Утро

Сырой прохладный предрассветный час безжалостен к спящему, тёплому, ленивому телу. Неотвратимая Аврора, лишив беззащитное существо последней надежды ещё немного понежиться под уютным одеялом, беспощадно гонит свершать подвиги грядущего дня.
Умывальники в пионерских лагерях видимо нарочно, с целью воспитать закаленное в трудностях поколение, располагались подальше от спальных корпусов. Требуется немалая доля мужества, чтобы наперекор сладким объятиям Морфея, заставить себя тащиться по лесной тропинки, вымочить в холодной росе босые ноги в сандалиях, умыться обжигающей ледяной водой и обречённо вдохнуть утреннюю прохладу. Под ободряющие обещания пионервожатых увидеть невиданные красоты, отправляемся мы — покорные судьбе пионеры встречать рассвет.
Сквозь густой туман, спотыкаясь о корни деревьев, продрогшие пробираемся к озеру. Жмёмся друг к другу, кутаясь в прихваченный плед. И не спится же вожатым — романтикам, до горна ещё ого-го сколько времени.
Только у нас яркие зори нечасто, а больше туманные, тусклые. За ночь влага озёрного края соберётся в плотные низкие облака, что лижут верхушки старых уральских гор, и надёжно закроет красоты просыпающейся звезды. Лишь бледно-розовый тон и редкие пробивающиеся лучики дают знать, что светает. А выглянет солнышко из-за горной гряды, так оно уже и высоко стоит. Солнечное тепло вмиг тучки испарит, освободив небесную лазурь для наступившего жаркого дня.
И мы разочарованные, бурчащие под нос, бредём обратно досыпать до подъёма. А вожатым всё неймётся. Говорят, что нынче не повезло, так завтра опять пойдём счастья пытать.
Удивительно, как незначительные эпизоды, нюансы и оттенки детских переживаний хранятся в закрытых тайниках сознания. Намеренно спросит кто-нибудь и ответишь, что не помнишь ничего подобного. И вдруг память поднимет с глубин волну, захлестнёт, подхватит и выплеснет со дна реки Леты памятку. И всплывут все мельчайшие подробности, запахи, ощущения, как сегодня с глотком свежего раннего воздуха.