Моя практика в больнице
Возрастные ограничения 0+
Я представлял, что производственная практика, будет скучным делом, так как первокурсникам мало чего можно доверить. Но все, что я представлял, не оправдалось. Было интересно, и желание вернуться в эндокринологическое отделение, где я был в начале июня.
С первого дня я ощутил, каково это – быть медицинской сестрой. Постоянно быть на ногах, всегда ходить по палатам и не показывать усталости на лице пациентам – не каждый сможет вынести это. Но сестры, с которыми я работал, выглядели, словно женщины из стали. Я смотрел на них и восхищался их стойкостью. Каждый день – одно и то же. В голове не укладывается, как у человека не идет кругом голова от бесконечных манипуляций, которые не отличаются почти ничем друг от друга.
Но на себе я не чувствовал подобного, не думал, что я обречен быть в таком круговороте. Я только учился, и сейчас – практиковался полмесяца.
Как я сказал выше, дни похожи и мало чем отличались. Будто я иду переодеваться, практикую некоторые манипуляции, иду переодеваться в повседневную одежду, а затем начинается второй круг. Дни пролетали быстро, я не заметил, как первый месяц лета подошел к концу. Но все это перестаешь замечать, когда медсестра, под чьим руководством мы находились, говорила своим добрым и чутким голосом:
– Заряжайте системы. На каждый флакон – две ампула, а потом разнесите штативы по палатам.
И с этого момента, когда ты гигиенически помыл руки, обработал их антисептиком и надел перчатки, время замедляется. Оно есть, оно продолжает течь за стенами БСМП, пока ты отсчитываешь минуты от начала постановки иглы в вену пациента (мы, конечно, этого не делали, но видели, как делали внутривенное).
К середине практики, я перестал смотреть на время, а только рассчитывал, сколько осталось времени до того, как я побегу вытаскивать иглу из вены по окончанию процедуры. Благо я чувствовал, что оживаю, когда мне говорили сопроводить пациентов к неврологу или окулисту. Это ни с чем неописуемое чувство – ходить в белом халате мимо пациентов, которые, с удивлением, смотрят на меня. Нравилось быть сопровождающим, но не нравилось осознавать, что я не могу поддержать разговор с пациентами, пока я вел их в нужные кабинеты. Единственное, что я мог рассказать, это то, что я – первокурсник медицинского колледжа после одиннадцатого класса. Не более.
После того, как я вернул пациентов в палаты, мне сказали сесть на пост. В один день я научился заполнять (частично) базу данных о пациентах. Больше всего меня бесил принтер, который не брал бумагу. Во всем остальном я справлялся. Заполнив данные на компьютере и распечатав температурный лист, правила пребывания в стационаре, я переписывал данные о пациенте на бумагу – в толстый журнал в твердом переплете. Иногда я просто сидел за столом, чувствуя, как меня тянет в сон.
Заканчивая вытаскивать иглы из вен, до начала обеда, буфетчица забирала меня на кухню, чтобы я приносил еду. После этого я возвращался к обязанностям «помощника» медсестры. Этим заканчивался каждый день.
В заключение хочу сказать, что обидно не выполнять внутривенные, внутримышечные и внутрикожные инъекции. Видеть все это – было одним, но пробовать самому, практиковать, а не знать сплошь одну теорию – совершенно другое. Надеюсь, когда-нибудь, каким-нибудь очередным первокурсникам скажут, что им разрешено практиковать манипуляции. Будет крайне прискорбно, если студент из медицинского колледжа увидит, что требуется его помощь, а он лишь проговорит алгоритм действий и продолжит наблюдать за… за чем там можно было бы наблюдать и чувствовать свою немощность? Практически за всем. Мы – студенты медицинского колледжа – и должны уметь выполнять все будучи «зелеными» в этом этапе жизни. Стоит пропустить этот этап, и человек пропадет. Я не намерен быть таким, говорил я себе, и продолжал работу, продолжал наблюдать за манипуляциями и запоминать все от и до.
С первого дня я ощутил, каково это – быть медицинской сестрой. Постоянно быть на ногах, всегда ходить по палатам и не показывать усталости на лице пациентам – не каждый сможет вынести это. Но сестры, с которыми я работал, выглядели, словно женщины из стали. Я смотрел на них и восхищался их стойкостью. Каждый день – одно и то же. В голове не укладывается, как у человека не идет кругом голова от бесконечных манипуляций, которые не отличаются почти ничем друг от друга.
Но на себе я не чувствовал подобного, не думал, что я обречен быть в таком круговороте. Я только учился, и сейчас – практиковался полмесяца.
Как я сказал выше, дни похожи и мало чем отличались. Будто я иду переодеваться, практикую некоторые манипуляции, иду переодеваться в повседневную одежду, а затем начинается второй круг. Дни пролетали быстро, я не заметил, как первый месяц лета подошел к концу. Но все это перестаешь замечать, когда медсестра, под чьим руководством мы находились, говорила своим добрым и чутким голосом:
– Заряжайте системы. На каждый флакон – две ампула, а потом разнесите штативы по палатам.
И с этого момента, когда ты гигиенически помыл руки, обработал их антисептиком и надел перчатки, время замедляется. Оно есть, оно продолжает течь за стенами БСМП, пока ты отсчитываешь минуты от начала постановки иглы в вену пациента (мы, конечно, этого не делали, но видели, как делали внутривенное).
К середине практики, я перестал смотреть на время, а только рассчитывал, сколько осталось времени до того, как я побегу вытаскивать иглу из вены по окончанию процедуры. Благо я чувствовал, что оживаю, когда мне говорили сопроводить пациентов к неврологу или окулисту. Это ни с чем неописуемое чувство – ходить в белом халате мимо пациентов, которые, с удивлением, смотрят на меня. Нравилось быть сопровождающим, но не нравилось осознавать, что я не могу поддержать разговор с пациентами, пока я вел их в нужные кабинеты. Единственное, что я мог рассказать, это то, что я – первокурсник медицинского колледжа после одиннадцатого класса. Не более.
После того, как я вернул пациентов в палаты, мне сказали сесть на пост. В один день я научился заполнять (частично) базу данных о пациентах. Больше всего меня бесил принтер, который не брал бумагу. Во всем остальном я справлялся. Заполнив данные на компьютере и распечатав температурный лист, правила пребывания в стационаре, я переписывал данные о пациенте на бумагу – в толстый журнал в твердом переплете. Иногда я просто сидел за столом, чувствуя, как меня тянет в сон.
Заканчивая вытаскивать иглы из вен, до начала обеда, буфетчица забирала меня на кухню, чтобы я приносил еду. После этого я возвращался к обязанностям «помощника» медсестры. Этим заканчивался каждый день.
В заключение хочу сказать, что обидно не выполнять внутривенные, внутримышечные и внутрикожные инъекции. Видеть все это – было одним, но пробовать самому, практиковать, а не знать сплошь одну теорию – совершенно другое. Надеюсь, когда-нибудь, каким-нибудь очередным первокурсникам скажут, что им разрешено практиковать манипуляции. Будет крайне прискорбно, если студент из медицинского колледжа увидит, что требуется его помощь, а он лишь проговорит алгоритм действий и продолжит наблюдать за… за чем там можно было бы наблюдать и чувствовать свою немощность? Практически за всем. Мы – студенты медицинского колледжа – и должны уметь выполнять все будучи «зелеными» в этом этапе жизни. Стоит пропустить этот этап, и человек пропадет. Я не намерен быть таким, говорил я себе, и продолжал работу, продолжал наблюдать за манипуляциями и запоминать все от и до.
Свидетельство о публикации (PSBN) 12729
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 19 Сентября 2018 года
«сестрой» в кавычках в данном случае, потому что вы таки «брат»;
«усталости на лице пациентам» — тут лучше без лица обойтись просто усталости, это примерно тоже, когда люди не сомневаясь пишут, лицо было с лысиной, не замечая всей несуразности наличия чего-то подобного прямо-таки на лице;
«на себе я не чувствовал подобного» — можно подумать, что на вас они тоже манипуляции свои проделывали;
дважды рядом в коротком отрывке столь громоздкое слово, как манипуляция, повтором считается, выглядит не художественно, лучше найти синоним (процедуры, к примеру, только встройте правильно, если напрямую заменить, тоже коряво будет выглядеть);
вы начали писать от своего лица, далее переходите на «мы», либо сразу отметить, что мы практиканты проходили практику, либо продолжать уж только от своего;
«Заряжайте системы. На каждый флакон – две ампула, а потом разнесите штативы по палатам.» — время «гуляет» в одном времени пишется короткий рассказ: или «зарядите, если разнесите»; либо «разносите, если заряжайте»;
" гигиенически " нуждается либо в объяснении, добавить «то есть», либо оно здесь лишнее, и тоже в кавычках его;
БСМП — эта аббревиатура мало кому понятна — лучше расшифровать целиком, или заменить синонимом, всё что читателю непонятно, действует на него отталкивающе; глупо давать спотыкаться ему всего лишь на аббревиатуре;
«сесть на пост» — понятно, что это не диета, и не религиозное воздержание от сытной пищи, но на «хи-хи» человека далёкого от медицины может пробить, а это нежелательная реакция, подумать как сказать по другому;
«Во всем» — сдаётся, мне здесь «со всем остальным» — уместнее, кстати буква «ё» конечно, допустимо заменяемая на «е», но это всё же другая буква, почему её так не любят авторы? Не скажут, ведь, в жизни «почему ее» так не любят…
«практиковать манипуляции.» — смысл понятен, но выглядит крайне неблагозвучно и коряво, лучше найти замену; везде отсутствует буква «ё»; «от» и «до»… (в кавычках). Знавали мы студентов — практикантов, которые могли так свой «скучный» день рассказать, что" животики надорвать" от смеха можно было, хотя отсмеявшись, сами себя попрекали, что тема-то серьёзная, над ущербными и больными нельзя смеяться, но от рассказчика много зависит, от восприятия жизни; ведь один за границу съездит и рассказать ничего интересного не сможет, а другой в родной «Ленинград», и так всё живописует, что заслушаешься, если бы к сухому изложению будней добавить ярких характеристик лечащихся, даже такое место, как больница, не курорт, могла бы предстать в новом свете, и красками судеб и характеров людей заиграть, ведь читателям хочется видеть шире, не только страдания практиканта, которому мало что доверяют, а люди, которые дошли до своей «больной точки» — как, почему случилось, что «здесь мы все сегодня собрались», история болезни, не история жизни, но сетуя, что ничего не мог рассказать о себе, автор забыл, что мог бы воспользоваться «подарком жизни», и расспросить их, болящих, о них самих. Обычно люди в таких местах жизнь переосмысливают, и много интересного заключить из уже прожитого могут, были бы уши свободные, желание выслушать. Здесь только рефлексия о себе и своих состояниях, и ни слова о людях, с которыми «судьба столкнула», а Чехов тоже врач был… Надеюсь, была полезна сколько — нибудь. Обидно, ведь, поди было бы попасть в разбор, и не услышать вообще ни одного мнения, не получить ни одного комментария и оценки! Надеюсь, авторы постепенно втянуться и будут высказываться щедрее. Такое интересное начинание модераторы проводят, а все словно воды в рот набрали! А высказываться по идее, должны те, кто хочет в «разбор» попасть, мнение о своих «трудах» услышать! Разве не интересно, как другие воспринимают твои «вещи». Я первого мнения только что написанному жду всегда с нетерпением, с ним корректируешь, что хотел, что получилось, понимаешь, что желает быть подправленным. Добра. Светлана.