контакт

Я, Семен Пухов, не мог справиться со своими нервами – несправедливость убивала меня. Казалось, что за годы подготовки в высшей школе спецагентов, моя психика, достаточно, окрепла. Да и стаж самостоятельной работы в особом батальоне специального назначения, был уже приличный. Все-таки, пять лет на грани жизни и смерти, это не шутка. И как меня могут судить люди, которые не знают, как ухает и проваливается, куда-то вниз, сердце, когда раздается свист пули около виска. Как страшно видеть беспредельную тоску и непередаваемый ужас в глазах заложницы, которую, облапил головорез, вдавливая ствол пистолета в хрупкое тельце.
Так было и в этот раз, встретившись взглядом с девчушкой подростком, которую этот урод облапил своими руками, да еще ухмыляясь при этом. Он знал, что я должен сохранять спокойствие, налаживать с ним контакт, вести переговоры, обговаривая условия освобождения этого, совсем еще ребенка, который уже никогда не забудет ужас, проникающий в душу, от грубых рук, мнущих твое тело, прикосновение небритой щеки, голос, заставляющий сжиматься твое сердце.
Для меня все уместилось в долю секунды, увидев, что ствол пистолета ушел немного в сторону от детской головки, я понял, что другого шанса, может и не быть. И я, всадил пулю в этого урода, прервав эту никчемную для нашего общества жизнь. Причем, сделал это, даже не очень быстро, — в тире, мы стреляем в два раза быстрее. Ну, так то, тир, а здесь у него в руках девочка.
Похоже, эта женщина-прокурор, немного в курсе нашей подготовки, поэтому очень уж она настаивала на том, что я хладнокровный убийца. Мне, кажется, она считала, что я должен действовать по-другому. Она, наверное, думала, чтобы я ласковыми словами уговорил этого ублюдка, отпустить девочку и сдаться на милость властей. Но я хорошо знаю таких типов, он запросто мог, в любой момент, потерять над собой контроль и рвануть чеку гранаты за пазухой. Такого развития событий я допустить не мог, и рисковать жизнь девчушки был не намерен.
И вот, теперь на суде, прокурор требует исключения меня из органов, и осуждения на длительный срок заключения, из-за отсутствия профессионализма, превышения полномочий, негуманный подход к делу, излишнюю агрессивность и т. д. и т. п. Она себя то, слышит? Хорошо, что хоть рассматривает возможность оставить меня в живых, а не сразу «к стенке».
Когда я, уже думал, что совсем пропал, мой командир, который сидел рядом с адвокатом-хлюпиком, сделал короткое движение локтем в бок этому очкарику. И картина заседания сразу стала меняться (умеет мой командир вселить уверенность, по себе знаю). В результате умопомрачительного выступления моего адвоката, все поняли, что надо смотреть на проблему по-другому. Судья попала под очарование этого эрудита, который так и сыпал статьями законов. Даже мне, он стал казаться выше ростом и шире в плечах.
Короче, в органах меня оставили, а срок заключения заменили высылкой на необитаемую планету, на которой отсутствует высшая форма разумной жизни, сроком на три года. Так сказать, запустить процесс для реабилитации моей психики. Чтобы исключить риск негативного воздействия моего нестабильного и непредсказуемого, с их точки зрения, конечно, поведения на какие-либо формы разумной фауны. Нашли терминатора, блин. Ну, да Бог им судья. Может оно и к лучшему, отдохну, нервишки подлечу, займусь, наконец, своей подготовкой. А то, совсем запустил «физику», уже живот вон, начал расти.
Прощание с людьми было не долгим. Из родственников, только тетка, которая для порядка запричитала, заголосила. Но в глазах, уже было видно облегчение, что она может вернуться к себе, к своему хозяйству. Тем более, она уже поняла, что убивать меня не будут, а просто отправят куда-то отдыхать. Командир, просто буркнул, что-то вроде: «Ты, давай, там…». Это могло означать все, что угодно, от «не раскисай», до « постарайся захватить все ключевые высоты, блокируй действия противника и обеспечь продвижение наших сил».
Так, что через пару дней я оказался на уютной полянке неизвестной мне планеты, провожая глазами взлетавший челнок, все еще слыша слова: «У вас есть все необходимое». Ну, что ж, придется учиться обходиться в ближайшем времени этим «необходимым». Интересно, насколько широко в их понимании, это понятие, и насколько глубокий смысл они вложили в это слово.
Так, что там, мне собрали в дорогу? Топор, нож, ножовка, лопата, спички ну, что ж, неплохо. А то, ведь, могли забросить с одним компасом, с них станется. Только, что там, бормотал, этот ученый, похожий на Эйнштейна, что примерно через три месяца эти инструменты начнут разрушаться и превратятся в песок. Что они сделаны из композитных материалов, и чтобы не нарушать экологического равновесия, они через определенный промежуток времени, разрушаются и растворяются в природе. Точно, у всех крыша съехала, Эйнштейны, недоделанные. Ладно, потом я придумаю для них какое-нибудь подходящее название, а пока мне придется потрудиться. Для того, чтобы построить рай в отдельно взятом районе, у меня всего три месяца, следует поторопиться. А топор хорош! Да и нож приличный, сразу видно делал человек, который хорошо знал, для чего эти инструменты нужны. Неужели среди «ботаников» начали проводить курсы по «выживанию»? Ну, ладно.
С чего начнем? Жилье, пропитание, развлечения, вернее, пропитание, жилье, а реализация всего этого, скорее и будет моим единственным развлечением. И конечно, надо поскорее выяснить насколько безопасно, находиться в этой местности, нет ли здесь опасных хищников. Конечно, с точки зрения ученых, которые придумали это издевательство, называемое экспериментом по реабилитации психики, пораженной чувством вседозволенности, исключительности личного мнения, на фоне превышения должностных полномочий, все живые твари имеют право на жизнь и на пищу. Но, как-то, не хочется в этой цепочке, быть именно пищей.
Ну, что ж, двухчасовая прогулка по местности меня немного успокоила. В небольшой речушке плескалась, какая-то рыбешка, по кустам шныряли, какие-то зверьки, следов пиршества крупных хищников, я не обнаружил. Это меня, несколько, успокоило, значит, если крупные хищники и есть, то их немного, а это значит, что у меня есть шанс проводить свой досуг, вполне комфортно.
Конечно, в дорогу, мои дорогие и заботливые доброжелатели, снарядили неплохо, помимо орудий труда, они небольшой запас продуктов мне выделили, на первое время, так сказать. Но я человек продуманный, и решил, что эту снедь, сделаю своим НЗ. Неприкосновенный запас всегда пригодится, всегда могут случиться какие-нибудь неприятности, вроде природных катаклизмов, массовой миграции животных, да, в конце концов, я могу элементарно, заболеть. Хотя, может быть, я излишне драматизирую. Вполне возможно, у моих судей проснулась совесть, и они подобрали мне курортную планетку, на которой я в теплоте и уюте, вечерами, созерцая красивейший закат, мог размышлять о своем плохом поведении и по истечении срока моей ссылки вернуться в мир людей окончательно сформировавшимся философом – придурком.
Я думаю, у меня еще будет время разобраться с этим. Решаем вопрос с пищей. Для начала сделаем пару удочек, тем более, у меня в инструментальном наборе, оказалась коробочка с крючками и моток лески. Интересно, это все тоже рассыплется через несколько месяцев? Ну, что ж, будем решать проблемы по мере их поступления. А пока на берегу речушки срезаем несколько удилищ, из кустарника, до боли напоминавшем нашу родную иву. Вместо поплавка, приспособил так удачно подвернувшуюся гнилушку, обстрогав ее слегка. Грузилом послужил небольшой камешек с заусенцем на одном краю, за который так удобно было привязать леску. Ну вот, собственно и все, снасть готова. Удочка получилась, еще та, но как говорится: «на безрыбье …».
Видно в рыбном царстве, еще не прокатился слух, что на этой планете появился новый хищник, коварный и беспощадный, который, хитростью приманивает невинных рыбешек, и они исчезают в его бездонном чреве.
Да, для первого раза улов совсем, даже неплох. И это притом, что рыбалка не является моим любимым занятием. Несколько, довольно, крупных карасиков, ну, по крайней мере, эти рыбешки мне очень напомнили наших карасиков. И попался еще хороший экземпляр, для простоты названный мною сомом.
Первый вечер на новом месте удался. Ужин был из двух блюд: на первое – уха из сома, на второе – жареные караси. В ящике, который оставили мне мои благодетели, нашлась кое какая посуда, да еще пришлось взять несколько галет из НЗ. Да, с хлебобулочными изделиями надо, что то решать. Что ж, в ближайшее время, предпримем более продолжительную экскурсию на предмет поиска дикорастущих злаков, всевозможных орехов или клубней, что то вроде картофеля, грибов, на крайний случай.
Но все равно, настроение заметно улучшилось после вкусной, и надеюсь экологически чистой, еды. А если учесть, что все, это проходило под приятное щебетание и попискивание какой то живности. Не знаю, были это, какие то птахи, или может быть насекомые, а может быть и те и другие, но уж очень мелодично они заливались. Я даже, начал улавливать какую-то мелодию, или это мне показалось от того что я разомлел от благодати, которая наступила после всех передряг и тревог. И, вот что интересно, я стопроцентно уверен, что в этом концерте участвуют несколько, совершенно разных видов. Уж очень, разные звуки раздавались, и притом с разных сторон. Сразу появлялось ощущение присутствия, в каком — то музыкальном заведении, на концерте необычных музыкальных инструментов, особенно оно усиливалось, когда я закрывал глаза. Так и кажется, что какой то невидимый дирижёр вдохновенно руководит своими музыкантами. После плавного вступления, наступает очередь основной части этого произведения, вот вступают новые исполнители, появляются тревожные нотки, усиливается громкость, ритм учащается. Назревает кульминация. Все затихает после сумасшедшего аллегро. Несколько тактов полнейшей тишины и вот вступает первая скрипка ( этот скрип поразительно напоминает наш благородный инструмент), постепенно подключаются и остальные члены этого необыкновенного оркестра, все закончилось затихающим, немного печальным, адажио. Я сидел ошарашенный, с открытым ртом еще минут двадцать, и поймал себя на мысли, что мне хочется подскочить и аплодировать, не останавливаясь пока не выйдет на поклон дирижер этого чудесного коллектива.
Нет, это бред чистой воды. Я понимаю, что происходит, что-то невероятное. Но я ведь все слышал своими ушами, и мне не показалось. Мне все это не могло показаться, за грибочками я еще, только собираюсь. Я люблю музыку, я интересуюсь музыкой, я готов всем, чем угодно поклясться, что передо мной было исполнено настоящее музыкальное произведение. На симфонию это, конечно, не потянет, но на увертюру, на тему борьбы стихий, из одноактного балета, это похоже.
Да, есть над чем поразмыслить. Почему то я был уверен, что этот концерт был исполнен именно для меня. Ладно, укладываемся спать. На всякий случай, еще пару костерков, вдобавок к основному, придется развести. Жилья пока нет, так, что обойдемся заградительными огнями. И спать будем чутко, кто знает этих музыкантов, может быть, они себе аппетит нагуливали, и заодно усыпляли мою бдительность, чтобы взять меня тепленького.
Ночь прошла, на удивление, спокойно. Несколько раз я просыпался, оживлял своих сторожей, подкладывая заготовленные ветки. Было тихо, никаких тебе симфоний, раздавалось только, какое то негромкое стрекотание, да попискивали какие-то невидимые зверушки. В общем-то, все как обычно, как при ночевке в деревне, на сеновале. Хотя таких уголков, у нас уже и не сыскать, разве, что у моей тетки, которая упорно сопротивляется натиску цивилизации. Держит домашний скот, заготавливая для него сено, принципиально не приобретает современные электронные приборы. Может быть, это и правильно, по крайней мере, депрессия ей не грозит. Некогда заниматься ей такой ерундой.
Утром я обшарил все окрестные заросли, но никаких видимых следов присутствия моих вчерашних музыкантов, я не обнаружил. Может это мне все почудилось? Может быть, в здешних растениях находится какой-нибудь наркотик, а я, надышавшись дыма, поплыл, да и начал, мягко говоря, фантазировать.
Весь день я занимался заготовкой продуктов для намеченного путешествия. Наловил килограмм десять рыбы, в зарослях обнаружил орехи, вроде нашего фундука. На свой страх и риск попробовал один, оказались съедобными.
Рыбу выпотрошил и повесил вялиться, благо, в НЗ была соль. Вот еще одна проблема – соли не так уж много, придется искать здесь. Прогулялся по окрестностям, тщательно осматривая прибрежные скалы, которые довольно часто встречались, то на одном, то на другом берегу, этой гостеприимной речушки. Моя настойчивость была вознаграждена, я нашел, таки надежное убежище. Пещера была небольшой, но уютной, и главное, сухой. Вход в нее был на небольшом взгорке, от него к реке тянулся плавный склон, устланный мелкой галькой. Пол пещеры был, как бы продолжением склона, весь усыпанный такой же галькой. Видно, здесь выбегал какой-то поток, впадая в нашу речку, а потом какие-то горообразующие процессы обрушили скалы, перегородив путь потоку. Вот и получилась прекрасная, однокомнатная квартира, в престижном районе, с видом на реку.
Переезд много времени не занял, хотя пещерка находилась не близко, просто домашнего скарба я нажил не слишком много. Все уложилось в две ходки, причем, вторая была исключительно продовольственным обозом.
Сразу почувствовал себя увереннее, обеспечив себе надежные тылы. Заодно и проверим, как влияет смена дислокации, на мое восприятие этой планеты, в музыкальном аспекте. Кстати, пока бродил в поисках жилплощади, видел несколько представителей мира пернатых. Некоторые выглядели совсем как земные, вроде наших куропаток. Что ж, придется открывать сезон охоты. Лески у меня много, сплету — ка, я себе тетиву для лука, пока у меня это все не рассыпалось в прах.
Видно в здешних краях, был первым и единственным охотником. Птицы совсем не остерегались меня и близко подпускали. За оставшееся время до вечера, я заготовил дичи на неделю вперед. Разделав птицу, натер солью и повесил, над костром коптиться. Настроение было великолепным, занимаясь хозяйственными делами, ходил, напевал свои любимые песни, в хлопотах даже одиночество не ощущалось.
В совсем уже сгустившихся сумерках звуки, раздававшиеся из окрестных зарослей, стали значительно громче. Я поневоле стал прислушиваться потому, что почувствовал, что-то неправильное, вернее, что-то очень уж ПРАВИЛЬНОЕ.
Замерев на месте, даже затаив дыхание, я вслушивался в эту на первый взгляд какофонию. Но это только на первый взгляд. Через некоторое время мне это стало напоминать настройку инструментов, или распевку солистов перед концертом. Вдруг все затихло на миг, и раздавшаяся вслед трель поразила меня как громом. Я не верил своим ушам, да ведь это-о-о! Да, ведь это «Тореадор» из оперы Бизе «Кармен»!!! Да откуда здесь, хотя стоп, что я сегодня насвистывал и напевал? Да много чего, но в том числе и «тореадор смелее в бой!» Ай, да, музыканты! Сходу включили в свой репертуар одно из величайших музыкальных произведений человечества. Опа, а вот тут неверно исполняете! Хотя, скорее всего, это я давеча сфальшивил, а они сыграли, как слышали, ну, что ж, я не идеален. Сейчас постараемся исправить.
Став перед костром, в полный рост, приняв позу маэстро, перед своим оркестром, хлопнув в ладоши, и поднял руки вверх. Наступила тишина, надо же, вот это дисциплина! Набрав полную грудь воздуха, стараясь не сфальшивить, я начал высвистывать Кармен-сюиту из оперы Бизе «Кармен». Раньше я увлекался художественным свистом, и старался и сейчас не ударить в грязь лицом. Буквально через несколько тактов, мой чудо-оркестр поддержал меня. Не заглушая меня, вступали все новые и новые инструменты. К финалу, наш оркестр насчитывал уже такое количество исполнителей, что дал бы фору симфоническому оркестру Миланской оперы. И даже в тех местах, где я путался в мелодии, они играли чисто, интуитивно чувствуя как должно быть сыграно.
Так! Еще недельку занятий, и нам можно организовывать гастрольный тур, аншлаг обеспечен, это я вам как музыкант говорю, хотя и несостоявшийся.
А, ну-ка, сбацаю — ка я вам незнакомую вещь, например, полонез Огинского. Что вы будете делать? Они не дали ни единственного шанса, усомниться в их таланте и профессионализме. Солировал я совсем недолго. Аранжировка этой мелодии была, конечно, необычная, но от этого она не стала, менее прекрасной. После нескольких проб исполнения различных шедевров мировой классики, я понял, что музыка, для этих существ, не просто любимое занятие, а их жизнь. При исполнении «В пещере горного короля» Эдварда Грига, они напустили столько туману и таинственности, что я поневоле почувствовал себя глубоко под землей, в компании гномов. И этот все убыстряющийся ритм… А когда я начал потихоньку, насвистывать «Болеро» Равеля, идея композитора была так верно понята, что я начал сомневаться, в том, что мои чудесные музыканты слышат это впервые. С каждым тактом, они увеличивали громкость, наращивали мощь до такой степени, что к концу произведения, я уже перестал свистеть, а стоял оглушенный и обалдевший. И, это все происходило с листа. Мои невидимые партнеры, подхватывали мелодию, буквально, с первых нот, с невероятной скоростью разбирались, в ней, и показывали мне свое видение, свою интерпретацию, данного произведения.
На какое-то время, я выпал из этой вселенной. Где находилось мое сознание, я при всем желании не мог объяснить, да и объяснять то уже было не кому. Пока я был в прострации, концерт закончился. Очнулся я от оглушительной тишины. Такой тишины не наблюдалось с момента моего появления на этой планете-консерватории. Что-то случилось, или они дали мне время переварить все и обдумать, чтобы я не сошел с ума?
Пришла пора задуматься, что все это значило. То, что ученые лопухнулись, это и ребенку понятно. Ни в коем случае, нельзя было, ссылать меня на эту планету. Первым условием такой «командировки», было – отсутствие высших форм разума. А здесь куда уж, выше, нам до этих «моцартов» еще расти и расти. Видно в комиссии, которая осматривала планету и выносила вердикт, о наличие на ней разумной жизни, с музыкантами было очень туго. И за все время никто ни разу не пропел, ни одной песни, не просвистел, ни одной мелодии. Неужели наука и искусство, никогда не научатся понимать друг друга, неужели представители этих направлений так далеки друг от друга. А ведь они живут на одной планете, относятся к одному виду, питаются одной пищей. А если б я не любил свистеть и напевать себе под нос, жители этой планетки, не пошли бы с нами на контакт, небось, считали бы нас какими-нибудь странными растениями. Безмозглыми потому, что мы ни черта не смыслим в музыке.
Счастье для нас, да и для них, наверное, что они услышали меня, говорящего, на их языке. Может быть коряво, но ведь, они меня понимали.
Но ничего не попишешь, надо вызывать Землю. Для экстренных случаев, а это был именно такой, в снаряжении которым меня снабдили, есть аварийная кнопка, для вызова помощи с Земли.
Я бы в жизни не воспользовался бы ей для своих целей, да я лучше бы сгорел заживо, чем позориться и просить помощь. Тем более, я помню ехидную улыбочку этого профессора, который инструктировал меня о этой кнопке, в полной уверенности, что я не буду выпускать ее из рук, и нажму ее при первом писке, испугавшегося меня зайца.
Но нажимать надо, плевать мне на их улыбочки. Нужно, чтобы сюда прибыли специалисты по контактам с иноземными цивилизациями. Надеюсь, у них там будут музыканты, они хоть фальшивить не будут. А значит, по местным правилам, будут говорить без акцента. Кто знает, может и доведется, когда-нибудь присутствовать на концерте, моих знакомых, а может быть, они даже узнают меня. Размечтался. Еще предстоит три года отсидки, неизвестно на какой планете.
Надо вызывать Землю. Жму.