Раза (Глава 14)

Раза…

1.

Гео недавно покинула метрополию, 2,5 года как. На относительно постоянной основе перебравшись к брату, потому что и после этого не было редкостью их совместное посещения родной планеты. Да, родственные узы для Разиан священны, а отношение к родине что-то из ряда вон выходящее, сродни шаманскому камланию. Это не переставало удивлять Каррома. Поражался он и смеси их монументальной традиционности со способностью приспособляться. Была в ментальной структуре этого народа какая-то закольцованность — одно выходило из другого, перетекало в третье и возвращалось обратно, усиливая и обогащая начальное. Принималось все, что служило процветанию, даже если это изменяло их образ до неузнаваемости. Так было в колониях. Здесь же они, словно стряхнув серую пыль с одежд скитальцев, в одночасье становились завзятыми аборигенами в праздничном тряпье, ничем не отличаясь от счастливых домочадцев, никогда не покидавших дорогих сердцу стен.

Несколько дней Карром боролся с собой, заставляя не раздражаться окрылившей Гео радостью. Наконец-то глубинной частью души он осознал строй ее намерений. Однако взглянув, как бы со стороны на свое понимание происходящего, тут же отворачивался и забывал об этом. Хоть ему не нравилась затея подруги, он не предпринимал ничего решительного против. Даже думать об этом ему было неприятно. Почему-то старрианец свято верил в то, что одного его невысказанного отрицания достаточно, чтобы этого не случилось. Речь идет о задуманной Гео свадебной церемонии. Одной мысли о браке, не говоря уже о церемонии хватало ему, чтобы держать шлюз открытым, а двигатель на холостых оборотах. Чрезвычайная ее восторженность действовала на него отталкивающе. С другой стороны его жизнь словно камень с горы, быстро неслась под откос. И этому понижающему вектору он не в силах был помешать. Порой юноша задавался вопросом — когда всё пошло не так? В каком месте своего пути он свернул не туда? Вслед за интуицией и умом пропала и воля. Об этом он думал, сажая катер на Разианском космодроме, тревожными глазами подглядывая за Гео, пока осчастливленная им девушка выдавливала лицом иллюминатор.

Бережно пришвартовавшись, ИИ заглушил двигатель. Шлюзовая камера вздохнула разгерметизацией. Трап предупреждающе скрипнул и опустился на Разу. «С прибытием, дорогая!» — провозгласил Карром, дурашливо глядя на спутницу. Эмоциональная растрепанность Гео, невменяемая, жизнерадостная суета производимая ею перед выходом, напомнила ему Илл. И словно дневной бриз родного моря играючи толкнул освежающим дуновением. Сердце сжалось от умиления и уже не помня, когда так улыбался, он искренне потеплел.

Травяной бок астероида, на который они высадились, медленно и закономерно поворачивался к светилу. Плотная атмосфера, спасавшая от прямого воздействия маленькой, но очень жаркой звездочки неохотно пропускала, пока еще неуверенные, косо падающие лучи. Обеспокоенная материнством звезда-путешественница изо всех сил прижимала к груди свое единственное дитя. Мало ли что может случится по дороге, когда вокруг столько гравитационных монстров.

Естественный воздух радовал дыхание пряной глубиной и терпкой насыщенностью жизни. Планета показалась необитаемым островом. Сбывшимся уикендом. Наконец-то, ступить на землю, почти означало покой и умиротворение. Можно было потянуться, хрустнуть косточками. «Да, разве ж дадут!» — ругнулся Карром. Гео, уже оседлавшая квадроэлектроцикл, истово выгазовывала перед носом расчувствовавшегося юноши. Весь ее вид выражал еще большую, чем у него, досаду. В нетерпении девушка крутила головой, насупливала брови, выпячивала нижнюю губу. Бездумно нажимая на все кнопочки и рычажки, походила на злившегося ребенка. Она показно торопила его. Сам не зная почему, вместо недовольного бурчания, Карром расхохотался. «Гео, ты и правда цветочек, хоть и с колючками!» — проговорил он, запинаясь от смеха.

«Просто я хотела успеть, тебе всё показать. — парировала Разианка, мимикой и плечами передавая привет его адекватности. — Давай уже, садись, поехали!» Карром, остаточно улыбаясь, пристроился сзади и бесшумное устройство, с двумя пришельцами на борту, неспешно покатилось вглубь пробуждающейся ото сна местности. Больше всего в данный момент ему хотелось просто поспать. Удобно раскинуться на постели, закрыть глаза, куда-нибудь провалиться и будь что будет. Выпустив из рук рычаги действительности, расконцентрировавшись, он вдруг почувствовал всю усталость накопившуюся в нем со дня, когда они, предвкушая великолепное, покинули Старру.

«Всё хорошо. — придремывая под слегка взволнованный голос Гео, грезил Карром. — Я всего навсего выбился из сил. Главное не пускать этого упыря, в смысле усталость, к себе в душу, а то она быстренько наведет туда всех своих подружаек — разочарование, депрессию и кто они там еще. Всё идет по плану. Нужна передышка. Пауза, как говорит генерал.» Гео взахлеб комментировала проезжаемые окрестности. Голос ее удалялся — Карром засыпал.

Снова этот каменный мешок… Комната без окон и дверей с приступами тоски. Или это сожаление о чем-то? Но о чем ему сожалеть? Он еще так молод… Мрачные стены резко проступили из рассеявшегося тумана. Надвинулись. Взгляд метался по их леденящей душу шероховатости. Точно. Окон нет. Дверей нет. Только стены, стены… Как такое вообще может быть? Где я? Из сонного оцепенение вывели волосы, которые от вычурности происходящего шевельнулись на голове. По глазам ударил радостно зеленый мир вокруг. Как ему и положено — с травой, деревьями и отодвинутыми далеко-далеко краями или стенами. «А вон наш дом!» — воскликнула Гео.

Карром не посмотрел в сторону «а вон наш дом». Он был занят. Оглянувшись назад, юноша залюбовался своим кораблем, сверкающим, как после мойки. А почему он должен быть грязным, тем более что эти фантастические, другого эпитета не подберешь, тучи, которые пришлось в буквальном смысле продавливать, омыли фюзеляж точно так же, как это делают огромные волокнистые барабаны на настоящей мойке.

Когда планета затмила все звезды и весь космос, то через густые бежевые облака, распространявшиеся сплошной стеной, собственно, саму Раза-планету разглядеть не удавалось. И удивительное дело, стратосфера напоминала желе. Карром физически ощутил чваканье, которое наверняка раздалось при вхождении в него. «Ничего страшного — заверила Гео. — Надо прибавить газку, а то зависнем.»

Угрожающих сигналов не поступало. Преодолевая сопротивление мутного, чайно-молочного океана, корабль постепенно снижался. Снаружи по стеклопакетам струилась вода. Наконец, немного развиднелось и глядя в окна кабины Карром увидел какие-то предметы опускавшиеся на дно параллельно с ними. «Что это? — спросил он, показывая на большие и маленькие точки похожие на камни. „Метеориты. — спокойно ответила Гео. — Стратосфера ловит их, а потом они медленно проваливаются и с небольшой высоты безвредно падают на разу. Ну, почти без вреда.“ „Непостижно сие! — кривя лицом выпендрился пилот. — Кажется нас об этом не предупредили!“

Через некоторое время, становясь всё прозрачнее, желе закончилось и сквозь обычную облачную рванину просматривалась изумрудная поверхность планеты, до которой осталось совсем чуть-чуть. Только перед самой посадкой облака внезапно исчезли. „И где же посадочная площадка? — снова удивился Карром и обратился к автопилоту. — Дружище, ты ничего случайно не перепутал, под нами трава?“ „Таковы здешние особенности.“ — космическим тоном ответил ИИ. „Так и есть. Это космодром. Садимся.“ — подтвердила Гео. А потом они благополучно ступили на траву. Поехали на квадроэлекроцикле. „Где наш дом, говоришь?“ — переспросил Странник.

»Прямо по курсу, капитан! — весело отрапортовала Гео, спрыгивая с пластмассового коня. — Приехали!" «Ни чё се дом! Это не дом, а отель! — воскликнул Карром, пытаясь охватить исполина единым взглядом. Из дома, навстречу им, выбегал народ. — Сколько их?! Неужели это все твои родственники?!» «Человек сто наверное. Я уже и сама не знаю. Мама знает! Да, Карром, это моя семья! Дяди, тети, братья, сестры, племянники.» — горделиво сообщила девушка, распахивая руки перед бегущими. «Ого-го. — не стесняясь глупого выражения лица, юноша задумчиво чесал затылок. — Кажется, не видать нам покоя, пока не улетим.»

Набежавшая родня, беззастенчиво навалилась на путешественников, с энергичной приветливостью заключая в объятья. Каррому тоже досталась приличная порция тисканий, несмотря даже на то, что его никто не знал. Карром было испугался, что придется потрясать не менее ста рук и как минимум раз сто называться по имени, однако этого не потребовалось, его мяли, хватали и тащили внутрь сооружения, ничего не спрашивая и не рассказывая, они были искренно рады своей сестре, а он как сама собой разумеющаяся безмолвная ее часть, следующая по пятам, материализовавшаяся тень или типа того. Эти люди напомнили ему неодолимые волны, разгоряченного моря, вначале сбивающие с ног, а потом увлекающие за собой в пучину. И накладывающиеся друг на друга их говор, возгласы и смех ушеслышно могли поспорить с гулом прибоя.

Посреди длиннющего, широчущего зала, низкий по щиколоть и почти такой же длинный, как зал, стелился гостеприимный столище, уставленный блюдАми с едой. Мясного не было. Фрукты, овощи, — горками, овощные гарниры и овощные же супы в огромненьких симпатичненьких кастрюлячках. И охапками всякая зелень-шмелень. Вокруг подиума покоились до поры до времени разноразмерные и разнообразные по форме, пестрящие, как праздничный салют подушки и подстилки. Никто на них не садился, пока в зал ни вышли папа и мама. Это было утро и все хором поздоровались с ними.

Гео взяла Каррома за руку и они в молчании присутствующих, торжественно приблизились к ее пожилым родителям. Официальная часть с непродолжительным расспросом — кто, да что, да откуда и с какой целью — прошла тепло и уютно. Карром не успел даже потрепетать, как положено. С самого начала общение с близкими Гео не располагало к неприятным волнениям. Затем вся эта толпища дружно расселась по своим местам. Карром и Гео справа от родителей, слева старшие дядя и тетя, а дальше бог его знает кто как и по какому порядку. Все пожелали всем, что-то вроде «приятного аппетита» и грянул шторм — трапеза началась!

Присутствующие наедались и устраиваясь поудобнее, заводили неспешные разговоры. Младшие дети и подростки насытились и единогласно покинули поприще, неугомонной, вертлявой каруселью выкатываясь на улицу. В плане шума наступило резкое понижение. Карром хорошенько отпил из кувшинчика, приободрился и затеял беседу с сидевшим напротив мужчиной, очень похожим на постаревшего Гела. В ответ на свое скромное любопытство он услышал целую историю…

Есть в космосе две силы вечно спорящие и противоборствующие друг с другом. Сила первоначального взрыва, заставившая образовавшиеся частицы бесконечно разлетаться. И сила притяжения возникшая одновременно с частицами, как их свойство. В теории — какая из этих сил одержит верх, таков и финал. В первом случае это долгое выгорание ресурсов и смерть в полном одиночестве и в кромешной темноте. Во втором — поглощение и уничтожение всего, одной единственной сверхмассивной черной дырой.

Это было в другой вселенной. В другом времени. Раза-раса завершала эволюционное развитие в великом и одновременно плачевном состоянии. Технологический прогресс соперничал с божественными возможностями, но конец неизбежен, даже для тех кому удалось отсрочить его индивидуально. Под воздействием гравитационных тенденций космос сжимался.

Этот процесс растянулся на милионолетия и хотя не был очевиден, но научно предсказан и математически наблюдаем. Расстояние между галактиками, звездами и всеми блуждающими в космосе пылинками сокращалось. Сталкивались звезды, перемешивались галактики, галактические скопления укрупнялись посредством недружественного слияния. В этом месте надо всплакнуть о всех живых существах уничтоженных космосом за всю его бытность — ни за что ни про что, лишь за то, что они когда-то существовали. В столкнувшихся галактиках черные дыры пожирали и все вокруг звезды, а оставшись один на один и друг друга, превращаясь в монстров еще больших размеров. От громаднейших, выеденных, как яйцо галактических скоплений оставались только разросшиеся до невероятной массы невидимки. Это в идеале. Так бы случилось, если бы победила сила отталкивания. Но пока, это пожирание было в самом разгаре и притягивал его к себе монстр под названием аттрактор, перемалывающий галактики вместе с их собственными перемалывателями. Космические объекты роями скоплений стягивались к гигантскому провалу расположившемуся в центре Вселенной. Кластерная паутина созвездий ломалась и затягивалась в рекреационный диск, словно в мясорубку. На всех существующих частотах разносились крики беспомощно гибнущих звезд.

Отвлекусь не на долго, дабы доописать первый вариант судного дня. Хотя нет, наверняка мы еще натолкнемся на что-нибудь подобное, как говорится, по ходу пьесы, тогда и вглядимся пристальнее. Человечество наблюдавшее за процессом… Хахаха… Вы думаете они так и кинулись искать выход?! А мы его ищем?! А ведь мы уже знаем о неизбежной гибели. И?! Природные ресурсы… Яхты… Доллары… На наш век хватит благополучия, а те кто после — это их проблема… Пропустим некоторую часть…

И вот, настали те дни, когда смерть задышала в лицо… Задышала с той очевидностью, от которой не отвернешься. Небо обитаемых планет днем и ночью светилось происходящим. Рекреационный диск аттрактора своей яркостью затмил не только остатки звезд — он заполнил все небеса. Всполохи электромагнитного сияния взрывали воображения и сводили с ума верующих. Пророки неистовствовали. До горизонта событий оставалось пара тысячелетий. И радиация — еще немного и остатки биологической жизни будут уничтожены повсюду, и даже под землей, куда она в некоторых местах забралась, спасаясь от смертоносных лучей.

Разианская цивилизация не пошла по пути сверхсветовых скоростей и управления временем. Зато у них было кое что другое. Они создали искусственную планету с вынесенным за ее пределы реактором звездного типа. Получилась миниатюрная система из одной звезды и крупномасштабного астероида, защищенного желеобразной стратосферой и от радиации, и от каменных, незваных гостей. Каким-то образом этот ковчег управлялся и рулился, но это забылось спасшимися потомками, видимо за ненадобностью. Несколько лет они грузили на устройство остатки своей расы и весь необходимый в долгом путешествии скарб. И наконец отправились в путь. Понятное дело, что в атмосфере ковчега стоял многоголосый вой. Рыдали и плакали в основном женщины и дети. Мужчины стиснув зубы как могли крепились. Впереди ждала неизвестность и надежды на спасение откровенно говоря не было. Задачей являлось избежать катастрофы еще на какие-нибудь тысячелетия, удаляясь к пока еще безопасным границам вселенной.

Можно было бы написать: «Они летели долго. Сменялись поколения. Возрастающая сила аттрактора гналась за ними.» Да, гналась, а летели они не просто долго — всегда. Миллиарды людей умерли и миллиарды родились. Приходилось контролировать рождаемость, в виду ограниченности выживания.

Аттрактор доедал звезды и готовился к коллапсу. Сила его притяжения росла. Время сокращалось вместе с пространством. Хотя пространство оно и есть время, поэтому в ученой среде так и называется «пространство-время». Я хотел, сказать, что отдельная единица времени становилась всё короче и короче. Года, а следом тысячелетия превращались в мгновения. Пилоты кораблей разведчиков нет-нет поднимаясь на орбиту за сбором данных, уже наблюдали движение звезд не прибегая к математическим расчетам.

Снова перелестнем страницы и вот он край… Край мироздания. Здесь отсутствовали какие-либо космические объекты. Только мрак какого-то пространства. Словно свеча в темной комнате, светилась одинокая звездочка, освещая собственную планетку, толкавшую обратным гравитационным импульсом всю конструкцию вперед. Пирующий аттрактор со своим застольем остался так далеко позади, что пропал из виду, а свет испускаемый всеми этими делами еще не догнал беглецов. Они продолжали лететь, а может и падать в непроглядную бесконечность чего-то…

Однажды, дежуривший на орбите астероида экипаж доложил: «Звезды по курсу!» И тут их настигла волна темной энергии, вытесненная бахнувшим, в тот момент уже когда-то, аттрактором. Удар был невероятно силен, в результате вышло из строя управление ковчегом и подача силового луча прекратилась. Однако заданного сверхпинка хватило, чтобы достичь нового, пока еще обитаемого мира. Слава богу, что остальное жизнеобеспечение функционировало исправно.

Вообще-то, в рассказанной дядей Гео истории, концовка разнится в деталях с вышеописанной. Они поняли что это край только потому что двигавшаяся с околосветной скоростью система вдруг уперлась в невидимую стену. Дальше пути не было. Это и был предел всему, то есть стенка сдувающегося пузыря вселенной. Что там за ней? Другая ли вселенная или какая-нибудь изначальная пустота? Довсегошнее что-то. Где-то же находилась точка, с которой всё началось. Сопротивление пузыря возрастало, нарастало и опасение, если пузырь выдержит их давление, а двигатель заглохнет, это будет выстрел из пращи, к несчастью в обратном направлении. Помогла взрывная волна самоуничтожившегося аттрактора. Пузырь-таки лопнул выпустив их в соседнюю или быть может в параллельную вселенную.

Большинство астрофизиков утверждает, что вселенная одна единственная и она неуклонно расширяется. Достичь ее границ нереально из-за ее бесконечности. Скорее всего Раза стали свидетелями всего навсего случайного столкновения двух галактик или нескольких, мол такое происходит сплошь и рядом. Возможно это было уничтожение нескольких галактических скоплений вращающихся вокруг местечкового аттрактора. А пузырь, который якобы лопнул это гравитация черной дыры удерживавшая их. И вырвались они исключительно за счет везения, дождавшись окончания трагедии в стороне от ее эпицентра.

2.

Страннику понравилось содержимое одного из многих имеющихся на столе кувшинов для взрослых. Ближайший к нему он уже полностью исследовал. Поднятый им вопрос о продолжении научных изысканий огорчил Гео. Пора было выбираться из радушных объятий застолья, но Карром воспользовался расположенностью дяди. Старший родственник по видимому давно ни с кем так ни беседовал и надеясь на продолжение приятного разговора, с опережающим возражения племянницы рвением передал гостю следующий сосуд. Мама Гео наблюдая назревающий казус, поспешила на помощь дочери. Вклинившись в мужской разговор, обращаясь к молодым людям, она сказала. «Мой брат, хороший рассказчик, но у нас есть и на что посмотреть. Доченька, может ты покажешь Каррому достопримечательности?!» Гео, посылая матери взгляд полный благодарной любви, мигом подскочила и буквально выдернула юношу из-за стола. Не оставляя ему ни секунды на сопротивление, всеми движениями души и тела давая понять, что раз мама сказала, значит это должно осуществиться мгновенно и ни как иначе: «Спасибо, мама! Мы тоже так думаем!» «Это бесчеловечно… Просто какой-то женский произвол… » — бубнил дядя, пряча глаза от ослепительных молний вылетающих из глаз тети. Пока Карром и Гео откланивались всем желающим им чего-нибудь пожелать, дядя, вырвавшись из цепких рук супруги, исчез.

Травинка к травинке двухсантиметровой высоты в безупречном построении застыли от порога здания и куда достигал взгляд. Не оставляя даже миллиметрового зазора травка вплотную подпирала все вертикальные препятствия, окружая таким способом и дом, и деревья в саду. Мягкая и податливая на ощупь, она была на удивление стойкая, поэтому не вытаптывалась, а примятая каким-нибудь телом, через некоторое время распрямлялась. В следствии чего в поселке Раза не было дорог и тропинок в привычном представлении о таковых. Люди ездили на симпатичных электромобильчиках и ходили пешком, как заблагорассудится, всегда выбирая кратчайший путь. Складывалось впечатление, что деревню возвели прямо в саду, разбросав между деревьями жилые дома, с равным расстоянием от соседей и расчертив периметр неширокими просеками главных направлений, например к космодрому или к школе. Зеленая поверхность просеки вела и за пределы поселка, к искусственному озерцу. Туда молодые люди и отправились, прежде поговорив с дядей, невесть откуда взявшимся. Дядя вручил Каррому внушительную фляжку, сказав: «Весьма рад знакомству и в знак дружбы вот… Фляжку оставь на память, а фруктовое вино зацени. Сам делал!» И с грустью добавил, посмотрев юноше в глаза: «Женщины никогда не поймут, что такое вдозновение и полет души! Даже под кайфом они думают, только об одном — как им кого-нибудь принизить и поэксплуатировать!» «Спелись уже!» — полугневно, полусочувственно буркнула девушка сначала, а потом громче. — Ну, мы едем или нет?!"

Когда они выехали из-за деревьев заслонявших горизонтальный обзор, то вдалеке, Карром увидел белые столбы, в шахматном порядке расположившееся на идеальной разианской равнине, упирающиеся в небо. То из чего они состояли пребывало в постоянном хаосе, поднимаясь вверх, меняясь местами внутри колонн. «Что это такое?» — тут же спросил юноша, глядя во все глаза. «Паровые вулканы! — ответила девушка. — Под нами море кипятка!» «И зачем?!» «Они создают наши небеса!» «Ого! Подъедем поближе?!» «Не стоит! А то сваришься заживо!» — рассмеялась Гео и круто повернула руль вправо, к вытянутому полукругом вдоль деревни озеру, почти сразу за околицей. Вода начиналась после травы и на том же уровне. «Не псикай, здесь не глубоко!» — крикнула Гео и с разбегу плюхнулась в воду, пока Карром щупал водную гладь пальцами ног. Вода была неестественно теплая… Они лежали рядышком на теплой траве в теплом воздухе. Раза-звезда даже в зените не просматривалась сквозь топленое масло защитного слоя. Только сейчас Карром обратил внимание на тишину свойственную планете. Не шумел ветер. Не жужжали насекомые. Не слышались звуки выдающие присутствие животных. И, кстати, людей. «А почему никто не купается? — поинтересовался Карром, приподнимаясь на локтях и оглядываясь. „А потому что у нас послеобеденный отдых. Спят все!“ — ответила девушка и потянулась к юноше, укладывая его обратно на лопатки. „Ты думаешь?“ — заколебался он. „Я не думаю — я хочу!“- сверкнула она лучами черных сощуренных звезд…

3.

Вверху чавкнуло повидло, выпуская из студенистой массы типовой грузовичок. Выравнивая крен боковыми форсунками, грузовик покачал бортами, заодно стряхивая с корпуса и ошметки небесной слизи. Пилот поспешил с посадкой — утро было еще слишком раннее. А ночью и вовсе не продавить затвердевший на космическом холоде небосвод. Если сверху вниз как-то можно, в экстренном случае, прожечь плазмой, то снизу вверх уже никак. Корабль, подрагивая, сжигая под собой растительность, наконец уперся растопыренными ногами в выжженную плешь и замер. Разбуженная шумом его двигателя тишина, было вскинувшись спросонья, снова улеглась и заснула.

Встрепенулась и Гео, заслышав отдаленный, характерный звук. „Это несомненно Гел, только он способен заявиться в такую рань, пренебрегая правилами! — подумала она. — Ну, наконец-то!“ Зная, чем занимается брат, сестра беспокоилась о нем все просроченные часы. Прошло уже трое суток, вместо обещанных двух. Осторожно, чтобы не разбудить Каррома, она встала, прихватила одежду и вышла. Пусть поспит дружок. Вчера он здорово набеседовался с дядей и четырьмя кувшинами. Философы. Домашние тоже спали. Оседлав электроцикл, озябая, девушка торопилась на космодром…

Гел и Гео притащили целый обоз из шести электрокаров с перегруженными тележками и моторизованной бандой сподручных. Шумная толпа родственников, особенно дети, только мешали, кидаясь разгружать. Карром, осознавая смутную вину, надеясь искупить, хотя бы толику, вызвался помочь. Коробки были разные и по величине, и по весу, однако управились споро. Парни разъезжались по домам, а Гел на волне всеобщей любви плыл в столовую. Далее всё по обычному, неизменному годами сценарию: мама, папа; завтрак до обеда; разговоры и фруктовое вино.

-Гео, дорогая, я не понимаю, зачем он тебе нужен? — пока старрианец увлеченно беседовал с дядей, произнес Гел, наклоняясь к сестре. — Посмотри на него, в нем же нет ничего мужского — ни достоинства, ни хватки. Он же не мужчина — он овощ!

-Фрукт! — поправила брата сестра.

-Что? — переспросил брат, непонимающими глазами втыкаясь в ее смеющееся лицо.

-Фрукт, говорю! — ерничала Гео.

-Овощ, фрукт, — без разницы! — разозлился Гел, — Слушай, Гео, я серьезно. К тому же он слабый. Мама тоже сказала, мол гнилой парень — третий день пьет.

-Ты тоже пьешь каждый день и все мы здесь пьем с утра до ночи. Просто он никогда раньше не пил, а мы с детства привычные. — уверенно отбивалась Гео.

-Ну уж нет. Во-первых, я редко напиваюсь. Во-вторых, у меня ответственность вон какая. Через день за смертью хожу. У меня стресс! А у него что?! Он просто пьет и всё! Разве нас можно сравнивать?! — негодовал братишка, перебрасывая взгляд с Каррома на Гео и обратно.

-Можно! И не просто можно! Вы к тому же совершенно одинаковые! Все что ли нормальные мужики такие? Ищут смерти. Один под пулями, другой опиваясь ею. — Гео удивила собственная мысль. Она посмотрела вверх, потом в сторону, осталось почесать затылок и произнести задумчивое „м да“, как это делает Карром.

-Сестра, что ты такое несешь?! Я не понимаю тебя… Что за философия?! Опылилась что ли?! Как это одинаковые — он безвольный мозгляк, а я воин, бизнесмен?! — с обидой палил брат. — Его место пинки от начальства получать! А я, я, разве такой?! Да без меня и вовсе дело бы стало!

-Опылилась братишка. Не обижайся. Ты же знаешь, я что думаю, то и говорю. Зачем мне перед тобой лебезить? Ты брат мой, я люблю тебя! — она искренне попыталась притушить пламя разгорающегося спора.

-Гео, сестренка, я тоже тебя люблю, поэтому и беспокоюсь. Да, он красавчик. И фигура что надо. Сразу видно — спортсмен. Но я даже не знаю как ему помочь, ну, не охотник он, не добытчик! Понимаешь? Разве сможет он такую семью тащить? — смягчился Гел и для пущей убедительности обвел взглядом гомонящих родственников.

-А зачем ему ее тащить? И ты не тащи. Тебя кто-нибудь просит? Просто ты любишь это делать. Ты тоже любишь мыслить, только мышление у тебя примитивное. Мысли твои легко превращаются в действительность. То есть не примитивное, а практичное. — всего лишь уточняясь, поправилась Гео.

-Ну, вот и ты выкручиваешься уже. — грустно улыбаясь, заключил Гел, иначе понимая ее жест. — И тебя разложила эта философия мозгляков.

-Никто меня не раскладывал. Сама легла. А он не мозгляк, просто у них так устроена жизнь, не надо никого убивать, чтобы жить! И у нас не надо. У нас тоже все есть для жизни. Всего достаточно. Это только тебе мало, а другим хватает и этого. Отпусти нас Гел! — взмолилась она в конце.

-Что?! — Гел было вспыхнул, но вдруг поник. В его глазах возникла растерянность. Он не ожидал такого от любимой сестры. Они всегда были заодно, словно один мозг и одна душа, а тут — она хочет уйти от него. — Что, такое, ты, говоришь?!

-Отпусти нас! — повторила Гео, твердо глядя ему в глаза. — Ты считаешь себя мужчиной, потому что тебя с детсва учили выживать. Тебе говорили — убей, если надо. А он другой. Его не учили ни выживать, ни убивать. Его учили думать. Мне нравятся его ум и его душа. Я люблю вместе с ним заглядывать куда-то. И мечтать о далеком. Ты этого не поймешь. Я сама не понимаю. Но я его люблю и хочу жить с ним, и детей от него хочу, и чтобы они были такие, как он, а не как ты и я… Отпусти!

Гел сдержая вспышку гнева, перебирая желваками выговорил: „Да что это за ум — басенки сочинять… А душа — тьфу, если за ней ничего нет… Ты думаешь — он тебя любит? Неэт… Он только своё умничание любит!“

-Отпусти, Гел! — упорствовала Гео.

-Нет! — зло сказал он. — Он отобрал у меня тебя, а я отберу у него свободу и его философию! Я научу его нашему ремеслу и он тоже будет примитивно мыслить, прямо как я… Вот тогда и посмотрим тогда!

-На что посмотрим? — переспросила Гео.

-Кто лучше из нас. — сказал Гел. — Ты увидишь, что он совершенно тебе не подходит. Я просто хочу лучшего для тебя. Подобрать достойного мужчину тебе хочу.

-Не надо мне лучшего и достойного. По твоим меркам не надо. Они у меня свои и я уже выбрала. Так что, либо отпусти, либо больше не начинай этот разговор.

-Я понял тебя сестра, надеюсь, что и ты меня поняла… Давай обнимемся лучше. — и Гел обнял сестру, не дожидаясь ее согласия.

-Я тебя поняла. — прошептала она ему в ухо, обнимая в ответ. В ее голосе что-то было, что заставило испугаться даже бывалого пирата. Там была бездна. А бездну нельзя победить. И переубеждать, тем более бесполезняк.