Поезд (Глава 1)

Говорят, будто государство — корабль, который постоянно находится в плавании, постоянно меняя свой экипаж, изменяя свою структуру, совершенствуюясь, меняясь в другую, совершенно иную сторону: становясь сильнее или слабее других. И всё зависит от тех, кто командует этим огромным кораблём.

Парусник, который получил Петр Великий, был перестроен в огромный флагман. В начале двадцатого века этот флагман требовал перестройки, технического модифицирования. И случилось так, что этот флагман был затоплен. Однако, на его обломках был построен новый линкор, более сорешенный, более совершенный, но он не был идеальным. Приняв тяжёлый бой, линкор устоял, став ещё сильнее, ещё крепче, ещё мощнее. К концу двадцатого века этот могучий линкор стал давать множественные течи. Причина? Недальновидное командование и ряд обстоятельств. Так в 1991 линкор ушёл ко дну.

С тех пор мы и плаваем на обломках тонущего совка…

Пусть уже есть новый корабль, новый экипаж, новый флаг, но он даже не держится на плаву, а стоит на тех самых обломках совка, который из-за хорошего проектирования, тонет медленно, не спеша.
Об этом я думал лёжа в поезде, слушая равномерное и монотонное «турух-турух», то и дело вылетавшее из под поезда. За окном проплывала бесконечная лента с нарисованым пейзажем: леса, нарисованные тонкими и вымокими линиями сосен и проскакивающими между ними берёз, уходящими вдаль, за горизонт, равнинами, волнообразными холмами и вновь леса, но уже нарисоваными ещё более тонкими прямыми берёз.

Попытка встать увенчалась провалом и ударом головой об верхнюю полку. «Ладно, лежим дальше...». Попытка вытянуться так же провалилась: ноги уперлись в стену, а голова в ремень, держащий полку. Тогда я включил музыку в наушиках. Там группа Сплин пела про то, как не горела лампа, а календари врали. Сон быстро сморил меня…

Очнувшись, я бросил взгляд в окно: всё было так же, те же леса, те же холмы, те же равнины, только над всем этим нависли свинцово-серые тучи, которые грозились затопить всё и всех. На столике дымились два стакана горячего чая в железных подстаканниках, на которых были литые узоры в народном стиле с символикой РЖД. И ложки, которые стояли в этих стаканах…

Когда я вышел из купе с третьим, пустым, стаканом в подстаканнике, меня встретило окно, которое показывало другую сторону пейзажной ленты. Но было отличие: деревня. Почерневшие от времени деревянные дома, казалось, вот-вот рухнут от старости, похоронив под собой хозяев, такие же деревянные заборы…

Пройдясь по узкому коридору, я подошёл к «источнику силы», который в народе гордо называют «Титан». Открыв кран, я стал ждать, пока в мой стакан наберётся кипяток. Из пузатого железного Титана, «обвязанного» трубами, струился прозрачный эфир, от которого густыми клубами отделялся от эфира…

Через полчаса была остановка на пятьдесят с лишним минут. Я после стакана чая решился прогуляться. На перроне было полно таких же, как и я, решивших прогуляться. Их можно было узнать по одеянию: заношенные майки, старые футболки, халаты, шорты, тапочки, шлепки, носки на сандали. Их поведение было спокойным: они знали, что они успеют вернуться в поезд до отправления. Среди всей этой братии контрастно смотрелись те, кто только садился на поезд: более приличная одежда, чемоданы и спешка в глазах…

Когда я вошёл в здание вокзала, сделанного из гранита по типичному советскому проекту, я встретил двух-трёх человек, сидевших в зале ожидания. Диктор, который зажатым голосом объявил о том, что мой поезд отправляется через тридцать минут, напугал меня. Неожиданностью…

А в самом центре вокзала, в самом его сердце, в центральном зале, стоял позолоченный памятник человеку, который разломал петровский флагман, который задал очертания будущего линкора, человек — герой своего времени, человек, про которого было запрещено упоминать в отрицательном ключе. Этот человек смотрел немного ввысь, вытянув правую руку вверх в сторону. Ленин.

Гений и герой своего времени, ставший символом государства и целой идеологии, которая должна была сделать всех равными.

Демон, ставший проклятьем для многих.

Человек, который смог заложить основы построения будущего линкора, шедшего под кроваво-красными знамёнами.

Человек, которого обожали, ненавидели, проклинали и боготворили…

Именно об этом я и думал, лёжа в узком купе поезда, который мчался вперёд выбивая равномерное «турух-турух»…