Рождение ангела или Формула силы.

Весна конца восьмидесятых. Двадцатый век на излёте, кончался и агонировал, но не так заметно глазу, не было ни приспущенных флагов, ни классических инструментальных произведений, несущихся из радио, хотя и радио уже тоже почти не было. Напротив, в обычный день, когда всё кругом зазывно пело, томно таяло и кокетливо обнажалось, она просто шла по знакомой улице. Возможно, даже было хорошо, и ничего не предвещало чего-нибудь совсем уж плохого. Да, было очень хорошо! На полнящейся природными звуками улице, правда, до странности никого не было! Кроме потока дорожного движения, несущегося впрочем, как и всегда, мимо, по своим непонятным ответственным делам и хозяйственным заботам. А птицы чудесно пели! Игриво подмигивал тремя разноцветными глазами светофор, безалаберно приглашая махнуть клетчатою юбкою – шотландкой на красный перед счастливым, недавно получившим права, автолюбителем, решившимся намочить в дорожных лужах колёсную резину и подразнить прохожих из открытого окошка автомобиля, щедро разбрызгивая дождевые схроны с дорог на обочины, а заодно и на подвернувшихся участников дорожного движения, виртуозно уворачивающихся и от брызг, и от шутников – водителей. Пешеходы на дорогах словно танцевали озорной танец, покидая залитую водой зебру перехода, и разбредаясь, как пьяные, в разные не предусмотренные правилами стороны, прокладывая собственные непредсказуемые извилистые линии путей!
Мало ли дел у современной симпатичной девушки… и вдруг, неизвестно откуда, возник Некто Могущественный, просто проявился из воздуха, как дурной снимок фото, эпизод ложной памяти, напоминающий о чём-то непристойном, не гигиеничном, до безобразия личном – дежавю! «Я где-то видела этого мерзкого старикашку, ехидную ухмылочку, ручки, потирающие сами себя, словно смывающие невидимую грязь, шамкающий беззубый рот, испещрённый морщинами оскал лица с застывшим выражением злобы на нём, глазами навыкат, росточком до пупочка, лысым черепом с тремя ворсинками – волосинками, зачёсанными на черепочек!»
Возможно, я его где-то когда-то знала, в другом времени и месте! При другом рождении! Но здесь он не уместен! Резкий окрик: «Стой!»
— Это ко мне?.. Это со мной?..
А скорее всего, он змеёю вполз в весеннюю мелодию воздуха! Стало сразу же очень неприятно, но пока ещё не понятно – почему?.. Но это прояснилось быстро. Глядя по- змеиному в упор, как на лягушонка, он начал диктовать ей свою злую волю! Недолгое ожидание дальнейшего после окрика, сменялось плавно нарастающим удивлением от того, что её красивое тело более ей не повиновалось, полностью подчиняясь приказам, слышимым и неслышимым Некоего Могущественного и противного господинчика, не стоящего её мизинчика! Лёгкое движение его скрюченных пальцев вверх – и её уже непослушные ноги оторвались от поверхности земли, и желая убежать, она только по воздуху беспомощно перебирала ими. Послушная невидимым, неслышимым и немыслимым приказам, она поднялась ещё на полметра над землёю, и в воздухе же сделала кувырок вперёд. Ошарашенная, отбросив попытки бежать, она уже не старалась производить какие – либо другие движения, обещавшие быть столь же безрезультатными. Одной только мыслью владела она или эта мысль ею: что будет дальше и после этого беспредела? Её мысли легко читал Некто Могущественный и милостиво начал изрекать:
— Дальше? Ха-ха! Я буду с тобой делать всё, что захочу! Покувыркайся покуда, чудо, а дальше, потом, я тебя раздевать начну! Весна! Жаркие дни! Мы одни!
Она молчала, но она не бездействовала, хотя внешне она бездействовала, но внутренне не молчала. Работала чётко мысль: что делать?.. что дальше?.. за что?.. откуда и как, почему он может управлять ею?! Стало возможно понять, что она слишком громко молчала! Он свободно её мысли читал! И на них отвечал!
— Да ни за что! Я так хочу! Хочу! Всё, что угодно! Сначала мной так управляли! А теперь сам могу! Всё, что угодно! Чудесная погода! Тепло – вещи долой!
«Меня раздевать!? Если ты научился, значит, и я могу научиться!»
Вспышка мгновенной злобы, ненависти и справедливого гнева охватили сознание. Всё! В этой вспышке! В ней было всё – мгновенная концентрация всей силы воли, помноженной на злость и чувство правды на своей стороне! И вот перед змеёй — уже не беспомощный лягушонок, а сам факир, заклинатель змей…
Была борьба… борьба двух воль… немая борьба двух противоречивых воль… глаза смотрели в глаза… может, и не долго во временном отношении, но казалось – вечность… и всё! Она вдруг почувствовала под собою опять твёрдую почву! Она,- её страстное желание, подняло своего мучителя, своего злодея на полтора метра над землёй и «шмякнуло» его вниз. А потом навалившаяся тяжесть и отключение… если бы кто-нибудь был на улице, то увидел, как она сама, отдав все силы на борьбу, и выиграв её, упала как подкошенная… а день начинался так по-хорошему… очень… где-то Чумак заряжал воду перед телевизорами, Кашпировский лечил толпы пассами, людей «глючило и колбасило» перед экранами телевизоров… под гипнозом солдаты спецподразделения овладевали телекинезом, нахождением целей по топографическим картам и передачей мыслей на расстоянии; тайно разрабатывалось оружие массового поражения широкого радиуса действия, тестировалось на своём и чужом народонаселении, скрывались жестокие последствия облучения рядовых самих агрессоров; сочинялись резолюции на запрет применения экологического химического и биологического видов оружия; шла активная торговля наркотиками, запрещённым оружием и живым товаром… когда страдал свой и чужой людской фактор от облучений, ожогов, недоедания и новых ранее неизвестных болезней и вирусов; выведенные учёными одноклеточные бактерии для ликвидации последствия аварий танкеров с разливом нефти, скушав нефтеплёнку, переключались на источники альтернативного питания, – тот самый злополучный людской фактор,- вызывая страшные кожные экземы и поражения эпителия и сетчатки глаз… когда масонскими ложами строились планы обрушения доллара и переделки мировых территорий…
***
Кажется, что на улице до сих пор так никто и не появился. Со стороны можно было подумать, что она – пьяная, а её просто мутило, голова была тяжёлая, и не было никакой возможности разобраться в происшедшем. Её хватило только на то, чтобы дотащиться до дома, находящегося неподалёку, к счастью, должно быть; повалиться на кровать и забыться сном, когда ничего не снится. Это была обыкновенная современная девушка, и ничего сказочного в ней не было, так же как ничего подобного с ней до сих пор не происходило, потому что она жила ни в какой-нибудь Америке, а у себя дома, в одном из многочисленных городов Советского Союза.
***
Вероятно, кончилась ночь, и наступил новый день. На улице также хозяйничала весна, когда ещё ходят в плащах и весенних лёгких пальто или куртках, но уже без головных уборов. Всё было обычно. И трудно было понять, — была с ней загадочная история, или это только приснилось? Во всяком случае, стоило поделиться всем этим с подругой. И вот они уже идут вдвоём к тому загадочному месту.
— Я расскажу тебе всё на месте. Я боюсь, что ты мне не поверишь. Я сама едва верю, что это было на яву, а не во сне!
— А что?
— Не спрашивай сейчас.
Она была возбуждена. Такое яркое впечатление не так-то легко было заспать! Но вот оно – то самое недалёкое от дома место. Она уже открыла рот для того, чтобы начать рассказывать, как реально мрачное видение предстало перед их глазами. На них, с разных сторон, окружая их, отрезая им пути к отступлению, бежали, размахивая длинными тяжёлыми цепями, группы подростков из тех, кого принято называть в Америке рокерами, и байкерами,- только что без мотоциклов. Их металлические заклёпки, цепочки, браслеты, кожаные перчатки, куртки и ремни с шипами, а также стоячие космы крашеными чёлками и особые стрижки придавали им вид устрашающий. В другое бы время их вид можно было сравнить с боевой раскраской туземцев. Ещё более угрожающе выглядели в их руках «копья и дротики» — кастеты, гиря на цепи и сами тут и там звякающие туалетные и лодочные цепи. В общем, такие обыкновенные крутые ребята и девчата, вышедшие из подворотни в неурочное их облику время, панки и панночки, металлисты и медалисты…
Как недавно, на этом же самом месте, легко владели её мыслями, так она без труда прочитала у них по лицам, что сейчас её забьют насмерть, и что это засада – дело воли того, кто был ею «шмякнут», справедливо «шмякнут» об землю! Того, кто хочет теперь попробовать чужими руками жар грести!.. Отомстить ей, таким образом, за своё поражение. Поняв это, больше всего ей стало обидно за подругу – ей-то за что достанется! На её лице она прочитала страх, как казалось, неминуемого… это происходило всё очень быстро… она ещё успела вспомнить издевательства и насмешки того, кто был, ею справедливо скинут с пьедестала всемогущества не слабым ударом копчика об землю! Она почувствовала в себе новый прилив сил, и той самой праведной злобы и правды на своей стороне, и может, больше инстинктивно, думая защититься, она вытянула руки вперёд, страстно пожелав, остановить их! И они остановились!.. Она поняла, что это её воля остановила их, и сейчас от неё зависит, как всё пойдёт дальше… какая – то секунда расслабления, лёгкого, чуть – чуть, но они сделали шаг вперёд! Нет, ближе она их не подпустит. Они с подругой стояли в центре. В трёх шагах от них плотным кольцом стояли явно удивлённые подростки, не понимающие, что их удерживает от нового шага. А она, вытянув вперёд одну ладошку, медленно разворачивалась по кругу, напряжённая, натянутая, как струна скрипки. Они всё-таки пытаются делать шаги… ну да, она тогда тоже пыталась, и также была удивлена… усилием воли она попыталась поднять их над землёй на сантиметров тридцать. Медленно она стала выходить из круга… вот она уже за опасной чертой… ещё несколько шагов назад, ну вот… теперь держать их вместе группой, кажется, даже стало легче. Вот только, подруга тоже, кажется, стала подчиняться её воле – она не могла выйти из круга… опять расслабилась, вся толпа продвинулась шага на три вперёд, с явным намерением продолжить неоконченное действие. Подруга слилась с толпой. Впрочем, подруга, видно, мало их интересовала. Она опять остановила их усилием воли и подняла над землёй ещё выше, где-то на полметра! Тут из-за угла пятиэтажки выглянула мерзкая уже знакомая физиономия, премного удивлённая с раззявленным слюнявым ртом, с легко читаемыми нервными импульсами мыслей, — как!.. неужели, эту разгорячённую толпу тинэйджеров, собранную им старательно в неурочное для них время, держит она, — эту сорвавшуюся с цепи свору, одурманенную неизвестной целью обещанной фаты – морганы!.. «Нужен контакт! Я не смогу бесконечно сдерживать эту толпу!» — подумала она.
— Что мы вам сделали плохого? Вы нас собрались бить?
С их стороны молчание и, по всей видимости, полное непонимание происходящего, — похоже, она только что разрушила один из миражей околдованной колдуном молодёжной группы, словно их только что разбудили – спящих. Так и есть, она легко угадывала их главный общий импульс хода мыслей… она стала отвечать на их общий посыл.
— Да. Это я вас держу! Перестаньте же двигать ногами и размахивать руками! Я буду держать вас до тех пор, пока вы не успокоитесь, и не откажетесь от вашей дурацкой мысли… это он вас послал?.. – физиономия за углом испуганно спряталась,- старый и страшный, тот, что выглядывал сейчас из-за угла? – Общая мысль прочиталась сразу: «Да!..»
— Что он вам посулил за это? – Общая мысль: «Ничего!..» — и их собственное недоумение от этой мысли почувствовала она. – Он вас заставил? – «Да!..» — Вы и сейчас хотите меня бить? – Общая мысль: «Нет!..» — Это правда? – Кажется, правда. Агрессивный настрой пропал – она училась чувствовать и понимать без слов. – Если я вас сейчас опущу на землю – вы не будете это делать? – Мысль без слов: «Нет!..»
Они опустились ниже. До земли не доставали сантиметров на десять.
— А что вы будете делать? Вы пойдёте к нему, и он снова вас натравит на меня?
Мысли посыпались как горох со всех сторон: «Мы не пойдём к нему. Мы не хотим ему подчиняться. Будь нашим вожаком. Мы останемся с тобой. Ты будешь справедливым вожаком!»
— Что же я должна сделать? – в ответ на это, посыпались градом мысли со всех сторон, кто-то даже произносил их вслух: «Да, ничего… по совести судить, если что… и чтобы он нам свою волю не навязывал…» — звучало отдельно вырванными из общего фона фразами по существу.
Их ноги коснулись земли, и они получили свободу действий. Казалось, всем было неловко за происшедший инцидент.
— Так что же всё-таки будем делать?.. – в общем гвалте она ловила посылы общего настроя, и ей уже было не важно, — произнесены слова вслух или сформированы на уровне мыслей, – она могла чувствовать всех сразу и каждого в отдельности при желании, даже при некотором своём настороженном эмоциональном градусе недоверия к происходящим событиям; как будто открылся канал связи с новыми неведомыми информационными потоками, и знание, изначально сочившееся по каплям, всё больше торило себе русло, всё легче проникало через рецепторы связи к непосредственно мембранам клеток от мозга до костей. Она просто знала, что как есть, существует на данный момент, чувствовала всю свою детскую тусовку, совсем недавно представляющуюся ей неуправляемой в злобном бешенстве толпой дикарей. Единственное, она была уверена ещё и в том, что всё нуждается в осмыслении. Ей нужны были как воздух пауза, отдых, восстановление сил… — Отметить нужно бы такое!.. Давайте-ка на дискотеку сходим!..
Предложение встретило общую поддержку.
«Что ж, как – то они жили без меня! Пускай пока со мной побудут! Вовсе не обязательно их контролировать и опекать, как маленьких детей! У них своих воспитателей без меня хватает – на каждого ребёнка бывает какая-нибудь мама или отец, бабушка, дедушка, тёти, дяди, учителя, полиция… возможно, и мне пока безопаснее побыть в этой массовке… по крайней мере, пока я не разберусь, что со мной произошло и продолжает происходить…»
— Ну что ж, давайте пойдём на дискотеку!..
Кто-то обрадовался возможности разрядить общий шок повышенной эмоциональной возбудимостью, и заорал от всей дури: «Где будут мочить рок! Heavy metall!» — Кто-то застыл в рокерском приветствии, кто-то крикнул: «Yay!» — «Вот это да! Никак не ожидала она стать вожаком тинэйджеровской стаи! Как бы это в полезное для общества русло направить такой мощный поток молодой энергии!» — «И куда же идти?» – «Это недалеко!» — «Ну, тогда пошли!» — Она шла рядом с подругой. – «Ты поняла, что случилось-то?» — «Ты про это и хотела сказать?» — «Можно сказать, что так. Да».
Это случилось вторично. Также после расслабления, она чувствовала усталость, но более лёгкую, как будто бы «повторение – мать учения», — она начала осваивать это, якобы, искусство. Только она не могла поручиться, что это у неё получиться и в следующий раз! Ей хотелось отдыха, покоя, сна, где она одна, наедине с собою попробует разобраться, ещё раз всё обдумать, что всё-таки произошло, почему и как! Как?! Происходило ли это к ней только при чрезвычайных обстоятельствах или в обычных условиях она также обладает даром управлять людьми?..
Ребята танцевали, подруга тоже была с ними – новые знакомства… как понятно! Хотела бы она быть на её месте, и чувствовать себя надёжно защищённой силой друзей? Силой, на которую здесь рассчитывали, была она сама, и только не знала, где её брать, из каких источников подсознания черпать, и как овладеть знанием, чтобы быть также счастливо уверенной, что сможет воспользоваться силой и властью в любую минуту…
Она сидела в зале на стульчике среди многих других, полу — слушала музыку, полу — дремала, полу — думала… Дискотека, на которой иногда включали и рок-музыку, проходила в городском Доме Культуры. Здание его было довольно большим, двухэтажным. На первом этаже разместился спортивный зал, где и происходила дискотека. В музыке также как и в кризисных ситуациях, также как в любви, часы не наблюдаются. Время пролетело, и объявили последний диско-танец. Поклонники рока стали высыпать на улицу. Она решила напоследок пройти по клубу, осмотреть здание. В вестибюле никого не было. Она поднялась на второй этаж. Хороший всё-таки у них Дом Культуры! Чистый! Светлый! В больших и маленьких горшках и горшочках, с подставками и с подгоршечниками, стояли декоративные пальмы, создавая тропическое настроение отдыха. Декоративная решёточка, искусно вырезанная на маленьком окошке – бойнице, смотрящем на улицу. Она подошла к окошку и выглянула в него. Тут же отпрянула назад. У входа в клуб, среди толпившихся ребят её группы и посторонних, стояли два высоких человека лет под тридцать, оба одетые в длинные кожаные чёрные плащи, в чёрных перчатках, в надвинутых на лоб модных шляпах с широкими полями, в зеркальных очках, через которые добраться до глаз их хозяев не представлялось возможным. Шестым чувством она поняла, что это по её душу! Стараясь не быть замеченной, она стала наблюдать за ними из своего укрытия. Один из них подошёл к группе её ребят, что-то спросил. Те что-то ответили. В этой группе стояла её подруга. Она увидела, как подруга, сливаясь с ребятами, ничем особо от них не выделявшаяся – пушистая рыжая химия, брюки – бананы, — спокойно подошла ко входу в клуб и скользнула в него. Она бросилась к лестнице, перегнулась через перила. Подруга увидела её, быстро взбежала по ступеням.
— Они тебя спрашивают! Там двое за тобой! Я сказала, что сейчас позову! Что-то плохое затевают!
— Я через окошко видела. Тяни, как можно дольше время. Я не должна сейчас с ними встречаться. У меня нет сил. Как ребята?
— Они спокойны. Думают, что ты им сейчас покажешь, где раки зимуют!
— Я им сейчас не нужна. Но они не должны расходиться, чтобы «кожаные» думали, что они меня ждут. Скажи, что сейчас приду. Если что – в туалете. Я ищу второй выход. До встречи.
Она подбежала к окошку – бойнице. «Кожаные» явно не терпеливо топтались у самой двери, подойдя к самому выходу, боялись пропустить… пристально оглядывали каждого выходящего. Она оторвалась от окошка и бросилась бежать по коридору, уставленному тропическими пальмами, вдоль белых дверей, ведущих в комнаты занятий кружков, надеясь найти второй выход – будь то пожарный, или служебный, или наткнуться на кабинет директора, чтобы спросить, или хотя бы где-нибудь спрятаться и отсидеться.
Она наткнулась на кабинет директора. Дверь была открыта. В кабинете сидели маленькие мальчик и девочка. Она постаралась взять себя в руки, и как можно спокойнее спросила – кто они? Они ответили, назвав себя по именам.
«У вас мама здесь работает?» — Первое очевидное, что пришло в голову? – «Да» — «Вот и хорошо! Хотите с вами поиграем? Я умею играть с детьми!» — «Хотим!» — «А во что мы будем играть?» — «Почитай сказку!» — предложила девочка. — «Сказку – хорошо. А может быть – в прятки?» — «Давай в прятки!» — согласился мальчик. – «А где здесь можно спрятаться? Ну-ка, покажите мне?» — «В шкаф влезть!» — придумал мальчик. – Шкаф большой. Она может здесь поместиться, но вряд ли это самое надёжное место. – «В шкафу я сразу найду тебя. Может, здесь есть другая комната, где больше места, где можно спрятаться?!» — «Есть!» — вспомнила девочка.
Ей показывают соседнюю смежную комнатку. Комнатка открыта. В рабочем беспорядке висят концертные платья, стоят части разборных декораций, большой бутафорский сундук, но эта комнатка явно не предназначена для хранения декораций. Вероятно, после какого-нибудь концерта, вещи были занесены сюда и временно оставлены… нет ничего более постоянного, чем временное… каждая секунда на счету – они приближают опасность!» — предупреждает внутренний счётчик.
— В этот сундук можно залезть! – подаёт голос девочка, и недолго думая, в подтверждении своих слов, залезает в сундук и накрывается крышкой, тут же открывает её и смеётся. В сундуке оказываются какие-то вещи. Поверх них лежит обрезанный крафт – мешок без дна. Она думает совершенно о другом, но продолжает разговор с детьми: «А это что – обрезанный крафт-мешок?» — «Это не мешок – это волшебный пояс!» — возмущается девочка. – «Чем же он волшебный?» — «Это детский драматический кружок сказку показывал…» — со знанием дела объясняет мальчик. – «Да. Это мальчик пролезал через него, и уходил в «Никуда»…» — поясняет девочка. – «Как это? В «Никуда?» — вот бы ей сейчас куда – нибудь в «Никуда», чтобы только не попасть к «кожаным»… время – вот, что ей сейчас так необходимо, и как раз этого-то и нет!.. «Они совсем близко! Прячься!» — диктуют истекающие секунды, кричат прямо в уши, отдаваясь у висков гулом, приближающихся поспешных шагов её преследователей, которые уже в здании, она может даже приблизительно знать их месторасположение!
Дети, как будто чувствуя её нетерпение, и нешуточную заинтересованность в ситуации, не понимая всё до конца, торопятся, спешат пересказать ей интересную сказку, перебивая друг друга: «Он растворился в воздухе!» — восхищается мальчик.- «Только его ни через голову надо одевать, а через ноги!» — вспоминает важную деталь, девочка.
В кабинет влетает подруга: «Ты здесь? Они идут!»
— Ребятишки, помогите-ка, мы потом доиграем, у вас должен быть где-то второй выход – пожарный или… где к вас большая комната, где хранятся всякие большие театральные декорации – там можно было бы прятаться… где у вас сцена? Обычно за сценой декорации хранятся…
-Мы знаем – пошли! – дети потянули её за собой.
— Проследи! Мать найди их! – бросила она подруге, уже на бегу, следуя за ребятишками.
— Я постараюсь задержать!
— По — умному!
Подруга бросилась назад. Она с ребятнёй бежит дальше, вперёд… коридоры с тропическими пальмами… это мы уже проходили… поворот… что-то нет освещения… какая-то извилистая железная лесенка… типа – будка кинооператора… по ней?.. нет! Входная дверь в кинозал закрыта на ключ. Отчаяние. Надежда – подлезли под разрисованный холст, и вошли в зал через неплотно прикрытую боковую дверь. Бегом на сцену! Дверь за сцену в комнату с декорациями открыта. Слышно, как в кинозал дёргаются с закрытой входной двери. Ага! У них задержка! Свет! Декораций много, но спрятаться в них – это всё-таки ненадолго оттянуть встречу с кожаными. Пожарный выход – есть! Закрыт… она дёрнула дверь – крепко, железно и бесполезно…
— А ты пролезь через волшебный пояс, и тебя не догонят! – произносит вдруг умный ребёнок, и смотрит так честно, всё понял, «врубился в ситуацию», и совет даёт! – «Только ни через голову, а через ноги!» — напоминает девочка, и абсолютная вера в возможность спрятаться, таким образом, от преследователей, просто светиться в её глазах. – «А вы в догонюшки играете?»
Она посмотрела на свою правую руку, которая держала этот самый волшебный крафт – пояс из бутафорского сундука, держала автоматически, не понимая чего, и зачем держит. Случайно утащила сказочный реквизит… но Боже! Сколько веры в наивных детских глазах! Для них вывод очевиден! Как это тётя не может понять?.. Что всего лишь, что требуется – это ни через голову одевать его, а через ноги! — «Получится!?» — «Вы же на сцене!» — укоряет за недоверчивость мальчик. – «Мы уже так прятались. Мама нас долго не могла найти!» — делится девочка. – «А мы рядом совсем были! На сцене всегда получается!» — Они заразили её своей верой? Может быть! Она ощутила себя на этот миг ребёнком? Они, конечно, больше верили, что случится именно так, а не иначе. Она шла за их верой! Может, неосознанно! Она подумала: чтобы такое взять с собой в этот другой мир – антимир, чтобы не замёрзнуть, вдруг там холодно, может одеялко прихватить?.. Она переступила через пояс, продела через него тело, сняла через голову… и почувствовала абсолютную лёгкость всего тела, уверенность и покой тёплой волной наполняющие душу. За лёгкостью пришло ощущение невесомости, тело потеряло вес, происходило какое-то слияние её с воздухом. Она начинала себя чувствовать неотъемлемой частью пространства. Попробовала поднять своё тело над землёй – легко справилась с этим. Ног и рук своих она не чувствовала, но зато стала чувствовать частицами воздуха всё пространство комнаты и за стенами её. Крафт – пояс был при ней. Она спрятала его в складках прозрачной одежды, в складках материи, в складках пространства, с которым сама сливалась и которым начинала владеть, чтобы к ней никто не мог проникнуть тем же путём. Она на глазах детей становилась всё более призрачной. Она таяла. Её ещё можно было видеть глазами, но схватив руками – вы схватили бы воздух. Белым туманным облачком висела она в воздухе, когда двое «кожаных» ворвались в комнату с декорациями за сценой. Ей было удивительно то, что она здесь, но они её не видят…
— Где она? – недоуменно оглядываясь спросил один из них.
— Она ушла в «Никуда»! – смело ответил мальчик.
Немой вопрос застыл на лицах «кожаных». Попробовав пожарный выход, раскидав декорации, они побежали искать её дальше, или решив, что ей удалось уйти, ушли сами. Она знала, что ей теперь надо делать. Она поняла своё предназначении! Она громко сказала детям: «Я ухожу в «Никуда», но знайте: я буду появляться в нужный момент, когда потребуется моя помощь! Неуязвимая для зла, я буду ратовать за добро, и оно будет торжествовать!
Так появилась на земле ещё одна добрая волшебница – ангел-хранитель, — шагнувшая в «Никуда» из нашего времени конца восьмидесятых, исхода двадцатого века, когда где-то локально проводились секретные операции по использованию формулы силы, материализации и дематериализации объектов, управлению сознанием и многопрограммному кодированию личности… а некоторые учёные начинали подозревать, что Бог всё-таки существует, и душа присутствует в теле человека, хотя возможно, что и не у каждого, а ангелы – хранители человечества – это мы сами, кого Господь призывает пополнить войско своё, выступив в защиту лучшей части человечества!..