Четвёртая отрицательная или Призвание убивать

Пролог
Лил дождь. Девушка шла, не обращая на него внимание, но в то же время никто не обращал внимания на неё. По еë щекам стекали капли дождя, под которыми никто не видел слез.

Глава 1
Здравствуйте! Меня зовут Агата Нечаева. Мой позывной Лономия. Я профессиональный киллер. И я хочу рассказать вам свою историю…
Всё это произошло 3 года назад, тогда мне было 16 лет. У меня была семья. Мама, папа и брат. Я была счастлива, любима, ничем не озабочена и наслаждалась жизнью. А теперь приступим…
****
Всё началось пару месяцев назад. Жизнь нашей семьи резко изменилась. На моего отца было совершено покушение. Мама легла в больницу с отравлением. Кто-то пытался поджечь дом, хотя живем мы на очень людной улице, и наш дом охраняется.
Мой папа, Нечаев Виктор Николаевич, был бизнесменом, высокого роста, красив, строгой красотой, с русыми волосами и удивительно изумрудными глазами, он бывший военный, но покинул военную службу по болезни.
Мама, Нечаева Анна Дмитриевна, работала библиотекарем, в школе. В деньгах мы не нуждались, но она очень любит книги и детей, поэтому и работала там. Мама по образованию филолог, она очень красивая, маленького роста, с копной каштановых волос, а глаза у неë цвета морской синевы. Полная противоположность отца.
У них был счастливый брак, до некоторого времени. Полгода назад мама застукала отца с любовницей, разразился скандал, но потом мама простила отца, и всё затихло. Я была удивлена такому исходу событий. Я бы не простила измену, я бы того, кто мне изменил, изгнала из своей жизни, а также я знала, что мама должна была поступить так, как и я. Но нет… Родители помирились, но их отношения не стали прежними. Они стали друг другу чужими.
Мой брат старше меня на пять лет. Ростом он пошёл в отца, высокий, статный, а вот цвет глаз и волос унаследовал от мамы. Папа воспитывал его достаточно строго, отправил в кадетское училище в 14 лет, не давал поблажек и не прощал оплошностей. Саша добрый, умный и сильный, у нас с ними были хорошие отношения, он меня защищал и обо мне заботился, а я была для него, как он сам мне говорил: «Цветком для глаз и сердца». Он был таким… Но так же, как и с родителями, с ним что то произошло. После возвращения из кадетки, он попал в какую-то компанию, запил, закурил, очень изменился. На мои вопросы отвечал: «Не твоë дело!», был груб и раздражителен. Я старалась не надоедать, правда старалась. Но я переживала. Моя семья рушилась на моих глазах.
И тут случилось первое происшествие, непростое и неслучайное. На папу напали. Он выходил из своего офиса, собирался ехать домой и в него выстрелили. Ему повезло, он успел отклонится и его ранили лишь в руку, правда попали в кость, но он остался жив. Уже это хорошо. Того, кто стрелял не нашли. Служба безопасности не знала, что делать, всё произошло на их глазах, но кто это и где его искать, они не знали. Затем случилось следующее. Мама из-за стресса по этому поводу, а может быть и не поэтому наглоталась таблеток, еë еле откачали. Она прекрасно знала, что папа жив и что с ним всё будет хорошо. Почему же?! А на следующий день, я утром на пороге нашла бесчувственное тело брата, Саша не ночевал дома уже третий день, и вот его принесли. Он был весь в синяках и кровоподтеках, с переломами рёбер. Я вызвала скорую, он был избит ещё вчера и находился при смерти, потребовалось переливание крови. Я была донором.
Смею заметить, что меня никто не трогал. Не покушался, не пытался опоить или отравить. Тогда я не придавала этому значение, и только потом поняла, только потом я всё поняла…
Через две долгие для меня недели родители и брат вышли из больницы, пока их не было. я жила у тëти. В то время, наш дом подожгли, его удалось потушить, но та часть дома, где была комната родителей и брата, выгорела дотла, как будто её специально облили бензином и подожгли.
А после случилось непоправимое. Был обычный день. На вечер была запланирована поездка за город к папиным друзьям. В этот день, мы с мамой здорово поругались. Всë началось с того, что я пришла домой с прогулки, немного опоздав, просто хотелось побыть одной, а в доме, где собралась вся семья, это трудно. Когда их не было я очень скучала, но, когда они снова оказались рядом, мне захотелось побыть одной. Я гуляла наслаждалась одиночеством, природой и музыкой. Когда я пришла домой, мама в гневе спросила:
— Почему ты так опоздала? Ты должна была прийти час назад. Что с твоим телефоном?
— С какого перепуга я должна перед тобой отчитываться. Я гуляла, -ответила я, может быть, достаточно грубо, но просто у меня был стресс, я слишком за них переживала.
— А то, что на улицах сейчас опасно, а ты гуляешь одна, неизвестно где.
— Я смогу за себя постоять.
— Ничего ты не можешь, ты ещё маленькая, глупая и много не знаешь и не понимаешь, — сказала она со слезами в голосе.
Я не понимала, что с ней произошло. Она обычно так себя не вела. У неё дрожали руки. По щекам текли слёзы. Из-за чего? Из-за того, что я пришла на час позже…
— Так расскажи и объясни! Да что вообще творится? — спросила я с нетерпением и жаждой узнать правду.
Мама ничего не ответила и ушла в другую комнату. Я решила, что мне не доверяют, считают, что я ничего не пойму. Это было не справедливо. Я хотела знать правду. Почему папу чуть не убили? Он хоть и был бизнесменом, но у него не было напряжённых отношений с конкурентами, насколько я знала. Зачем мама наглоталась таблеток? Это было не в её характере она сильная и отважная и переносит все трудности, высоко держа голову, а не опустив руки. Кто избил моего брата? Его? Такого сильного, с хорошей подготовкой, по-моему, непобедимого. Всё это я хотела знать! Вечером родители и брат поехали к папиным друзьям, а я осталась дома. Меня звали с собой, но я была в обиде на них, считая, что они мне не доверяют. Я блуждала по комнатам, читала книги, смотрела телевизор, сидела в Интернете, слушала музыку, в общем делала всë, чтобы не думать о том, что происходит в нашей жизни. И тут раздался звонок. Роковой звонок… Звонили мне на мобильный. Я сразу почувствовала неладное, когда увидела незнакомый номер. Я сняла трубку, раздался мужской голос.
— Вы Нечаева Агата Викторовна? — спросили меня.
— Да, это я. Что случилось? — ответила я, слыша волнение в своём голосе.
— Капитан полиции Семëнов. На трассе… произошла авария, машина вашей семьи. Здесь три трупа. По всем признакам это ваши родители и брат. Вы можете приехать на опознание? Я пришлю машину? — сказал он с сочувствием.
— Да, хорошо, конечно, — ответила я не своим голосом, чувствуя, как внутри всë холодеет.
— С вами всë в порядке? — спросил Семëнов, с участием и заботой.
— Да, — ответила я. — Я жду машину, не переживайте за меня.
На этом наш разговор закончился. Я осела на пол, ничего не понимая. Как так? Были рядом, живы. Всего пару часов назад… А теперь их нет и больше не будет. Я не услышу мудрых советов своей заботливой, немного надоедливой мамы. Не поспорю в шутку, о современной жизни, с моим упрямым строгим, но любящим меня папой, на которого я очень похожа. Не поговорю и не подурачусь с моим прекрасным, обаятельным и смешным братом. Никогда…

Глава 2.
Солнце светит в глаза. Природа так и манит к себе своим очарованием. Деревья. Длинная бесконечная дорога… Дорога. Но куда? Зачем вообще все эти дороги? Жизнь даёт их нам так много. А мы, как слепые котята, пытаемся найти ту, которой мы должны идти. И очень редко находим нужную… Я еду к своей родственнице к чëрту на кулички, в какую то глухую деревню, сама, не зная и не понимая зачем.
****
После похорон прошло три недели. Я опознала тела своих родителей и брата. Да, это были они, сильно изуродованные, но они. Когда я смотрела на их лица, внутри меня всё разрывалось на куски, я не могла и не хотела поверить в то, что они мертвы. Мне сказали, что просто отказали тормоза и что отец не смог затормозить в нужный момент, но потом служба охраны проверила машину и узнала, что они были испорчены намеренно, а на видео регистраторе видно, что навстречу выехала машина, и папа вынужден был свернуть, а после их не стало…
Они погибли, а должны были жить. Жить и творить, радовать и огорчать, удивлять и опосредовать… Моему отцу было 45 лет, маме 38, а брату всего 21. Они так мало жили, но так быстро ушли. Почему в мире всё так не справедливо!? Нужные, сильные, любимые и родные уходят, а никчёмные и слабые остаются.
Я признала и осознала их смерть, но пустота в душе образовалась и еë нечем было заполнить. Я винила себя в их гибели, считала, что я должна была погибнуть, но не они. Только не они… Тётя всё видела, пыталась помочь, но тогда для меня ничего не было, кроме чувств пустоты и вины. Думаю, именно поэтому, она отправила меня к бабуле Софи, самой странной из моих бабушек.
С тëтей Катей у нас состоялся интересный разговор по этому поводу:
— Ты уезжаешь, — сказала она мне за два дня до отъезда.
— Хорошо, куда? — спросила я, особо не интересуясь, меня ничего не волновало, мне было абсолютно без разницы, что происходит вокруг, что будет со мной.
— К бабуле Софи, ты у неё поживёшь какое-то время, я договорилась, едем послезавтра, — ответила она, теребя воротник блузки и не поднимая на меня глаза.
Я посмотрела на неё. За последнее время она сильно постарела, прибавилось седин и морщин, а ей всего 36 года, младше мамы. Она работает журналистом в какой то газете. У тëти Кати, насколько я знаю, был и муж, и ребёнок, но они погибли в результате падения самолёта, летели из южной страны и не вернулись, как и многие другие. После этого она больше не вышла замуж, еë семьёй стали мы, а меня она почему то любила больше всех, так мне казалось. Сегодня она была одета в светлые джинсы и голубую блузку, с короткими рукавами. Волосы собраны в пучок, чуть светлее, чем у сестры, глаза, такого же цвета морской синевы, посмотря, в которые я увидела маму, они немного подкрашены тушью.
После этого разговора, она отправила меня собирать вещи. Собирать по сути мне было нечего, я не была модницей и из одежды брала только самое необходимое, поэтому я с этим быстро справилась. Ужинать я в этот вечер не стала, не в первый раз, аппетит не было, ела через силу, понимая, что нужно есть, что нужно продолжать жизнь. Весь вечер просидела в своей комнате. В школу в это время я не ходила, тётя поговорила с директором и мне дали время на восстановление. Кстати, я училась в 10 классе. Училась хорошо, но мне это было не особо интересно, наверное, потому что легко давалось, тогда я хотела поступить в медицинский институт, мечтала стать врачом и спасать людей. Я рано легла спать. Спала не спокойно, снился свет фар, крики о помощи, лужи крови и лицо, лицо которое я никогда не видела, но оно было так знакомо. Этот сон снился мне всë время после аварии, хотя я была там уже после, а единственное, что видела это лужи крови, покорёженный металл и людей в форме. Не знаю почему, но я отлично запомнила место аварии. Трасса, рядом с ней лес. Высокие величавые деревья. Туда бы отправиться на прогулку, но перед глазами разбитая машина. Машина врезалась в столб, а затем отлетела в деревья. Мне на месте всё рассказывали и показывали, хотели, чтобы я знала, но я этого знать не хотела. И лучше бы не знала…
На следующее утро, когда я проснулась, тëти Кати не было дома. Завтракать я не хотела, мой аппетит пропал три недели назад и возвращаться не хотел, поэтому я умылась, переоделась и села за компьютер. Там не было ничего интересного. В соц. сетях мне писали соболезнования, сочувствовали, но это была фальшь, я умела с детства распознавать её.
Как считали многие, я странный подросток. Я не пользовалась косметикой, не ходила по клубам и вечеринкам. Спортом я хоть основательно и не занималась, но для меня бегать, прыгать и качаться было легко. Так получилось, что у меня не было друзей. Я не могла найти человека, с которым бы мне было интересно и который бы смог меня терпеть. Может быть ещё и поэтому я так переживала смерть своей семьи. Своими переживаниями мне не с кем было поделиться. У меня никогда не было лучшей подруги, как у других девчонок.
Парней у меня тоже не было. Некоторые обращали на меня внимание, но я не обращала внимания на них. Мальчики меня не интересовали, не подумайте ничего такого, я не феминистка и не лесбиянка. Просто мне нужен был парень по интеллекту, а таких среди моих знакомых было мало. Мне нужен был такой, который бы понимал меня и принимал бы такой, какая я есть.
Я не считала себя красавицей, но и страшной не была. Мне казалось, что остальные девушки намного красивее меня. У меня были длинные пепельного цвета волосы, от кого я их унаследовала, никто не знал и изумрудные глаза, папины, которые завораживали. Многие за них, в шутку, называли меня ведьмой. Фигура у меня была выдающаяся и грудь, и бёдра, но сейчас, когда я смотрела в зеркало я ужасалась. Я очень похудела, под глазами залегли синяки. Коричневый свитер и спортивные брюки, которые я в субботу надела, висели на мне мешком. Глаза утратили прежний блеск.
Весь субботний день я провела в своей комнате. Я читала книгу Э. Бронте «Грозовой перевал». Она меня увлекла, все эти страсти и чувства… Они пробудили во мне нездоровый интерес, огонь, несвязанный с жизнью, чувство, что я должна отомстить за гибель своей семьи. Потом я читала свою любимую серию книг «Гарри Поттера» Дж. Роулинг. И именно эти книги пробудили меня к жизни, с их помощью я поняла, что близкие нас не покидают, что они всегда с нами, в нашем сердце. Они живут там и питают нас своей силой, дают нам веру в будущее и надежду на лучшее. Спать я ложилась с лёгким сердцем, тётя в этот день ко мне не заходила, но дома она была.
****
На следующий день мы отправились к бабуле Софи. Она приходится мне двоюродной бабушкой, мой дедушка, папа мамы и тëти Кати, еë брат. Сколько ей лет, есть ли у неё семья и прочее, я не знала. Я знала лишь еë имя и то, что мама и тётя Катя считали её немножко странной.
Выехали мы где то в 7 утра. По дороге не разговаривали, я слушала музыку, а тётя была увлечена дорогой. У неë был отсутствующий вид, наверное, была погружена в свои мысли. Окружающий мир был ничем не примечателен.
Тётя была одета в джинсы, синий свитер с рисунком и в кожаную куртку, обута в кроссовки. Волосы распустила по плечам. Её расслабленное лицо, было так похоже на мамино, что я залюбовалась и чуть не прослезилась. Я была одета просто, в джинсы, чёрную майку и в зелёную кофту с чёрными полосками, обута в чёрные шнурованные ботинки. На голове сделала хвост.
Музыка помогала мне отвлечься. Благодаря ей я ни о чём не думала, а просто наслаждалась. Забывалась боль утраты, мир вокруг будто бы не существовал.
Ехали мы где то часа 4, у тëти была прекрасная машина, сидя в ней, не чувствуешь дороги и не устаёшь. Так что к 11 мы приехали к бабуле. Я ожидала всë что угодно, но не это. София Александровна жила в двухэтажном коттедже с балконом, у неё был бассейн и гараж на три машины, а ещё огромная территория вокруг. Местность, где она жила была просто великолепная. С одной стороны были поля, на которых либо золотились колосья, либо пестрели разнообразные цветы, а с другой лес, дремучий, непроходимый, запретный, но притягивающий и одурманивающий, в который хочется войти и заблудиться.
— Агата, выходи, мы приехали, — сказала тëтя, после того как мы остановились.
Мне было жутковато, я не ожидала такого великолепия, но я собрала волю в кулак и вышла навстречу судьбе.
Бабуля Софи оказалась 45-летней женщиной в самом соку. Она была чуть выше меня, с прекрасной подтянутой фигурой, еë волосы тёмного цвета, густой копной лежали на плечах, а глаза были небесно-голубые и лучились добротой и искренностью. София Александровна встретила меня очень радушно, мне показалось, что она обрадовалась моему приезду. А вот с тëтей Катей, они общий язык не нашли, насколько я знаю, они никогда близко не общались, поэтому Екатерина Дмитриевна убедилась, что меня не выгоняют и уехала не попрощавшись, я такого не ожидала. В последнее время она для меня была самым родным человеком, а тут бросила, не сказав ни слова. Меня разъедали злоба и отчаяние. Я одна неизвестно где и не знаю, что со мной будет.
— С приездом! Меня зовут София Александровна, но ты можешь называть меня просто Софа или Софи, — с радостью в голосе сказала бабуля Софи. Она распростёрла руки для объятья, я решила не противиться. Она обняла меня, обняла как родную, хотя мы с ней только познакомились. В её объятьях было так легко и уютно, что так и хотелось там остаться.
— Здравствуйте! Меня зовут Агата, — с дрожью в голосе, представилась я. — Я очень рада знакомству с вами.
— Давай на ты, мне так проще, а то я чувствую себя старухой, — со смехом сказала она.
— Хорошо, а где моя комната? Можешь показать? — спросила я, почему то смущаясь.
— Да, конечно. Пошли, — пригласила она.
Только мы начали подходить к входной двери, как она открылась, и я увидела его…
Он был как из книжки, а я их много перечитала. Высокий, красивый, с завораживающими и околдовывающими необычного цвета фиалки глазами. У него были широкие плечи, мускулы, он был как скульптура Микеланджело, ожившая в жизни. Волосы были цвета ржи, густые сверкающие, в них хотелось запустить пальцы и попробовать какие они на ощупь. На мгновение я потеряла дар речи, но лишь на мгновение.
Софа нас не представила друг другу, сказала: «Потом», а он пошёл куда то за дом. София повела меня в мою комнату, показывая дом. Дом был прекрасным. Он был оснащён всем современным оборудованием, ремонт там был отпадным. Комнаты были большие и обставленные красивой удобной мебелью.
Моя комната находилась на втором этаже. Это была просторная смещённая с ванной комната. Здесь была большая кровать, трюмо с зеркалом, компьютерный стол и книжная полка с большой коллекцией книг. Обои были такими, какие я всегда хотела, насыщенного зелёного цвета с золотистыми узорами. На полу был роскошный мягкий ковёр, светло-коричневого цвета. Осмотрев книги, я поняла скучать мне будет некогда. После того, как я устроилась, разложила вещи и осмотрелась, я отправилась на экскурсию по дому. В какую бы комнату я не заходила, они все меня удивляли и поражали. Осмотрев все комнаты, я убедилась, что они превосходны и обставлены по первому слову моды и техники. Потом меня позвали пообедать, обед был очень вкусным из супа и чего-то ещё, чего я до этого не пробовала. После обеда я решила отдохнуть и отправилась в свою, отныне, комнату. Я легла на кровать и погрузилась в сон.

Глава 3.
Свет фар светил в глаза, ничего нельзя было разобрать. Уши лопались от крика. Кричала женщина и кричала громко. Мужчина пытался еë успокоить.
— Всë будет хорошо, поверь мне, всë будет хорошо, — говорил он ей успокаивающим голосом.
Женщина перестала кричать, но всë равно дрожала всем телом и иногда всхлипывала.
Мужчина понимал, что он еë обманывает, что ничего хорошо не будет, уже вообще ничего не будет. Он осознавал они погибнут. Ему было не жаль себя, своей жизни, он даже не так жалел о том, что погибнут его жена и сын. Он жалел свою дочь, ведь он знал, что еë ждёт, он знал, что еë не оставят в покое.
Раздался взрыв. Последнее, что мелькнуло в его памяти это лицо, лицо того, кто погубит еë жизнь. А потом всё пожирающий огонь… смерть…
****
Я проснулась в холодном поту, кто то тряс меня за плечи, приглядевшись я увидела Софу, она меня будила.
— Всë в порядке, я проснулась, — сказала я надтреснувшим после сна голосом.
Софа выглядела взволнованно, она была одета в лёгкое платьице жёлтого цвета и белые босоножки на каблуке.
— Что произошло? Ты кричала, я пришла позвать тебя на ужин, а ты что то говоришь, извиваешься, я испугалась за тебя, — сказала она, сцепив руки.
— Это просто сон, мне сниться авария, но я не знала, что я во сне кричу и извиваюсь.
— Давно?
— С аварии. А вот почему не могу понять, меня там не было, а всë так ярко, — сказала я с упреком к самой себе в голосе.
— Странно, ты не обращалась к психологу? Он должен тебе помочь.
— Нет, я не придавала этому большого значения, думаю это просто после стрессовое состояние.
— Ладно, поговорим позже, пошли кушать, — сказала Софи с улыбкой.
Ужин был знатный, стол ломился от яств. Там было всего понемногу и всë было очень вкусно. Я быстро поела и встала из-за стола, поблагодарила за ужин, Софа меня держать не стала. Я решила прогуляться вокруг дома посмотреть, где я буду жить.
Перед ужином я переоделась в тёмно-синюю юбку и чëрную в белый горошек блузку, обулась в чёрные сандалии, так как на улице стояла тëплая погода, был конец мая. Моя учёба в школе должна была скоро закончится, оставалось 5 дней, но тëтя договорилась, и я сдала переходные экзамены раньше всех и у меня наступили каникулы.
Я пошла гулять по саду, у Софии Александровны был большой сад. Запахи сводили с ума. Сейчас была пора цветения деревьев: яблони, вишни, груши, — а также разные ранние цветы. Зайдя за угол дома, я в кого то врезалась. Это был он. От него пахло потом и землëй, он был с голым торсом и одет в обтягивающие шорты, вероятно работал в огороде. Я покачнулась и чуть не упала, но он меня поймал. В его объятьях я почувствовала себя безопасно, но это продлилось не долго, он поставил меня на ноги, и пока я приходила в себя растворился.
Дальше я обследовала территорию будто в тумане. Земля была большая, кроме сада был огород, парк, а также спортивное поле и площадка. Всё было в отличном состоянии, как на выставку. Честно говоря, я уже представляла, как я буду занимать на поле и площадке, а вечерами гулять по саду и парку.
Когда я пришла домой, Софа ждала меня на крыльце с книгой, она читала «Джейн Эйр» Ш. Бронте. Она была рада меня видеть.
— У меня для тебя сюрприз, — сказал она с лукавой улыбкой. — Заходи.
Я не могла догадаться, что меня ждёт, но была в предвкушении. Впервые за всё это время, во мне пробудился интерес, и захотелось чего-то нового.
Софи повела меня в кухню, за столом сидел он, когда мы вошли, он встал. Сейчас на нëм были джинсы и лёгкая светлая рубашка. По нему было видно, что он недавно принял душ, волосы были влажными и блестели в свете люстры. Он улыбнулся мне. У него была обезоруживающая улыбка, от неё я просто начала таять. Я улыбнулась в ответ, а ещё подумала, что нужно было подкраситься. Вот дурочка! О чём я только думала? Он был слишком красив, чтобы я могла ему понравиться. Я не считала себя завоевательницей сердец и не чувствовала уверенности.
Софа представила нас друг другу.
— Агата, это Егор. Егор, Агата.
— Очень приятно! — сказал он, а потом наклонился и поцеловал мне руку.
У меня аж мурашки пошли по коже. Со мной никогда такого не было. Я чувствовала себя не в своей тарелке.
— Ооочеень приияятннооо, — промямлила я, заикаясь и покрываясь румянцем.
Он засмеялся волшебным чуть гортанным смехом, потом сделал резкий выпад и схватил меня за горло, начиная душить.
Сначала я растерялась, а потом вспомнила, наставления отца, как он учил меня самообороне. Я сгруппировалась и смогла ударить его ногой. По-моему, он этого не ожидал и ослабил хватку, воспользовавшись этим я смогла заломить ему руку и ударила первым, что нашлось на столе, сковородкой по голове. Он потерял сознание и осел на пол, а я, выбравшись из-под него, тяжело дышала, пытаясь понять, что сейчас произошло.
Софа посмотрела на меня расширенными глазами, а потом рассмеялась. Я не понимала, что происходит. А Софа всё смеялась и качала головой.
— Что за …? Почему он на меня накинулся? — спросила я с вызовом.
— Я тебя проверяла, — ответила она, уже серьёзно, но ещё улыбалась.
— Что? Проверяла? Зачем? — у меня от вопросов и не понимания начала кружиться голова, а, может быть, и от лёгкого удушения.
— Я хочу тебя учить, — ответила она просто.
— Учить? Чему же?
— Убивать людей. У тебя уже неплохо получается, — сказала она, улыбаясь. — Егор ещё в отключке.
— Я? Убивать!? Зачем мне убивать людей? Постой, я не хочу, — я ничего не понимала.
— Я первоклассный киллер, я почти всю свою сознательную жизнь убивала людей, — она была серьёзна как никогда. — Нет, не по заказу и не всех подряд, а убийц, наркобаронов, торговцев оружием и прочих негодяев. Просто я уже немолода, мне нужен преемник, точнее преемница. Ты подходишь на эту роль как никто другой. Мы будем тебя обучать, я и Егор.
— Егор? Нет! Я его больше к себе не подпущу, — я была разъярена, как кошка. — И с чего ты взяла, что я хочу учиться убивать, ты думаешь, что это мечта детства!? — я сочилась сарказмом.
— С того, что я знаю, какие чувства ты испытываешь. Агата, неужели ты не хочешь отомстить тем, кто лишил тебя семьи!?- сказала она вдруг, смотря на меня с сочувствие и вызовом.
В моей голове путались мысли. Я не была склонна к насилию, но месть, блюдо, которое подают холодным, я хотела преподнести тем людям, которые лишили меня семьи и друзей, в одном лице. Я захотела мести. Захотела, чтобы они прочувствовали то, что прочувствовала я. Я не знала, кто они, но хотела их смерти. Я не понимала всех последствий своего решения, которое уже созрело.
— Я согласна, я хочу научиться убивать людей, — сказала я, утверждаясь в этом сама.
На лице Софии отразилась радость, глаза загорелись, она кинулась меня обнимать и целовать. Еë радость была удивительно заразительна, через минуту я радовалась вместе с ней. Вот только чему мы радовались? Тому, что насилия в мире станет ещё больше? Что справедливость так и не восторжествует?
Егор начал постепенно приходить в себя. Сначала он сел, потом схватился за голову, наверно, по голове я его сильно ударила.
— А Егор тоже киллер? — спросила я, мне он начинал нравиться.
— Нет, Егор не киллер, просто он отличный спортсмен, занимается разными видами спорта, а также он мой старый знакомый. Я попросила его помочь мне, так как тебе будут нужны хорошая физическая подготовка, растяжка, основы рукопашного боя и прочее, ведь не всегда огнестрельное оружие будет под рукой.
— Яяяясно. А сколько ему лет?
— 23, для тебя староват, — ответила она, улыбаясь.
Я смущённо закрыла глаза. Меня раскусили. Я решила промолчать, к тому же Егор пришёл в сознание. Он показался мне неотразимым, хоть и сидел с глупым лицом, не понимая, что произошло.
— Что это было? Ты ударила меня сковородкой? — он был возмущён, но улыбался.
— Сам виноват, — сказала со смехом Софа. — Ты еë недооценил, она же воспитывалась бывшим военным.
— Да, виноват. С тобой всë в порядке? — спросил он у меня, искренне переживая за моё здоровье.
— Конечно, всë замечательно, — ответила я, покраснев. — А с тобой?
Софа рассмеялась детским заливистым смехом. В этот момент никто бы не сказал, что ей 45 лет. Она выглядела на 25 не больше, как будто не было для неё этих 20 лет жизни. От неё чувствовалась сила, уверенность и здоровье.
— Со мной всë более-менее. У тебя хороший удар, — он улыбался своей обезоруживающей улыбкой.
Мы смотрели друг другу в глаза. И это затянулось. Я любовалась его улыбкой, а он, не знаю чем. Софа, как мне показалось, всё заметила и поняла и, наверное, поэтому отправила всех спать.
— Пора по кроватям. Завтра рано вставать, у Агаты первый урок. Марш! Марш!

Глава 4.
Темнота приближалась. Я не чувствовала своего тела, не могла ничем пошевелить. Руки и ноги занемели, на тело давила тяжесть. Я хотела вздохнуть, но не могла. Мысли путались, я не могла сообразить, что мне нужно сделать, хотела, чтобы всё поскорее закончилось: либо я смогла вздохнуть, либо отправиться во тьму, — а затем раздался знакомый голос:
— Работай головой. Ударь его по носу, — Софи давала мне наставления. Её голос вырвал меня из объятий тьмы.
****
Это был мой первый настоящий урок. До этого я входила в нужную физическую форму. Сначала всегда была разминка. Затем кросс на 2, на 5, на 10 км. Бег я никогда не любила. Потом была растяжка, меня так тянули, что я думала: «Сейчас что-нибудь порвётся!». Шпагаты, наклоны… Я отжималась, качала пресс, даже подтягивалась. Я радовалась, что до этого занималась спортом, иначе думаю мне бы было очень тяжело. Я чувствовала себя, как новобранец в армии, да и делала всё то же самое.
Я не хотел больше во тьму, поэтому поступила так, как мне посоветовали. Рванувшись из последних сил, я ударил Егора головой в лицо, что то хрустнуло, и хватка ослабла, темнота больше не угрожала, я смогла дышать полной грудью. Я выползла из под него и встала на ноги, пытаясь надышаться. Воздух имел для меня в тот момент главное значение. Я была одета в чёрный, лёгкий, эластичный костюм, подарок Софии, и кроссовки. В этом наряде я чувствовала себя крутой, прям непобедимой. Егор, который до этого был на мне, сидел на четвереньках и держался за нос, кажется, он был сломан. Он был одет в спортивный костюм цвета индиго, а обут в белые, теперь испачканные кровью кроссовки.
Софа, находившаяся в стороне и молчавшая, зааплодировала и засмеялась снова. Ей похоже очень нравилось то, как я прохожу обучение.
— Я не ожидала такого, когда говорила: «Бей головой!». Ты меня всë больше и больше удивляешь. Ты уже второй раз вырубаешь Егора, до этого это мало кому удавалось, — она говорила это с восхищением и смотрела на меня так же.
Я не стала ей отвечать, а пошла за льдом, но до этого с сочувствие посмотрела на спину Егора. Я не хотела ломать ему нос. Мне было жаль Егора и его самооценку, а ещё я надеялась, что он мне не поддаётся. Я хотела реального обучения, хотела по-настоящему научиться.
Я быстро сбегала за льдом и отдала его Егору. Он посмотрел на меня с благодарностью, кровь не переставала и лёд был кстати.
— Перерыв, -прокричала Софа на всю площадку. — Егор, пошли. Я обработаю твой нос. Агата, с тобой всë хорошо? Ничего не болит? — она спрашивала так заботливо, как мама, я чуть не заплакала от нахлынувших воспоминаний.
— Да, со мной всë хорошо и ничего не болит, я пойду попью, — ответила я. А подумала: «Да, ничего не болит, кроме души». Я всё время помнила свою семью.
Они пошли латать нос Егора, а я пошла латать свои раны. Моя жизнь стала постепенно окрашиваться в новые краски. Софа, Егор, книги и музыка давали новые цвета, помогали отвлечься. Но всë равно, утрату семьи ничто не могло закрасить. Тётя Катя обо мне не вспоминала, даже ни разу не позвонила. Мне было жутко обидно. Она бросила меня всего месяц назад, а мне казалось, что очень давно. Мои кошмарные сны меня не покидали. Каждую ночь мне снились лужи крови, крики и свет фар. И просыпалась я в холодном поту. Один и тот же сон… Мне казалось, что он преследует меня. Я не чувствовала безопасности, а ещё я боялась, что всё то, что со мной происходит, это обучение, окажется неправдой, сном.
После перерыва мы с Софой пошли на стрельбище. Егор плохо себя чувствовал, ещё не пришёл в себя, и с нами не пошёл. Я первый раз оказалась в таком тире. По стенам висело оружие разных видов. Софа мне всё показывала и рассказывала. Было очень интересно её слушать, у неё определённо был дар оратора. Стреляла Софи превосходно. Объясняла, как это делать ещё лучше. Она дала мне пять видов оружия на выбор: два пистолета (ПМ и АПС), пулемёт Калашникова (ПКМ), винтовку Драгунова (СВД) и ружьё. Я выбрала АПС и винтовку. Она как то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Отвела меня на позицию, показала, как стрелять и отошла в сторону. Я выстрелила раз, второй, третий… Я стреляла до тех пор, пока у меня не кончились патроны. Вместе с пулей из моей головы вылетали все мысли, все эмоции. Я освобождалась, очищалась.
Смотреть на мишень, в которую стреляла, я не стала. Мне казалось, что я ни разу не попала и мне было стыдно. А вот Софа на мою мишень смотрела, очень пристально смотрела.
— Агата? — в голосе Софы слышались восхищение и удивление. — Пойди ка сюда.
— Иду, — мне было немного страшно.
— Ты когда нибудь до этого стреляла? — она смотрела на меня как на что-то необычное.
— Да, один раз в тире, правда мне тогда не хватило попадания, чтобы выиграть приз. А что? — я не понимала, что она хочет сказать.
— У тебя 9 попаданий из 10. Это невероятно. Я бы не удивилась, если ты до этого училась стрелять, но с первого раза. Так! Я в шоке! — она смотрела на меня расширенными глазами, а я не понимала то ли радоваться, то ли нет.
— Так, хорошо. На сегодня достаточно, первый урок прошёл на «Ура!». Иди переодевайся, принимай душ, отдыхай, а потом приходи ужинать.
— Хорошо, — я была немного в прострации. — Получается я справилась?
— Да. Ты справилась! Ты была просто великолепна! — еë глаза и голос были полны гордостью, гордостью за меня. — А теперь иди.
— Хорошо, большое спасибо! — меня переполняло чувство благодарности, мне хотелось заключить еë в объятья и не отпускать.
Но я сдержалась и пошла принимать душ. Ванная комната была классная. Зеркало было огромное, вовсю стену, когда я в него посмотрела мне захотелось застрелиться. На меня смотрела худая, бледная, маленького роста девочка, единственное что определяло, что ей не 10 лет это грудь второго размера. Я залезла под душ, и смыла с себя не только грязь, но и невзгоды. Вообще всë, чем я занималась в этом доме, помогало мне освободиться от тёмных мыслей. Мне начинала нравиться моя жизнь. Я, правда, до конца не верила, что я это я. Мне чудилось, что это какая-то другая в моём обличье. Я занимаюсь спортом, вырубаю боксёра, стреляю из пистолета и винтовки, учусь быть киллером? Я? Не может быть…

Глава 5.
Я должна, должна её предупредить. Ей грозит опасность. Он её найдёт… Но… Софи сказала, что она у неё в безопасности, что не о чем переживать и что говорить ей пока не нужно, ещё рано. Но всё же… Бросив её там, даже не попрощавшись, я не могу спокойно спать, просыпаюсь от кошмаров, в которых она страдает, в которых ей плохо, а я не могу помочь.
****
Екатерина Дмитриевна Смирнова родилась в обычной семье инженера и бухгалтера. Отец Дмитрий Александрович Смирнов, мать Станислава Мирославовна Миронова (в замужестве Смирнова). Она младшая в семье, у неё есть старшие брат и сестра.
В школе училась хорошо, всегда была тихоней и мечтала стать учителем, но потом, когда училась в 9 классе, поняла, что ей больше нравиться профессия журналиста. Она им стала. После школы поступила в институт и отучилась, окончила с красным диплом. Пока училась жила у сестры, которая была замужем за офицером и матерью маленького очаровательного мальчика.
Во время учёбы встретила свою любовь. Его звали Михаил, он учился на курс старше. Они поженились, когда она окончила институт. По началу вместе работали, а потом она ушла в декрет, вынашивать своё счастье. В это же время сестра родила второго ребёнка, красивую дочку, а её муж ушёл в отставку, как сказала сестра из-за ранения. А после и она сама родила сына, о котором мечтала.
А потом произошло что-то странное, её сыну было 3 годика, сыну сестры 9, а дочке 4. Сестра приехала рано утром и сказала, что им нужно спрятаться, что они в опасности. Она выглядела жутко, синяки под глазами, похудела и была странно одета.
— Вы должны уехать, спрятаться. Вы в большой опасности. Он сказал, что если мы её не отдадим, то сначала он убьёт вас, а потом придёт за ней. Собирайся, собирай вещи. Не стой же, — она была очень напугана, её руки тряслись.
— Аня, успокойся, пожалуйста. Что произошло? Кто нам угрожает? – Катя пыталась всё понять, её пугало такое поведение сестры.
— Это страшный человек, он хочет забрать мою дочь, но я не могу её отдать, не могу, не могу, — Анна забилась в рыданиях.
— Хорошо, хорошо, мы её не отдадим, — Екатерина пыталась успокоить сестру. – А теперь спокойно объясни мне, что произошло.
Аня вздохнула раз, другой, утёрла слёзы и рассказала, что её дочь в опасности, что её муж, когда служил находился в подчинении у страшного человека, что между ними что-то произошло, она не знает что, и поэтому он хочет забрать его дочь, её малышку. Пока она рассказывала по её щекам текли слёзы, а тело содрогалось то ли от холода, то ли от испуга.
— Катя ты должна мне помочь спасти её, пожалуйста, — она встала на колени и умоляюще смотрела на сестру.
— Встань, встань с колен, — сказала Катя, поднимая Анну. – Я тебе, конечно же, помогу. Но мой муж и сын, как быть с ними?
— Мы их спрячем, укроем. У Вити есть связи, их он сможет от него укрыть, а вот моя дочь, — сказала Анна, вновь начиная рыдать.
Но они не смогли спасти её мужа Мишу и трёхлетнего сына Диму. Они погибли в результате падения самолёта, которое как выяснилось после было подстроено. Это было предупреждением семье Ани, её мужу. Для Екатерины это был очень тяжёлый удар, который, как ей казалось, она не сможет пережить, но она оказалась сильнее, чем считала. Она должна была ненавидеть сестру, её мужа, а особенно дочь, из-за которой погибла её семья, но она не смогла, наоборот, она стала любить и ценить их намного сильнее, ведь они были последними близкими для неё людьми. Родители умерли несколько лет назад, а брат отказался от их семьи. Из остальных родственников была только странная Софа, как они называли её с Аней, но с ней она не очень ладила.
С сестрой Катя пережила многое, всю свою жизнь они были друг другу поддержкой и опорой, и сейчас нуждались друг в друге как никогда раньше. Поэтому они были рядом. Аня помогла Кате прийти в себя после потери семьи, а Катя могла успокоить сестру, когда она впадала в истерики, переживая за дочь.
Малютку Катя очень полюбила. Она росла чудесным ребёнком, не похожим на остальных детей, обладала необыкновенного пепельного цвета волосами, происхождение которых никто не мог объяснить, её ранки и царапины заживали очень быстро, а глазки светились удивлением и восторгом ребёнка, познающего мир.
Годы шли. Екатерина работала в журнале, писала статьи, ездила в командировки. Всё немного успокоилось, опасность как будто отступила. Старший мальчик, успешно учился в кадетском училище, а девочка росла и превращалась в красавицу.
Но счастье длилось не долго, когда девочке была 16, её семья погибла. Опасность вернулась и теперь её некому было отвести. Катя видела, что её племянница страдает, не ест, не пьёт, плохо спит, она узнавала похожие симптомы, ведь с ней было тоже самое, но тогда ей помогла Аня, а теперь её не стало. Кате её очень не хватало. Она не знала, чем помочь девочке, как вернуть её к жизни. И тут объявилась тётя Софа, которая предложила забрать девочку к себе, считая, что смена обстановки пойдёт ей на пользу. Катя не доверяла ей, но, видя страдания своей милой крохи и понимая, что ничего не сможет сделать, чтобы их ослабить, а главное не сможет её спасти, ведь опасность никуда не ушла, решила согласиться на предложение Софы и отвезла племянницу к ней.
После того, как её отвезла, она не находила себе места. Екатерина Дмитриевна очень за неё переживала, переживала, что ничего ей не сказала, не предупредила, что оставила её одну, она без неё очень скучала. Девочка стала для неё смыслом жизни, она жила ради неё и за неё готова была умереть.

Глава 6.
На крыше кто то был. Он не видел, но чувствовал, что на территорию пробрались чужие. Ему не спалось, он всё думал и думал о ней, а потом вышел на улицу, проветриться и понял, что кто-то здесь есть… Что то просвистело рядом с ухом, а потом сзади раздался шорох, он еле успел отклониться, развернувшись, увидел троих. Двое шли на него, а третий забирался в дом. Его мысли лихорадочно бились в голове: разбудить их, но не успеть защититься или вырубить этих двоих и погнаться за третьим? А если их здесь больше? Что тогда?
****
Я резко проснулась, не понимая от чего. Меня будто резко вытолкнули из объятий морфия, и не зря. Я огляделась и в окно увидела троих: Егор и ещё двое мужчин, которые на него нападали.
****
Я жила у бабули Софи уже 4 месяца. Каждый день у меня были уроки, я научилась вырубать за 30 секунд, попадала в цель с закрытыми глазами и почти научилась бесшумно двигаться.
— Ты делаешь поразительные успехи! — восхищённо говорила Софа. — Такое ощущение, что тебя учили этому с детства.
— Я сама от себя в шоке! Не ожидала, что у меня будет хоть что-то получаться! — отвечала я с улыбкой.
За это время мы очень сдружились. Она рассказывала мне о своей жизни. О том, почему она избрала такой жизненный путь, о своих переживаниях и успехах.
— Всë началось в детстве, — рассказывала Софи. — Мы с родителями ездили в музей оружия и там был мужчина, который очень интересно рассказывал о нëм, о том, как с ним обращаться. Я просто заслушалась, я задавала ему очень много вопросов, а он был так рад, всë мне рассказывал, показывал и объяснял. После мы отправились домой, но впечатления у меня остались надолго, заметив это, родители купили мне энциклопедию по оружию. А на мои 10 лет они подарили мне первое оружие, не пистолет правда, лук со стрелами, но всë равно, я была очень рада. Дима сделала мне за домом мишени, и я по ним стреляла. Вот так вот, с 10 лет я начала осваивать мастерство точного выстрела, начала активно заниматься спортом. После окончания школы я поехала учиться в город, поступила в школу милиции. Также продолжала заниматься спортом и ходила в тиры, моя страсть к оружию, с годами только увеличилась. Когда мне было 18 лет, ко мне в кафе подошли двое мужчин в чëрном, они сказали, что у них есть для меня интересное и заманчивое предложение, и если я не особо занята, то они просят меня проехать с ними. Я не была из трусливого десятка, но они вызывали у меня вопросы, и всё же я согласилась. Они привезли меня в какое то здание, осмотрели, ощупали, посадили на стул и стали рассказывать: «Мы наблюдаем за вами уже второй год. Ваша физическая подготовка, мастерство точного выстрела и характер говорят нам о том, что вы можете у нас работать. Вы нам подходите, поэтому мы хотим предложить вам работу. Мы представляем корпорацию «Spider», деятельность которой многогранна и обширна, и у нас, как у паука, повсюду сети. Наша начальство вы, скорее всего, никогда не увидите, но оно передаёт вам тёплые приветствия и своё почтение, а также вот этот маленький презент.»
Он протянул мне коробочку, в которой лежал вот этот самый браслет, — она показала мне его, он был надет на левую руку. – На нём выгравированы интересные слова: «Победив себя, выиграешь всю войну». Этими словами я руководствовалась всю жизнь. Но продолжим…
Я спросила у них: «А в чëм будет заключаться моя работа?»
На что они мне мило и просто ответили: «Вы будете убивать людей, работать киллером». Не представляешь, как я была удивлена. Я простая девушка, из обычной семьи, учившаяся на 4 и 5 и жалеющая даже мух, буду убивать людей. Я об этом даже не могла и подумать, не то что представить. Но они объяснили мне, что убивать нужно злодеев, которые избежали правосудия. Не знаю почему, но после этих слов я, недолго думая, согласилась.
После этого они мне дали папку и сказали, чтобы я заполнила все анкеты и что мои занятия начнутся завтра, за мной пришлют машину. Я начала учиться, и учёба мне давалась намного тяжелее, чем тебе, но я справилась. Через год обучения я стала работать киллером. Моим первым заданием был человек, который убил моей подругу. Думаю, это было сделано специально, чтобы мне было легче, ведь я знала, кто он и что он сделал. И знаешь, я убила не задумываясь, как будто, так и должно было быть. Почему? Да потому что он не задумывался, когда убивал Олю, так звали мою подругу, и я решила, что он не достоин жалости и сострадания, а должен умереть.
Я слушала еë с расширенными глазами, не смея перебить. Это был так интересно и увлекательно, жутко и страшно, но в то же время это должно было быть так.
****
Я быстро выскользнула из тëплой постели, оделась в костюм, подаренный Софой, обула кроссовки, в них передвигаться удобнее, и взяла пистолет, который мне дала она же. Мельком глянула на себя в зеркало и удивилась. Не было бледной испуганной девочки, которая жила во мне долгое время, на меня посмотрела взрослая, испытанная и наученная жизнью, уверенная в своих силах девушка, готовая убивать.
Я вышла из комнаты с оружием на изготовку, помимо пистолета я взяла набор ножей, который мне подарил Егор. Он удобно крепился на бедре и при случае можно было удобно метнуть ножом.
По лестнице кто то шёл, я зашла в тень и прислонилась к стене, чтобы меня не заметили. В коридор вошёл мужчина средней комплекции, одет он был в костюм защитного цвета, на голове маска, обут в армейские ботинки. Он направлялся в мою сторону, я сгруппировалась и приготовилась к удару, но тут что то прогремело, он развернулся, я вышла из укрытия и ударила его рукояткой пистолета по затылку, он отключился. Я сходила в свою комнату и взяла пояс от халата, им связала ему руки и ноги вместе так, чтобы он не мог ими пошевелить. Дальше я прислушалась, но ничего не услышала, поэтому пошла вниз по лестнице. В гостиной никого не было, а вот на улице разыгралась битва. Егор дрался с двумя, а рядом с ним отстреливалась Софа от троих. Я решила не вмешиваться в битву, а перестрелять их с крыши из винтовки, так как я знала, что она там лежит. Я быстро спустилась в подвал, а оттуда поднялась на крышу. Крыша была прямая, на ней можно было удобно расположиться и оценить обстановку вокруг. Я нашла место, с которого было видно всë пространство территории дома, расположилась поудобнее и начала искать первую цель. Нашла я еë быстро и убила так же. Почему? Они хотели лишить меня семьи, снова. За эти четыре месяца Софа и Егор стали для меня родными людьми, семьёй. Передо мной оставалось ещё четыре цели, с ними я расправилась, как и с первой, без шума и пыли. Егора и Софа с удивлением смотрели, как падают их противники. После того как все пали, они начали искать кто их убил, а я, взяв винтовку, быстро бежала с крыши, руки мои дрожали. Когда я стреляла, я не думала, а сейчас меня била дрожь. Я впервые стреляла в живых людей, я стала убийцей. Бросив винтовку, я выбежала на улицу.
Егор был весь в крови, в изорванной рубашке персикового цвета и чëрных брюках, волосы были спутаны. На Софе был халат, а поверх него бронежилет и пистолеты. Лицо было заспанное, а вот волосы на удивление аккуратно собраны.
— А вот и наша спасительница! — с улыбкой сказал Егор.
Я улыбнулась в ответ, но дрожь унять не смогла. Мои ноги подкосились, и я бы упала, если бы руки Егора не подхватили меня, опять. И я снова почувствовала безопасность, только на этот раз это чувство продлилось дольше, мне казалось, Егор не хочет меня выпускать, я тоже этого не хотела. Но Софа решила иначе. Она закашляла, бросая на нас косые взгляды, и Егор поставил меня на ноги и отступил на два шага.
— В живых никого не осталось? — спросила она.
— Есть один на втором этаже, я его оглушила и связала, — сказала я, чувствуя гордость за себя.
— Хорошо, пошли смотреть, — лицо Софы было непроницаемым.
Мы забрались на порог, первой в дом заходила я. Тут вдруг мне что то упëрлось в висок, дуло пистолета. Я удержалась от крика и постаралась быстро обезоружить противника, это у меня почти получилось. Пистолет вылетел у него из рук, но появился нож. Он пошёл с ним на меня, и в этот момент я почему то сильно испугалась и не смогла ничего сделать. Спасла меня Софа, она выстрелила ему в руку, а потом Егор нокаутировал его. А я расплакалась, впервые за эти четыре месяца я плакала и не могла успокоиться, слëзы текли по щекам, а голова опустошалась от мыслей. Софа с Егором смотрели на меня с удивлением и сочувствием, а затем Софа без лишних слов обняла меня и прижала к себе, и мы плакали вместе. Плакали над всем пережитым и случившимся. Егор, решив нам не мешать, взял с собой нашего гостя и тихонько вышел из гостиной.
Так мы просидели около часа, уже не плача, а наслаждаясь покоем и обретением друг друга.

Глава 7.
Она стояла прекрасная, как этот вечер. В коротком развивающимся на ветру платье цвета свежескошенной травы. Волосы лежали лёгкими волнами на плечах. Еë лицо выглядело умиротворённым, как и вся фигура. Она была так беззащитна, так одинока, что ему хотелось подойти, заключить еë в свои крепкие руки и не отпускать, но он этого не сделал, не смог. Вместо этого он вспомнил другую, не похожую на неё девушку, но которую он не смог защитить, которую не спас. Наверное, именно поэтому он боялся подпустить еë к себе, боялся потерять, снова.
****

Я наслаждалась прекрасной погодой. Сегодняшнюю ночь я спала на удивление спокойно, мне не снился мой старый кошмар, мне вообще ничего не снилось. Встав с утра, я сделала пробежку, зарядку, приняла душ и спустилась завтракать. В столовой сидела только Софа, Егора не было, когда я вошла, она улыбнулась мне тëплой материнской улыбкой.
— Доброе утро! Завтрак тебя дожидается, — проговорила она.
— Доброе! Я сегодня так хорошо спала, — ответила я, улыбаясь ей.
— Я тоже.
— Как там наш пленный? — мне было интересно жив ли он ещё.
Но Софа почему то промолчала, а настаивать я не стала.
На этом наш разговор закончился. Я села завтракать.
После завтрака были занятия. Софа читала мне лекцию об использовании ядовитых средств, а потом мы ходили на стрельбище. Егора я до сих пор не видела. После занятий я переоделась и пошла на прогулку.
Вот так, стоя под заходящим солнцем и ветром, я чувствовала себя свободной. Свободной от переживаний и мыслей, свободной от житейской бытности и повседневности, свободной от всего. Мне было так хорошо и легко на душе, что я забыла обо всëм. О пережитом три месяца назад, о пережитом вчера. Вдруг подул прохладный ветер, и я задрожала всем телом. Внезапно мне на плечи упали руки, я оглянулась и увидела его. Егор подошёл ко мне бесшумно, он был на удивление серьёзен. Я не особо соображала, что происходит, как он внезапно поцеловал меня. По всему телу будто прошёл заряд тока. Его губы были мягкими и нежными. Он целовал меня медленно, без напора, это был мой первый поцелуй, и он был волшебен. Я хотела, чтобы этот миг продолжался вечно, чтобы Егор не размыкал рук и не отрывал губ, но этого не произошло. Егор отскочил от меня, словно ужаленный. Его глаза расширились от ужаса.
— Прости. Я не должен был этого делать. Прости, — проговорил он, не поднимая на меня глаза и крепко сцепив руки.
— Ничего страшного, ты не должен извиняться, — я сказала это мягко, делая шаг ему навстречу, но он отошёл от меня ещё подальше.
— Пожалуйста, не подходи, — его голос был наполнен горечью и страданием. — Я не хочу причинять тебе боль.
— Ты мне еë не причиняешь. Посмотри на меня, я похожа на ту, которой больно? — я знала, что мой вопрос звучит глупо, но хотела ему показать, что он не является причиной моей боли.
— Если честно, похожа, — ответил он уже с улыбкой, правда вымученной.
— Это то да, но не ты являешься причиной.
— Я знаю. Просто…-он снова не поднимал на меня глаза.
— Что случилось? Почему ты чувствуешь себя виноватым? — мой голос был наполнен нетерпением, а глаза горели жадным блеском узнать правду.
Он вздрогнул всем телом, кажется, я его раскусила, поднял на меня глаза и после трёх минут молчанья начал рассказ.
— Еë звали Женя. Она была мне как сестра, мы вместе выросли. Вы с ней немного похожи судьбой. Она лишилась родителей, когда ей было 7 лет, мой отец был другом её отца и поэтому удочерил еë. Мы сначала не ладили, я считал еë чужой и дикой, но однажды я услышал, как она разговаривает с котом, думаю ей не с кем было поговорить, ведь я еë сторонился, а папа был очень занят. Мне стало еë так жалко, что я не выдержал открыл дверь, подбежал к ней и обнял еë. Она сначала вырывалась, а потом затихла и заплакала на моëм плече. С тех пор мы стали лучшими друзьями. Вместе играли, шалили, росли. С годами она становилась всë прекраснее, но я видел в ней лишь сестру и не замечал, что она относится ко мне не как к брату. Я тоже вырос, возмужал, думаю стал красавцем. За мной бегало много девчонок, но она этого не делала. Я ей нравился, я только потом это узнал, но она не хотела это показывать, к тому же не видела симпатии с моей стороны. Я подшучивал над ней, над количеством её ухажёров, а у неё их было много, но я не ревновал. И вот она решилась открыть свои чувства, написала мне письмо с объяснениями в любви и отдала его на пути в школьную столовую, а я по своей небрежности и легкомысленности забыл его там. Девчонки, которые за мной бегали, решили его прочитать, прочитав, они сделали его копии и разослали по всей школе. К концу учебного дня вся школа знала, что Женька влюбилась в Егорку. Женя очень расстроилась по этому поводу и сбежала с последнего урока. Я за неё переживал, потому что знал её ранимость, а в таком состоянии, в котором она находилась, она могла сделать много глупостей. После звонка я полетел домой, но там еë не оказалось. Я пошёл еë искать по всему городу, но не находил, когда я уже отчаялся и отправился домой, начался ливень. На улице быстро потемнело, а за стеной дождя ничего нельзя было разобрать. Подходя к дому, я увидел Женю, обрадовавшись, что она нашлась, я окликнул еë, она повернулась на мой голос, шагнула на дорогу мне навстречу и тут вдруг, откуда не возьмись, появилась машина, она летела на огромной скорости и уже бы не успела затормозить. Я мог бы спасти Женю, я бы успел еë столкнуть с дороги, но я этого не сделал, я просто стоял и смотрел, как мою Женю, мою сестру, моего лучшего друга сбивает машина. Когда я подбежал к ней, она была уже мертва. Так я убил еë, убил… Именно поэтому я отталкиваю тебя, я не хочу причинять тебе новую боль, — когда он это рассказывал, по его щекам текли слëзы. Я не нашла ничего лучше, как обнять его и прижать к себе.
— Всë будет хорошо. Я Агата, а не Женя. И, если что, то о своих чувствах буду говорить тебе в лицо.
Он посмотрел на меня с благодарностью и тесней прижался ко мне. Мы просидели так весь вечер, разговаривали, смеялись, шутили. Я тонула в его глазах и заслушивалась его переливчатым смехом.
Ближе к полуночи мы собрались по кроватям. Софа нас на удивление не искала. Перед моей дверью, Егор прижал меня к стене и страстно поцеловал, я запустила пальцы в его волосы и ощутила их шелковистость. Наш поцелуй всë продолжался, и Егор был всë настойчивей.
— Вы собираетесь спать или нет? — прозвучал грозный голос Софии. Смотрела она также.
Мы разомкнули губы и руки и отошли друг от друга. Мне было совестно поднимать глаза на Софу, поэтому я сквозь зубы промямлила " Спокойной ночи" и ушла спать, но уснуть я долго не могла.

Глава 8.
Мужчина сидел в этой комнате уже почти сутки, так ему казалось. Обращались с ним достаточно хорошо: кормили, поили, не били, разговоров не вели. Он не знал, что ему думать, то ли его убьют, то ли допросят и отпустят, то ли допросят и убьют. Умирать он не хотел, у него была прекрасная жена и сын, которому всего три года. Они пришли сюда за девчонкой, но им не удалось еë найти. Всех его напарников перестреляли, а его глушили. После того как он пришёл в себя, он еле распутался от верёвки, спустился вниз и стал ждать. Удача улыбнулась ему. В дом вошла девушка, он взял еë на мушку, но она умудрилась выбить пистолет из его рук, а потом выстрел, острая боль и темнота.
Очнулся он уже в этой комнате. Рука была перевязана, на столике стоял завтрак. Камера его была обставлена кроватью, столом, стулом, унитазом и портативным душем. Он был очень удивлён такими условиями. Вдруг открылась дверь, и в его аппартаменты вошла девчонка лет 13-14. Она была такая маленькая, такая хрупкая и так похожая на его сестру, что он ужаснулся. Но в руке еë уже блестел пистолет. Она была в платье нежно-голубого цвета до колен, обута в белые сандалии, а на голове хвост пепельного цвета волос, которых он ни разу в жизни не видел.
****
Я проснулась рано, хотя уснула где то около трёх ночи. Одолевали разные мысли. Мне снова снился кошмар, только теперь он был немного длиннее. После лица, появились люди. Они что то делали, ходили вокруг машины и обсуждали кого то, мне почему то казалось, что меня.
После моего резкого пробуждения, я услышала громкие голоса. Разговаривали двое, на первом этаже. Я одела халат и тапочки и быстро вышла из комнаты, приближаясь к лестнице, я поняла, что разговаривают Егор и Софа.
— Она должна пойти с нами, — голос Егора был возбуждён.
— Нет, это еë не касается, она и так слишком много перенесла, знать ей ещё и это не надо, — раздражённо ответила Софа.
— Еë это касается в первую очередь, это еë хотят похитить, — голос Егора всë возрастал.
— Тише ты, не разбуди Агату.
— Она должна пойти с нами, — голос Егора звучал твëрдо.
— Когда это ты так успел проникнуться к ней? — голос Софы был наполнен сарказмом. — Не вчера ли? Когда чуть не затащил в постель?
— Нет, не вчера, — Егор сказал это тихо и как то жалко.
С меня было достаточно, я не хотела больше слушать, хотя Софа продолжала что то говорить. Я поняла, что говорили они обо мне и что оба пытаются меня защитить, но каждый от разного. Чтобы они это делали, я не хотела. Я вернулась в свою комнату, заправила постель, приняла душ, переоделась и отправилась на пробежку. Там я хотела освежить голову и начать мыслительный процесс. Как мне поступить: сделать вид, что я ничего не знаю, и ждать, как они поступят или рассказать, что я всё знаю и потребовать рассказать правду?
Пробежавшись и сделав зарядку, я пошла завтракать. В столовой никого не было. Я налила себе кофе и сделала бутерброд. Быстро поев, отправилась на поиски Софы и Егора. Я решила, что хочу знать правду, поэтому выбрала второй вариант. Выйдя из столовой, я столкнулась с Егором, по-моему, он не очень был рад меня видеть и куда то быстро шёл.
— Доброе утро, — сказал он сквозь зубы, пытаясь улыбнуться.
— Привет, пошли, — я взяла его за руку и повела на поиски Софы.
— Куда?
Отвечать я не стала, а он не настаивал, а просто шёл за мной. Я хотела собрать их вместе и поговорить.
Софу мы нашли в оружейной. Она чистила свой пистолет, а я почему то вспомнила, как она мне говорила, что это еë успокаивает. Когда мы вошли, она подняла глаза и улыбнулась.
— Доброе утро, Агата, — сказала она тепло и мягко. — Как спалось?
— Не очень, но это не важно, — я хотела всë наконец разъяснить.
— Почему? — спросила Софи, делая заинтересованный вид.
Я от неё просто отмахнулась, мне не хотелось рассказывать ей, что я думала о Егоре, о моих отношениях с ним. И ещё меньше хотелось говорить о своём сне, который уже начал сводить меня с ума.
— Садись, — приказала я Егору. — У меня к вам двоим разговор. Я слышала вашу утреннюю перепалку и хочу узнать всю правду. Рассказывайте.
— Успокойся. Давай так, сначала допросим пленного, а если его слова подтвердят мои догадки, то я тебе всë расскажу, — мирно сказала Софа.
Я согласилась, и мы пошли в подвал. Там было немного мрачновато, коридор, а по бокам двери. В одной из комнат была оружейная, в другой должен был быть наш пленный, а что в других я не знала. Когда мы вошли, мужчина сидел на стуле лицом к двери, в которую мы вошли. Он был в грязной порванной одежде, но тело его выглядело чистым. При более близком рассмотрении я увидела, что он блондин с карими глазами и добрым симпатичным лицом. На вид ему было где то около 35 лет, хорошо сложëн. Когда я вошла, он очень удивился, и взгляд его сделался сочувственным жалостливым.
— Доброе утро, — улыбаясь ему, сказала София. — Как спалось? Как рука?
Мужчина удивился ещё больше, он явно не ожидал такого обращения.
— Зззздравствуйте! — немного заикаясь, пробормотал он. — Спасибо, хорошо. Рука почти не болит, вашими стараниями. Почему вы так со мной?
— Я рада за вашу руку. А вас это удивляет? — лицо Софы лучилось дружелюбием.
— Да, я немного шокирован. Если бы вы попали к нам, вас бы бросили на холодный пол и ещë вдобавок приковали наручниками.
— К вам? Это к кому? — не замедлил спросить Егор.
Мужчина замолчал и потупился.
— Ладно. Давайте дальше. Как вас зовут? Зачем сюда проникли? На кого вы работаете? — Софа взялась за дело.
Мужчина тяжело вздохнул и не отвечал минуты две, наверное, думал. Затем он сел поудобнее, сделался серьёзным и начал своë повествование.
— Меня зовут Сафонов Илья Михайлович. Проник я сюда по заданию. Нам приказали найти девушку и доставить на базу. Работаю я… Я… Я работаю на фирму «Crystal's», но это ширма. На самом деле это всë связано с одной старой военной разработкой, что за разработка, извините, я не знаю. Девушка как то с этим связана.
— Девушку должны были доставить живой? Еë собираются убивать? — лицо Егора было серьёзным и каким то ожесточённо испуганным.
— Доставить еë нужно было живой, если кто то будет мешать, то убить, но девушку приказали не трогать. Она им для чего то нужна. Сберегите еë, не отдайте им! — лицо Ильи сверкало гневом, но гнев этот был не нас, а на его работодателей.
Софа всë это время молчала. Лицо еë было непроницаемым.
— Мы выяснили всë, что хотели. Пойдёмте. Простите за беспокойство, в скором времени вас освободят и проводят, — Софа говорила это холодно, даже немного жёстко.
Она вышла из комнаты, а мы пошли за ней. Она должна была что то рассказать, а вернее правду. Когда мы вышли, она заперла дверь и пошла дальше по коридору, не наверх, в дом, а в одну из комнат, про которую я ничего не знала. Софа открыла дверь, и я увидела хорошо освещённую и оборудованную компьютерную комнату. На одних компьютерах была информация, а на других видеонаблюдение за домом. Я немного была шокирована. Она наблюдала за всем, в том числе за мной, а я даже не знала.
— Садитесь. Я же обещала всë рассказать, я расскажу, — она была не довольна. — Он подтвердил мои догадки. Агата, это всë связано с твоим отцом и его службой в армии. Витя служил на секретном объекте, который разрабатывал разные вирусы, лекарства и прочее. И вот однажды они изобрели идеальный иммунитет, способный выстоять против многих болезней, практически всех. Но у этого иммунитета была загвоздка, он действовал только на человека с четвëртой отрицательной группой крови. Почему с ней? А потому что, она самая необычная, она принимает все группы крови, но может вливаться только в четвёртую, да и ещë многое другое.
Во всей лаборатории только у твоего отца была такая группа крови. И на нëм решили испробовать этот иммунитет. Он не мог ослушаться приказа начальства, поэтому вынужден был согласиться. Этот иммунитет должен был давать защиту от всех болезней, способствовать быстрой регенерации, то есть делать человека почти неуязвимым. Когда твоему отцу это вкололи ничего серьёзного не произошло. За ним наблюдали неделю и не видели никаких изменений, а вот дальше он начал чувствовать головные боли, его состояние стало быстро ухудшаться. Врачи подумали, что эксперимент не удался, что он умирает. Поэтому его решили отправить домой, вроде бы как по травме. Он уехал, месяца два дома он лежал, не вставал, врачи не знали, что с ним. И тут, о чудо! Он будто оживает, его здоровье улучшается и никаких болезней. Когда проверяют его кровь, находят какие то антитела, но что это за антитела выяснить не могут. Об всём этом забывают. Твой отец начинает жизнь заново, переезжает. Новый город, дом, новая работа, растёт сын. Затем через год рождается дочь, прекрасная здоровая девочка, с четвëртой отрицательной группой крови. Она никогда не болеет, все еë ранки быстро затягиваются, буквально за пару часов. Многие бы родители ломали головы, не понимая, что с их ребёнком, но твой отец знал, что вместе со своей кровью, со своей ДНК он передал тебе идеальный иммунитет. У него он не особо прижился, потому что был искусственно введëн, регенерации у твоего отца не было. Ты совсем другое дело. Твой иммунитет был врождённым, он передался тебе через отца, с его кровью. Думаю, поэтому тебя и ищут, они как то узнали, что ты «слишком здоровая». Твой брат не подходит, хоть у него и такая же группа крови, как у тебя, он был рождëн до эксперимента. А ты плод этого эксперимента, ведь после твоего отца его не продолжали. Понимаешь ты уникальна, ты единственная на всей Земле имеешь идеальный иммунитет, который защищает тебя, сберегает и продлевает твою жизнь, но он же и твой враг, потому что делает тебя «лакомым куском», охота за которым уже началась.

Глава 9.
Последний человек, о котором он подумал перед смертью, была его дочь, которая останется одна в этом жестоком и несправедливом мире, даже не зная правды, не зная кто она и чем обладает. Ему было жалко жену и сына, умирающих рядом с ним, ранее погибших мужа и сына сестры жены, а также многих других людей, которые погибли или погибнут из-за этого эксперимента, из-за его дочери, которая будет страдать, потому что он не рассказал ей ничего.
****
Служба в армии никогда не бывает лёгкой, конечно, если ты действительно служишь. Вот так и для Виктора ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)