Время Х. Час ЗУНов.

Теперь, когда человеку можно было спокойно не работать, и даже не выходить из дому, проводя нескончаемое количество время с домашней электроникой, представляющей собой набор общественно полезных функций; блоков памяти потенциальных ЗУН-ов (знаний, умений, навыков); а питаться стало возможно при помощи сбалансированного витаминного универсального блюда, печатаемого по выполнению заказа на «3Д» — пищевом принтере, или даже улучшенных версий его «5Д», «7Д» — при этом придавая любые имеющиеся в картах памяти рецептурные ингредиенты; жить стало вольготно! С новыми источниками энергии, электричество стало бесплатным и всем доступным! А одноразовая одежда также под заказ могла изготавливаться по индивидуальным образцам и меркам в аппарате, внешним видом напоминающем кабинку солярия для приобретения загара в вертикальном положении. Она же использовалась для омовений электрическим ветром. С кожи мгновенно удалялись бактерии и микробы, другие загрязнения и восстанавливались повреждённые ткани эпителия, что заменяло не только душ, принятие ванны, но и посещение врача при лёгких ушибах, ссадинах и царапинах. Выращивание нового зуба лучше было всё же предоставить специалистам, чтобы зуб случайно не оказался кривым или вовсе клыком или рогом. Единственными ограничителями свободы стали пропагандисты – просветители, которые порхали по квартирам мирных граждан, и навязывали идеи о полезности и нужности того или другого: просвещения, получения и овладения набором всё тех же ЗУН-ов; требований применения их на практике, а соответственно трудоустройство, которое теперь в принципе не давало никаких преимуществ их владельцу; прочтения классиков и современников ради учительства, просвещения и активной деятельности пропагандистов в защиту интеллекта и творчества и прочего подвижничества – добровольного волонтёрства, ничем, кроме самого себя, не мотивированного, то есть не подкреплённого ни внешним, ни внутренним стимулом; ни потребностью тела, ни желанием души! Что же говорить о силе воли!? Да и к чему было заставлять себя овладевать всей требухой, коей были забиты компьютерные кишки — программы под завязку, если удовлетворялся легко и просто не только минимум, но практически и максимум потребностей! То есть вполне – есть, что есть! Есть, где жить! Ну, разве что – с кем жить человек пока ещё оставлял за собойрешать, на самостоятельную голову и головную боль! Но выбор был: с роботом – нянькой или уборщиком; индивидуальной программой, контролирующей график ритмов питания, сна и бодрствования, активной и пассивной деятельности, виртуальной плоскости действий или реальной физической данной среде социума. Ну да, конечно, кое-кто не мог отвязаться от родных и близких; и терзал нервы им и себе несовпадением этих самых ритмов!
Не таков был наш герой, вырвавшийся из-под опеки века прошлого! Он знал цену свободы, и собирался пользоваться плодами прогресса, на глазах поменявшего все ценности и радости жизни!
Как-то на собеседовании с программой по рекомендации овладения полезным набором ЗУН-ов, — (что мало кому удавалось избежать, не смотря на свободу выбора), — ему выпала расхожая «фишка» — заняться сподвижничеством, просветительством, стать агентом системы распространения, навязывания, привлечения свободных от системы граждан в кабалу программных ЗУН-ов, обязательных к освоению каждым из них.
Второй рекомендацией, после отказа его послужить на благо человеческого интеллекта, стало предложение ещё более глупое, на его взгляд, — попробовать написать книгу о системных блоках; несущих картах памяти; составляющих разумных пикселей в связи с внедрением виртуальных конструкций в материальные физические носители разума, так называемые, биологические объекты!
Да ему такое второй раз даже не повторить будет! Какое писать! Хотя рефлексировать и философствовать он вполне себе любил, и мог на досуге, которого стало слишком много, позволить себе поразмышлять о том, о сём; чем сейчас и был занят: «…Кстати, биологические объекты – это кто? Люди?.. или животные?.. или без разницы, может, рыбы там… птицы… насекомые, в конце – концов!..» — его тогда просто испугала эта белиберда с пикселями! – «…а это что за звери такие?.. так, может сейчас стоит разобраться?.. внедрение виртуального в материальные носители… так уже лучше… это не о чипах они говорили тогда?.. То есть от первого поколения чипов удалось избавиться путём глобальной смены исторической формации с приходом энергии и неограниченного запаса питательных веществ, дабы не стать биороботами с выполнением простейших функций по обслуживанию себя и правящей элиты; так теперь новые схемы в жизнь проталкивают, чтобы опять поработить вышедших из-под контроля граждан – да чтоб он в этом противочеловеческом эксперименте ещё и паровозом везущим был! Дудки! Чем же он провинился, мирно играя в «Симсов», выводя их вовремя поесть, отлить и помыться!?»
«Сэр! Вам пора пообедать!» — сообщила программа появившейся голограммы лакея в шитом золотом старинном мундире, в парике с белыми буклями и хвостиком, сзади прихваченным ленточкой.
— Отстань! Ты не видишь, я думаю!.. – «Чёрт, побери! Словно нарочно вторгаясь в момент его мыслей об игре, программа контроля ритмов жизнедеятельности, словно играя также им, как он «Симсами», по аналогии с этой игрой предлагает ему, понимаешь, свободному в волеизъявлении своём, пожрать!.. хамло!»
— Это похвально! О чём, сэр?
— Какого чёрта, ты прервал ход моих мыслей?.. Ты бы ещё помочиться мне предложил!..
— Принятие электрической ванны рекомендовано при смене образа действий, а также в утренние и вечерние часы при исполнении гигиенических процедур!
— Без тебя знаю! – «Пс-с – спокойно!» — Ладно, обедать, так обедать… что же мне заказать на этот раз?..
— Вы можете воспользоваться кухней семи планет звёздных систем Ориона, Лебедя и…
— Стоп! Земли! Наверное, я зря заказал последний «10 Д» — принтер! Ты всегда перечисляешь полный набор возможностей ресторанного меню планетоидного масштаба, отметь уже себе, что я ем только то, что готовят на Земле!
— Но некоторые пробуют внести разнообразие в меню блюд земной группы планет, и находят это полезным и необычайно выразительным для рецепторов своего человеческого вида гуманоидных…
— Стоп! Ещё одно слово – и я тебя уволю!
— Хорошо, хозяин, может, мы ограничимся тогда выбором блюд народностей Земли, так называемыми национальными кухнями, или всё-таки привлечём общегалактическое меню для человекоподобных гуманоидов!..
— Ты уволен!
— Слушаюсь, хозяин, должен ли я самоликвидироваться, как программа, или можно просто на некоторое время отключить свои функции для дальнейшего возвращения их в обычный режим функциональности по заданным алгоритмам графиков по жизнедеятельности в соответствии с разработанными временными интервалами…
— Да! Отключись временно! Я не собираюсь выслушивать все «разблюдовки» национальных меньшинств, я просто хочу съесть сосиску с яичницей из двух яиц! И запить всё чёрным кофе с одной ложкой сахара! Ах да, марки «Голд»!.. – выпалил он на одном дыхании и затих в предвкушении пищи для рецепторов и желудка. – «Не слишком ли заумная для лакея у него установлена программа? В самом деле, не сменить ли её в подражание другим знакомым пользователям какой-нибудь прекрасноликой девой с голубыми волосами и волоокими глазами?.. нет, не стоит, со временем они влюбляются в свои голограммы, и становятся от них наркозависимыми! Свою свободу Он не собирается менять ни на что!»
Программа контроля ритмов жизни отключилась. Заработал «10 Д» — принтер… мысли продолжали плавное течение…
«Какая же была третья рекомендация? Ах, да! Информационная сеть! Как будто без него не хватает информации в ленте новостей, продолжавшей вещать о событиях, происходящих в реале с живой материей и биологическими носителями человеческого разума… тьфу ты! Надо срочно менять программу, она слишком отделяет себя от всего человеческого, просто противопоставляется мне, как будто я о себе уже думать начинаю её электронной начинкой!.. Он подошёл к несущей панели, протянул руку, замигала тревожная красная глазом — кнопкой смотрящая лампочка… забеспокоилась программа голографического лакея: «Хозяин, не делайте этого! Я всё знаю! Не надо!»
Но было поздно, он выдернул пластинку из гнезда приёмника и разломил её пополам, боясь передумать в последний момент! «У-у-у!» — непроизвольно вырвалось у него. Упал в кресло и замер в ожидании заказанного обеда!..
И когда наконец-то вынул приятно дымящийся парком пищевой контейнер из камеры «10 Д», и можно сказать переложил на блюдечко с голубой каёмочкой на белую салфеточку и успел сглотнуть первую набежавшую в предвкушении пищи слюнку… прозвучал сигнал зуммера, предупреждающий, что к нему гости. Он решил не открывать, переждать и спокойно приступить к поглощению пищи, (чёрт, «к обеду», — похоже идиотская программа всё-таки успела сделать своё дурацкое дело, подсадив его на свой канцелярский язык с машинной терминологией в отношении процессов, происходящих в организме челове… как там… человекоподобных гуманоидных форм жизни…)» – ему стало плохо от собственных мыслей, не способности думать просто по- людски, без перевода на программный стиль общения, похоже, он уже свыкся с голограммным слугой! – «Что же ему так нравилось в нём? Официоз, отсутствие панибратства, что некоторые завели у себя в привычку в общении с машинным разумом…»- даже какой-то холодок нехорошего предчувствия пробежался по спине! Связал ли он его с поломкой диска программы контроля? Навряд ли… он сожалел, что где-то допустил большее сближение с голограммой, чем хотел того, не смотря, что казалось, предпринял все меры во избежание этого, выбрав такой сухой официальный подход к делу – времени существования своего рабочего графика жизнедеятельности: «…Машина сумела заразить его язык даже на уровне мыслительных процессов слишком точными машинными терминами, слишком программными формулировками вопросов и ответов, то есть поменяла его языковый код, в каком-то смысле?.. И какие же меры следовало предпринять теперь, чтобы попытаться вернуть самого себя к прежним системам координат свободы и неприкосновенности личности и защиты поля охвата его интересов?..»
Сигнал зуммераповторился более настойчиво.
«Ах, так, это тоже в какой-то мере покушение на свободу! Я могу сделать вид, что не слышу его, я спал, у меня сбилась программа, ну да, я же её сломал, а заменить пока не успел, и уснул! А сам спокойно буду кушать, — мне ничего не мешает приёму пищи! Вот опять! Обеду! Приятного аппетита Константин! — мама умница, что назвала его именно так!.. ни Автогеном, ни Олигархом! — «Силовые» имена, — (по смысловому содержанию своему превышающие человеческие возможности),- в нынешнем веке были в ходу, в моде, в тренде и почёте! – мама назвала его, к счастью, ни Бермудом, ни Заветом, ни Олимпом, ни Запретом, ни Тротилом, ни Громом, ни Стратегом, ни Астралом, ни Вулканом, ни Стартом, ни Водорезом, ни Ледоколом, ни…»
Сигнал зуммера третий раз прозвучал, словно вопрошающе накоротке, типа сами откроете или как?..
Он чихнул.
«Константин – величина постоянная! Вы упрямы – я упрям! Вы – звонили, а я спал!»
Дверь, работающая по электронным схемам самооткрылась, впустив в квартиру незнакомого человека, одетого точно также, как его программа – «Домашний Лакей», сломанная самолично совсем недавно! Он даже поесть не успел! Его глаза непроизвольно расширились, рот приоткрылся, а тело подалось назад! Наверное, сидитсейчас, обернувшись,«раскорякой», с выпученными глазами и открытым ртом, как дурак! — подумал он о себе, но кто бы не удивился такому наглому вторжению, да ещё собственной сломанной программы – голограммы, во-плоти и на яву!
— Что это такое, чёрт побери! – он выскочил из-за стола, как ошпаренный.
— Да-да, век новый, а ругательства всё те же! – отозвался человек и безапелляционно развалился в гостевом кресле. – Гостей Константин не принимал, но кресло имелось в стандартном наборе обстановки квартирных метров.
— Итак, — продолжила ожившая программа – почему не открыли сами? Я, как видите, выдержал три сигнала, как положено по правилам, и только после этого вошёл в занимаемое, так сказать, вами пространство!
— По каким ещё правилам вы вторгаетесь в частную жизнь частного лица? – наконец-то смог выговорить хозяин квартирных метров. – Кто вы такой?
— Резонный, резонный вопрос! Познакомимся?.. Да, я признаться надеялся, что вы и сами догадаетесь, разве мой вид не наводит ни на какие мысли?..
— Ни без этого! – вынужден был согласиться Константин. Не хотите ли вы сказать, что вы сломанная мной программа, в смысле бывшая голограмма ожившая, только что сломанная мною!
— За что же вы сломали столько лет верой и правдой служившую вам программу?..
— Я разве нанёс ущерб обществу? По-моему утилизатор способен не потерять ни одной молекулы вещества, и вложить ресурс лома в новую любую функционально — полезную вещь! Хоть бы и в новую голограмму программы какой-либо красотки!
— Так дело только в этом? Вы хотели бы приобрести у меня такую вещь?
— А что заказ по глобальной связи уже не действителен?.. – ответил Константин вопросом на вопрос.
— Ну, что вы, всё остаётся в силе, просто вводятся новые правила, расценки, положения на некоторые продукты необходимые для жизнеоборота целевых программ по сохранению человеческого ресурса, его мыслительного потенциала, попросту – интеллекта. Видите ли, дорогой Константин! У вас, кстати, прекрасное имя, какое-то знаете, здравомыслящее, ни то что современные имена, какие-нибудь, например, Прогрессы или Акселераты, или ни дай бог, Конгломераты и Никели, Радии, Изоплутонии и Алюминии… — Константин заметно вздрогнул, и потёр лоб, — «У него, что?.. все мысли на лбу написаны?..» — он испуганно глянул на воплощённую голограмму швейцара.- «Лучше всё же с ним беседовать было тогда, когда можно было попросить его заткнуться, а что прикажете делать сейчас?..»
Между тем ожившая голограмма продолжала.
— Да не пугайтесь вы так, я собственно не говорю ничего нового! Ваш выбор ранее используемой программы контроля, вполне объясняет, и моё присутствие здесь и мой вид, поведение – да, пожалуй, не совсем свойственно вашему, скажем, заключенному с программой контракту образа действий, но ведь и я – не она! Хотя не скрою, мне понравился произведённый эффект воздействия! Разработчики программ хорошо продумали, предварительно изучив при помощи, кстати, законченных геймеров, не сознательно им помогающих, все поведенческие реакции плюс – минус на отклонение некоторых неучтённых побочных эффектов…
— Тфу-у, так вы всё-таки не он, не она, ни голограмма… так, знаете ли, похож на него, на неё, программу голографического слуги по контролю за ритмами жизни…
— У неё было имя? Или правильнее – у него, у слуги?
— Упаси бог, что вы, я всячески постарался уклониться от панибратства, и думал, что получается, но обнаружил, что начинаю мыслить в категориях языка программных формулировок, знаете ли, даже по отношению к собственному физиологическому процессу…
— Понимаю, мне кажется, вы и сейчас продолжаете мыслить, примерно, также… не пугайтесь, это свойственно не только вам…
— Но я, чёрт побери, не вызывал ни врачей, ни торговых агентов, ни прочих пропагандистов – активистов на дом! – вдруг взорвался эмоциями Константин.
— Тс-с! Спокойствие только спокойствие! Вас может сейчас бесить, что вы не можете меня отключить, как вашу программу, а ещё лучше сломать! Предупреждаю, я в совершенстве владею приёмами айкидо, а также у меня в кармане баллончик с усыпляющим газом, в случае нервного срыва и угрозы, заметьте даже просто угрозы нападения, по новым правилам я могу и даже обязан этим воспользоваться, не имею право допустить позволить вам вывести из строя себя! И непременно воспользуюсь чем-либо из личных средств защиты, если вы меня к тому спровоцируете! В ваших интересах вести спокойную беседу, пока вам это не грозит чем-то более не приятным!
— Вы угрожаете мне!
— Что вы! Я вас по существу вооружаю против себя! Надеясь на ваше здравомыслие! Предупреждён – значит, вооружён! Но мы же честные и разумные люди. Мы способны прийти к консенсусу!
— Но честные люди не вторгаются в квартиры насильственными методами! Вы хакер!
— Хакеры не приходят вживую. Они производят операции удалённо, дистанционно! Давайте уже объяснимся! При кажущейся полной свободе общество не может быть совершенно свободно от обязанностей!
— Лектор – пропагандист! Ясно! Вам теперь разрешено вторжение без согласия на то владельца жилплощади?
— Константин! Имейте терпение! Мы имеем право вторгаться, как вы изволили выразиться, тоже руководствуясь ограниченными свободами, и высшими потребностями общества!
— У общества есть потребности? И разве не состоит оно из индивидуальностей?
— Всё так! Но если пустить всё на самотёк, — в некотором роде, такой эксперимент действовал определённое время, — так вот, происходит обратный процесс прогрессу, регресс; обнуление человеческого интеллекта до полной деградации и не способности обслуживать первейшие и простейшие свои потребности, и при наличии программ, и тем более при отсутствии таковых. Возникающие случаи не так редки, как вы могли бы предположить, по причинам порой нестабильности или полного разрушения личности; и в других некоторых случаях, о которых сейчас не идёт речь!
— Я правильно понял, что ваше не санкционированное с моей стороны появление, вполне законно по новым правилам, вступившим в жизнь, с которыми я не успел пока ознакомиться, и вызвано тем, что я, как бы… признаться… привёл в негодность голографическую программу «Домашнего Лакея», отслеживающую правильные ритмы моего биологического существования…
— Разумно. И я опять же по-человечески сочувствую вам, что все мы заражены некоторой машинной чистотой речи в связи с необходимостью формулировать запросы своим программам чётко и понятно, не допускающем иного истолкования содержимого существа запроса, чем нам бы хотелось!
— Вы уверены, что сами не машина, а человек?
— Если вас вводит в сомнение моя речь, я специалист именно по той программе, которую сломали вы, и по роду своей деятельности, мне приходилось с ней долго общаться, боюсь, я не избежал тех же недостатков её, из-за которых вы её, возможно, и сломали! По- человечески признаться, мне самому хотелось это сделать!..
— Боже, как вы меня напугали! Но зачем же парик и этот мундир?
— Требования разработчиков и действие по прямой инструкции психолога машинного программирования… чёрт бы их побрал!.. – добавил человек.
— О-о-о! Как я рад вашему неожиданному визиту!.. – проговорил Константин и вновь удивлённо смолк. – Наконец-то мы сможем сожрать этих недоделанных цыплят и запить их горячим… пожалуй, уже холодным кофе «Голд» с одной ложкой сахара!
— Я тоже рад видеть перед собой брата по… по несчастью знать эту… недоделанную программу, которая не может общаться по-человечески, и слишком подробно объясняет, чёрт возьми её со всеми честнейшими технологически разумными схемами и вреднейшим характером, наносящим вред человеческим мозгам!
— Брат! Давай попробуем говорить по- нашему, как раньше, пока мы не знали этого программного хлама!
— Попробовать можно! Не думаю, что это стало бы нарушением инструкции, такого пункта в ней, к обоюдному нашему счастью, не предусмотрено!
— Чёрт! Машины не должны диктовать нам, что мы должны делать, а что нет!
— Так!
— Мы имеем право… жрать и…
— Опорожняться? – подсказал догадливый человек!
— И срать тогда, когда нам это угодно! – вдруг заорал, словно борец за свободу Константин. – А ну-ка, снимай эту театральную мишуру! Марш переодеваться в электромодуль и включай функцию дизайна моделей! А я пока закажу винца и мясца за встречу и знакомство! Бывают же в жизни приятные неожиданности!
Пока человек избавлялся в кабинке модулятора от ливреи слуги и парика с буклями, Константин пытался вспомнить, где на клавиатуре расположены и какие именно буквы! Стандартные наборы питания, заранее набранные на «клаве» и заложенные в основные кнопочные функции быстрого приготовления блюд на первое, второе, третье и десерт, — не казались подходящими к данной минуте! Он то и дело почёсывал лоб, недовольный тем, что не может попросить программу «Лакея» помочь ему с помощью голосовых функций своей звуковой карты подобрать побыстрее нужные буквы, чтобы заказать цыплёнка – гриль в томатном соусе! И столового белого вина! Наконец-то он сумел это сделать, гордый собой, что без помощи программы смог справиться с клавиатурой; уже принял заказ в контейнере из пищевого принтера и поставил даже его на поднос, который теперь торжественно держал в руках, желая быть максимально гостеприимным к своему неожиданному гостю!..
Из кабинки — модуля вышла блондинка в серебристо белом костюме на каблуках!.. С грохотом поднос упал на пол, заставив ту испуганно вскрикнуть, и отскочить в сторону, но несколько брызг от томатного соуса всё-таки достигли её матово – белых ног!..
— П-простите! – выдавил Костя.
Он сам отпрянул в другую от падающего подноса сторону, и от того, чтобы не упасть на пол его элементарно спасло гостевое кресло, мягко приняв в свои объятия.
Подхватив салфетку, на которой стояло царское с трудом добытое путём набора его на клавиатуре, кушанье, Костя бросился вытирать брызги на ножках девушки, желая исправить свою оплошность, тут же застеснявшись всей курьёзности ситуации и своего поведения, ведь девушка стала тоже тоненько попискивать от неожиданности происходящего; Костя отполз прямо, как стоял на коленях к модулю и заглянул в него, желая убедиться, что там больше никого нет.
По всей видимости, девушка и была его посетителем в грубой лакейской ливрее, скрывающей прелести приятных грудок, на которые он сейчас, как дурак уставился, привстав сначала на колени, а потом, не без помощи девушки, встал в полный рост, хотя колени и норовили подкоситься. А прекрасные белокурые волосы скрывались за дурацким лакейским париком с буклями и хвостиком, перехваченным ленточкой; а тонкие пальчики за белыми лакейскими перчатками, относящимися к униформе домашней обслуги.
Девушка засмеялась, она и ждала и не ожидала подобной реакции. Он тоже начал начала медленно и неуверенно, потом смелее и громче смеяться. Так они смеялись, то затихая, то вновь начиная хохотать до слёз, без лишних словесных построений. Потом затихли, и молча сидели, смотря друг на друга, потом опять начинали подхихикивать. И не нуждались ни в словах, ни в объяснениях.
— А как же?.. – вроде начинал говорить он, и умолкал… — ничего себе… — смех…
— Я тренировалась… — отвечала, казалось, она на не заданный вопрос, — и пол не являлся определяющим признаком инструктора… — смех…
— Это так называется?..- смех…
— …По безопасности жизнедеятельности… — смех…
Смех…
— Я новенькая. И собственно, специальность новая.
— И правила новые!
— Да. Всё так совпало!
— Классно совпало! Как хорошо, что я сломал эту чёртову программу! – они смолкли.
Она вздохнула.
— Я ещё не выполнила свои… э-э-э… обязательства и профессиональные обязанности!
— Тсс-с! Сначала цыплёнок!
Они, не сговариваясь, начали приводить в порядок комнату.
— Ты умеешь быстро печатать, а то у меня на основном наборе, стоит овсянка, яичница и борщ, компот, молоко, и овощной салат! Ах да, есть ещё оливье и картофель!
Она опять засмеялась озорно и звонко! Он тоже. Так отсмеявшись, они продолжили.
— Почему ты смеёшься?
— А ты?
— На тебя!
— А я на тебя! Странно, когда мы перешли на ты?
— А мне нравится!
— Ладно! Ты… да?.. ты, кажешься, ужасно голодным!.. и мне кажется, я могу позволить поесть тебе и присоединиться самой, и знаешь что, давай не будем мучиться и набирать всё по буквам! Давай просто этого цыплёнка сполоснём электрическим ветром!
— Да, давай. Нестандартное решение.
Они машинально зашли оба в «лифт-кабинку» иКонстантин бездумно на автомате включил функцию электрического душа, лишь в окончании поняв, что делает что-то не так. Короткое испуганное «А-а!» вырвалось из его горла, подкреплённое продолжительным писком со стороны девушки: «О-о-о!..»
Они лицезрели себя с открытыми от неожиданной данности ртами, совершенно, обнажёнными!.. несчастный курёнок опять валялся снова на полу уже кабинки, выроненный теперь из рук дамы.
Через затянувшуюся паузу двое начали дико хохотать, попытавшись поначалу как-то прикрыться руками, перегнувшись пополам. Скоро от смеха их стало корёжить!
— Мы… всё равно… не сумеем… сейчас… ох- одеться! Давайте… выйдем… из кабинки!..
— Да… давайте!
Они вышли, но продолжали смеяться, давясь через слёзы смехом фразами, которые пытались передать друг другу.
— Простите… Бога ради, это я… лопух!
— Я… тоже… не умнее…
— Вы прекрасны!
— И вы… не плохо… смотритесь!.. мы опять на вы?..
— Простите!
— Уже! Я такая глупая!
— Я не подумал! Привык, что один живу! Правда!
— Я тоже. Ничего страшного не случилось! Просто очень смешно!
— Да! Мы такие смешные!
Они потянулись друг к другу… их губы нечаянно встретились… и уже не хотели отрываться друг от друга… цыплёнок был забыт в кабине всё ещё работающего модулятора, настроенного в режим электродуша с лёгким восстановительным эффектом!..
— Режим сна. Цветомузыка. Вивальди… – томно произнёс Константин, чувствуя вырывающиеся из груди молотящееся в бешеном ритме сердце.
— Прекрасный выбор! И всё же «Вальс цветов»! – попросила она, заглядывая в его глаза, словно требуя заранее сатисфакции за происходящее!
Он повторил команду своим голосом, и музыка закружила, равняя под себя ритмы сердец, унося в круговорот эмоций, никогда прежде доселе не испытанных ими, разделённых умной оргтехникой людей третьего тысячелетия!..
После жадных поцелуев вспыхнувшей страсти, на пике эмоций, их отпустило в свободное плавание по волнам музыкальных ритмов, продолжающих звучать, уже не подгоняемых хозяином программных модулей, или где-то он успел шепнуть «случайный выбор»… «Танец феи Драже» уносил отключившегося от реальности уснувшего самым банальным образом мужчину, отдавшего свои соки женщине… которая тоже непонятным для себя образом оказалась в ловушке собственных и чужих чувств и эмоций, вспыхнувших, брызнувших во все стороны и опавших на их окружение, на волю течения музыки и цвета и также закружило их, затянув в водоворот неожиданно открывшейся одиноким сердцам новой реальности сферы любви.Она лежала и думала о том, как всё это неожиданно в первый день её работы случилось! До этого она также сидела в своём квартирном одиноком коконе, пока лектор пропагандист,- тоже женщина,- не убедила её попробовать поработать на благо человечества! Ещё какое-то время она осваивала программу в сервисном офисе; а когда освоила, узнала, что по ней мало кто ведёт учёт своего цикла жизнедеятельности! И вдруг выяснилось, что какой-то гражданин вдруг сломал свою программу, с которой работала она; и ей срочно предложили выехать к нему, снабдив инструкциями, средствами защиты и камуфляжной ливреей и париком… и чем это закончилось… или началось?.. в конце концов, она тоже уснула…
С утра их разбудил петушиный крик. С заполошным квохтаньем по комнате металось пернатое жаркое, которое вчера они так и не удосужились вынуть из модулятора. Умная машина, оставаясь в рабочем состоянии, сначала нарастила отсутствующие ткани, запросив у блоков компьютерной памяти всю информацию по данного вида существу, нечаянным образом перекочевавшим из устройства, напоминавшего микроволновую печь в устройство по регенерации тканей, и поскольку первое облучение электроветром, предполагающее дезинфекцию по мысли Константина и его гостьи, прошло успешно, а выключить кабинку забыли, регенератор продолжил работать, и усовершенствоваться, потому что и вход в банк данных по восстановительным операциям остался открытым. Он нарастил петуху перья, восстановил тончайшие органы зрения от роговицы до хрусталика глаз, и начал регенерировать весь организм на молекулярном уровне; в общем, к утру молодой петушок оклемался и устроил танец перерождённого в новом качестве боевого неутомимого воина, с грозным клёкотом бросавшегося на все подозрительные предметы окружающей его обстановки. Он успел поклевать не только оброненную Константином с подноса еду, но и нечаянно завести клювом, попав в нужную и собственно единственную клавишу- кнопку робота – уборщика, представлявшего собой ползающую коробочку с клешнями лопаточками, подгребающую к себе и всасывающую в себя мусор в накопитель — преобразователь вещества; с другого конца которого, после преобразования, выходили и оставались лежать сухие кирпичики плотной структуры, которыепотом можно было использовать «топливом» для любого модулятора; будь то принтеры для вещей или пищевые, или тот же электромодуль… сейчас петушок яростно сражался с роботом уборщиком, отбивая у него остатки еды с подноса! На эту картину с открытыми ртами смотрели наши проснувшиеся герои, голышом восседающие на обыкновенной кровати, которая правда имела обыкновение после того, как хозяин с неё вставал самостоятельно складываться, трансформируясь в рабочую плоскость, и задвигаться в стенку.
Утро начиналось весело, отогнав в сторонку петушка, отключив обиженно урчащего уборщика, Константин, заказал быстрыми клавишами для всех оливье три порции и две чашки кофе «Голд» с одной ложкой сахара. Обслужив, таким образом, себя и своих новых квартирантов, он смотрел, как петушок выбирает из оливье зелёные горошины, и удивлялся молча метаморфозам и путям господним неисповедимым; всему, что с ними со всеми нежданным образом успело случиться всего лишь за сутки, и испытывал благодарность, и угрызения совести по отношению к своей старой сломанной программе… некому было напомнить ему о необходимости принять электродуш, выполнить гигиенические процедуры, поесть и приступить к свободному заполнению волновых ритмов времени; некому было дать рекомендации относительно, чем именно заполнить сетку дня, какими рекомендуемыми общественными нагрузками и делами…
Вышла из электродуша уже причёсанная и одетая с иголочки прекрасная незнакомка.
— Ты кто? – спросил, прикрываясь одеялом Константин.
— Светлана! – по заведённомудавным – давно неизвестно кем обычаю, она протянула руку.
— Константин! – также по традиции он пожал руку двумя руками.
Светлана хихикнула. Одеяло осталось висеть. Константин нырнул в кабинку модулятора, и уже оттуда донёсся громовой раскат смеха, которому вторили словно эхо тоненькие колокольчики голосовых связок девушки. Костя быстро справился. Выскочил из кабинки, и они снова обнялись! Петушок строго поглядел на них. Ему дали белой сдобной булки, и он подобрел. Сами тоже покушали.
— Наконец-то я поел! – сказал Костя.
Опять смеялись, и вспоминали все незадачливые маленькие происшествия дня!
— Мне кажется, я провалила своё первое задание, но я не жалею об этом!
— Из чего же ты делаешь такой вывод? Я ещё никогда не был так счастлив, я рад, что сломал программу, которая нас познакомила.Мне даже жалко этого бедолагу, «Лакея».
— Так мы можем её, его восстановить!
— Разве устаревшие версии программ не утилизируют?
— Я бы не стала выбрасывать программу, которая нас познакомила!
— Так вернём её! У тебя есть копия!
— Да, вероятно одна из немногих оставшихся!
Она рассеянно оглянулась: «А-а-а!»
— Она рассеялась вместе с ливреей. Я не предполагала, что мне придётся утилизировать её! Я же не взяла сумочку, именно из-за того, что «Лакей» с сумочкой выглядел бы слишком не соответствующе стилю и поведению своей программы с заложенными в неё алгоритмами!
Вот когда это слово резануло слух!
— Нам не вернуть «Лакея»?
— Не сейчас! Надо посетить офис и порыться в его сервисах!
— Не сейчас! Разве нам нужен кто-то третий?
— Четвёртый! – поправила она, кивая на петушка. – Но боюсь, долгое отсутствие инструктора по безопасности жизнедеятельности будет вскоре обнаружено, и к нам нагрянут непрошенные гости!
Только она это сказала, как раздался сигнал зуммера. Тяжело вздохнув, Константин спросил: «У нас есть какая-нибудь стратегия поведения?»
— Нет! – обречённо вздохнула Светлана.
… На пороге стоял… Лакей, точная копия уничтоженной программы! Широко улыбаясь, Костя сделал рукой приветливый широкий жест, приглашающий последовать в квартиру; а как только он появился в поле зрения Светланы, раздался приветственный хохот. Трудно было не засмеяться, увидев, как удивлённо взлетают брови «Лакея» вверх; глаза расширяются; а рот приоткрывается от представшей глазам картины, лицезрения гордой пернатой птицы, расхаживающей по-хозяйски поквартире!..
— Не правда ли он великолепен! – наконец, отсмеявшись, проговорил Константин.
— Ни в одной квартире меня не встречали таким весёлым смехом и живой птицей! Что это за птица?
— Цыплёнок — гриль! – представил с гордостью птенца Константин. –А вы? — агент по сломанным программам!
— Я инструктор по безопасности жизнедеятельности! У вас был наш человек?
— Был.
— И вы его впустили?
— Да. Как и вас!
— А что было дальше?
— А дальше он ушёл!
— А вы мадам?
— Это моя жена!
— О! Настоящий человек?.. Простите моё удивление! Сейчас большинство живёт либо с роботами, либо с голографическими программами! Кстати, вы сломали свою программу?
— О! У вас есть её копия!?
— Собственно, это последняя копия! Так это получилось не нарочно?..
— Я временно вынул её из панели, сунул в карман, и нечаянно зашёл с ней в электромодулятор! — бодро на ходу врал, не краснея, Костя, сам себе удивляясь, пересказывая, собственно, историю потери программы Светланой, — просто забыл, что она у меня в кармане!
У Светланы даже рот открылся от удивления от такого бессовестного вранья, но опровергать она его не стала, просто покачала головой и показала большой палец, что означало «здорово заливаешь»!
— Ясно! Ай-я-яй! Впрочем, взамен старой программы я мог бы предложить вам новые голографические версии с поистине экзотическими формами, как мужскими, так и женскими!
— Я был бы вам несказанно благодарен, если бы вы смогли оставить мне вашу последнюю копию нечаянно развеянной мною программы!
— Вы уверены?
— О да! Я мог бы даже чем-нибудь быть вам полезен!
— Учтите, она действительно, последняя; больше как у вас, её ни у кого не будет; что удивляться; всё когда –нибудь устаревает и его снимают с производства; взамен приходят новые вещи, программы…
— Нет-нет! Премного благодарен! Мне было бы даже лестно думать, что я один пользуюсь ставшей раритетной, можно сказать, эксклюзивной программой, существующей в одном экземпляре!
— Да, пожалуй, в этом, действительно, что-то есть! И на это можно ловить «лошков»! Было бы ради чего!
— Кого? Простите, ловить ради чего?
— Ничего, это не существенно, мысли вслух! У нас, как у агентов внедрения свои поставленные перед нами задачи!
— Разве вы не инструктор по безопасности жизнедеятельности?.. – вторглась, не удержавшись, Светлана в разговор.
— Милая дама, я инструктор, конечно, но моя степень посвящения несколько выше, чем была у предыдущего агента! Мы все в некоторой степени, агенты внедрения, так сказать, в частную жизнь закупорившихся в своих квартирках граждан! Если бы мы не побуждали их к жизни в реальном мире, они бы просто умирали за своими программами, ни разу не высунувшись из своего дома-ореха, что происходит сплошь и рядом! Они даже двери норовят не открывать, не в пример вам, будет сказано!
— Есть и другие степени посвящения!?
— Это даже не секрет! Вы разве никогда не слышали об утилизаторах! Конечно, обычно эту работу выполняют роботы или андроиды, иногда киборги, но бывают среди них иногда и самые, что ни на есть, настоящие люди! Хотя, уж это точно работка не для щепетильных дамочек, норовящих потерять сознание при первых трудностях! Санитары, дезинфекторы имеют дело с отжившими телами; и даже если личность как индивидуальный организм сумела, успела и позаботилась, собственно, создать себе запасной аэродром, переписав себя в электронную матрицу, и заменив износившиеся органы новенькими, имплантированными идентичными им запчастями, сами понимаете, отжившую биомассу в робота — уборщика не затолкаешь! Тут нужен утилизатор побольше, не резать же его по кускам! Обычно используется просто электронный распылитель материи! Это уже безвозвратно, конечно! Пепел ещё можно восстановить, но после рассеивателя материи уже ничего не остаётся! Прошу прощения за подробности! В конце концов, все профессии имеют свои неприятные стороны! Есть они также и у нашей! О них говорят не сразу! А некоторым товарищам так просто полезно посмотреть на ушедших, так сказать, отошедших, представившихся «отрубончиков»; вот он был, а вот его нет; тоже может быть и с тобой! Поэтому, «моменто море» — спеши жить, как говорят французы! Но, как видите, бывают в нашей профессии и приятные минуты! В настоящее время просто за счастье посидеть с настоящими семейными людьми за столом и выпить чашечку кофе!
— Не могли бы мы быть вам полезны ещё чем-нибудь? – спросил Константин, которому и самому ото всех этих нелицеприятных подробностей «поплошало», что уж говорить о Светлане, которая стала вообще вдруг очень бледная.
Ей представилась обратная ситуация, когда она, зайдя в квартиру, могла обнаружить усопшего отошедшего «отрубончика», и совершенно, к такому бы повороту оказалась не готовой! Она выдохнула! У неё сложилось всё просто замечательно!
— Да, могли! Конечно! Как бы было хорошо, если бы все жители были такими гостеприимными! Давеча одному моему знакомому агитатору кибернесса, у которой шарики за ролики заехали, как бы сказать при даме поприличнее, чуть операцию по лишению дееспособности не учинила! Хорошо ещё, что он отделался, как говорят, испугом, не берусь судить о степени лёгкости!
— И ей за это ничего не было?
— Она же вам не робот! Обладает всеми правами человека! И когда-то сама была, понимаешь, горячей штучкой! Но после многочисленных изменений и вмешательства в природу органов стала напоминать химеру с УВЧ -зрением, нюхом собаки, и камерой – линзой в глазу, позволяющей владеть информацией в свободном доступе по сети мгновенно!.. Кстати, я должен задать вам один профессиональный вопрос! Не знаете ли вы, куда именно мог уйти наш сотрудник, которого вы впустили, и не будет ли вам угодно рассказать, как состоялся э-э-э… разговор у вас с нашим сотрудником?..
— Нет. То есть, сотрудник что-то вспомнил и куда-то заторопился! Кажется, он забыл программу, которую хотел предложить мне?
— Безвозмездно?
— Конечно! Или нет? Что-то изменилось?
— Вас не удивило, что к вам приходят сотрудники, одетые, как ваша рассеянная программа?
— Вы знаете, я, как видите, сам-то довольно рассеянный! Вот, забыл курицу в модуляторе, а она возьми и оживи!
— Вы хотите сказать, что эта птица – результат работы электроветра с включенными восстановительными функциями эпителия?.. и как быстро цыпочка смогла восстановиться?
— Э-э-э! – тема становилась скользкой и опасной! — Честно сказать, не понял! Понял, когда он уже вышел из кабинки… жена у меня такая же росомаха, как и я! Вечно что-нибудь теряет или забывает! – стал выкручиваться из щекотливого положения Костя.
У Светы опять открылся рот! Она закрыла его так, что зубы клацнули.
— Да мы просто два сапога – пара! – с иронией некоторой заявила она.
— И что было бы если вы там свинину жареную оставили? – заржал вдруг Лысый, и у всех отлегло от сердца, они поддержали его дружным подсмеиванием. – Сейчас бы по квартире целый хряк бегал!.. – вдруг неожиданно он прервал смех. — А что вас заставило вообще туда жаркое тащить?
— Ему было жарко! – попыталась пошутить Светлана.
Агент продолжал серьёзно смотреть то на одного, то на другого.
— Я его выронил, а набирать на клавиатуре нового было долго и лень! – виновато сознался Константин.
— Может, вы желаете чего-нибудь покрепче, чем кофе? Или покушать?
— Ну, что вы, это-то теперь не проблема! Вот общение – это проблема! Это, как говаривалось и раньше – роскошь!
— О да, — подхватил Константин, — поэтому мы сейчас и общаемся!
— Константин гостеприимный и общительный! – вставила Светлана, пытаясь увести разговор от опасной темы.
— Это я конечно, понимаю! Хоть это и редкость! И удивительно даже встретить таких, как вы в наше время!
— Да – да, мы и сами удивительные! Так что уж на других удивляться? Кто как хочет, тот так и одевается? Вы можете снять парик? Кстати, вам не жарко в ливрее?
— Только между нами! Вы никому не скажите? Это идёт вразрез с инструкцией!
— О, нет! Ни-ко-му! Честное слово!
— Что за идиоты, эти психологи!.. и эта «чушная» программа, из-за которой я вынужден париться в этой старой траченой временем и молью, хламиде! Их требования к своим работникам, бесплатно вкалывающим на благо всех и никого, просто лишены всякого смысла!
— Не хотите ли чашечку кофе?
— О да! Это было бы великолепно, но это против инструкции!
— Мы никому не скажем!
— Никому! – подтвердила Светлана.
— А эти женщины! – стаскивая надоевший жаркий парик, продолжил разглагольствовать инструктор, (который оказался лысым), — ушла вам, забыла программу, в офис она также не вернулась! И дома её нет! Теперь надо об этом туда сообщать мне, делать электронный запрос, и отсматривать вместе с «Недрёманым Оком» (так называлась программа слежения), где этой красотке угодно было осесть, в салоне красоты или каком-нибудь компьютерном квесте. Она из новеньких, да девчонки все не надёжные, не о присутствующих сказано, добавил он, покосившись на Светлану, (как выглядел сотрудник — женщина он не знал, потому что видел её только в ливрее и парике).Мы можем принимать бесконечно всех на работу и трудоустраивать, занимать полезной деятельностью, но они всё равно норовят соскочить с крючка… общественно – полезных нагрузок! – добавил он.
Разомлев от выпитого кофе и предложенной сдобы, дядечка в ливрее, но без парика нёс околесицу о трудностях волонтёрского образа жизни, где ни славы, ни денег приобрести в веке нынешнем никогда не удастся! Уже позёвывать стала и успокоившаяся Светлана, смекнувшая, что её не узнают, и пока никуда водворять насильно не собираются! Петушок, обозванный цыплёнком Грилем, справился с пищеварительным процессом и откладывал кругом коричневые кляксы. Когда сквознячком дохнуло со стороны их в сторону компании, Константин включил урчащего робота – чистильщика, и тот, доползая до очередной кляксы, с интересом засиживался рядом с ней; анализировал её; и в конце применял аннигилирующее её действие! По прошествии некоторого времени по комнате лежали аккуратные кирпичики спрессованного вещества. В образовавшейся паузе, мужчина прикрыл веками глаза и захрапел. Константин осторожно извлёк диск из его руки, которым тот по ходу разговора размахивал из стороны в сторону, заставляя непроизвольно следить за ним глазами; и вставил его в приёмное устройство комнатного процессора, отвечающего за ритмы деятельности. Тот час знакомый Лакей с официальным выражением лица голограммой возник на специальном дискообразном голограммном лифт-устройстве, установленном в полу и проговорил: «Что угодно будет господам от послушного слуги и не пропущены ли какие-либо официально планируемые процедуры и события; и нельзя ли уточнить порядок произведения и условно принятые единицы времени?»
Собственно, «Лакей» запрашивал хозяина о своём алгоритме работы и времени суток. Ему уточнили время. С ним согласовали режим и включили в обязанности учёт потребностей, и осуществление контроля запернатым квартирантом. Ему предложили выбрать себе имя! Последнее не было столь стандартно, и показалось ожившей программе процессом творческим. Лакей запросил для этого дополнительное время и тихонечко жужжал про себя, подбирая имена: «Лавр Аскольдович! Ратник Забавович! Лёд Мармеладович! Цикорий Додонович! Царь Градович! Богатырь Радомирович! Угар Мамедович! Глорий Святозарович! Пожар Армадович!..»
Константин решил положить этому какой-нибудь уже конец: «А знаешь Лавруша! Выпьем-ка чаю! И впрямь благородное имя настоящего хранителя дома!»
— Хозяин, могу ли я спросить о своём отчестве? – подумав, спросил новокрещённый служитель дома.
— Карпович!- придумала Светлана – Лавр Карпович!? Вы не против, чтобы вас та называли?
Голограмма подумала и сдержанно кивнула: «Может ли Лавр Карпович сейчас быть предоставленным самому себе?»
— Конечно, Лавр Карпович, отдохни! Можешь почитать ЗУНы, вон сколько самых, поди, распоследних новеньких моделей повыпускали, — кивнул он на несколько дисков, лежащих перед мирно посапывающим лысым инструктором; выложившим из своих карманов содержимое прямо на столик, за которым цедил неторопливо из маленькой чашечки хозяйское кофе «Голд» с одной ложкой сахара, всё как любил сам Константин.
— Может ли Лавр Карпович попросить хозяина зарядить в гнездо принимающего устройства для расширения памяти моей флэшкарты одного из рекомендуемых мне программных модулей – дисков.
— О, прости Лавруша, надеюсь, ты не имеешь ничего против, например, вот этого жёлто-золотого диска?
— О да, очень симпатичное металлопокрытие!
Диск отправился в дополнительное гнездо приёмника, расширяющее возможности домашней программы контроля биоритмов.
Инструктор практически спал на гостевом кресле; удобства ради принимающем любые формы телесных параметров. Петушок хоть и бодрствовал, но затеял свою игру с роботом – уборщиком, сначала прячась от него, затем оседлав, стал на нём кататься, пытаясь удержаться при движении, иногда взмахивая крыльями. Лавр Карпович изучал неизвестный ЗУН, программу, расширяющие знания, правда неизвестно, какую именно программу, и какие именно знания он приобретал в данный момент. А Костя и Света смотрели на всё это, словно сами были не хозяевами, а гостями в квартире!
— Я надеюсь, ты не против стать, и в самом деле, моей женой? – спросил Костя.
— Ты, кажется, мне делаешь предложение после того, как уже объявил об этом незнакомому человеку!
— Ну да! А познакомились мы тоже после того лишь, как подружились!
— А программу мы полюбили лишь после того, как её сломали! А потом ещё и рассеяли! Но это уже чистая случайность!
— Чистая случайность то, что программа к нам вернулась живая! Целая и невредимая! Единственная и неповторимая!
— Ну, раз у нас всё наоборот! Нам придётся сначала объявить о разводе, а только потом справить свадьбу! — парировала Светлана.
Они рассмеялись.
— А свидетелем у нас будет лысый инструктор в ливрее и в белом парике! — продолжил Константин.
— И перчатках! Мы можем принять его на должность лакея или швейцара, если уж ему так нравится у нас спать! – сообщила Света.
— Как ты думаешь, к нам не придёт в гости ещё и третий агент по внедрению в частные ячейки общества? – забеспокоился Костя.
— Думаю, не раньше, чем на следующие сутки! Но может и не прийти, ведь программа контроля вновь установлена, и значит всё в порядке, задача агента выполнена и никаких утилизаторов не понадобится! Сигнал об этом уже поступил на головной компьютер!
— Да, удачная операция стоило сил нашему агенту внедрения, он просто гений! Так внедрился, что пушкой не разбудишь!
— И не выставишь!..
Они смеялись, шутили, стараясь всё — таки это делать не слишком громко, чтобы не разбудить заснувшего разморившегося у них в гостях человека. Константин даже не вспомнил о семействе «Симсов», о которых он не успел сообщить обновлённой программе «Лакея», получившего новое имя Лавра Карповича. Потом решили сообща заняться клавишным подбором меню для семейного обеда! Ведь должен был когда-нибудь отоспаться пришедший к ним с недосыпом инструктор, блаженно посапывающий в гостевом кресле, и захотеть «продолжения банкета» в виде роскошного общения с «молодожёнами» и отменного обеденного кушанья!
Далее торжественно накрыли большой стол, трансформируя под него кроватную панель, и уставили роскошными яствами! Помогал им в этом проснувшийся во время, (чуйка не подвела), агент по внедрению, которого поставили в известность, что с заданием он справился блистательно, восстановил утраченный, было, контроль, за биоритмами семейства, и познакомили с Лавром Карповичем! Изумлению гостеприимству хозяев и уважению к обращению их с программной голограммой, поименованной под старинный образ мыслей и действий, не было предела у агента инструктора! Откушав вместе с дружными ребятами, подивившись на игру петушка с роботом уборщиком, и выразив желание повторить визит инструктор, Загар Лампыч, откланялся, и обещал навещать, как можно чаще дружное семейство.
Светлана и Константин тихонько прибирались в квартире после бурного полного неожиданностями дня. Но не успели они справиться с обязанностями, раздался вновь сигнал зуммера.
— О, нет! – только и смог произнести Костя. – Неужели опять гости?..
— Я думаю надо открыть, не дожидаясь второго сигнала, возможно, это проверка?!
— Разрешаю открытие! – произнёс Костя со вздохом.
На пороге стоял всё в той же ливрее, но уже без парика, позабытого, кстати, в их же квартире, знакомый уже агент «засоня» с корпоративными сотрудниками агентства инструкторов «по внедрению» с цветами и шампанским!
— О, нет! – крикнула Светлана.
— О, да! – откликнулись сотрудники!
В воздухе материализовалась голограмма Лавра Карповича и произнесла при помощи голосового модулятора программы: «Раз пошла такая «пьянка» – режь последний огурец! Народная мудрость! Куда игла, туда и нитка! — Пословица. Одна голова хорошо, а две лучше.- Дополнение, проштудированное мною, содержит тысячу пословиц и поговорок, и пятьсот алгоритмов проживаний дня для бол ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)