Немыслимое

Всем известные истории начинаются с наступлением рассвета. Ну или с приходом вечера. На худой конец, в один прекрасный день. Моя же история случилась в тёмную тихую зимнюю ночь с незрячей луной.

Рождество, как и новогодние праздники, остались позади, но наряженная ёлка, как и прочие украшения в доме, всё ещё не убраны в слабых попытках продлить ощущения беззаботного веселья.
Я же засиделась за просмотром любимого аниме- сериала на диване в гостиной.Остальные домочадцы видели уже не первый сон.

Внезапно окна дома осветили ослепительно яркие вспышки света. Проникнув на территорию квартиры, озаряя всё, не оставляя без внимания ни одного укромного места и потайного закоулка жилища.

Свет был так ослепителен, что я зажмурилась. Но даже и тогда я ощутила его пленительный белый отблеск сквозь веки. Затем появился гул. Он обволакивал всё своим звучанием, как густой утренний туман. Если прислушаться, то можно было различить в его тембре переходы от глухих звуковых вибраций до более высоких и пульсирующих.

Звон, исходящий от него, заполнял разум и сковывал сознание. От этого всего у меня безумно разболелась голова. Открыв глаза, я испытала дикую режущую боль, как если бы мне плеснули в них кислотой. Проведя ладонью по лицу, ощутила на руках влажные следы. Мои попытки что-то сказать были равны нулю. Кроме как несвязанного шёпота, не смогла ничего произнести.

На ощупь я спустила ноги на пол. Каждый мускул моего тела ныл от любого движения, находясь в напряжении.Превозмогая боль, потихоньку, вслепую стала двигаться к концу комнаты.

Яркий свет по-прежнему сиял, не переставая. Передвигаясь на ощупь, я по дороге в коридор опрокинула немало вещей. Удивительно, что на мой шум никто не выходил из своих комнат. Родители и брат оставались у себя. С горем пополам мне удалось добраться до кладовой комнаты и спрятаться там, закрыв за собой дверь.

Там, в маленькой каморке, я смогла хоть отчасти успокоиться. Приступ паники, охвативший меня, постепенно отпустил, но чувство неизвестности заняло её место. Я села на пол и подтянула ноги, согнув их в коленях, обхватив руками, сжимаясь в комок так сильно, что стало больно дышать, стискивая сердце в груди, чтобы заглушить его биение. Я гнала прочь дурные предположения, почему родители и брат до сих пор не подают голоса.

Внезапно меня охватил неконтролируемый приступ содрогания, такой сильный, что я еле смогла усидеть на месте. Это было непродолжительно и тоже прекратилось внезапно, как и началось. Резкая боль в глазах прошла, и я снова начала видеть, но только очень смутно.

До моего слуха донёсся тихий свист, а после оглушительный грохот, звон стекла, треск стен. На меня падали основательные куски штукатурки. В перемешку с вещами и полками.
Напрягая связки, я громко закричала и ползком, на четвереньках выбралась из своего укрытия.Придерживаясь за уцелевшую стену.

Поднявшись на ноги, пришла в ужас от увиденного. Мой дом в прямом смысле слова взорвался изнутри, как карточный домик. Я стояла посреди руин, в растерянности, оглядываясь по сторонам.

Выбравшись из обломков, моему взгляду открылся в полной мере последствия разрушения: все дома нашей улицы, насколько хватило взгляда, также были уничтожены: расколотый в глыбы асфальт, взорвавшаяся земля зияла глубокими провалами. А в воздухе парили, искрясь, черные снежинки с хлопьями пепла. Подставить ладошку и, поймав одну, ощутила боль от соприкосновения с той. В тот же миг я смахнула её и сжала руку в кулак, прижимая к груди.

Оглядываясь, увидела, что на дорогу также выбрались единицы выживших людей. Они так же находились в недоумении от происходящего. Среди них я разглядела Антона, своего друга и одноклассника. В душе потеплело от созерцания знакомого человека. Я, как дура стояла в пижаме, босая, с раскрытым ртом, рассматривая окрестности и не веря своим глазам.

До моего слуха донёсся неестественно живой жалобный голос. Он пел новогоднюю песенку.После раздался знакомый «хо- хо-хо». В двух метрах от меня лежал в сером снежном сугробе лицом вниз опалённый пластмассовый Санта-Клаус подёргиваясь в танце, размахивая руками.

Некогда припаркованные автомобили теперь лежали перевёрнутыми и были попросту раскуроченными грудами.На удивление, округа была погружена в свинцовое напряжение. С неприятным металлическим привкусом. Холода я не чувствовала вовсе, что было крайне поразительно, поскольку по календарю был месяц январь. Я силилась убедить себя, что всё происходящее — только сон.

Перескакивая через глыбы бетона и жижу грязного талого снега, ко мне подбежал Антон.На нём был пижамный костюм в селезнях Даффи Дака. «Для подростка 16 лет довольно странное предпочтение в одежде. Да и со мной, видать, что-то не в порядке, раз меня заботит, что изображено на пижаме парня, нежели происходящее вокруг», — подумалось мне тогда. Что ещё можно сказать о нём: отличник, идеальный сын у идеальных родителей, гордость школы.

— Ир, а что это такое? Катастрофа, что ли случилась? — произнёс он, запыхавшийся, с испуганным взглядом, останавливаясь в двух шагах от меня.
— Ты удивишься, но, как ни странно, я тоже не в курсе. — Ответила я ему, стараясь по возможности разговаривать спокойно. Мы стояли и продолжали оглядываться по сторонам.

Внезапно над нашими головами раздалось шипение. Задрав башки, мы остолбенели. Небо над нами искрилось, производя фосфорическое синее свечение. Ночная синева закипала в багровых тонах, вздрагивая золотистыми всполохами, озаряя обломки и разрушения некогда уютного пригородного посёлка.

Следующий момент. Произошло немыслимое: оно стало буквально расползаться на наших глазах, оставляя огромные зияющие отверстия с тлеющими краями.

А сквозь него вытекали увесистые, чернильного цвета капли. Падая на землю, с шипением растапливая снежный ковёр, выжигая под ним жухлость травы и почву, оставляя после себя чернеющие следы ожогов и запах гари.

— Ч-что. Здесь п-происходит? — спросил нас молодой человек мягким баском, слегка заикаясь. Что можно о нём сказать: «хиляк » в полном смысле этого слова. Он недавно переехал с родителями на нашу улицу. Мы толком и познакомиться не успели, а тут такое!!!

Так, пока ребята выдвигают гипотезы на счёт того, что случилось, и пока обстановка более-менее спокойная. Хочу представиться.
Зовут меня Ирма, мне 15 лет. Субтильная, с хитрым взглядом и выкрашенными в бордовый цвет прядями. Вы скажете: Нашла время! Тут невесть что дырявит вашу атмосферу. Ну а вдруг другого случая не будет и станете вы представлять меня не пойми как Обидно! О, ребята прекратили свою перепалку. Да, кстати, а чего это они вдруг умолкли?

Я повернулась к ним и посмотрела, куда были устремлены их взгляды. Из чёрного пространства взирали на нас огромные красные глаза. А из соседнего сквозь тьму показалась чудовищная по своим масштабам конечность — металлическая клешня-ковш без конца с лязгающим звуком сжимающая свои когти и вращаясь вокруг своей оси.

Заика свалился на пятую точку и стал пятится. А мой друг снял очки, протёр их об пижаму и снова надел. И при этом не вымолвив ни звука. Только было заметно, что руки у него при этом подрагивают.

Справа от нас раздался громкий вопль. Красные глаза устремили свой взгляд на крикуна и, выпустив белый луч, растопили кричащего, как масло при высокой температуре, оставляя только кровавую булькающую мешанину, окрасив сугробы в бардово — розовых тонах.

А нечто, что находилось выше небосвода, продолжило растворять озоновый слой, раздирая его в клочья ядовитой субстанцией, и уничтожать растительность.

Внезапно боль в глазах напомнила о себе с такой силой, что мне подумалось: «неужто в мои глазницы напихали раскалённые угли?». Зрение на мгновение снова помутнело, но уже через пару минут видеть я уже могла намного лучше.
— Ирма, да у тебя глаза светятся! Как это у тебя получается? — изумился Антон.
— Не знаю. Сквозь зубы, через силу и боль я произнесла.

— Р-ребята! С-Смотрите — ч — что я могу! Привлекая нас криком, позвал заика.
— Господи, что ты творишь? Как у тебя это выходит? — Ошалевший мой друг смотрел на парня. А тот, держа в руке булыжник в размере двух кулаков, в мгновение ока раскрошил его в каменную крошку.

Яркие вспышки боли опять прекратились. Глядя на Антона, я заметила, что пижама слишком уж обтягивает его тело.Подойдя поближе и коснувшись его одежды, я ощутила холод металла.
— Антоха! По-моему твоя пижама превратилась в доспехи! — проговорила это я, опешивши. Мой друг стал осматривать свою одежду. И правда, она приняла твёрдость стали. Он в панике отступил к разрушенной стене серого цвета, и в тот же момент его броня приняла такой вид, как и бетон, у которого он стоял.
— Это же маскировка! — восклицал он, прыгая на месте с безумным взглядом, не понимая, радоваться ему или паниковать.

А тварь, что раньше пролезала из прорех в небе, уже проникла в наш мир и ползала, перебирая своими конечностями, отростками, ощупывая землю тонкими жгутами усов.При этом она время от времени хрипло и протяжно издавала скулящий стон.- М-может. Н- нужно атаковать з-зверюгу? М-мы же в-вроде ге- герои!
— Чепуха! Нам надо, наоборот, спрятаться, пока «это» нас не обнаружило. — противоречил Антон.
-И я считаю, что нужно затаиться, потому что так как мы не знаем размеры нашей силы. Сейчас мы всё равно ни чего исправить не можем, а только наворотим ещё больше проблем и погибнем.А если мы единственные у кого способности!!! А если есть ещё такие, как они. И сколько их? Надо попытаться найти таких же, как мы. Если есть конечно? Слишком много если. Подвела чёрту под сказанным я.
— Да, и ещё. Как всё — таки тебя зовут? — Обратилась я к нашему новому другу.
— М- Матвей меня зовут. — ответил находившийся молодой человек.

Всё это время мы были отгорожены от монстра высоким обломком стены.Может именно по этому он нас и не заметил.
— Так как же мы отсюда выберемся? И куда двинем? — интересуюсь я у ребят.
— Мой отец приобрёл недавно домик, затерянный в отдалении от города. Там можно отсидеться. Ответил Антоха.
— И как долго до него добираться? Спрашиваю я его.
— Можно на машине. Только я водить не умею.
— Отлично. Ну и зачем нам машина, если ни ты, ни я не имеем права, а? — чуть ли не кричу я.
— У-у...- Тёма что-то пытается сказать.
— Да подожди ты! — перебивает его Антон, махнув в его сторону рукой. А до меня доходит, что за всё время, как его пижама приняла вид доспехов.Очки которые он не снимал ни когда, теперь были у него в руках.
— Антон, а очки ты больше не носишь? — Хихикнула я над ним.
Он повертел их в руках, не зная, что с ними теперь делать.
— Я умею водить довольно сносно машину. — Сказал, ни разу не запнувшись, Матвей. Мы стояли с Антоном и были поражены тем, как изменился наш новый друг.Да и он сам был не меньше шокирован своим изменениям. В панике он прикрыл сам себе рукой, рот с испуганным взглядом, очень часто хлопал глазами.

Тем временем существо из другого мира продолжало учинять катастрофические разрушения, завывая и свистя. Так как обнаружить мы себя не хотели, нам пришлось засесть в подвале уничтоженного ближайшего дома. Постепенно отзвук и вибрация шагом монстра перестало доходить до нашего убежища.

— Хочешь не хочешь, а вылезти нужно.Хотя бы для того, чтобы глотнуть свежего воздуха. Заодно проверить, как далеко ушёл монстряк. — Подвёл чёрту под нашей партизанщиной Антон.К стати, за всё проведённое время в подвале у меня ни разу не было приступа боли в глазах.

Отодвинув крышку подвала, мы, озираясь, осторожно выбрались наружу улицы. Перебежками в наклоне мы добрались до дома Антона. Пройдя в разрушенный дом, сразу же направились к двери в гараж.

Дом Антона был похож на выпотрошенное животное. Всюду в хаотичном, без пределе угадывалась не когда уютная атмосфера дома: одинокая стена с открытым окном, в котором трепетали рваные занавески, фото с разбитым стеклом, на котором запечатлено счастливое семейство. Осколки китайской вазы, вспоротый плюшевый медведь с синтепоном наружу, лопнувший экран телевизора. Да много чего. Всего и не перечесть.

Жизнь была уничтожена под ноль в какие-то считанные часы, а может и минут. Не только её материальная сторона, но и духовная ценность разгромлена без всякой надежды, что либо вернуть.

Мои губы дрогнули, душа заныла, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами утраты. И я выместила зло на плюшевого Мишку с вывернутым брюхом, пнув его со всей дури ногой. Он отлетел в воздух и, ударившись об стену, скатился по обломкам раскуроченной кладки. Замер в углу. По щекам потекли предательски слёзы.

Я уселась на перевёрнутый диван и завыла в голос. Тем временем из гаража вернулся Антон и передал Матвею ключи от машины. Потом он подошёл ко мне и, присев на корточки, взял мои руки в свои и поцеловал их. Заглядывая в мои полные слёз глаза, сказал вкрадчиво, завершающем тоном голоса:
— Мы обязательно во всем разберёмся. Ты мне веришь? Я закивала головой, стараясь улыбнуться.

Понимая, что сейчас наша безопасность важнее всего, поднявшись с дивана, мы с Матвеем последовали за Антохой. Он сказал, что бак полный, а в багажнике есть не большой запас еды и воды. «Так что мы можем хоть сейчас убраться отсюда подальше», Так он выразился. Матвей сел за руль, Антон рядом с ним. Я забралась сзади, сжавшись в комочек. Вся моя нарочитая самоуверенность была изрядно потрёпанная. Хлопнув дверцами, мы с надеждой в нетерпении уставились на Матвея. Тот завёл машину и, сняв её с ручника, выехал на дорогу.

Небо по-прежнему искрилось, медленно догорая. А мы покидали наш район по ночной магистрали, которая петляла, чернея от сажи обугленных деревьев.

В предрассветный час машина увозила трёх душевно подавленных подростков. В неведение о том, что в паре километров от города на Землю спускается внеземная капсула, освещая всё вокруг себя.

P. S.Хочу поздравить вас всех. С Новым годом и Рождеством! Пусть в вас живёт желание восхищаться и удивлять, удивляться и восхищать! Пусть в вашей жизни будут поводы для радости и вдохновения! Желаю вам новых идей, которые позволят вам создавать удивительные истории!