ЗА!РисOFFК’и. ЧАСТЬ 1

ПРЕДИСЛОВИЕ

Идея написать такой сборник возникла у меня еще в Братске. В то время это была моя третья командировка, которая подходила к концу. А натолкнуло меня на создание подобного две книжки. Первая – это Наталии Гербер «Как писать в XXI веке». Вторая – «Дзен в искусстве написания книг» Рэя Бредбери. И открытая двушка разливного пива.
На деле вышло как. Опус Бредбери я прочитал еще давно. Примерно, года три назад. Может, чуток больше прошло времени. А совет Натальи был взят перед самым началом создания. Она просто ссылается на вторую книгу и показывает парочку примеров.
В этом сборнике нет огромных рассказов. Самые крупные не превышают пятьсот слов. Потому что ультра прогрессивные. А прогрессия нашего общества – это минимализм. Меньше слов, больше действий. Все авторы пытаются бить на сюжет и впихнуть тайное послание. Здесь же вы встретите только подтекст, и то, не во всех. Сюжета нет. Все новеллы не связаны между собой. За исключением коротких. Те, что в два слова с тремя восклицательными знаками на конце. Тут я заложил формулу. Каждая короткая зарисовка писалась в определенной последовательности. Если возникнет желание понять, каким принципом руководствовался при назначении номеров, то разгадаете довольно быстро. Главное, просто читайте и отмечайте их номера.
Все черновые зарисовки я скидывал Катерине, своему Катенку. Она после прочтения некоторых напрягалась и выпытывала, что ж меня натолкнуло написать такой неадекват. На что я просто разводил руками. Потом у нее возникло желание, чтобы я прошел обследование у психолога и предоставил справку о своей вменяемости. Будь я больной на голову, как бы меня тогда приняли на работу?
Это не дневник. И не жалкая попытка создать его. Дневник я пишу от руки. Это такой неоднозначный сборник коротких произведений.
И напоследок. Если вам покажется, что всё, что тут написанное – медленно прогрессирующая шизофрения с легким оттенком эпилептических припадков, или же такое мог написать человек, обладающий олигофреническим мозгом, — возможно, будете правы. Многие после прочтения воскликнут: «Я тоже могу такое написать! Хоть целыми пачками! На двадцать пять томов настрочить!» Что ж, пишите, но помните, что ваша идея уже вторична. Потому что первым оказался я.
Приятного чтения!

1
Медовый месяц. Париж. Музей «Лувра». Шатаемся по нему, держась за руки. Рассматриваем с умным видом скульптуры, картины. Как будто что-то понимаем в искусстве.
Вот она – «Мона Лиза». Гений Леонардо да Винчи. Вглядываюсь в нее пристально.
— Дай зажигалку, — говорю я.
— Я ж бросила, — отвечает она. – Ты ж знаешь. Еще до свадьбы. Сам ведь просил это сделать…
— Печаль, — вздыхаю. – Сейчас жалею, что не куришь.
— Это почему?
— Потому что я хочу сжечь эту картину.

2
— Проблема нашей жизни в том, что мы мало делаем и много думаем. Ищем некое таинство в простых вещах, придумываем высосанные из пальца выводы. На деле же – просто бесимся с жиру. Это и есть то самое злополучное горе от ума. Когда не знаешь, чем себя занять, слоняешься из угла в угол и ждешь, что кто-то обязательно на тебя посмотрит, увидит в тебе творческую и интересную личность с богатым внутренним миром и примет тебя таким, какой ты есть не самом деле. Бред же.
— Согласен, бред полнейший. Давай выпьем?
— Наливай.

3
В руках гитара, перед глазами самоучитель. Разучиваю этюд. Совсем недавно решил освоить нотную грамоту и научиться играть. Ничего толком не выходит. Начинаю нервничать. Но все равно пытаюсь продолжать. Пальцы не слушаются. Деревянные. Мозг не воспринимает ноты. Никак не хочет этого делать. Надоело. Откладываю гитару, закрываю книгу. Врубаю музыку. Лучше буду слушать, как играют другие, чем самому напрягаться.

4
Пирог в двадцать три слоя. Открываю пасть и поедаю его и всех тех, кто в нем. Как Робин Бобин Барабек, съевший сорок человек. В каждом слое – есть тот, кто испытал трагедию, ужас и страх. А я ем. Жую и запиваю пивом. Как будто мне есть дело до несчастий других людей.

5
Все знают, что голод – не тетка, кормить не будет. А кто-нибудь задумывался, каким цветом этот самый голод? Он хамелеон. Зеленого цвета в белый горошек, когда хочешь поесть огуречного салата в сметане. Темный, как горький шоколад. Белоснежный, потому что сейчас ты ешь советский пломбир. Золотистый, ведь взял себе «двушку» пива. Или же прозрачный, потому что холодильник пуст.
Убейте голод – будет счастье.

6
Вспомни себя в возрасте двадцати двух лет. Нравится? А теперь подойди к зеркалу и заплачь.

7
«Не употреблять по истечению срока годности» гласит надпись на любой продуктовой упаковке. Или на лекарственных препаратах. А чего бояться-то? Максимум, скрутит живот и просидишь пару часов на унитазе. Организм прочистится. С таблетками могут возникнуть осложнения. Галлюцинации, например. Классно же, что вы в самом деле…

8
Утро. Туалет. Встаю на колени перед унитазом. Так сказать, молюсь. Соображаю, что вчера не пил. Вообще. Может, стоит с пятницами завязать совсем?

9
— Новый сезон. Новый герой. А я-то старый. Эй, сценарист, верни все назад. Что? Не платят денег? Запомни, не хлебом единым живет сценарий.
— Отстань, не умею я их сочинять.

10
«Территория охраняется собаками». И что? У меня пистолет с глушителем. Захочу пробраться в дом – не остановят.

11
Никогда не отвечайте на вопрос девушки: «Что ты больше любишь – меня или пиво?» Продолжайте молча прибухивать.

12
— Ешь ногу!!!

13
Стройка. Работаем в поте лица. Возводим железобетонный забор. Случайно предплечьем касаюсь свежего сварного шва. Кожа кипит. Краснеет. Болячка, которая не заживет.
— Тёпленько? – спрашивает сварщик Толя.

14
Пока есть возможность – рискуйте. А то плакать будете.

15
— Как избавиться от серости дней? Что нужно делать, чтобы постоянно быть веселым?
— Принимай ЛСД.
— А есть?
— Да.
— Доставай.

16
— Если не о чем писать, то можно писать о ступоре, который неожиданно и внезапно возник прямо сейчас. Тогда легче преодолеть творческий кризис. Такой прием хорошо помогает, и потом его можно без зазрения совести выкинуть из вашего текста.
— Господин профессор, вы часто пользуетесь таким приемом?
— На раннем этапе — регулярно. Но в силу своего опыта и того огромного количества освоенного и прочитанного мной материала, выработал свои приемы и фишки, что теперь мне это не к чему… А вы что хихикаете, молодой человек?
— Да просто представил сейчас себя, как начинаю писать. Описания ступора будет занимать порядка двух третей моего произведения.
Одобрительный смешок по аудитории.
— Это нормальное явление. Если так считаете, что могу с уверенностью вам сказать, о писательском ступоре вы будете знать абсолютно все. Кстати, может напишете книгу на эту тему?

17
Заусенцы. Какие они противные. Особенно те, которые никак не подцепить пальцами. Стою, ковыряю их. Есть, поддел, справился. Отрываю. Снимаю с половины пальца кожу. Очень приятно. Начинает слабо кровоточить.
Сколько раз зарекался, что не буду дергать их руками, а начну пользоваться щипчиками специальными. И столько же раз я продолжаю это делать. Нервы.

18
Прихожу как-то в кафешку. Тот момент, когда шатаешься по улице и не знаешь чем себя занять. А тут появляется на глазах забегаловка. Та самая, где вечно грязно, столы липкие, воздух спертый, некрасивая барменша и грубая официантка с туповатым лицом.
Оглядываю всё это. Мерзко как-то становится, неприятно. А пива хочется. Думаю.
— Вы что-то хотели? – спрашивает барменша прокуренным голосом.
— Нет, — и ухожу.
Представляю, что она обо мне подумала. Хотя, дела мне до всего этого нет. Уверен, тут есть постоянные клиенты, которым все это не противно, иначе, не работали бы.
Посуду они тщательно моют, или у них хозяин – жлоб, и экономит воду?

19
Одиночество замечательно. Но только когда спишь. Тогда тебе никто не мешает, не лезет, не шумит, и ты спокойно можешь выспаться. Во всем остальном одиночество – сплошное разочарование. Начинаются бесполезные самокопания, осмысление жизни, перестройка мыслей и еще куча каких-то сумбурных и неадекватных идей. В этот момент нужно во что бы то не стало встретиться с друзьями и как следует нахлестаться, до рвоты и жуткого похмелья. Тогда все вчерашние мысли улетят в далекие в края, и наступит чувство освобождения. Такая мини реинкарнация. И можно жить дальше.

20
— В комиксах паук кусает человека и тот обретает суперсилу. В реальности же – токсическое поражение печени и других органов.
— Вот за это мы и любим комиксы. Там ведь другая жизнь, насыщенная, яркая!
— Но у нее один недостаток. Она с той стороны телевизора.
— Слушай, убей уже в себе пессимиста, бесишь! И, пожалуйста, не надо мне тут говорить, что ты реалист. Я тоже, просто все это помогает мне отвлечься… Хотя, ты не пессимист, ты критик с маниакально-депрессивным психозом в латентной форме, страдающий от комплекса собственной неполноценности. А знаешь почему?
— И почему же?
— Потому что бабы тебе не дают.

21
Все-таки жутко приятно сойти с ума. В это время тебе никто не нужен. Предоставлен сам себе. Единственный недостаток – врачи, которые вечно пытаются залезть в голову. Выпытывают, что под коркой: сокровенные мысли, тайные знания, желание поработить мир или же ты просто Цезарь. Салат Цезарь. И они хотят есть.

22
— Хочу поговорить с тобой серьезно.
Сын напрягся. Всегда пугает такое материнское заявление. Сразу в голове вылезают все «косяки» и шалости, мозг судорожно начинает искать ту, из-за которой сейчас состоится разговор.
— Да, мама.
— Мне нужно будет уехать на одну ночь. Бабушка сейчас занята, а больше мне некого просить, чтобы посидели с тобой. Один переночуешь?

23
Все знают, что самое главное – погода в доме. Остальное можно исправить с помощью зонта. Зонтом для домашних дел является кофе. Получается так, что если в доме нет его, то вся обстановка напоминает приторную жару. Ту самую, что стоит третью неделю подряд. Хоть дождик бы пошел.
Но вот появляется на полке баночка с молотым растворимым. Садятся за стол. Кипяток по кружкам. Ложки бьются о стенки. Приятный кухонный звон. И душистый аромат по всей квартире. Глоток горячего терпкого кофе. Все только этого и ждали.
Вот он, спасительный дождик.

24
— Фильм или книга?
— Фильм.
— Театр или книга?
— Пьяный что ли? Знаешь, что в театры не хожу и книги не читаю.
— А вот если тебе попадется утонченная натура. Такая, знаешь, поэтесса. Ахматову цитирует, по Блоку вздыхает и хочет, чтобы Маяковский на ней женился. Куда ты ее поведешь?
— В кабак. Такие утонченные натуры очень сильно любят пить. Это они так, для виду говорят, что ничем подобным не занимаются. Только волю дай. Пословицу же знаешь: в тихом омуте черти водятся. Вот она именно про таких.
— Неужели была у тебя такая?
— Я только их и выбираю.
— И что же они в тебе находят?
— Деньги. Хоть и скрывают это очень тщательно.

25
— Кусай обои!!!

26
— Тут на днях с котом разговаривал, — он развалился на стуле. В руке тлеющая сигарета. На столе пепельница, открытая бутылка и две стопки. Прокуренная кухонка со старой мебелью. – Душу ему изливал. Рассказывал, как мне стало тяжело. Про проблемы финансовые и про возможное увольнение. В целом, какая у меня сейчас хреновая жизнь. Спросил у него совета.
— И что он тебе сказал? – спросил друг.
— Ничего. Кого-то помяукал и ушел срать. А потом завалился спать.

27
Яблоко. Спелое, наливное. И не вкусное. Потому что выращено на химикатах. Покрытое воском. Но люди едят. А, значит, можно не заморачиваться. Миллионы не ошибаются.

28
«Книга жизни. У каждого она своя. Мне интересно прочесть ее. Про себя и других. Особенно, про других. Что там у них. Мысли, чувства, опыт. Увидеть мир чужими глазами. Как можно лучше понять человеческую натуру. А после их подчинить. Сделать рабами. Править миром».
Он почесал голову. Тяжело придумать мысли человека, страдающего шизофренией. И для чего только подписал контракт с издательством? Не такая уж и сложная ситуация с деньгами. Жадность? Алчность? Скорее всего, и то, и другое.
— Не идут мысли? – вошла в кабинет Люба.
— Вообще никак. Прочти, что написал.
Люба забубнила, губы зашевелились.
— Контракт? – спросила она.
— Да.
— И когда нужно сдать рукопись?
— Через два месяца.
— Откажись. Ты просто не сможешь описать шизофреника.
— А ты как догадалась, что именно об этом я собираюсь писать?
— Потому что меня нет. Как и нет перед тобой печатной машинки, письменного стола и вот этого контракта. Ты в психушке. На транквилизаторах. Это всего лишь твои обдолбанные фантазии.
— Я не верю тебе. И я все равно напишу эту книгу. Ты не сможешь меня остановить, — и его пальцы застучали по клавишам.
— У этого пациента тяжелая форма шизофрении, — глядя в окошечко, предупредил врач медсестру. Они стояли в коридоре. – К нему постоянно приходит какая-то Люба. И ему кажется, что он писатель. Видишь, как будто набирает текст на печатной машинке.
Медсестра заглянула в палату. Пациент в белом костюме сидел на полу. Руки держал приподнятыми и печатал на воображаемой машинке. Смотрел в стену, с кем-то спорил и продолжал.
— И давно он тут? – спросила она.
— Седьмой год. И каждые два месяца он на собраниях зачитывает книгу о человеке, страдающим шизофренией.
— Как он это делает? У него же нет принадлежностей.
— Вся книга у него в голове. Он помнит ее наизусть. Пойдем, я дам тебе послушать диктофонные записи. Хоть и псих, а талант есть.

29
— Терпение. У кого-то оно есть, у других отсутствует напрочь. Например, у тебя.
— Это почему же?
— Да ты секунды подождать не можешь. Надо все и сразу. А некоторые вещи должны вылежаться, созреть и уж тогда их можно брать. Понимаешь?
— Не совсем.
— Так у тебя еще и мозгов мало!

30
Льет дождь. Остановка. Нет трамвая. Закон подлости. Когда чего-то ждешь, этого всегда нет. И вот стоишь на крыльце магазина, под навесом и думаешь: «Пешком дошел бы быстрее». Но ведь дождь. Промокать нет желания. Ждешь. Двадцать минут.
И приходит разом три. Друг за другом. Не раньше и не позже.

31
— Есть одна идея!
— Какая?
— Нужно продать твою почку. И я куплю себе айфон!

32
— Мат… Может, поговорим о нем?
— Давай побеседуем, — соглашается. – В целом, сугубо мое мнение, мат несет в себе определенный смысл. Иногда он помогает окрасить речь и передать полноту мыслей. Красивые и изящные слова не всегда могут такое делать. В мате какая-то притягательность. Вкус. Сладость и горечь одновременно. То самое рафаэлло от слов.
— Ага, орех в белой глазури, посыпанный кокосовой стружкой. А на деле, дерьмо в блестящей упаковке. Еще и жидкое, к тому же. Выпьешь?

33
«Мы все умрем. Мы это знаем. С этим ничего не поделаешь. Война. Кругом война. В жизни, в мыслях, во снах, в мечтах. Постоянные бои».
— Дорогой, ты в порядке? – спросила Эллочка. – Ты раньше никогда не сидел с таким лицом за дневником. Что-то случилось?
— Да нет, все в порядке, — попытался успокоить ее. Не вышло.
— Нет, милый. Говори, — и выхватила у него тетрадь. Пробежалась глазами по записи. – Это что такое?
— У меня – рак. Уже давно. Я должен был сказать тебе раньше, но, — он не договорил. Сильный кашель поглотил его.
Прокашлялся. Откинулся на спинку стула и замолк. Успокоился разом…
Врачи скорой помощи диагностировали смерть.

34
Визг тормозов. Занос. Вылет на полосу встречного движения. Удар о грузовик. Машина в канаве.
Надпись на экране: «GAME OVER».
— Твою мать! Я же ведь почти прошел этот долбанный уровень!

35
— Вы позвонили в службу заказа «Брутальное такси». Если хотите поговорить с оператором – нажмите один. Для заказа такси по голосовой почте – нажмите два. Сильное желание выпить – нажмите три. Нужен собутыльник – нажмите четыре. Желаете, что наша машина задавила вашего бывшего – нажмите пять. Если вы мужчина и вам не дает покоя бывшая подруга или супруга – нажмите шесть. Желаете увидеть своего босса, роящего себе могилу где-то в лесу – нажмите семь. Хотите лично убедиться в том, что ваш босс вырыл себе могилу – нажмите восемь. Надоел мир и хочется атомной войны – нажмите девять. Все перечисленное выше – нажмите ноль.

36
Нормальная температура тела – тридцать шесть и шесть градусов. А водка – сорок. Только если она не китайская.

37
Сегодня день моего рождения. Я – Лунтик в мире посуды. Всегда позитивный. Избавляю от скуки. Несу добро и свет. Незаменимый атрибут застолья. Идеальная мерная емкость. Прозрачен, но тверд.
Я есть граненый стакан.

38
— Погнали!
— Нет бензина.
— Ну, тогда трогай!
— Говорю же, нет бензина.
— Едь!
— Да бак пуст!
— Движение – это жизнь! А мы стоим на месте.
— Да бензин кончился!
— Нужно заправиться.
— Именно. Только канистра у меня пустая, и мы стоим посредине шоссе в три часа утра. И, если не заметила, рядом нет заправки и нет ни одной – услышь меня как следует – ни одной машины. Ни попутной, ни встречной, ни поперечной. НИ-КА-КОЙ! Понимаешь?
— Нет!

39
— Жуй банан!!!

40
Застолье. Вытянутый стол. Лапша, кутья, стопка водки, покрытая куском хлеба. Поминки. Обед на сорок дней. Сорок человек. И покойнику было сорок лет. Скончался от перелома сорока костей. Авария. Сороковое шоссе. Сорок машин. Сорок свидетелей. И сорок соро́к.

41
Баба снова мандарин.

42
«Линейка, рулетка, штангенциркуль, измерительный прибор, чертежный инструмент.
Бутылка, тара, емкость, сосуд.
Кровать, лежанка, шконка».
Из словаря синонимов.

43
— Радость-грусть. Веселость-уныние. Добро-зло. Верность-предательство. Целомудрие-распущенность. Трезвость-пьянство.
— С тобой что?
— Словарь антонимов листаю.

44
— Зинка! А представляешь, если бы я был военный, то через год пошел бы на пенсию. Они же в сорок пять уходят? Спасатели вроде бы тоже.
— Нахлестался, скотина?!
— Почему сразу нахлестался-то?
— Да потому что ты скотина!

45
Баба ягодка опять.

46
— Пропёрло, аж мурашки по спине!
— Из-за чего?
— К слову.

47
Рецепт для плохого настроения – некоторое время не жрать!

48
Стук в дверь.
— Войдите! — отзывается титулярный советник, не отрываясь от бумаг.
Старая дверь скрипит в петлях. Медленно открывается. В кабинет робко заглядывает бородатый здоровяк в порванной рубахе, занимая собой две трети пространства.
— Вашбродие, Антон Сергеевич, — начинает вошедший тугим голосом. – Я – лесник Антипов. Пришел по весьма щекотливому делу.
— И по какому же? – интересуется советник и откладывает перо в сторону.
— Видите ли, вашбродие, жинка моя, Марфа Николаевна, шестым беременна. И вот рожать ей скоро. Живот большой. Понимаете… — здоровяк замялся.
— Понимаю, Антипов. Прекрасно тебя понимаю, — Антон Сергеевич поднимается из-за стола. – Ты ж у нас приезжий, тебе домой нужно. Что ж, думаю, десяти дней хватить должно, чтоб и супругу повидать и дитя своего новорожденного.
— Да нет, вашбродие, — перебивает Антипов. – Не нужно отпуска мне. Сделайте так, чтобы я уехать не смог отсюда. Она ж его нагуляла, пока я тут топором махал. Видеть эту гадину не желаю!
Титулярный советник с раскрытым ртом опускается обратно в кресло.

49
Лягушки квакают. Сверчки поют. Комары пищат. А мошки постоянно лезут в глаза. Лето. Некогда бывшая речка теперь уже стала болотом. Полицейская сирена. Проблесковый маячок скорой помощи. Аквалангисты и спасатели.
Утопленник. Вздувшийся, посиневший. Глаз нет. Их выскребли мальки.
— Тащите аккуратно! – кричит подплывший к трупу аквалангист. Цепляет его крюком и машет, что начали тянуть к берегу.
Следователь, бледный, наблюдает за всей процессией. Его вырвало сразу, как только утопленника вытащили на берег.

50
— Долго еще?
— Пятьдесят процентов.
— Осталось или загрузилось?
— Ты серьезно?