Родительское собрание

Дела-дела…
дела – лишь пыль.
Слова? Слова…
хранят нам быль,
а с нею мысль
и нашу жизнь!..

— Итак, уважаемые родители, все вопросы обсуждены, — говорит молодой ещё, в сущности, классный руководитель, едва достигший уважаемого возраста, так называемого заслуженного учительского рассвета, – если у вас больше нет ко мне вопросов, то наше родительское собрание девятого «а» класса будем считать…
— Разрешите? – встает малознакомый родитель одной из… «тихонь» в классе.

…Странно!
Почему-то все проблемы в школе не от неуёмных «хулиганов» и лодырей-двоечников, а от этих… «тихонь» и их родителей. Какие-то они все не от мира сего: молчат, слушают, думают, наблюдают…

— Да-да, конечно, — с легким напряжением, отзывается учитель.
— Скажите, пожалуйста, а вопросы к тестам, что вы на своих уроках проводите, где можно найти, ознакомиться?

…Па-ра-зи-тель-но!
Всё вроде б хорошо шло: родителей пришло меньше меньшего, «сложные» темы по сбору денег, да участии класса в общешкольных мероприятиях обсуждены, разобраны, — что ещё? – пора б и разбежаться. А тут на тебе…

— Да, пожалуй, что и нигде, — поежившись, холодно отвечает педагог. И, помолчав, видно из вежливости или любопытства, спрашивает, — а зачем, зачем они вам?

…Чудно!
Что они все в ней нашли? Обычная, худенькая, тихая девочка. Одевается правда аккуратно, стильно, но неброско, серо. Лицо… бледное, почти без косметики, а волосы темно-русые, даже мелирования нет. В общем, ничего такого… примечательного: молчит, слушает, думает и… поёт. В школьном хоре поёт, с малышами, русские народные, классику, «патриотику». Чудно! Но мальчишки слушают, аплодируют, да и девчонки тоже… и не только из класса, младшая школа за ней гуськом, как мы в свое время за пионервожатыми…

— Как зачем? – удивляется родитель, — чтоб подготовиться к тестам… вашим, непреодолимым. Ну, а как по-другому?

…Удивительно!
Она ещё и на фортепиано может. Так себе, ничего особенно, говорили «Фантазию» Шопена на день учителя играла: пальцы быстро бегут, а звук какой-то писклявый, дребезжащий, волнующий. Но мои «крутые», что на всех переменах с мальчишками за углом школы курят, да тискаются и те в зал явились, слушали…

— Как, как? Как все, — со снисходительной улыбкой говорит классный руководитель, — по тетради, учебнику, справочному материалу к тексту.

…Смешно!
Наши-то «лохушки», как они себя в противовес «крутым» называют, в прошлом году бал в Елагином дворце устроили. Все пошли, весь класс: переодевались, смеялись, танцевали. А когда «тихоня» вальс по залу с мальчиками кружила, то все «крутые» притихли, залюбовались. Говорят, она теперь какой-то вокально-инструментальный ансамбль организовывает. Чушь! Ещё б бальные танцы открыла…

— В тетради кроме таблиц, с проектора срисованных, ничего нет. А в учебнике и того хуже: сплошные научные тексты-диссертации и факты, — удивляется родитель. – Конечно, не мне судить, но как, помнится, говаривал Воланд у Михаила Булгакова: «…может быть то и умно, да уж больно непонятно». Вот, к примеру, читаю один маленький «голый» факт из последнего заданного дочке параграфа: «…главное конкурентное преимущество высокоразвитой страны во многом определяется образованием, поэтому именно в этой сфере на современном этапе находится ключ к обеспечению устойчивого экономического роста страны». Вы знаете, ни я с двумя высшими образованьями, ни мой ребенок повторить это небольшое предложение не может, а ведь там пятнадцать страниц подобного текста. А теперь послушайте, как эту же мысль в восьмидесятые доносил до детей академик Дмитрий Сергеевич Лихачев в книге «Письма о добром»: «Образованность – это основа умения честно прожить жизнь, насладиться ею, получить радость от познания… Учение – естественный процесс, который продолжается всю жизнь… спешите учиться, спешите получать образование. Всякую науку можно в молодости одолеть и усвоить». Каково? А? Есть отличия между «…конкурентное преимущество высокоразвитой страны…» и «…спешите получать образование, учиться»?

…Забавно!
Это он в точку попал. Каждый год учебники переписывают, дополняют, усложняют, словно те резиновые. Они-то может и резиновые, бумага всё стерпит, но головы учеников и их учебная сетка нет. Теперь девятиклассники учатся по восемь уроков на дню, как рабочий у станка, так тот после смены отдыхать идёт, а эти дальше учиться в кружки, секции, элективы. Кого учим? Гениев? Так вот отсюда стрессы, болезни, глупости всякие, у многих апатия и безразличие. Ну, и вправду, кому нужны эти заумности в учебниках: волюнтаризм, субъективизм, плюрализм, конформизм, концессия, диверсия, аннексия, контрибуция, декларация, презумпция, вандализм и прочее, прочее? Кому? Ведь мог же академик Лихачев когда-то обойтись без всего этого, чтоб просто и интересно сказать детям о главном…

— Учебник утвержден Минобрнауки в установленном порядке и спущен нам для изучения, – сухо, вежливо и отстранено, как и сам язык учебника, медленно чеканит педагог, — а не для обсуждения его.

…Тоскливо!
Объем нагрузки на учителя растёт прямо пропорционально изменениям, новшествам, новаторствам ежегодно вносимым в школьные программы. Сегодня практически на каждого учителя возложено классное руководство, две с половиной нормы часов по семь уроков на дню, планы и отчеты по каждому занятию, методические объединения, семинары, факультативы, педсоветы, ведение классных журналов и электронных школьных дневников, переписка в них с родителями, проверка тетрадей и прочих классных работ. В общем, шансов, хотя б перечитать завтрашний параграф, правильней параграфы, никаких нет…

— Да-да, конечно, утвержден, — пытливо глядя в глаза педагогу, отвечает родитель, — согласен, оставим учебник в покое. Я лишь хотел отметить, что вопросов, которые звучат в ваших тестах, там нет.

…Томительно читать семь параграфов каждый день по десять-пятнадцать страниц, трудно выговариваемых и мало понятных слов и сочетаний, да ещё потом повторять их вслух на уроках. Где они вообще только берут всё это? Впрочем, понятно где, из «Википедии», теперь всё оттуда. А почему, почему не из большой русской энциклопедия или нашего старого толкового словаря? Глядишь, и текст бы упростился, уменьшился. Вот потому и приходится плюнуть на всё и просто натаскивать учеников на ответы тестов…

— Кончено, нет! В учебнике вообще нет никаких вопросов, тестов, там лишь материал, событие, как вы сами правильно сказали, «голый» факт.
— Вот именно, «голый», так дайте ученикам ваши вопросы, раз уж нет времени в классе подготовиться к ним, чтоб они, хотя б дома могли спокойно их разобрать, осознать параграф в ракурсе ваших тестов, — упрямиться родитель. – Трудно не понять, что если весь класс получает двойки по вашим тестам, значит тут что-то не то, не так, видимо дети просто-напросто не понимают их, вопросы ваши, ведь никому не секрет, что одно и тоже событие можно спросить по-разному, очень по-разному. К примеру, Стенька Разин – бандит или борец за права народа?

…Скучно! Предсказуемо!
Свой интеллектуальный двадцатилетний труд годами наработанный просто так возьму да отдам кому-то, чтоб его, их, то есть, тесты мои просто-напросто по рукам пустили, в Интернете выложили. К тому ж сразу найдется умник какой-нибудь, который их, вопросы эти оспаривать начнет, жаловаться, мол, некорректны, на уроках их не объяснили…

— Нет, не дам, — тихо, но твердо, даже жестко говорит учитель. — Так ученики выучат лишь ответы тесты, которыми весь материал не охватишь, а параграф и справочный материал к нему учить не станут, а времени, всё в классе сделать, как вы правильно заметили, совсем нет, увы.
— Ну, что ж, допустим, — задумчиво тянет родитель, не отпуская глаза учителя, — в этом есть логика! Но тогда дайте хотя б уже написанные работы, чтоб можно было по ним разобрать ошибки, проанализировать направленность вашей мысли при составлении тестов.

…Замечательно! Чудесненько!
Нельзя этого делать ни в коем случае! Во-первых, тогда тесты реально проверять придется, вчитываться, а когда, когда, время-то где взять, да и зачем? И так понятно, кто как написал, вполне достаточно посмотреть выборочно. Во-вторых, в этом случае вопросник также уйдёт в Интернет со всеми вытекающими последствиями, а мне это надо, ведь в методиках учителю к этим параграфам контрольных тестов нет, придется перестраивать всю форму обучения, читать всё это самому, готовиться. Но, опять же, когда? А, в-третьих, и самое главное, мои беспроигрышные тесты класс дисциплинируют, обезоруживают, парализуют, держат в трепете пред невозможностью преодоления. А от этого огромная польза, потому как все они: и «крутые» и «тихони», глядя в электронный журнал на свои «прекрасные» оценки, на всё готовы. Поручай им что хочешь, всё сделают, лишь бы им исправить их как-то. Ну, а что для классного руководителя может быть лучше? Да, и не только для классного: боятся, значит уважают! Беда только с «тихонями», они-то никак не успокоятся, всё пытаются найти логику, преодолеть. Глупенькие, не ищите мозг там, где его нет, да и быть не может! Просто так удобно, выгодно, так надо! А по другому авторитет у этих «монстров» не завоюешь. Увы, «хорошими делами, прославиться нельзя», — так кажется, пела незабвенная старуха Шапокляк…

— Послушайте, уважаемые родители, — заняв позицию умудренного опытом наставника, говорит учитель, — я двадцать лет в профессии и точно знаю, как надо ученикам знания в голову вбить. И вообще, вам оценки нужны или знания?
— Лично мне, — несколько помедлив, отвечает странный родитель, — от вас, пожалуй, что оценки. Упаси Господи, моего ребенка от ваших или кого-нибудь ещё «вбиваний», правильней сказать «зашориваний» пусть даже утвержденными, как вы говорите, знаниями.
— Ну, что ж, спасибо, — растерянно удивляется заслуженный учитель, — обычно родители благодарят, когда в итоге их ребенок получает положительные оценки и в году, на экзаменах…
— Нет-нет, — поясняет родитель, — мне не надо одолжений, что заслужил ребёнок, то пусть и получит, но он должен иметь шанс сам, понимаете, сам преодолеть непреодолимое, научиться искать и находить, становиться победителем, а не попрошайкой оценок, ведь это развивает безволие, бесправие, апатию и даже коррупцию. Согласны?
— Не-ет, – не уверенно тянет педагог, услышав собственные мысли, словно сам говорил их только что вслух, – я вас не по-ни-маю.
— Да что ж тут непонятного, игра в слепую без права на удачу, не только не дает детям шанса на успех, она дезориентирует их в жизни, — рубит правду матку нудный родитель. – Мало того, она приучает их к тому, что это и есть суровая правда жизни, с которой надо просто смириться и делать, как велят обстоятельства, даже если ради этого надо предать, предать себя самого, а это, значит, предать… самое гласное, Родину. Потому как Родина – это и есть главное, мы сами. Понимаете о чем я?
— Не знаю, — с ужасом шепчет учитель.
— Жаль, очень жаль, товарищ… господин учитель, — с жалостью и некоторым сочувствием говорит родитель, больно буравя глаза учителя. – Тогда, с вашего позволения, я ещё раз повторяю, этих знаний мне не надо, претензий не будет, пусть моя дочь с этой стороной жизни столкнется позже, много позже.
— Хорошо, мне всё предельно ясно, — на автомате говорит пораженный педагог, — до свидания.
— До свидания, — эхом вторит родитель и, прежде чем, отпустить педагога в свой мир, уверенно добавляет, — очень жаль, прощайте.

Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь, а также приносит свои извинения за возможное совпадение имен, названий, диалогов, потому как рассказ является художественным, вымышленным, хотя и случайно подслушан в разговоре с ЯВА в 2015 году…