Исцеление

Ты тоже болен. Но просто не знаешь. Недуг поражает сердце. Твоя история болезни лежит у него на столе, скрытая за обложкой.
Мужчина смотрит на стрелку часов, пытаясь определить время. Но так и не определяет.
— Который час?
— Не знаю.
— Который день?
— Не важно.
— Какой сейчас год?
— Имеет ли значение?
Мужчина один в своем кабинете. Его рука тянется к телефону. Он нажимает кнопку:
— Людочка, больные есть?
— Нет, господин ХХХ, сегодня на прием никого нет.- она называет имя мужчины, которое я не могу вам сказать. Секретарша просматривает записи.
— Как, нет больных? Не может быть.- удивляется мужчина, выискивая в ее словах ложь.
— Вы кого-то ждете?- уточняет Людочка.
— Жду.- подтверждает мужчина.
— Кого?
— Не знаю.
Разговор окончен. Мужчина подходит к окну. Он смотрит, сквозь тонкое зеркало. Мир за окном отражается. ХХХ вглядывается. Грязное стекло. Нагнувшись, он трет пальцем отражение мира.
-Так лучше.- улыбается он, видимо очистив стекла.
ХХХ сонный.
— Вы снова всю ночь не спали?- заходит Людочка вместе с ароматом кофе. Пар вылетает из чашки.
-Работы много.- отвечает мужчина.- Некогда спать.
Врач достает рукописи. Книги заставляют его полки.
Артюр Рембо. Оскар Уальд. Набоков. – он водит пальцем по корешкам книг.
Зюскинд. Лермонтов. Камю.
Хармс. Ахматова. Булгаков.
Маяковский. Хайсмит. Рул. -Джейн Рул- произносит ХХХ, шевеля губами.
Он вываливает книги на стол. Врач ищет компоненты лекарства, которое пытается составить в свободное от приема больных время.
На стене кабинета картина Дали « Быстротечность времени»
-Какой–то мужчина осматривает стены в коридоре.- забегает Людочка со словами.
-Он к врачу?
-Говорит, что нет.
Доктор выходит.
-Вы больны?- глаза ХХХ приглядываются.
-Нет.- удивляется случайно забредший в эти коридоры незнакомец. В эти коридоры, предопределяющие ему встречу с доктором.
-Значит больны.- удостоверяется доктор.- Пойдемте.
Они заходят в кабинет. Господин XXX осматривает вошедшего.
— Как вас зовут?- спрашивает осматривающий.
— Что простите?- прислушивается мужчина.
— Я бы хотел узнать ваше имя.- повторяет ХХХ.
Мужчина настораживается.
— Я же просто больной, зачем вам мое имя?
— Но ваше имя не «Больной». Вас как-то зовут. Я бы хотел знать ваше имя. Мне не все равно, кого я лечу.- настойчиво объясняет врач.
Незнакомец смотрит изучающе, словно удивившись. Черты лица его немного смягчаются.
Он расслаблен.
— Я просто не расслышал. Извините.
-У вас проблемы со слухом?- смотрит на его маленькие ушки доктор, стараясь определить проблему визуально.- Ну, хорошо, скажите мне прежде имя.
-Артем.-произнес мужчина, которому на вид приблизительно тридцать.
— Артем.- повторяет доктор, и Артем дергается. На лице его выступает страх. Будто бы он боится своего имени. Но он боится не имени. А того, когда это имя произносят. Вернее произносили несколько лет назад.
Доктор улавливает его движение.
— Давайте, я для начала вас взвешу. Вставайте на весы- делает он голос мягче. — Уши-это серьезно. -Врач это понимает и начинает подбирать нужные слова, управляя своим голосом и тембром.
Мужчина встает на весы.
-У вас перевес боли. Ее больше чем счастья. – произносит врач.
Артем испугано смотрит.
— Что вас беспокоит в вашем слухе?- продолжает задавать вопросы ХХХ.
— То, что я не слышу.- отвечает Артем.
-Мне показалось, что вы испугались, когда я произнес ваше имя?
— Я вспомнил отца.- он хмурится.
— Вы боитесь отца?- уточняет доктор.
Артем садится на стул:
— В детстве, когда мы учили уроки, отец то и дело повышал на меня голос, когда я не мог разобраться в слогах или забывал поставить точку после предложения. Он кричал на меня, а я плакал. А он еще сильнее кричал. А я еще сильнее плакал. И он называл мое имя. Артем. С таким презрением, с таким упреком, с такой жестокостью. Я закрывал уши. Отец матерился. Процесс обучения превращался в ад. Я боялся учиться. Когда я подрос, и мог уже за себя постоять, я ушел из дома. Мне было шестнадцать.
Мне кажется, я ничего не достиг в своей жизни. Мое имя стерто и забыто мной.
Доктор встает и подходит к музыкальному проигрывателю, включая пятую симфонию Бетховена.
— Расскажите, пожалуйста, вашу историю еще раз.
Артем говорит, сливая свой голос с музыкой. Симфония кончается. Артем заканчивает. Секунда в секунду.
— У вас есть сын?- спрашивает доктор.
— Ему семь.- улыбается мужчина.
— А вы помогаете ему делать уроки?
— Нет.- снова хмурится Артем, вспоминая свое детство. Мужчина трясет головой, отгоняя воспоминания.
— Не отгоняйте воспоминания, они болезненны, но они вас излечат.
— Как же это?
-Памятью. Помогайте сыну делать уроки. Помогайте ему разобраться в том, где нужно переносить слоги. Ваш сын-это вы. И он не боится.
Мужчина перестает робеть.
— Вы меня хорошо слышите?- произносит доктор шёпотом.
— Я вас слышу.
Мужчина собирается выйти, но врач его окликает:
— Артем.
Ручка двери останавливается. Артем оборачивается.
— Вы многого достигли.
Дверь закрывается, мужчина забирает улыбку с собой.
Доктор открывает чистые листы журнала, собираясь сделать запись. Но его рука прерывается голосом Людочки.
— К вам женщина.
— Женщина-это хорошо, посмеивается доктор.
— Ну, вы как всегда, XXX! – усмехается Людочка.
— Как же я могу быть слеп к красоте, нельзя женщину не видеть!- серьезно произносит доктор, изображая джентльмена. Хотя на моей памяти, XXX был достаточно галантным и внимательным.
Судорожная женщина вбегает. Ее рука двигается быстро. Художник не успел бы поймать.
— Медосмотр по работе, если можно, то, пожалуйста, побыстрее. Мне нужно бежать.- выпаливает она.
На женщине классическая белая рубашка. Черные штаны и высокие каблуки.
— Куда бежать?- спрашивает доктор улыбаясь.
Женщина останавливается. В ее глазах проскальзывает удивление.
— Я рад, что я вас удивил. В ваших глазах это отразилось. Знаете, как отражается мазок масла на картине художника.- восхищенно описывает картину женщины доктор.- Что у вас болит?
— Глаза.
— А где вы работаете?
— В офисе.
— И даже поспать не успеваете? С таким то графиком работы?- тянет время доктор.
— Не успеваю. И сейчас я тоже не успеваю. – начинает суетиться женщина, намекая, что нужно работать быстрее.
Усмешка отражается в уголке его губ. Врачу нравиться тянуть ее время.
— Как вас зовут?
— Маргарита.
-Маргарита, что вы видите?- спрашивает ХХХ, вытягивая руку вперед. Пальцы стремятся картине Дали, которая течет по стене.
Маргарита оглядывается.
— Ничего. Мазню.- пожимает плечами она и смотрит на доктора.
ХХХ вертит песочные часы в своих пальцах. Песок сыпется.
-Там бабушка нищая.- произносит нелепицу мужчина.
-Какая бабушка?- смущается Маргарита, не понимая.
— За окном.- Доктор смотрит на стекла.- Вы ее видели? Она стоит у входа в здание.
— Нет, я не заметила.
— Там ваша мать.- бросает доктор.
— Что простите!?- женщина покрывается испугом.
— Идите, посмотрите.
Через минуту она возвращается.
— Зачем вы соврали?- взмахивает эмоционально рукой женщина, изображая свое непонимание, испуг, злость и какое-то прозрение, которое начинает появляться в глазах женщины.
— Я наврал?
— Вы сказали « там ваша мать»
— Я так сказал?- смотрит на нее внимательно доктор. Он молчит, время в пальцах сыпется. Выдержав молчание ХХХ объясняет- Я хотел сказать: «там могла быть ваша мать»
Женщина садиться, ее глаза опускаются в пол.
-Маргарита! Куда вы так спешите? Бежите? Время рано или поздно все равно кончится.- песчинки досыпались. Мужчина поворачивает часы. Время снова идет.- Ну и что? Вы не проживете больше, если будите бежать, это ошибочное убеждение. Иногда медленность ваших действий вмещает в себя больше, чем бег.
Женщина всматривается в картину Дали.
-Сходите в музей, там есть его другие картины.- предлагает доктор. Он делает пометки, чтобы закрыть женщине медосмотр.
Рука протянулась. Движение было поло поймано художником.
— Вы на такси?
— Нет. Пойду пешком.- Маргарита смотрит сквозь окно: на розоватое небо, которое растворяется в золотых лучах солнца. На солнце.
Звук женского и мужского голоса доносится где-то там. Голоса приближаются, смешиваясь между собой, и прерывают друг друга. Муж и жена врываются внутрь.
Солнце отражается на ресницах Маргариты. Женщина молча выходит.
Доктор разглядывает напряженных сожителей.
— У него проблемы со слухом!- кричит жена, зовя на помощь отоларинголога
— Я доктор.- улыбается доктор, говоря это, прям, как Мастер.
-Доктор, посмотрите его уши.- иронично язвит женщина.
-Я послушаю, зачем смотреть? Вы же не к окулисту.
Лицо женщины не изменяется. Она не услышала скрипнувшего звука заевшей пластинки. Не почувствовала игру со словами, в которую доктор не уставал играть.
— Говорите.- отделяет звуки губами доктор.
— Что говорить?- спрашивает жена.
-Просто поговорите. Расскажите друг другу по одной истории.
Глаза женщины становятся слабыми. Еще чуть- чуть, и женщина заплачет. Когда последний раз она рассказывала истории? Когда последний раз он их слушал?
( Их разговор передавать не буду, по интимным соображениям)
— У тебя красивый голос, произносит мужчина в конце.
Скрипач играет. Доктор слушает. Тела двигаются. Опера, развернувшаяся в кабинете, опера для глухих. Бетховен утрачивает слух. Он пишет свои сонаты чувствами. Так и доктор, не слышит их, считая, что не имеет право подслушивать. Немое кино содержательно мимикой.
Женское движенье руки, вздымающаяся грудь.
Мужское смущение, съехавший галстук.
Кино 30-ых годов. Черно-белые элегантные кадры.
Снятая шляпа, наклон. Женщина, выходящая в приоткрытую мужчиной дверь.
***
Я вхожу. История, рассказанная выше, должна была следовать после того, как я вошел. Когда я входил, я еще не знал Маргариты, Артема, и двух актеров фильма 30-ых годов. Не знал господина XXX. Я не знал себя.
— Я болен! – кинулся я к ногам доктора. Мое отчаяние было на столько велико, что падало, как женская шаль. Изящно. Кто бы не хотел познать тайну этого явления?
— Что с вами?
— Я не знаю. Знаю только то, что болен.
— Странно- произносит доктор. Многие больные отрицают свою болезнь. Не знают, что они больны. А вы знаете?
— Я знаю.- подтверждаю я .- Только понять не могу, что со мной.
Доктор подходит к окну. На него смотрит моё отражение. Мои глаза. Мои сжатые губы. Мечущийся взгляд.
Врач резко оборачивается, оказавшись напротив меня практически вплотную. Он смотрит. Согнув ноги в коленях и слегка приседая, осматривает меня снизу, наклоняя голову влево. Обойдя меня, как статую, он, наконец, произносит:
— Я вас, мне кажется, знаю.
-Нет. Мы не знакомы.- утверждаю я уверенный в своем утверждении.
— Но я вас припоминаю.
— Откуда же?
Врач не ответил.
— Я не уверен. Давайте взвесим вас.
Я встаю на весы.
У меня обнаруживается перевес боли.
— Меня беспокоят глаза. Они слезятся и становятся красными.
— Отчего же?
— Больно смотреть на боль.
— Боль?- смотрит на меня изучающе доктор.
— Боль людей. Я ослеплен безобразием мира. Мое сердце, то бешено колотиться, то замирает, почти до анабиозного состояния.
— Сделаем Кардиографию. Пойдемте.
Я следую за ним. ХХХ идет впереди.
В кабинете сидит до странности грустный мужчина. Он рассматривает карту сердца.
-Что там?- врач берет у коллеги карту.
— Брошенная девушка. Разбитое сердце.
Врач идет по прямой линии кардиограммы.
Я падаю на эту линию, пораженный.
— Вы спасете ее? – спрашиваю я, в надежде.
-Не знаю, в делах любовных можем ли мы вылечить? Я много лет возвращаю людям зрение. Слух. Я много лет ищу лекарство. Но могу ли я помочь, когда спасти может только любимый человек, а не кто-то с улицы. Даже если этот кто-то очень талантлив.- доктор разводит руками.- А вы любите?
-Да- изображаю я ее образ кистью. Прямо здесь пишется картина из парящих в воздухе слов.- Мне кажется, я ослеп от ее красоты! Истинное творение искусства. Я ослеп от ее света.
-Это метафора. Ослепнуть, значит прояснить зрение. В этом случае.
— Ваши слова….- протягиваю я, слыша, или лучше сказать, чувствуя их оттенки.
Слова доктора были разными на вкус. Были сладкими или торжественными, метафоричными или ясными, когда слово-это слово, когда слово-это акмеизм.
Слова были мятными или броскими.
Сделав кардиографию, врач выразил ярое удивление:
-Ваше сердце то замедляет пульс, то бьется, как ноги влюбленного, бегущего к женщине. Пройдемте в мой кабинет.
Мы возвращаемся, доктор включает экран проектора.
— Посмотрите на экран.
Я погружаюсь в картину Рене Магритта:
«Любовники»
— Что вы на это скажите? — спрашивает меня доктор, присматриваясь к каждому моему движению.
— Абсолютно противоречивое.
— Но все же?
— Два человека, целующиеся в пелене. На их головы наброшена вуаль. Магритт поймал любовников в порыве сокрушительной страсти. Об этом свидетельствуют складки, утонувшие внутрь себя от движения. Страсть, вспыхнувшая между двумя людьми, действительно приводит к ослеплению. Она лишает способности рационально думать и понимать очевидное.
Может быть, сюрреалист изобразил ненастоящую любовь, не способную дать наслаждение от соприкосновения тел.
Или напротив, истинные чувства, которые не знают никаких материальных преград. Картину можно трактовать и более оптимистично: любовь сама по себе настолько самодостаточна, что зрение ей не нужно. Влюбленным людям совершенно не обязательно видеть друг друга и окружающий их мир. Они способны почувствовать близость даже сквозь двойной слой наброшенной ткани.
— Невероятно — протягивает доктор.
— Меня мучают головные боли — жалуюсь я.
— Опишите их. — доктор скрещивает руки на груди.
— Мысли. Будто кто-то шепчет мне мысли.
Глаза доктора раскрываются, на сетчатке отображается шок. Восторг. И может быть, благодарность.
— Я болен?
— Результаты ваши, результаты больного человека, но вы здоровы.
— Не понимаю.
ХХХ произносит:
— Вы писатель. Писателю свойственно болеть.
— Я писатель?
В тот день я узнал, что я писатель. В тот день, доктор объяснил мне, что болезнь растекается по миру. Люди больны. Они не слышат друг друга. Они слепцы, разучившиеся видеть искусство. А виденье искусства имеет целительную силу.
Я рассекречиваю протоколы. Его записи. Заключения. Я передаю их вам.

З а к л ю ч е н и е N 1
Имя: Артем.
Болезнь: Нарушение слуха.
Лекарство: Соната Бетховена номер 5.
Опыт проведения: Я сразу заметил его страх, который расползался по его лицу, искажая его. Мужчина увидел во мне образ отца, который использовал неправильный метод обучения. Перепады музыкальных тонов, должны были вызвать у Артема перепады чувствительных начал, которые смешались с симфонией. Я оказался прав. Звуки влияют на человеческую душу.
З а к л ю ч е н и е N 2
Имя: Маргарита.
Болезнь: Слепота души.
Лекарство: Алый рассвет. Картина художника. Шоковая терапия, игра слов, направленных на сопряжение старухи и ее матери.
Опыт проведения: Маргарита, увидевшая мазню в картине Дали, впитывала алая краски, отраженные на ее трепещущихся ресницах.

З а к л ю ч е н и е N 3
Мужчина и Женщина из фильма 30-х годов.
Болезнь: Глухота сердца.
Лекарство: Разговор.
Опыт проведения: Я не слушал их, выключив слух. Передо мной развернулась немое кино. Движения тела. Мимика скул.
В низу каждого заключения вместо подписи он написал: П и с а т е л ь.
***
Девушка, с отсутствием пульса, я надеюсь, ты это читаешь. Я надеюсь, мы вместе с господином XXX найдем именно то слово, которое реанимирует твое сердце. Перед нами лежат вываленные книги.
Артюр Рембо. Оскар Уальд. Набоков.
Зюскинд. Лермонтов. Камю.
Хармс. Ахматова. Булгаков.
Маяковский. Хайсмит. Рул.