История маленького мира

Я с детства любила рисовать. Это был неиссякаемый источник сил для меня, каждое творение отзывалось огромной радостью в сердце и вдохновляло на дальнейшие свершения. Творчество всегда было со мной, идеи крутились в моей голове, даже если рядом не было карандаша. Мне нравилось смешивать краски. Нравилось бултыхание кисточки в стакане с водой. Нравилось, как белоснежный лист бумаги обретал новое звучание с помощью цвета. Нравилось рассматривать постановки. Мне нравился запах новой гуаши, перепачканные руки и путь из художки домой. Я всегда очень гордилась своим умением рисовать, это делало меня причастной к миру прекрасного, позволяло почувствовать себя творцом своего маленького мира. Рисование было не просто частичкой моей души, оно и было моей душой, моей единственной целью. С самого детства я определила себя как человека, чьё будущее безоговорочно связано с творчеством. Но со временем идти к своей цели становилось сложнее. Трудности сваливались на голову внезапно, за считанные секунды разрушая все то, что строилось годами. Сначала пропала смелость. Смелость цвета, идей и формы. Рисунки стали пресными, напичканными правилами и основами композиции. Каждый шаг становился сложнее и опаснее. Потом пришёл страх. Бесшумными шагами он приблизился почти вплотную, заставляя кисть беспомощно дрожать перед каждым движением. После страха появилась лень. Она медленно внушала испуганному сознанию необходимость прекратить волноваться за неудавшиеся работы и отдохнуть, отложить карандаш в строну, забыв про него. Затем пришло чувство вины. Каждый день оно отравляло все мысли, болезненно напоминая о собственной бесполезности. Далее появилась злость. Ярким пламенем она вспыхнула в сознании, сжигая последние крупицы любви к творчеству. Она яростно внушала мысли о никчемности и слабости, одновременно уничтожая всякое желание вновь взяться за карандаш. И вот на обожженном пепелище уничтоженного мира появилось оно. Саморазрушение. Уверенными шагами оно доламывало оставшиеся частички творческой души, которые изредка попадались под ноги. За его спиной была темнота. Она медленно накрывала крошечный мирок, который отчаянно пытался сохранить хоть что-то. Каждый рисунок отзывался тоскливым разочарованием и фальшью, желание творить почти угасло. Вслед за саморазрушением медленной поступью двигалась зависть, которая всячески поддерживала безжизненность выгоревшей пустыни. И вот, наконец, явилось самое жуткое существо, именуемое равнодушием. Оно не имело ни цвета, ни формы, было сложно понять, есть ли у него вообще тело. Оно заполонило собой каждый уголок этого мира, выкачав остатки кислорода и солнечного света, а затем победоносно раскинулось широкой тенью на сотни километров вокруг. Казалось, этот мир больше никогда не зацветёт былыми красками, никогда не проснётся от этого кошмара и не выйдет из поглотившей его темноты. Однако, в самом потаённом уголке все же осталось нечто, сохранившее свет в своей душе. Воспоминания. Крошечные создания, которые были до смерти напуганы царившим вокруг хаосом, беспомощно жались друг к другу, пытаясь сохранить хрупкие моменты радости и любви к творчеству в своих объятиях. Удивительно, но у них получилось напомнить мне, кем я являюсь на самом деле. Осторожно приоткрыв кусочек памяти, они с надеждой посмотрели на разрушенный мир, который давно забыл о ярких красках и солнечном свете. И вдруг вдалеке что-то мелькнуло. Потом ещё раз. И ещё. Маленькие лучики света разрезали темноту со всех сторон, заставляя её отчаянно корчиться и отступать. Мир, совсем недавно напоминающий собой выжженную пустыню, начал медленно оживать. Появился воздух. С каждым днём становилось все светлее. Яркие цвета снова зазвучали со всех сторон, словно давно позабытая мелодия. Но мир не забыл былой трагедии, да и никогда не забудет. Теперь эта темная глава его истории будет бережно храниться в надежных объятиях воспоминаний, которые больше никогда не позволят повторить маленькую смерть маленького мира.