Сказка первая. Мартовская

Тимофей всегда ощущал себя в любви, счастье и абсолютном комфорте. У него и его друзей было все, что только можно себе представить. Все жили, учились, играли, работали, каждый миг испытывая любовь и благодарность к наставникам, которые были строги, конечно, но очень внимательны и добры.
Однажды Тимофей сидел у себя в домике и готовился к очень почетному конкурсу – «Конкурсу талантов». Он уже выбрал, в чем будет состязаться за приз. Конечно, это были световые фигуры. Со светом было очень интересно работать. И фигуры выходили красивые. Вообще-то, это была программа для старшеклассников, но ему разрешили. Тимофей достал коробку со светом и открыл ее. Вся комната наполнилась радужными переливами. Он взял в ладонь приличный сгусток белого света и стал быстро-быстро катать его между ладонями, то и дело добавляя понемногу то синего, то голубого, то зеленого. Постепенно возникал шар с разными красивыми прожилками и пятнами. Вдруг в ухе раздалось знакомое гудение, и голос Серафима Аумыча произнес: «Сынок, тебя срочно вызывают в Башню. Скажи, ты уже начал готовиться?» – «Да, кое что даже получилось» – ответил Тимофей, непрерывно глядя на свой светящийся шар. – «Захвати вещицу с собой. Бегом!» – и Серафим Аумыч исчез. Тимофей взял прозрачную капсулу побольше, аккуратно поместил туда шар и отправился в Башню.
Ловко заскочив на передвижную площадку в этажном коридоре, Тимофей застыл в ожидании своего уровня. На 27-м он спрыгнул и стал подниматься по лестнице, которая вела к комнатам руководства. Взгляд скользнул по капсуле, что была в руках. Он даже рот раскрыл от удивления и остановился. Шар как будто ожил и стал еще красивее. Все прожилки мерцали, переливались, смешивались одна с другой. Шар парил на месте, но и двигался одновременно.
– Да, – подумал Тимофей. – Никогда не знаешь, что получится. Красотища!
Голос Серафима Аумыча в ухе произнес: «Скор ты, братец, хвалю! А у меня для тебя сюрприз. Тебя ждет Он. Заходи в последнюю дверь по коридору».
Внутри все метнулось и задрожало. К чему бы? Регулятор очень редко приглашает для личной беседы. Может, к конкурсу не допустят? Скажут – мал еще? Тимофей стоял перед указанной дверью. С трудом уняв волнение, он нажал на кнопку «Вход», и дверь распахнулась. В этой комнате бывал каждый, хотя бы раз. Но, это случалось так редко или единожды, настраивайся или нет, дрожь от волнения по всей душе.
В дверях стоял Серафим Аумыч. Он поманил пальцем, повернулся и пошел внутрь, шурша своими огромными крыльями. Комната была светлая и просторная. В центре стояли огромный стол и кресло. Пространство было украшено картинами и фигурами из света потрясающей красоты, аж дух захватило. Серафим подвел Тимофея к столу, за которым, конечно, никто не сидел. Только белая трость прислонилась сбоку, да в воздухе, покачиваясь, курилась какими-то ароматными облачками трубка.
Очень ясный, приятный и бархатистый голос неожиданно разрезал царившую в комнате тишину: «Здравствуй, сынок! Присядь!» Это был голос Регулятора. Качнувшись, от стены плавно отделился удобный летающий гамак и подплыл к Тимофею. Он с удовольствием забрался в него, перед этим поставив капсулу на пол.
– Как ты уже догадался, на конкурс ты не идешь. Расстраиваться не нужно, так как я отправляю тебя на очень важное и интересное задание. Могу я взглянуть на то, что ты принес?
Тимофей глупо таращился на воздух над столом. Вдруг спохватился и кивнул. Воздух над столом стал уплотняться и понемногу приобрел очертания силуэта. В голове появился гул. Его громкость росла и становилась почти нестерпимой.
– Перестань смотреть, а то перепонки лопнут.
Точно! Тимофей и забыл, что когда Регулятор проявляется, лучше закрыть глаза и уши, чтобы не было больно.
– Готово, – сказал Серафим. – Можешь больше не прятаться.
Тимофей открыл глаза и увидел за столом огромного старика, закутанного в большущий плащ. От его глаз было невозможно оторваться. Они были и добрыми, и строгими, и грустными одновременно. И этот взгляд затягивал тебя, как в воронку. Казалось, он видит все насквозь и знает, что было, есть и будет.
– Смотри-ка, Серафим, ты был прав. Он Землю слепил.
Серафим поклонился Регулятору, а Тимофею сказал:
– Ты удостоен огромной чести за свои успехи.
Шар этот непростой. Во вселенной есть такой же, только больше, гораздо больше размером. Он населен живыми существами – людьми. Ты отправляешься туда и будешь жить среди них. Мы обязательно вернем тебя домой, когда придет срок. Связь с домом остается. Ты всегда можешь воспользоваться ею. И помни. Страшно будет только вначале. Мы рядом. Самое главное для тебя ты уже знаешь. Отправляешься в ночь. Иди домой. Ложись спать. И ни о чем не волнуйся.
Тимофей вернулся домой очень уставшим и немного подавленным. Он не мог ослушаться. Только и оставалось, что лечь и заснуть. Он забрался под одеяло, положил голову на подушку и провалился в сон.
Сначала долго было тихо и ничего не происходило. Потом из ниоткуда возник Серафим и сказал: «Прыгай!» Тимофей понял, что падает в пустоту. Он падал и думал, сколько еще продлится падение, что его ждет внизу, с какой скоростью он движется, где находится эта пустота, кто его встретит и еще много-много вопросов без ответа. Он падал так долго, что уже начал привыкать к своему подвешенному состоянию. Научился принимать позы поудобнее. Начал чувствовать энергию, которая держала и питала его в этой пустоте. Потом он понял, что как будто понемногу увеличивается в размерах, начал слышать звуки, странные и незнакомые. Иногда казалось, что кто-то с любовью прикасается к нему и даже с ним разговаривает. И этот кто-то совсем рядом. И будто он сам, как световой шар, находится в капсуле, только она непрозрачная. Два раза являлся Серафим. В первый раз наставник показал, как прошел конкурс световых фигур. Все его друзья были там, говорили о нем. Они знали, что произошло с Тимофеем, и передавали теплые слова поддержки. Он увидел, что в его спальне у кровати распустились розовые бутоны в горшке, и что сад во дворе по-прежнему ухожен. Во второй раз Серафим принес с собой какой-то свиток, развернул его с озорным видом и, прижав палец к своим губам, показал Тимофею. Там было только одно незнакомое слово «Вероника», и это слово захотелось запомнить. Уж очень оно было красивое!
Время от времени думалось, что это и есть его новая жизнь, и так будет теперь всегда. Но, однажды Тимофей ощутил, что стал очень большим, и, в уже родной пустоте, стало слишком мало места. И прежнего комфорта больше не было. Он постоянно переворачивался, но все равно было очень неудобно.
И в третий раз явился Серафим. Он внимательно посмотрел на Тимофея, сочувственно покивал, и, помолчав, сказал: «Твое время пришло. Пока ты совершаешь переход, я буду с тобой. Ничего не бойся и не паникуй. Смотри мне в глаза, и все будет хорошо». И в этот самый момент Тимофей почувствовал, как неведомая сила толкает его куда-то наружу. Она была непреодолимой, мощной, даже пугающей. Стало очень больно, захотелось обратно. Серафим что-то шептал или кричал ему прямо в лицо, было душно и невыносимо. И было ощущение, будто какой-то ремень безопасности сдерживает это новое движение… Вдруг, он оборвался. Лицо Серафима стало быстро удаляться. И резкий, пронзительный свет ударил Тимофею в глаза. Он был весь мокрый, какой-то маленький и измученный. Все, что он мог делать, это закричать изо всех сил. Он кричал, ничего не видя и не понимая, хотелось плакать от боли и неизвестности. Вокруг были незнакомые существа, они почему-то радовались и приветствовали его. Странным образом Тимофей понимал их язык. Понемногу он стал различать фигуры, которые двигались вокруг. А потом увидел ее лицо, все в слезах, но очень счастливое. Вероника взяла его на руки и нежно прижала к себе. «Ты мой сын», – сказала она и расплакалась.