Ханахаки
Смородина Возрастные ограничения 16+
Если что-то в тот день и могло предвещать беду, то я бы всё равно не заметил предзнаменований. Пока радовался яркому солнцу, морозному ветру и купленной на последние деньги пачке сигарет. День обещал быть насыщенным и ярким, но телефон предательски молчал.
Лишь через пару мгновений, открыв глаза в своей убогой комнатушке с покатым низким потолком и спёртым вчерашним воздухом, я понял, что все мои хорошие предзнаменования — лишь чёртов сон.
В то утра я проснулся от душащего кашля, сжимавшего лёгкие и стремившегося разорвать к чертям собачьим органы. Казалось, еще немного, и я выплюну прокуренные лёгкие прямо на захламлённый пол. Прекратился он в тот момент, когда на пол слетел окровавленный, но всё же белый лепесток лилии. В ту же секунду грудную клетку пронзила острая, заставляющая позабыть всё на свете, боль. Ещё пару мгновений, и я бы потерял сознание или рассудок. Разрывая застёгнутую рубашку, под пятым ребром вылез росток. Несомненно, это был росток той самой лилии, чей лепесток ранее вылетел из моего рта. Обезумев от боли, я кое-как дополз до всё такой же убогой кухни, и срезал старым, но острым ножом росток у самого основания, едва задев мертвенно-белую кожу, оставляя кровавый след.
О, если бы я мог, я бы просто не проснулся тем январём. Если бы я мог просто задохнуться кашлем во сне или окончательно сойти с ума от боли и забыть, от чего возникает эта болезнь.
Но и окровавленный лепесток твоих любимых лилий, и рубашка, когда-то пропитанная запахом твоих духов, а теперь лишь кровью, не давали мне забыть, что причиной моих страданий всегда была и будешь только ты.
Если бы мне выпал такой шанс, я бы тебя никогда не полюбил. Тогда, возможно, мне не пришлось бы сейчас давиться твоими любимыми цветами вперемешку с кровью.
Всё, что мне оставалось — это лежать на холодном кухонном полу и ждать, когда же моя боль от всё новых и новых ростков, прорастающих между рёбрами, прекратится. Зайдясь в последнем приступе кашля, я наконец выплюнул целый бутон тёмно-фиолетовой лилии. Какое же облегчение мне принесла темнота в глазах от неожиданного диспноэ. Я смог расслабиться только в тот момент, когда горло перестало судорожно сжиматься в поисках кислорода.
— Он умер вчера.
Тишина наполнила светлую прохладную комнату.
— От чего? — наконец спросил дрожащий женский голос.
— Вероятнее всего, от любви к вам.
Лишь через пару мгновений, открыв глаза в своей убогой комнатушке с покатым низким потолком и спёртым вчерашним воздухом, я понял, что все мои хорошие предзнаменования — лишь чёртов сон.
В то утра я проснулся от душащего кашля, сжимавшего лёгкие и стремившегося разорвать к чертям собачьим органы. Казалось, еще немного, и я выплюну прокуренные лёгкие прямо на захламлённый пол. Прекратился он в тот момент, когда на пол слетел окровавленный, но всё же белый лепесток лилии. В ту же секунду грудную клетку пронзила острая, заставляющая позабыть всё на свете, боль. Ещё пару мгновений, и я бы потерял сознание или рассудок. Разрывая застёгнутую рубашку, под пятым ребром вылез росток. Несомненно, это был росток той самой лилии, чей лепесток ранее вылетел из моего рта. Обезумев от боли, я кое-как дополз до всё такой же убогой кухни, и срезал старым, но острым ножом росток у самого основания, едва задев мертвенно-белую кожу, оставляя кровавый след.
О, если бы я мог, я бы просто не проснулся тем январём. Если бы я мог просто задохнуться кашлем во сне или окончательно сойти с ума от боли и забыть, от чего возникает эта болезнь.
Но и окровавленный лепесток твоих любимых лилий, и рубашка, когда-то пропитанная запахом твоих духов, а теперь лишь кровью, не давали мне забыть, что причиной моих страданий всегда была и будешь только ты.
Если бы мне выпал такой шанс, я бы тебя никогда не полюбил. Тогда, возможно, мне не пришлось бы сейчас давиться твоими любимыми цветами вперемешку с кровью.
Всё, что мне оставалось — это лежать на холодном кухонном полу и ждать, когда же моя боль от всё новых и новых ростков, прорастающих между рёбрами, прекратится. Зайдясь в последнем приступе кашля, я наконец выплюнул целый бутон тёмно-фиолетовой лилии. Какое же облегчение мне принесла темнота в глазах от неожиданного диспноэ. Я смог расслабиться только в тот момент, когда горло перестало судорожно сжиматься в поисках кислорода.
— Он умер вчера.
Тишина наполнила светлую прохладную комнату.
— От чего? — наконец спросил дрожащий женский голос.
— Вероятнее всего, от любви к вам.
Мне не хватило понимания личности героя.
Затёртые и бесконечно встречающиеся в разных текстах фраз про «купленную на последние деньги пачку сигарет», «убогую комнатушку» и т.д. — не вдохновляют.
По сути, в рассказе нет ничего, кроме растиражированного на полях интернета описания самой болезни.
Так что это — плагиат?
Не возникает никакого личностного отношения к герою. Просто потому, что его там нет. Также, как нет и объекта его страсти.
Информативно, но не более.