Флаг корабля - честь экипажа!
Возрастные ограничения 18+
Правило пятое: «Флаг корабля – честь экипажа»
Рукопись-черновик восьмого рассказа в книгу: «Курсантские байки восьмидесятых» — 1-ая часть сборника «Забытые морские небылицы».
Критика и найденные орфографические и стилистические ошибки в тексте приветствуются, которые прошу направлять в группу «Питер из окна автомобиля»:
https://vk.com/club121582864,
либо оставить прямо под текстом.
Конец семидесятых. Город боевой и морской славы Кронштадт. Усть-Рогатка.
Июнь. Суббота. Около 11-00. По распорядку дня в базе — «Большая приборка».
Крейсер «Октябрьская Революция», только-только вернувшийся в родную гавань после боевого дальнего похода, весь в пене, воде и личном составе, облепившем его, как муравьи в муравейнике с вёдрами, щетками, ветошью и «машками» (самодельными швабрами из расплетенного каната).
Жара.
Экипажи кораблей согласно корабельному расписанию и температуры воздуха за бортом в «нулевой» форме одежде. Ну, или почти в «нулевой»: в матросских безразмерных трусах-парашютах, промокших от обилия влаги пены, а потому, неприлично прилипших к молодым матросским телам, как фиговые листочки на Атлантах Эрмитажа.
Радист флагмана, как обычно во время проведения приборки и нахождения его в базе, включил на всю гавань по громкоговорящей трансляции корабля любимую музыку экипажа, в том числе и современную, шумную и задорную.
В общем, всё, как всегда утром в субботу перед предстоящими выходными, а значит и долгожданным сходом (по очереди, конечно) личного состава кораблей на берег к родным и любимым. Моряки мысленно готовятся в увольнения, культпоходы, на танцы в Кронштадтский базовый клуб, который, увы, тогда, кажется, располагался в Морском Соборе, что и теперь не кажется мне большим кощунством – моряки Кронштадта всегда трепетно и бережно относились к нему
На ходовом мостике крейсера, подставив ласковому утреннему солнышку обветренное лицо, привычно стоит его командир, капитан первого ранга Булава. За долгие шесть месяцев боевого похода он привык находиться здесь и лично наблюдать сверху за вверенным ему флагманом. Сегодня ничто не омрачает его добродушную улыбку, за которой со всех уголков огромного корабля внимательно следит весь экипаж. Вчера комбриг торжественно зачитал приказ главнокомандующего о досрочном присвоении ему звания капитана первого ранга. Вечером в Доме офицеров пройдет фуршет по случаю благополучного возвращения «Октябрьской революции» и присвоения ему высокого воинского звания.
Булава – самый молодой командир корабля первого ранга в базе и, как говорится в его характеристике-представлении к внеочередному званию, самый грамотный, решительный, прямой. Последнее качество, кстати, редко встречается у людей и теперь, и тогда! Но в море без него никак, там всё тайное – становится явным. Да и в повседневной жизни с таким человеком легко. Ну, удобно, знаешь ли, иметь дело с прямым, конкретным человеком, который говорит, что думает, а думает, что говорит. А в сочетании ещё и с таким качеством, как «болезненное неравнодушие» к происходящему вокруг, обаяние Булавы в среде моряков возрастало многократно, притягивало…
И вот в самый разгар Большой приборки гавани на стенке западного пирса Усть-Рогатки со стороны КПП как-то совершенно тихо и незаметно появляется вполне себе немалая группка из нескольких сухопутных генералов и десятка полтора других старших офицеров. Похоже, в базу пожаловали штабные! «Пришельцы» медленно продвигаются вдоль кораблей, живо обсуждая что-то, жестикулируя и с трудом, кажется, перекрикивая весёлую музыку крейсера, заполонившую собой всю Среднюю гавань Кронштадта. В какой-то момент торжественный вход оркестра в любимый всеми моряками севастопольский вальс заставил их и вовсе умолкнуть. В этот момент два полковника, видно решившие проявить инициативу, отделяются от группы, скоро направившись к крейсеру. Не обращая внимания на доклад вахтенного матроса на стенке пирса и не отдав честь боевому флагу крейсера, они с едва скрытым страхом влетают по узкому бесконечному трапу на ют корабля. По кораблю звучат пять тревожных звонков, дежурного офицер спешит навстречу с неизвестностью. Личный состав, флагмана, да и остальных кораблей, его хорошо видно со всех точек базы, прерывает плановую приборку и воззряется на странное действо. По-видимому, старший из прибывших, грубо перебив доклад дежурного сходу набрасывается на него и по-армейски косноязычно, трехэтажно выражает крайнее недовольство формой одеждой личного состава, музыкой и… кораблем в целом. За этим безобразием с ходового мостика внимательно наблюдает командир. Сотни встревоженных глаз, несмотря на разыгравшуюся «бурю в стакане» на юте крейсера, направлены к нему, вверх, чем вызывают ещё большее раздражение сухопутных.
— Сейчас прольется чья-то кровь, — с ужасом выдыхает опытный матрос на юте.
— Радиорубка, Ходовой мостик, — заглушив, кажется всё и вся в округе, ревут динамики крейсера.
— Есть рубка, — немедленно отзывается дежурный радист.
— Выключить трансляцию по кораблю.
— Есть выключить трансляцию.
— Внимание всему личному составу корабля, говорит командир крейсера «Октябрьская революция».
Всё в гавани останавливается и умолкает, даже время.
Тревожная тишина, повисшая на мгновенье, мучит, саднит, не отпускает, оставляя лишь крошечную надежу на благополучный исход, выход из создавшейся ситуации.
И тут!
— ВА-А-АХ-ТА, — на разрыв дребезжат мембраны динамиков голосом Булавы, нависнув всей своей массой на краю ходовой рубки над огромным кораблем.
— Е-е-есть вахта, — с ужасом отзывается вахтенный офицер также по громкоговорящей связи на всю базу с юта.
— СМЫ-Ы-ЫТЬ з-зе-лень с па-лу-бы, — брезгливо по слогам выдыхает крейсер.
— Есть смыть зелень с палубы, товарищ командир, — по-мальчишески восторженно выкрикивает, почти визжит молодой офицер, и мощная струя морской воды из шланга в руках опытного моряка, привыкшего не раздумывая доверять своему командиру, выдавливает непрошеных гостей… за борт.
Впрочем, вероятней всего они просто сбежали по трапу. Но две зелёные фуражки ещё несколько суток плавали в волнах гавани, вызывая незлобный хохот моряков над невежественными офицерами, посмевших не отдать честь флагу боевого корабля.
В итоге Булава оказался у нас в училище и, похоже, был лишен своего досрочного звания. Расстроился он по этому поводу, или нет, не знаю, но убежден, что по-другому поступить НАСТОЯЩИЙ командир ни одного корабля мира в данной ситуации не смог бы.
«Каждому своё…» и «что б ни делалось – всё к лучшему»!
Одновременно автор благодарит своего критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение всё это выслушать в сто первый раз и даже несколько поправить…
Прочитать материалы о книге и найти её целиком можно здесь:
https://proza.ru/2019/08/19/413
https://knigi-market.ru/fb/zabytye-morskie-nebylitsy-valeriy-yekimov/
Рукопись-черновик восьмого рассказа в книгу: «Курсантские байки восьмидесятых» — 1-ая часть сборника «Забытые морские небылицы».
Критика и найденные орфографические и стилистические ошибки в тексте приветствуются, которые прошу направлять в группу «Питер из окна автомобиля»:
https://vk.com/club121582864,
либо оставить прямо под текстом.
Конец семидесятых. Город боевой и морской славы Кронштадт. Усть-Рогатка.
Июнь. Суббота. Около 11-00. По распорядку дня в базе — «Большая приборка».
Крейсер «Октябрьская Революция», только-только вернувшийся в родную гавань после боевого дальнего похода, весь в пене, воде и личном составе, облепившем его, как муравьи в муравейнике с вёдрами, щетками, ветошью и «машками» (самодельными швабрами из расплетенного каната).
Жара.
Экипажи кораблей согласно корабельному расписанию и температуры воздуха за бортом в «нулевой» форме одежде. Ну, или почти в «нулевой»: в матросских безразмерных трусах-парашютах, промокших от обилия влаги пены, а потому, неприлично прилипших к молодым матросским телам, как фиговые листочки на Атлантах Эрмитажа.
Радист флагмана, как обычно во время проведения приборки и нахождения его в базе, включил на всю гавань по громкоговорящей трансляции корабля любимую музыку экипажа, в том числе и современную, шумную и задорную.
В общем, всё, как всегда утром в субботу перед предстоящими выходными, а значит и долгожданным сходом (по очереди, конечно) личного состава кораблей на берег к родным и любимым. Моряки мысленно готовятся в увольнения, культпоходы, на танцы в Кронштадтский базовый клуб, который, увы, тогда, кажется, располагался в Морском Соборе, что и теперь не кажется мне большим кощунством – моряки Кронштадта всегда трепетно и бережно относились к нему
На ходовом мостике крейсера, подставив ласковому утреннему солнышку обветренное лицо, привычно стоит его командир, капитан первого ранга Булава. За долгие шесть месяцев боевого похода он привык находиться здесь и лично наблюдать сверху за вверенным ему флагманом. Сегодня ничто не омрачает его добродушную улыбку, за которой со всех уголков огромного корабля внимательно следит весь экипаж. Вчера комбриг торжественно зачитал приказ главнокомандующего о досрочном присвоении ему звания капитана первого ранга. Вечером в Доме офицеров пройдет фуршет по случаю благополучного возвращения «Октябрьской революции» и присвоения ему высокого воинского звания.
Булава – самый молодой командир корабля первого ранга в базе и, как говорится в его характеристике-представлении к внеочередному званию, самый грамотный, решительный, прямой. Последнее качество, кстати, редко встречается у людей и теперь, и тогда! Но в море без него никак, там всё тайное – становится явным. Да и в повседневной жизни с таким человеком легко. Ну, удобно, знаешь ли, иметь дело с прямым, конкретным человеком, который говорит, что думает, а думает, что говорит. А в сочетании ещё и с таким качеством, как «болезненное неравнодушие» к происходящему вокруг, обаяние Булавы в среде моряков возрастало многократно, притягивало…
И вот в самый разгар Большой приборки гавани на стенке западного пирса Усть-Рогатки со стороны КПП как-то совершенно тихо и незаметно появляется вполне себе немалая группка из нескольких сухопутных генералов и десятка полтора других старших офицеров. Похоже, в базу пожаловали штабные! «Пришельцы» медленно продвигаются вдоль кораблей, живо обсуждая что-то, жестикулируя и с трудом, кажется, перекрикивая весёлую музыку крейсера, заполонившую собой всю Среднюю гавань Кронштадта. В какой-то момент торжественный вход оркестра в любимый всеми моряками севастопольский вальс заставил их и вовсе умолкнуть. В этот момент два полковника, видно решившие проявить инициативу, отделяются от группы, скоро направившись к крейсеру. Не обращая внимания на доклад вахтенного матроса на стенке пирса и не отдав честь боевому флагу крейсера, они с едва скрытым страхом влетают по узкому бесконечному трапу на ют корабля. По кораблю звучат пять тревожных звонков, дежурного офицер спешит навстречу с неизвестностью. Личный состав, флагмана, да и остальных кораблей, его хорошо видно со всех точек базы, прерывает плановую приборку и воззряется на странное действо. По-видимому, старший из прибывших, грубо перебив доклад дежурного сходу набрасывается на него и по-армейски косноязычно, трехэтажно выражает крайнее недовольство формой одеждой личного состава, музыкой и… кораблем в целом. За этим безобразием с ходового мостика внимательно наблюдает командир. Сотни встревоженных глаз, несмотря на разыгравшуюся «бурю в стакане» на юте крейсера, направлены к нему, вверх, чем вызывают ещё большее раздражение сухопутных.
— Сейчас прольется чья-то кровь, — с ужасом выдыхает опытный матрос на юте.
— Радиорубка, Ходовой мостик, — заглушив, кажется всё и вся в округе, ревут динамики крейсера.
— Есть рубка, — немедленно отзывается дежурный радист.
— Выключить трансляцию по кораблю.
— Есть выключить трансляцию.
— Внимание всему личному составу корабля, говорит командир крейсера «Октябрьская революция».
Всё в гавани останавливается и умолкает, даже время.
Тревожная тишина, повисшая на мгновенье, мучит, саднит, не отпускает, оставляя лишь крошечную надежу на благополучный исход, выход из создавшейся ситуации.
И тут!
— ВА-А-АХ-ТА, — на разрыв дребезжат мембраны динамиков голосом Булавы, нависнув всей своей массой на краю ходовой рубки над огромным кораблем.
— Е-е-есть вахта, — с ужасом отзывается вахтенный офицер также по громкоговорящей связи на всю базу с юта.
— СМЫ-Ы-ЫТЬ з-зе-лень с па-лу-бы, — брезгливо по слогам выдыхает крейсер.
— Есть смыть зелень с палубы, товарищ командир, — по-мальчишески восторженно выкрикивает, почти визжит молодой офицер, и мощная струя морской воды из шланга в руках опытного моряка, привыкшего не раздумывая доверять своему командиру, выдавливает непрошеных гостей… за борт.
Впрочем, вероятней всего они просто сбежали по трапу. Но две зелёные фуражки ещё несколько суток плавали в волнах гавани, вызывая незлобный хохот моряков над невежественными офицерами, посмевших не отдать честь флагу боевого корабля.
В итоге Булава оказался у нас в училище и, похоже, был лишен своего досрочного звания. Расстроился он по этому поводу, или нет, не знаю, но убежден, что по-другому поступить НАСТОЯЩИЙ командир ни одного корабля мира в данной ситуации не смог бы.
«Каждому своё…» и «что б ни делалось – всё к лучшему»!
Одновременно автор благодарит своего критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение всё это выслушать в сто первый раз и даже несколько поправить…
Прочитать материалы о книге и найти её целиком можно здесь:
https://proza.ru/2019/08/19/413
https://knigi-market.ru/fb/zabytye-morskie-nebylitsy-valeriy-yekimov/
Свидетельство о публикации (PSBN) 35355
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 09 Июля 2020 года
Рецензии и комментарии 3