Грустная азбука

В последнюю ночь Наташа не спала вообще, а в предыдущую – мало. Ездила на один день в Москву, вернулась поздно, только легла, разбудили звонки друзей, хотели проститься, через сутки – снова самолёт.
Весна, хорошая погода. Тревога мешала всё это разглядеть. Тревога.
Когда обсуждала заказ эксклюзивной мебели из Италии с бизнесменом в коттеджном посёлке Николина Гора, услышала от него:
— Не обращайте внимания, вся эта история с вирусом — ерунда.
Утром позвонила подруга, узнала «по своим каналам», что рейс, на котором Наташа должна вернуться в Европу, не состоится. До позднего вечера справочные авиаперевозчика, аэропорта и многочисленные сервисы по приобретению билетов давали противоположные ответы или не отвечали вообще.
Как улететь? Купить другой билет? О том, чтобы спать, речи не было. В табло аэропорта, (Наташа отслеживала его на планшете), — никаких изменений, но в четыре утра пришла смс-ка: «Рейс отменён».
«Если не буду к времени вылета, деньги пропадут», — подумала Наташа и на 05.30 заказала такси.
В здании Пулково — немноголюдно, никакой суеты, как-то всё успокоилось внутри женщины, предложили лететь до Москвы, а оттуда не в город назначения, а в Рим, только в Рим.
Терминал Шереметьева — пуст, она шла мимо касс, стоек регистрации, справочных, кафе, магазинов Duty Free, никого, кроме неё, сильное впечатление.
В зале ожидания обнаружила несколько пассажиров, все усталые и нервные. Рыжеволосый мужчина с бородой успокаивал ребёнка лет четырёх-пяти. Выглядел мальчик, как клон отца, но темпераментом ему не было равных.
«Кажется, таких детей называют гиперактивными, — подумала Наташа, — возбуждение преобладает над торможением, в этом случае преобладание значительное».
Мальчик, только что, не прыгал по потолку, на стенах, во всяком случае, остались следы его кроссовок, а, чтобы пробить стекло громадного окна, вероятно, требовалось больше сил, чем накопил ребёнок за короткое время пребывания в этом мире, хотя он очень старался.
Папа пытался удержать чадо подле себя, но, в соответствии с правилами воспитания нашего времени, не наказывал, и претензий отцу никто не предъявлял.
С букварём в руках, тыкая в него пальцем перед носом ребёнка, мужчина твердил:
— Буква «а», буква «у», читаем: ау.
— Ау, ау, ау, ау! — Неугомонный наследник громко испытывал нервы окружающих.
Наконец, объявили посадку, пассажиры вошли в салон, расселись вдалеке друг от друга в, практически, пустом самолёте.
Профессионально улыбнувшись, стюардесса попросила отца «придержать» ребёнка в кресле во время взлёта.
— А, бе, ве, ге, — звенело с другого конца салона.
«Ни бе, ни ме»,- сказала себе Наташа, подумав о маленьком деспоте, потом вспомнила старую считалку-загадку:
— «А» и «Б» сидели на трубе.
Провалилась куда-то и попала в непонятное место, в чужое время.
— «А» и «Б», — так назвали себя два существа, сидевшие, скорчившись, на фрагменте прохудившейся старой чугунной трубы, заросшей внутри нечистотами, выброшенной, видимо, после ремонта канализации.
Две загадочные особи-буквы на трубе, а «и» — только, союз в предложении.
«Где я? – не поняла женщина, — это не земля и не другое небесное тело, ибо существа не походили на людей, на известных животных или на изображения гуманоидов».
На заднем плане сцены — широкий вход в грот или в пещеру, заваленный такими же кусками труб, пакетами с мусором и прочими отходами. Под ногами – грязная примятая растительность.
Наташа вежливо поклонилась, представилась и попросила позволения примоститься рядом, больше не на что было сесть. Достала из сумки бумажную салфетку и подложила под себя, чтобы не испачкать модную куртку известного бренда.
— Это другая планета? – спросила женщина.
— Нет, это другая реальность, — возник ответ в её голове, тогда они и познакомились: «А», «Б» и Наташа.
«На каком языке я говорю с существами? — удивилась про себя женщина, — ни на каком, мы вообще молчим, но понимаем друг друга».
Оба представителя неизвестной реальности беззвучно объяснили, что являются супер особями, то есть существами самого высокого класса.
«У нас тоже раньше была модной теория классов», — подумала Наташа, вспомнив, почему-то, булгаковского Шарика, и спросила, любезно улыбнувшись:
— Как я здесь оказалась? Если прилетела на самолёте, где остальные пассажиры?
Повертела головой, разыскивая мальчика, потому что уже несколько минут не слышала его возбуждённого крика.
— Вы не прилетели, произошёл сдвиг реальностей: вашей в нашу сторону или нашей к вам, — получила ответ.
«Забавно, — Наташа похлопала ресницами и потрогала себя за коленку, — жива, остальное не так уж важно. Кто же её странные собеседники? Не человечки, не обезьянки» …
Сначала она подумала, что вместо кожи у них меховая шкурка, похожая на ондатровую, и она линяет, ибо на трубе и около неё были насыпаны ворсинки, потом заметила на груди клапаны, и поняла, что это, скорее всего, комбинезоны.
Конечности у существ — короткие и кривоватые, кисти рук — круглые, похожи на лапки, скрюченные пальцы смахивают на коготки, голова – как половина шара, срез – это лица, у обоих они напоминают лепёшку, вроде лаваша, такой готовят в тандыре узбеки около дома, в котором родилась Наташа и жила до переезда в Европу. В «лепёшку», словно круглые чёрные виноградины, вставлены глазки, нос — неровный, будто повариха раскатала полоску теста в руках и прилепила её, вместо рта – щель. Волосы на голове обоих отсутствуют вовсе, полусфера её — не идеальна, заметно выпирают две макушки у каждого. Да, уж, не красавцы. Но ничего тревожащего в поведении незнакомцев не было, наоборот, приветливость, даже сердечность, с оттенком грусти.
Они продолжили общение, так и не проронив ни звука.
«А» и «Б» — оказались не полными именами персон. Буква – это наименование рода, дальше шла цифра: порядковый номер представителя династии, у обоих она имела много знаков. Наташа цифр не запомнила, но поняла, что они – далёкие потомки своих прародителей.
— Родов столько, сколько букв в вашем алфавите? – поинтересовалась гостья.
— Больше, — объяснили существа, — выдающимся особям предоставляется право основать собственный род. Это право можно купить. Новая династия начинается ни с одной буквы, а с сочетания их, которое не встречалось раньше, например, очень активный конферансье министерства политики основал род с начальными буквами: «ВОН», ведущая — «УХОДИ», а кривляку от министерства здоровья называют: «НАДОЕЛА номер первый».
«Ничего нового», — поняла Наташа, её, как женщину, другой вопрос заинтриговал сильнее, чем родословные существ.
— У вас красивые костюмы, — начала она с комплимента, хотя, так не думала, — не подскажите из какой материи они сшиты?
— Из опилок, раньше здесь росло много лесов.
— Что с ними случилось? – кроме куч мусора вокруг не было ничего.
— Произошёл очередной сдвиг реальности, но не в вашу сторону, а в другую. Её представители предложили купить у нас лес, заплатили за это комбинезонами, которые смастерили из опилок, оставшихся после валки деревьев. Качество одежды отвратительное.
Рассказывая, они отряхнулись, посыпалась труха.
— Никто не понял, зачем это нужно, — продолжили собеседники, — но особь, которая вела с ними переговоры, разбогатела и приобрела право основать новый род с начальными буквами: «ВОР». Этот опыт подсказывает нам, что к некоторым реальностям лучше не приближаться.
«И тут они не сильно отличаются от нас», — заметила Наташа, подумала, что дальше будет скучно слушать, но следующая фраза ошарашила её.
«Правда, теперь род многих прервался, они умерли».
— Как?!
— Наша реальность скоро перестанет существовать, остались мы и похожие на нас…
Наташа услышала что-то вроде насморка или всхлипываний, но не показала вида, что поняла их значение.
— А дети?
— Дети погибли, а новых уже не будет, уцелели самые бедные особи, те кто не успел купить себе секс.
Обращаясь на Вы, Наташа уклонялась от того, чтобы в неслышном диалоге был упомянут пол особей, ибо под костюмами-комбинезонами в стиле унисекс, нельзя были заметить характерных выпуклостей.
— Что значит купить секс? – заинтересовалась женщина, — вы имеете ввиду партнёра, жену, мужа?
— Нет, приобрести способность быть самцом или самкой.
На лице-лаваше «Б» обозначились глубокие складки, Наташа даже испугалась, что они треснут и лицо разломится на части, как кусок засохшей булки.
— Разве у вас существо не рождается с полом?
— Когда-то так и было, но потом конферансье от всех министерств объявили гендерное равенство, особи стали искать себя в новой ипостаси, обращаться к врачам с просьбой поменять пол. Это происходило так часто, что лаборатории, после некоторых исследований, нашли способ изначально его не задавать. Объяснили, что так полезнее для здоровья и удобнее: пока маленькая особь растёт, развивается, её ничто не отвлекает. Им поверили. Сначала пол выдавали бесплатно по достижению определённого возраста, а потом лаборатории начали брать за это деньги. Кроме пола самка вынуждена была купить губы, без них нельзя выгодно выйти замуж, грудь, форму и цвет глаз, волосы. Самцы тоже изощрялись, оформляя свою внешность. У нас особи рождаются и растут без волос, без нормального носа, как вы видите на наших лицах, чтобы его можно было легко отлепить и приставить другой, вместо глаз – только зрачки, так легче придать нужный разрез и украсить ресницами. Особи женского рода сделались между собой так похожи, что перестали привлекать самцов, те начали интересоваться себе подобными. Богатые супер особи могли стать то отцом, то матерью по нескольку раз в течение жизни в любом возрасте. Всё запуталось. В конце концов, непонятен стал пол, даже, тех, кто сумел купить или поменять его. Можно было встретить «её» с бородой или «его» с бюстом. Но многим в нашей реальности, за неимением средств, пришлось вовсе отказаться от идеи быть самцом или самкой, мы оба – ни он, ни она, а оно.
«А» казалось добродушным и болтливым, «Б» сердито хмурилось.
— Почему вы не отключили телевизор или интернет канал, чтобы не слушать всякую ерунду? – спросила Наташа, — у нас молодёжь редко смотрит телепрограммы.
— Предки наши так делали, тогда министерства нашли способ транслировать информацию в цифровом виде прямо в мозг. Разговаривать необязательно, вы же нас понимаете, хотя не знаете нашего языка, а мы вашего.
— Как далеко вперёд зашла ваша цивилизация! А мозг можно отключить?
— В этом случае автоматически становишься особью низшего класса…
— Ужас!!! Но, если вы рассказываете мне об этом, значит, ваши «серые клеточки» свободны от того, что вам навязывают? Как это получилось?
— Перенос данных осуществляется в пределах Главной зоны, территории проживания супер особей.
— А мы где находимся?
— За его границей.
— ?
— Всё живое у нас разделили на целесообразное и ненужное. Целесообразное – это, прежде всего, супер особи, «хозяева жизни», а также существа низших классов, которые им служат: прыгуны, бегуны, плавуны, летуны, ползуны. Ненужное – остальная живность. Постепенно ненужных вытесняли из мест обитания в громадные пещеры, построив на освободившихся территориях здания для «хозяев» и зоопарки, там селили целесообразных животных в планируемом количестве, давали корм, видоизменяли для удовольствия и пользы супер особей, а ненужных лишали пола, если поймают, чтобы не рожали себе подобных. Интересно что, сколько бы «хозяева» не заботились о нужных животных, они часто болели, а необязательные ели, что хотели, размножались, как могли и жили долго в своё удовольствие. Мы пребываем в месте, где имеют право существовать ненужные.
— В этой помойке? – Наташа кашлянула, потому что показалась себе бестактной, — как вы сюда попали?
Оказалось, что профессия «А» — помогать растениям расти и развиваться, но министерство насаждений велело не улучшать условия их существования, а изменять сами виды и свойственные им признаки на самом начальном уровне.
— Нашей реальности много лет, — грустно заметили новые знакомые, — мы не умнее сил, создавших её, не наше дело перестраивать основы. Чем-то плохим это должно было закончиться.
«Б», специалиста по существам низших классов, то есть животным, министерство развлечений заставляло выводить гигантов из карликов или наоборот, увеличивать или уменьшать рождаемость, делать короче или длиннее лапы, уши, менять свойства шерсти или пуха, лишать голоса, перестраивать поведение, прививать вкус к пище, которую они не ели раньше, охотиться с супер особями и убивать себе подобных.
«А» снабжало питомцев «Б» зелёной пищей и поинтересовалось однажды, как усваивают живые организмы искусственную растительность. «Б» ответило, что начались болезни, которых не было раньше.
Тогда приятели договорились покинуть Главную зону, чтобы проверить догадки на ненужных животных. Волны информации министерств не доходили до них, мозг освободился, исчезли лишние эмоции: страх, злоба, подозрительность, раздражительность, агрессия. Они не захотели возвращаться назад, остались в зоне необязательных.
— Вы выбрали существование среди отходов без музыки, оперы, балета, интересных фильмов, театральных постановок? – удивилась Наташа.
— В нашей реальности потеряны культура и искусство. Мастера от информационной политики так перестроили мозги особей, что раздетая балерина в бане, делающая шпагат, интересует общество сильнее искромётного танца, измена мужу оперной дивы кажется важнее музыкального спектакля, а дерьмо на лопате выставляют в вернисаже и называют инсталляцией. Смерть искусства, возможно, стало мрачным предвестником грядущих событий. Мы выбрали общество живых существ, которых вокруг много, — продолжили друзья-буквы, — но увидеть их сложно. Если животные здоровы, никто не заставит их показаться. Мозг ненужных не принимает информацию из теле трансляторов, их нельзя убедить, что видоизменяться – здорово, получить другой пол — нормально, кастрация – это благо. А жители Главной зоны поверили, поэтому умерли или умирают…
— Отчего же? – Наташа не вполне поняла рассказ.
— Научные работники изучили болезни и разработали лекарства от них. Каждая супер особь получала комплект шариков для еды в добавление к рациону, рассчитанному по специальной программе, обеспечивающему баланс питания.
— Что входит в рацион?
— Несколько видов кормов: сухие, сочные, жидкие, зелёные…
— У нас корма изготавливают только для животных, если не считать колбас, гамбургеров, чизбургеров, чипсов и энергетических напитков, перебила Наташа.
— В нашей реальности тоже сначала так делали, но потом пришли к выводу, что вредно есть мясо живых существ, выращенных на искусственной пище, лучше самим сделать еду с необходимым количеством витаминов и калорий.
— Вам нравится такая диета?
— Возможно она нравилась тем, кто ходил по мощёным дорожкам среди ненастоящей травы, любуясь, недавно выведенными животными. Но случилось несчастье. Из-за больших объёмов производства и возросшей численности существ собралось много мусора, а, когда стали менять канализацию в масштабах всей реальности, появились горы старых труб. В Главной зоне не было места для грязи, которую её обитатели произвели. Министерства приняли решение занять отбросами пещеры, последнее, что осталось у ненужных животных, полагали, что они или умрут, или съедят отходы.
— Съели?
— Мелкие существа, вроде ползунов и грызунов, сожрали почти всю грязь внутри труб, а те, что покрупнее, летуны и прыгуны, слопали самых мелких, заболели, но не погибли, а сделались вялыми, малоподвижными. Производители кормов обрадовались, они и раньше, для экономии, втихаря добавляли в корм перемолотое вместе с костями мясо ненужных, но для этого приходилось их ловить, а теперь те сами шли в руки. Когда вы берёте в рот комочки, которые хорошо пахнут и приятны на вкус, невозможно разобрать из чего они сделаны.
— У нас также с салями, например, или с пельменями…
Пока учёные разбирались в причинах смерти супер особей, отравились почти все. Умер алфавит и все сочетания и перестановки из букв, погибли, даже, министры и конферансье, а они-то считали, что едят лучшую пищу. Остались те, кто, не имея денег, не мог покупать корм, да и не хотел. Бедные ели то, чем питались предки, а они всегда могли отличить здоровую живность от больной.
— Кроме вас, удалась уцелеть ещё кому-то?
— Есть такие. Потомки старых родов, не выводились искусственно, поэтому невольно сохранили то, что было у предшествующих поколений, что не изменяли учёные.
— Как же вы собираетесь существовать дальше?
— Могу открыть твою тайну? – помявшись, спросило «А» у «Б», — в её реальности, возможно, это не считается уродством.
— Валяй, — ответило «Б».
— У нас есть такое понятие, как атавизм, то есть появление у особи признаков, унаследованных от дальних предков.
— У нас тоже есть такое понятие.
— Так вот, «Б» унаследовало от какого-то пра прадеда пол самца, причём не современного, которому право иметь секс продали учёные, а настоящего. У нас это называется уродством, преследуется по закону, ещё поэтому «Б» скрывалось от других особей.
Наташа посмотрела на него с уважением.
— В нашей реальности индивидуумам с настоящим полом самца тоже приходится, иногда, трудно, а вы? – обратилась она к «А», — что унаследовали?
— Ничего. И моё существование не имеет смысла.
По безнадёжным нотам в фразе Наташа заподозрила депрессию.
— Мне кажется, — бодро продолжила она, желая поддержать собеседника, — теперь открываются новые возможности…
— У меня их нет, — грустно констатировало «А», — мой товарищ хочет найти существо с атавизмом по линии самки, чтобы у них были дети, и не вымерли бы окончательно особи, которые считали себя умнее природы, а конец их наступил так нелепо.
— Чего же ждёт «Б»?
— Не хочет бросать меня.
— А почему ты не пойдёшь с ним?
— На что я способно без пола? Что умею? Выводить новые сорта растений, ненужные больше нашей реальности. Я должно отпустить «Б». Видишь, пачка сигарет со специальной травой, их придумало министерство наслаждения для тех, кто ел корм, менял пол, рожал искусственных детей, транслировал в мозг или принимал лживые мысли. Для нас, не изменённых особей, такая сигарета – смерть.
«А» чиркнуло чем-то, вроде зажигалки.
— Не делай этого, — крикнуло «Б».
«А» втянуло в себя ароматный дым, в лице мелькнуло секундное удовольствие, потом тесто лица распухло, глаза-виноградины выскочили из него, как пробка из бутылки, особь свалилась с трубы сначала на колени, будто прося прощение за что-то, потом растянулась на траве.
Наташа наклонилась. Нет, помочь было нельзя. Бело-жёлтый лаваш лица становился серым. Ручки-лапки лежали на груди неподвижно.
Не ожидала она такого горького окончания знакомства с чрезвычайно симпатичным ей организмом.
Сколько просидела около погибшего, не заметила, оглянулась, «Б» не было рядом, увидела удалявшуюся спину. Минута, две, фигура исчезла за горами мусора.
В крепком торсе, угадывавшимся под несуразным комбинезоном, в упрямо наклонённой вперёд голове, твёрдой походке было такое, что Наташа подумала с уважением:
«Пропал», а не «Пропало», «Ушёл спасать свою реальность».
Издалека раздался голос, командир судна объявил о снижении.
Вход в пещеру, мятая трава и ржавая труба не исчезли, а просто отъехали в сторону и растворились. Женщина вернулась из мира грустной азбуки в удобное кресло. Пассажиры пристегнулись, отец усадил сонного мальчика рядом с собой.
«Как пустынна может быть земля...», — подумала Наташа, выйдя на площадь Вечного города, ни одного человека, только, ожидающие пассажиров, такси. Доехала до железнодорожного вокзала. Пугающе пустынные улицы в непривычной тишине, замершие дома. Через три часа муж встретил её на станции. Машины на шоссе — редкость, кабаны, не спеша переходили дорогу, по окрестным полям скакали зайцы, лиса и куница недоумённо смотрели у перелеска, наверное, авто прервало их беседу.
Воздух вокруг домика супругов в горах пах, почему-то, морем. На крыше сидели птицы, которых Наташа не видела прежде.
В садике знакомая лань с детёнышем лакомились малиной, хозяева раньше выгоняли её, но она приходила снова и снова.
Живые существа возвращались на территорию, которую человек считал своей, а ему, венцу эволюции, предписано было не показываться из дома, потому что кто-то вывел организмы, способные уничтожить население планеты, или вторгся в пространство, где обитали особи, вроде бы, не нужные никому, а ещё хуже – попробовал их на вкус, не задумываясь о последствиях.