Астральные сны

Первое мое сознательное путешествие в астральном плане в теле дракона было мучительным и очень болезненным. Мне казалось, что с меня заживо сдирают кожу, очень хотелось пить и почему-то чесалась левая ладонь и болело горло. Из моей груди вырывались стоны. Сейчас, я уже не помню всех подробностей, а из того, что я все же припоминаю становится ясно, что с начала мое тело словно одеревенело и стало мне не подвластным. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

Меня накрыла и смяла под себя первая волна страха. Казалось, что всю мою оболочку простукивают мелкие молоточки. Стучало по спине, по груди, по вискам, по мелким суставам и сухожилиям. На ладонях выступал пот. Мысли закружились в голове как под натиском неведомой бури, а потом все резко стихло.

Наступил новый сдвиг в сознании. Все тело вдруг словно запело и прогнулось. Стал удлиняться и расти вверх позвоночник. Позвонок за позвонком упруго вытягивался мой хребет. Я видела, как его тянула вверх тонкая золотая нить. Я чувствовала всеми фибрами души, как золотой ток пробегает по всем клеткам тела и кровь заполняется золотым нектаром.

В центре лба вдруг что-то защемило и раскрылся до сели невидимый глаз — огромный, яркий. Он искрился и бросал во все стороны, кроваво-красные блики. Дракон проснулся. По пальцам пробежала мелкая дрожь и мои ногти стали превращаться в удлиненные прозрачные, как горные кристаллы, когти.

Я чувствовала, как все мое тело закручивает в белесую воронку, и оно стремительно увеличивается в размерах до тех пор, пока, я не стала в три-четыре раза больше себя.

Мое кожа медленно обрастала мягкой белой шерстью, а за спиной раскрылись два мощных белых крыла с серебряной вязью по краю каждого. Я тяжело выдохнула, выпуская языке белого пламени. Поднявшись на четыре мощных лапы, я старалась привыкнуть к моему новому телу, а затем, распахнув крылья, я взлетела.

Как лучше передать ощущения полета? Это, как потерять себя и встретить вновь на другой стороне от реальности… И больно и легко одновременно.

По началу летать, мне было трудно. Я это почувствовала сразу же как поднялась на крыло. Мне что-то мешало и раздражало. Через пару секунд я сообразило, что именно…

Все мое тело было покрыто шрамами и подтеками крови. В середине груди было воткнуто несколько стальных болтов. На моих крыльях местами зияли огромные трещины. Я начала задыхаться и стремительно падать вниз. Ужас стянул тугим узлом низ диафрагмы. Последнее, что я помню, что меня все-таки успели подхватить в последний момент чьи-то руки, мое то ли человеческое, то ли драконье тело.

***

Холодные темные капли падали на раскалённый добела позвоночник. Ветер уже пробил окна башни, где я сидела. Я слышала, как дождевые капли, шумно ударяют по разбитым окнам. Я почти не дышала. Закрыв глаза, я вслушивалась в шорох дождя за окном. Я знала, что буря кончилась, разбросав в стороны, как детские игрушки, дома, вырвав с корнем вековые деревья. Башня выстояла.

Теперь мое одиночество нарушал только моросящий за окном мелкий дождь. Тишина… Ноги меня больше не держали. Я сидела, примостившись к холодной стене, и плакала. Сердце, как огненный темный шар, билось о стенки сосудов и в всё мое тело сотрясалось при каждом новом вздохе.

Я сидела на полу на темном чердаке старой башни, забившись в самый угол. В моей темнице была только одна дверь, и она выходило в иной мир, пустой и бездонный, как я сама.

Горе мое было настолько сильным, что мне казалось, что я не совладаю с ним. Я падала. Падала в слишком глубокую пропасть. А потом я услышала свой крик. Я не сразу поняла, что это кричу я. Звук был настолько жуткий и страшный, что отголоски, еще долго отдавались резкой головой болью и звоном в ушах. Я вздохнула как-то неестественно легко. Дыхание мое теперь было подобно шороху листьев. Сглотнула нервно, похоже, мне действительно было очень плохо. Наверно оттого это слабость во всем теле и неровность в движениях. Легкий шумный выдох — то ли плачь, то ли крик.

Непонятная нежность внезапно затопила всё мое существ, от чего мой крик стих и голос, вдруг, словно поменяв ракурс падения перешел в совершенно иную тональность. Из дребезжания в раскаленном, как метал, горле, он вырвался из легких мерной терлью, перетекая в пространство и растворился в нем в сотнях невидимых молекулах воздуха. Тяжесть в груди отпустила и снова тугой всплеск потоков энергии с головы до ног сокрушал меня. Рычать я больше не могла — я сорвала голос, и теперь в моей душе поселилась звенящая пустота. И с безжалостной ясностью, я поняла, что так теперь будет всегда.