Приключения снабженца в девяностых. Часть вторая.

Часть вторая. Эх, дорога, что ждёт впереди?

Погожий сентябрьский день в разгаре. По воздуху летят тонкие нити. Солнечная погода радует глаз синевой неба и жиденькими облаками, плывущими из дальних морей-океанов под дуновением тёплого ветерка, как паруса неведомых кораблей. Только вдалеке, над северо-западным горизонтом, небеса темнеют фиолетово-голубой дымкой. Обычно такой горизонт для жителей нашей средней полосы в Предуралье означает скорое изменение погоды. Вода, испаряющаяся над просторами Атлантического океана под жарким экваториальным солнцем, превратившись в облака пара, под воздействием тёплых воздушных течений стремится через широты северного полушария в сторону северного полюса. Задев тёплым влажным воздухом Британские острова, в районе Скандинавии этот тёплый поток, не выдержав противостояния зловеще холодного арктического воздуха, кардинально изменяет направление. Поливая дождём или бомбя обильными снегопадами, северо-восток европейского континента, облака двигаются на среднюю полосу России, проникая да Уральских гор, частично делая погоду и на самом Урале.

Рамазанов включил радио. Через некоторое время дикторша с приятным бархатным голосом стала передавать погоду, вещая, что в северо-востоке Татарстана и в районах Удмуртской республики ожидаются сильные порывы ветра и обильные осадки.

Набрав приличную скорость, УАЗ катился в сторону этой непогоды. При выезде из райцентра стояли два подростка, и чуть поодаль, одиноко курил пожилой человек. Проехав мимо пацанов, Ильшат признал своего односельчанина по прозвищу Левитан* и остановился. Нехорошо оставлять знакомого на обочине, да и до поворота в сторону их деревни отсюда километров десять. Тем более, увидев за рулём своего, курящий стал жестами просить, чтоб посадил его.

Устроившись в кабине, Рашид, так звали по паспорту Левитана, положил потрёпанный портфель на колени и голосом, достойным прозвища, поздоровался.

— Салам алей кум! Вот вчера приехал. Нынче ведь мне пенсию оформлять. Шестьдесят лет будет в октябре, едритт ты кудрить штурвал. Вот и ходил вчера в райсобес*. Потом зашёл через универсам * к Марату, мой двоюродный брат, ты его знаешь. Сперва выпили за встречу мою чекушку*. А потом, смотрю, Марат полез в чердак своей новой бани, и передаёт мне оттуда алюминиевую флягу двадцатилитровую, едритт ты кудрить штурвал! А там почти полная брага. Его жена Альфия, ну ты её знаешь, стерву этакую, в конце лета сделала ревизию в погребе и достала оттуда позапрошлогодние и прошлогодние всякие варенья. Уходя на работу, наказала Марату выбросить содержимые банок в отходы, а банки чисто помыть, едритт ты кудрить штурвал! А Марат то ушлый, не зря до пенсии отслужил участковым, варенья эти конечно выпотрошил из банок. Но не в отходы! В этот бидон их и выпотрошил! Дрожжи туда кинул и поднял в чердак под крышу. А крыша у него из жести, полное условие для браги. Испробовали мы по кружке этого напитка, вроде хорошо пошла. Вторую кружку закусывали сушёным судаком, ты знаешь, Марат заядлый рыбак, едритт ты кудрить штурвал. Потом уже разговорами и закусывали сидя под навесом во дворе. Смотрю, калитка открывается, и заходят во двор две Альфии. Думаю ещё дурной башкой, у Альфии же не было близняшки, что я вижу? Тут догадался прикрыть один глаз ладонью – Альфия одна! Убираю руку – две стервы! Тут уже дальше экспериментировать было некогда. Обе Альфии стали приближаться к нам. А мы сидим, перед нами вторая вроде трёхлитровая банка наполовину с напитком. А бидон спрятали в гараже среди барахла.

Ильшат разгонял машину и не перебивал комбайнёра, Левитан всю жизнь после четырёхлетней службы в тихоокеанском флоте проработал трактористом и комбайнёром в совхозе.

Лишь поднявшись на пригорок, задал вопрос насмешливо:

-Рашид абый*, и что дальше, Альфия апа* показала наверно вам свои приёмы, а? Кулаками била или своё знаменитое «каратэ» применила, как к ихнему соседу Сергею, бывшему сослуживцу Марата?

Левитан погладил пальцами пышные седые бакенбарды и продолжил:

— Нет, она меня не тронула даже пальцем. Марату досталось: сняла туфлю и давай колотить, едритт ты кудрить штурвал! Потом перестала, Марат убёг в гараж и там закрылся. Альфия сняла вторую туфлю, думаю, теперь меня с двумя будет обрабатывать. Нет, повезло мне. Альфия, хоть и стерва большая, но в людях разбирается. Кто же ей каждый год, с нового урожая, зерно привозит скотину чтоб кормить? Соломой да сеном опять-таки я поддерживаю. Постучав сильно по железной двери гаража и, не добившись сдачи крепости Марата, подошла ко мне босиком, открыла крышку банки, понюхала. Налила мне полную кружку, а себе чуток на донышко и выпила. Мне тоже приказала выпить и указала марш в веранду, спать значит, едритт ты кудрить штурвал! А мне что, сходил помочиться и баюшки! Утром рано проснулся, гляжу, и Марат храпит в соседней койке. Сходил в туалет, прикурил и вижу: банка стоит на месте под навесом, Альфия даже не вылила оставшееся содержимое. Ну, я в обратном пути и уничтожил заразу, едритт ты кудрить штурвал! Захожу в веранду, думаю, заберу свой портфель и уйду отсюда. А Альфия уже трясёт Марата. Тот еле встал, ещё всё под хмельком, наверно в гараже от боли черпнул с фляги добавочно. Заходим в дом. На столе по тарелке супа и чайник на плите вскипает. У меня организмь крепкий – суп съел. Ещё и оладью скушал за стаканом чая. А Марат сразу побежал к раковине, освежиться, значит. Ничего, освежился. Пот на лоб горошками аж выскочил. С холодильника вытащил банку и стоя выпил оттуда рассол. Вроде нормализовался, едритт ты кудрить штурвал.

— Ну ладно. Вот и поворот. Оставлю тебя здесь.

— Сам-то, куда мчишься. По важным делам видать?

— Да вот в Удмуртию собрался. КамАЗы надо догнать. Остановлю здесь. Привет там дома передай. И не пей больше.

— Ладно. Спасибо! Помнишь, когда-то помощником у меня работал. Эх, были времена, едритт ты едрить штурвал! Обратно поедешь — заезжай. Моя уху сварит со стерляди, в мои сети они попадаются.

Оставив Левитана, помчался дальше. Высоцкий хрипло пел: « Альпинистка моя, скалолазкая…»

КамАЗы и ГАЗ-66 стояли за Пугачёвским валом*, недалеко от Мензелинска*. Объехав их встал на обочину перед ними. Команда собралась в салоне вахты, играли в подкидного дурака.

— Ну что, долго ждали? Сейчас поедем, в Челнах* пообедаем в столовой и вперёд! До прибытия на место не остановимся.

— Насчёт касок не забыл? — спросил его помощник, бригадир лесорубов Асхатов.

— Ааа, точно! Мне надо будет заехать в Камснаб* и купить ещё кое-что. А вы меня не ждите, езжайте сами, я вас догоню.

Пообедав в Челнах в придорожной столовой, Ильшат проводил КамАЗы, а сам поехал за всяким инвентарём в Скобяную лавку*. Купил касок на бригаду, цепей на бензопилы, пару топоров и электрические точила.

Чуть не забыл, что надо заехать к младшему брату на работу: оставить ему мешки с картошкой и луком, всякие соления да варенья. Жена вчера загрузила один угол кузова своими банками. Доехал уже в потоке машин до поворота на ГЭС*. Тут увидел на столбе рекламу жестяных крышек для банок и вспомнил про эти гостинцы. Усмехнулся про себя: «Вот ведь, кто скажет, что эта реклама не нужна. Как мы жили раньше без неё. А теперь, пожалуйста, тут крышки, там про гастроли Кашпировского в Набережных Челнах, чуть подальше МММ распростёр объятия желающим разбогатеть!» Развернулся и поехал на БСИ*, где братишка трудится мастером на заводе железобетона.

Братишка с благодарностью принял очередную дань от старшего брата. Времена тяжёлые, завод постоянно задерживает зарплаты. В магазинах хоть и стали появляться кое-какие продукты после горбачёвской перестройки – дорого и купить не на что.

Пока вызвал через проходную братишку, пока выгрузили в багажник легковушки мешки и банки, небо покрылось облаками. Подул холодный ветер. Выехав обратно на федеральную трассу, поехал переправляться через плотину ГЭС. Увидев татарские номера на бампере, девушка в красной кабинке подняла шлагбаум. С машин из других регионов требовали плату за мост.

Высокие волны на Каме* дали понять, что небесная канцелярия планирует серьёзную атаку на головы людей-непосед, по всему торчащему поверх шара земного, и по всему движущемуся по поверхности этого шара с названием Земля. Природа, своим буйным нравом частенько показывает нам, что не такие уж мы хозяева на этой планете и многое здесь не зависит от нашей беспомощной суеты.

По пути на Можгу* лобовое стекло стало принимать первые капли продукта сгорания водорода. Ильшат вспомнил учителя-химика в школе. Он постоянно твердил: « Вода – это зола водорода. По-этому вода не горит, как и зола».

Вот и Можга. Надо попить кофе в попутной кафешке и закусить удмуртскими чебуреками. Рыжеволосая дородная официантка приняла заказ и побежала к кухне, шаркая кожаными тапочками на босых ногах по серому кафельному полу. Три кавказца, сидящие на летней веранде, по всей видимости, ожидая жарящихся на мангале шашлыков, посмеялись вслед дрыгающимся с каждым шагом задним полушариям женщины, обтянутым тонкой материей лосин* с причудливыми узорами. Один из этих гостей, в кепке с огромным верхом, подняв правую руку вверх и оттопырив указательный палец, с умным видом и сверкая округлёнными зрачками, гортанно произносил какие-то фразы. После чего остальные громко хохотали, хлопая по плечам столь красноречивого земляка.

Женщина принесла заказ и, кокетливо хлопая удлинёнными ресницами, улыбнулась напомаженными в свекольный цвет губами. Расплатившись, Ильшат принялся закусывать, не обращая внимания на столь яркий сервис. То ли обидевшись на безразличное отношение клиента на её полуобнажённую грудь, то ли по корпоративным правилам заведения так положено, подавальщица демонстративно повернулась на сто восемьдесят градусов и исчезла с поля зрения.

Допивая кофе, Рамазанов чувствовал, как наблюдают за ним его горбоносые соседи, пряча глаза под козырьки кепок. Ещё посматривают в сторону его почти нового бортового УАЗа и шепчутся между собой. Ильшат подумал: «Сейчас подойдут, начнут расспрашивать пробег и год выпуска, не продаю ли машину, и предложат смешную цену, считая других глупее их». Но, вопреки предположениям, этого не случилось. Обладатели огромных кепок лишь проводили своего случайного соседа оценивающими взглядами.

Стало темнеть и ветер с дождём усилились ещё больше. Набирая скорость, уже чувствовалось, что встречный ветер с упорством препятствует движению. Ильшат, отбросив всякие мысли, сосредоточился на дороге.

Вдруг после поворота его обогнала шустрая «восьмёрка»* с удмуртскими номерами. Рамазанов узнал эту машину. Она тоже стояла там возле кафе. Хозяин автомобиля, солидный мужчина, с женщиной лет сорока, сидели за крайним столом у окна и уплетали с аппетитом горячие блины со сметаной.

Левитан — фамилия советского диктора с громким голосом.
Райсобес – районный отдел социального обеспечения.
Универсам — универсальный магазин в районном центре.
Чекушка – четверть литра водки.
Абый – обращение к мужчине старшего возраста.
Апа – обращение к женщине старшего возраста.
Пугачёвский вал – старинное военное укрепление закамской засечной черты в Татарстане, а ныне название придорожного комплекса.
Мензелинск – город в Татарстане.
Челны – упрощённое название города Набережные Челны в Татарстане.
Камснаб – название торговой организации в Набережных Челнах.
Скобяная лавка – название хозяйственного магазина в Набережных Челнах.
ГЭС — гидроэлектростанция.
БСИ – база строительной индустрии в Набережных Челнах.
Кама (Чулман) — название реки, большого притока Волги.
Можга – город в республике Удмуртия.
Лосины – женские тонкие облегающие штаны.
«Восьмёрка» — первая отечественная легковая машина с передним приводом.
сентябрь, 2019 год.

Продолжение следует…