. – И таксист надевает на лицо кислородную маску, подобную тем, что у пилотов реактивных самолётов. К маске идёт кислородный шланг, который крепится к баллону с воздухом.
— Ой, не, ты не понял, не настолько быстро, просто быстро, без этого.
— Можно и просто быстрее. И кавказец завёл Волгу, повернув замок зажигания, снял кислородную маску и они поехали вперёд, освещая дорогу цветом зелёных фар.
— Теперь быстро не надо, нам спешить теперь некуда, мы теперь всегда и везде успеем.