Вариа. История Евы (5.Междунар. слет артефакторов)

Гостиница сияла. От мельтешения огней и ярких красок у Евы рябило в глазах. Задохнувшись от восхищения, она вышла из машины и, опираясь на руку Марата, стоявшего с видом, будто только что лимон проглотил, обвела глазами творящийся вокруг праздник.
Казалось, тут яблоку негде упасть. Огромные, словно корабли, черные лимузины тех кто побогаче соседствовали с неприметными малолитражками, стайкой теснившимися вдоль обочины. У входа в гостиницу, собравшись в группу, курили, кутаясь в наброшенные на плечи, меха и о чем-то спорили несколько девушек-Вариа. Войдя в холл, Ева с Маратом проследовали к лифту и поднялись их на самый верхний, восьмой этаж.
– Конференц-зал, – прочитала Ева табличку на дверях. Гости непрекращающимся потоком входили и входили в эти двери, проталкиваясь ближе к сцене, занимали места, обмахиваясь от жары – как видно, кондиционер на этом этаже не работал и от такого количества народа, собранного в одном месте, дышать становилось невозможно. Следуя примеру остальных, Ева и Марат также поспешили занять свои места – самый край ряда, почти перед сценой. Они, как представитель общины, принимавшей слет в этом году, обязаны быть на виду.
– Глеб очень сильно потратился, – полушепотом сказал Марат, склонившись к Еве, – все то, что ты видишь – его рук дело. Пришлось влезть в огромные долги, чтоб эти напыщенные индюки могли вот так выхаживать друг перед другом…
Прервавшись, он вдруг заулыбался – кто-то из Вариа махнул ему рукой, приветствуя.
–… чтобы не ударить в грязь лицом перед другими общинами.
Ева окинула взглядом зал. Публика, сплошь состоящая из Вариа, постепенно заполняла зал. Наконец, толкотня в дверях кончилась, все прибывшие расселись и сцена ярко осветилась. На сцену поднялся ведущий в строгом черном костюме и при синем галстуке. Ведущий поправил микрофон, улыбнулся, стараясь охватить весь зал и произнес:
– Тридцать шестой ежегодный слет артефакторов прошу считать открытым. Для начала, я хочу поблагодарить Глеба Чемесова, главу камской общины Вариа, за поддержку и помощь в организации текущего слета.
В зале вяло зааплодировали.
– К сожалению, – продолжил говорить ведущий, – Чемесов, сославшись на неотложные дела, не смог лично посетить нас сегодня. Поэтому камскую общину будет представлять Марат Хоронов и Ева Андреева.
Марат встал, дернул за собой Еву и они, повернувшись к залу, улыбнулись, по примеру ведущего и раскланялись.
А ведущий уже несся дальше, бегло огласив благодарности другим, неизвестным Еве, Вариа. Когда зал уже порядком заскучал, ведущий приступил к главному, а именно объявил выступление первого артефактора.
Ева встрепенулась.
На сцену вышел мужчина преклонных лет, с белесыми прядями бороды и со стороны больше похожий на сморщенный башмак, чем на человека. Этакий Дамблдор от Вариа. В руках он держал артефакт, но разглядеть его простым зрением было затруднительно. Экран позади сцены осветился, и присутствующие увидели, что в ладонях артефактор держал кольцо.
– Кольцо-оберег. Материал – обработанный кровью, гематит. – дребезжащим голосом начал артефактор, – нагревается при приближении недруга, замыслившего недоброе по отношению к владельцу кольца. Не действует в полнолуние, приходящее на полное солнечное затмение. Требует ежемесячной подпитки кровью хозяина. Начальная цена – пятьдесят тысяч рублей.
Изображение кольца покрутилось на экране несколько раз, теперь к нему добавились цифры с названием лота и ценой.
– Это что-то наподобие аукциона, да? – догадалась Ева. Кольцо ей понравилось, но эта необходимость поить его кровью… Старикашка, создавший подобный артефакт, больше не вызывал у Евы симпатии, казалось, он, как и кольцо, отливавшее багрянцем, также хочет крови.
– Ага. Разбуди меня, когда закончится, хорошо? – выступление не произвело на Марата никакого впечатления. Устроившись поудобнее в кресле, он прикрыл глаза, твердо намереваясь проспать всю официальную часть.
А тем временем, на сцену поднялся следующий участник, чуть моложе первого. Следом за ним шли два аскара, они тащили что-то, напоминающее зеркало и высотой в человеческий рост. Овальное, в раме сплошь из завитков, оно не отражало ничего – по его поверхности переливались радужные разводы, напоминая Еве бензиновую пленку на воде.
– Зеркало Моши, – кивнул артефактор, после того, как аскары установили зеркало на сцене и отошли. – Помогает общаться с любым из Вариа, на каком бы удалении ни находился собеседник. Парный артефакт. Начальная цена…
– Люди давно придумали скайп, – не размыкая век, буркнул Марат.
Настала очередь третьего артефактора, как помнила Ева из разговора, Свиридова. Пыхтя, аскары унесли зеркало прочь со сцены.
Свиридов и впрямь, как говорил Леша, представлял Амулет Снарса. Очень долго и нудно – дольше, чем говорили выходившие до него на сцену, он распинался о свойствах этого артефакта, а после заломил за амулет цену в семьдесят тысяч. Желающих приобрести артефакт нашлось немного.
Свиридов откланялся, а вслед за ним на сцену поднялся Леша. Водрузив футляр на кафедру, он открыл его, позволяя всем желающим увидеть Браслеты.
– Браслеты Искр, – Леша заметно волновался. Его голос слегка вибрировал. – Первоартефакт в его одиннадцатом воплощении в мире, четвертом из них – в России. Собирают в себя таланты Вариа, с помощью этого способный вытаскивать богов из небытия.
В зале зашептались.
– Он не говорил, что создал вещь, способную воскрешать богов, – сказал Марат и открыл глаза, – никто и вправду не создавал настолько сильных артефактов. Зря он притащил эти браслеты сюда. Хотя… артефакторы обязаны отчитываться о каждой созданной ими вещи.
Разговоры в зале усиливались. Некоторые Вариа и вовсе вскакивали со своих ест, стараясь получше разглядеть артефакт и его создателя. Смирнову пришлось повысить голос.
– Снять браслеты невозможно. Ввиду особой опасности артефакта, он не будет выставлен на торги, а после прохождения всех необходимых экспертиз, помещен в международное хранилище артефактов.
− Почему? Разве нельзя просто уничтожить их и сделать вид что никаких Браслетов не было?
− Нет. Вся деятельность артефакторов жестко отслеживается. Ведь зачастую они создают опасные вещи. По-настоящему опасные, понимаешь? И если артефакты не учитывать и вовремя не изымать самые нехорошие, то может случиться что-то непоправимое. Розуэлльский инцидент, Таман Шуд… Все это последствия бесконтрольного создания артефактов. Некоторые из них, как произошло в случае с новоорлеанским Дровосеком, попадали в руки простых людей. И начиналось такое, что и чертям в аду страшно становилось.
− Ясно. Это не аукцион. Это банальный отчет перед остальными.
Откланявшись, Смирнов уступил место следующему выступающему. Но как не старался вышедший на сцену артефактор – суровый мужчина с бородой лесоруба и свирепым лицом, его мало кто слушал. Все обсуждали Браслеты.
Ева заскучала. Артефакты ей успели порядком наскучить, как и их создатели, друг за другом поднимавшиеся на сцену и расхваливающие свои творения. В животе урчало – из-за переживаний перед слетом, Ева так и не поела. Наконец, когда она уже вся извелась, выступил последний из артефакторов – кореец Ким Со Кхен, представивший публике бронзовую статуэтку. По словам Со Кхена, статуэтка, высотой в полметра, изображавшая неизвестного зверя со встрепанной гривой и длинными когтями на передних лапах, могла накапливать, хранить, а после высвобождать энергию, излечивая владельца от любых недугов, включая смертельные.
Публика поаплодировала Со Кхену и, к вящей радости Евы и Марата, беззастенчиво проспавшего почти все выступления, потянулась к в банкетный зал.
Небесно-голубые салфетки на столах идеально гармонировали с голубыми же, скатертями. Тонкая невесомая ткань драпировала гостиничные стены, а живые цветы украшали столы с закусками. Откуда-то сверху лилась тягучая мелодия скрипки.
Вариа сбились в стайки по несколько человек, смеялись и перешептывались. Изредка кто-нибудь отделялся от своей группы и вливался в другую, салютуя бокалом с шампанским.
– Как это – нет стульев?
Впервые Ева увидела Марата в такой растерянности.
– Как есть-то? Стоя, что ли?
– Это и называется фуршет. Так положено.
Сетования Марата прервала женщина непонятного возраста. Она много улыбалась, тряся копной рыжих кудрявых волос, и периодически что-то говорила Марату, оттянув его в сторону, подальше от Евы. Говорила быстро, с экспрессией, а бесчисленные браслеты на запястьях раскачивались в такт ее движениям.
Из-за цветистой юбки в пол, из-под которой выглядывали коричневые кожаные сандалии из тонких ремешков, женщина походила на цыганку. Она продолжала что-то втолковывать спутнику Евы, когда та словно нутром почувствовала: аскара пора спасать. Сама не зная, откуда взялся этот внезапный приступ альтруизма, она подошла ближе.
Мгновенно потеряв интерес к своему собеседнику, женщина повернулась к Еве.
– Здравствуйте, я э-э-э…
Бр-р! Ну и взгляд! Она смотрела на Еву, словно сквозь мутное стекло, стараясь разглядеть в лице что-то этакое… известное только ей.
– Ева Андреева. Новенькая. Мне приятно с тобой познакомиться. Можешь звать меня Жанной.
Марат выдохнул с явным облегчением и отошел от Жанны как можно дальше. Разговор ему пришелся не по душе.
Новая знакомая подхватила Еву под руку и повела по залу, то и дело кивая знакомым. Несмотря на яркую жестикуляцию, темперамент у Жанны оказался абсолютно противоположным. Спокойный и уверенный голос, не выказывающий никаких эмоций. Назвав Еву новенькой, Жанна также не спрашивала, а утверждала.
– Ты попала в хорошую общину.
Неожиданно Жанна остановилась и схватила Еву за руки, как и Марата, парой минут ранее.
– Жаль, что тебе скоро придется покинуть нас.
– Я… что? Но я не собираюсь…
Возмущенная, Ева попыталась высвободить руки, но Жанна держала ее крепко.
– Ты приглядывай за ним, ладно? – еще неожиданней для Евы стала внезапно появившаяся на лице Жанны лукавая улыбка. Словно они с ней две заговорщицы, обсуждающие общий секрет.
Жанна говорила так настойчиво, что Ева перестала сопротивляться.
– За кем?
– Сама знаешь. Будете в Краснодаре, не забудьте навестить меня. Как раз время для этого будет, самое что ни на есть, подходящее. Тогда уже будет видно. Все-все видно.
Высказавшись, Жанна выпустила руки Евы и поспешила раствориться в толпе. Несколько секунд спустя, та могла разглядеть только огненную макушку волос и отблески от браслетов где-то на средине зала.
– Мне срочно надо чего-нибудь выпить, – постоянно озираясь, к Еве подошел Марат. – Я так больше не выдержу. Кто, вообще, придумал эти глупые традиции?..
Ева и сама бы не отказалась от пары бокалов чего-нибудь покрепче. Кивнув в сторону бара, Марат потащил Еву за собой.
– Что она тебе говорила? – спросил он, прокладывая дорогу сквозь толпу.
Ева заметила, как он отчаянно маневрирует, стараясь, все время оказываться как можно дальше от мелькавшей в толпе яркой юбки Жанны.
– Ничего. Я имею в виду, ничего серьезного. Какой-то бред.
– Ты не понимаешь, – Марат остановился, внимательно глядя на Еву, – все, что говорит Жанна – крайне серьезно.
– Вот теперь я и вправду, действительно не понимаю!
– Ева, Жанна – пророк. Все, что она говорит, обязательно сбывается.
– Пророк?
– Пророк, ясновидящая, провидица, экстрасенс, – сухо ответил Марат. – Что именно она сказала тебе?
Вот тут-то Еву и проняло. Жанна просила позаботиться о ком-то… О ком? Или о чем?
– Она… она сожалела, что мне придется покинуть общину.
– О, неужели Боги услышали мои молитвы, – буркнул Марат и тут же быстро добавил: – это все?
– Еще сказала: будете в Краснодаре, непременно заходите. В гости звала, в общем.
– Прекрасно, просто прекрасно.
– Что?
– Ничего. Это все?
Ева сглотнула.
– Да. Это все.
О просьбе заботиться о ком-то или чем-то, Ева умолчала. Может, Жанна имела в виду Искру Евы? Очень на это похоже.
– Так ты поэтому стараешься избегать ее? Потому что Жанна – пророк?
Продолжая вести Еву по замысловатой траектории, Марат кивнул. Подойдя к столу с выпивкой и закусками, он опрокинул в себя сразу несколько шотов и, заметно повеселев, хмыкнул.
– Естественно! Знаешь, никогда не известно, что там, в будущем. Мне, к примеру, было бы не очень приятно узнать от прорицателя, что я умру или еще что подобное. Ходи потом, от собственной тени шарахайся… Я думаю, будущее – это не всегда настолько радужно, насколько привыкли мы представлять. Так зачем заранее…
Пока они фланировали по залу, каждый раз только каким-то чудесным образом умудряясь разминуться с Жанной, Ева успела обратить внимание, что, несмотря на активное общение между собой, к ним никто, кроме прорицательницы, подходить не торопился. И, если аскара подобное положение вещей ничуть не расстраивало – скорее, он даже радовался отсутствию внимания, то Еву это насторожило. Она видела, что большинство Вариа презрительно морщатся, глядя на ее стигму и расступаются перед ней, старательно игнорируя. Что в ней такого, что на нее смотрят, будто она прокаженная? Она ведь ничего никому не сделала, никого не обидела!
– Вы танцуете?
Ева вздрогнула. Стоило только посетовать на судьбу, как мужчина, разодетый в старомодный фрак, протянул ей руку. Ева приняла приглашение.
Было в нем что-то до ужаса знакомое.
– Меня зовут Олег Баженов, – назвался он. Ева также попыталась представиться, но он ее перебил: – а вас я знаю. Вас и вашего спутника представили всем еще на официальной части слета. Кроме того, вам, милая девушка, несколькими неделями ранее подсказал дорогу в общину.
Точно! А еще он был ее попутчиком в автобусе. Они ехали вместе в Камск!
Ева рассеянно кивнула.
– Должно быть, вас удивляет отношение Вариа к вашей персоне? – Олег невесело усмехнулся. – Не обращайте внимания, эти снобы всегда предвзято относились к таким я и вы.
– В смысле?
– К менталистам, – Олег опустил руку на талию Евы. Ладонь оказалась удивительно горячей. – Я и сам менталист. Многие не понимают и бояться.
– Чего?
– Нас, душенька. По правде, я неслучайно подошел к тебе, – прекратив расшаркивания, он резко перешел на «ты», сделал паузу и слегка понизил голос, заставляя Еву придвинуться почти вплотную, – я догадываюсь, что у тебя возникли определенные трудности с Искрой. Собственно, эта тебе не принадлежит. Она моя. Непонятно как, но ты украла у меня часть сил. Изволь вернуть.
«Ничто не берется из ниоткуда» − вспомнила Ева слова ведьмы.
Он видел, а, может, снова догадался, что попал в точку. Вдоволь насладившись произведенным эффектом, он вновь заговорил:
– Или как альтернативный вариант, я хотел бы предложить тебе присоединиться к моей общине, она к северу от Камска. Нет-нет, – торопливо произнес он, упреждая ответ, – не нужно отвечать сейчас! Я хочу, чтоб ты как следует обдумала мое предложение и только тогда дала ответ.
Ева старалась скрыть растерянность. Заметив ее сомнения, Олег снова рассмеялся. Он был уверен в себе. Но что-то неуловимое, на самой грани осознания, тревожило Еву. И даже ни плотоядная улыбка Олега, ни его предложение, смущало Еву, а какое-то неуловимое чувство угрозы, веявшее от менталиста. Оно тянулось за Баженовым как шлейф и все внутренние ощущения Евы буквально вопили от тревоги «Опасность!». Но кавалер был галантен, умело вел в танце и не позволял себе непристойностей – ни словом, ни жестом Олег не давал повода для сомнений в себе. С полминуты они провели в молчании – менталист молча вел, а Ева считала секунды до момента, когда, этот танец кончится и она сможет отделаться от него. Наконец, прозвучали последние аккорды и Олег отстранился.
– Чтоб вы не забыли о моем предложении, – сказал он, – я хочу преподнести тебе кое-что. Думаю, тебе было бы полезно ознакомиться с этой книгой. Жаль только в моем распоряжении имеется всего несколько страниц.
Баженов протянул Еве тоненькую кожаную папку. Где он ее все это время прятал? Ни в танце, ни до, Ева не заметила у него никакой ни сумки, где бы он хранил ее до вручения Еве.
– Не спрашивай. Признаться, я ожидал встретить тебя сегодня и поэтому заранее подготовился. К тому же это не оригинал, всего лишь копия.
На обложке каллиграфическим почерком значилось: «Книга стигм». Далее, более мелко значилось: «Перевод с ассанского. Издание двенадцатое, переработанное и дополненное».
− Боюсь, я не смогу вернуть Искру, − пролепетала Ева. – Мне, правда, неловко, но в случившемся с тобой я нисколько не виновата. И я не стану никуда уезжать отсюда. Никуда.
Губы менталиста скривились.
– Я найду тебя сам, – подытожил Олег, подводя Еву обратно к столу, – когда будешь готова дать положительный ответ.
Ева рассеянно кивнула, прижимая к груди папку. Стоило только моргнуть, как Олега и след простыл.
– Что за привычка появляться из ниоткуда и так же пропадать? – первое, что она произнесла после танца.
– А? Да-да. Полностью с тобой согласен. Повтори, я прослушал.
Казалось, Марат и вовсе не заметил, что Ева какое-то время отсутствовала. Он развлекал себя тем, что пытался перепробовать все угощения и вполне успешно справлялся с этим: ближайший поднос стремительно опустел.
Ничто на свете не может длиться вечно и вечер плавно подошел к завершению. Первыми, как ни странно, покинули слет сами артефакторы, а уже потом, за ними шумно веселясь от выпитого шампанского и остальные.
− Что там? – только когда Еве потребовалось попросить Марата подержать папку, для того, чтобы поправить сбившийся жакет, он обратил на внимание на подарок Баженова. Повертев папку, Марат заглянул под обложку, пролистал пару страниц и, не сочтя содержание интересным, вернул Еве.
− Ерунда какая-то. Что можно еще написать про Вариа? По-моему, все всем итак давно известно. А что неизвестно, то навряд ли в твоих руках окажется.
− Олег говорил, что это из очень хорошей книги.
− Какой Олег? – брови Марата поползли вверх. – Какой книги?
− Олег Баженов. Он танцевал со мной, забыл?
− Тебе точно не померещилось? По крайней мере, я никого не видел.
− Ну, подходил же ко мне он, вот – эту штуку дал и в общину к себе звал…
Ева никак не могла понять, зачем Марат придуривается. Не сама же она себя на танец приглашала, а потом вальсировала в гордом одиночестве? Откуда тогда бумаги взялись?
− Что за община? Где находится?
Ева напрягла память, пытаясь вспомнить.
− Вроде севернее, за городом. Или западнее… Не скажу точнее.
− Андреева, − Марат смотрел на нее как на дурочку, − Ты завралась. Ни севернее, ни западнее, ни в других сторонах света на протяжении многих километров нет общин. Ни единой.
Лицо Евы отразило такое смятение, что Марат поспешил исправиться:
− Ладно, ты могла перепутать. Но все-таки откуда папка-то?
− Говорю же, Олег дал!
− Ага, а я пасхальный кролик.
− По мне, весьма похож, − буркнула Ева. Тихонько, чтоб никто не расслышал.
Они бы и дальше продолжили препираться, но разговор прервала подъехавшая за ними, машина такси. Только сейчас Ева поняла, насколько она устала за этот вечер.
Ева уселась за заднее сидение. Она впервые оказалась настолько близко к Марату. Она попыталась отодвинуться подальше, но он разгадал маневр, и по лицу пробежала усмешка. Стараясь делать вид, что так и должно быть, она осталась сидеть, прижатая к его боку. В руках она крепко сжимала подарок Баженова.
– Может, ты все-таки расскажешь, почему ты меня так не любишь? – выпалила Ева первое, что пришло ей в голову. Все-таки ее напрягала эта темнота за окном и Марат, слишком близко к ней, чем она привыкла.
– Я уже замучился тебе повторять, – голос над ухом прозвучал устало, видимо, Марат и сам изрядно успел вымотаться на этой вечеринке, – я не намерен с тобой это обсуждать. Серьезно, Ева я не шучу.
Пауза затягивалась.
− А Вариа обязательно молиться? – спросила Ева. Просто так, только чтобы сказать хоть что-то. Купаться в повисшем между ними молчании, нарушаемом только шорохом шин и редким гулом проезжающих встречных машин ей казалось слишком тягостно.
− Это от кого ты такое услышала?
Ева замялась. Не говорить же, в самом деле, что ночью она подглядывала за Глебом. Это может прозвучать как-то… двусмысленно.
− Так обязательно? – стараясь увильнуть от встречного вопроса, с нажимом сказала Ева, − Если вы Вариа, то должны богам поклоняться?
− «Вы», да?
− Мы, − Ева спешно поправилась. Она никак не могла привыкнуть, что теперь тоже является членом общины. Полноправной частью. Она так и продолжала отделять себя от Вариа, по привычке считая человеком, не наделенным Искрой.
− Мы, − эхом повторил за ней Марат, − не относимся ни к одной религии. Больше того, кому ты собралась молиться? Боги умерли. Они не услышат тебя.
Это прозвучало так жестко, что Ева поежилась. Но все-таки с присущим ей упрямством, помноженным на любопытство, возразила:
− Глеб говорит, боги ушли в Абсолют. Что они слышат нас и судят, кто достоин божественного Посмертия, а кто – нет.
− Глеб говорит? Тогда все понятно. Наверное, надо было сразу тебя предупредить, да… Немного неприятная история, в целом, но… − Марат замялся. Ева видела, как он сомневается, выбирая, что стоит рассказывать, а что лучше умолчать. Старясь не спугнуть ситуацию, замерев и приглушив дыхание, она вся обратилась в слух, ожидая, пока Марат соберется с мыслями и заговорит связно.
− Так-то у нас не принято это обсуждать, − голос Марата вновь стал строгим. Пожалуй, даже намного более резким, чем всегда.
− Я никому!
− С другой стороны, ты можешь поставить кого-то в нелепую ситуацию, задавая всем без разбора вопросы, − голос резко изменился, теперь он стал плавным и напевным. Подобная обманчивая ласковость пугала Еву гораздо больше.
− Я ведь не просто так спросил, откуда подобные вопросы. Сдается мне, кто-то любитель пошпионить за соседями по общине? Кто-то, у кого слишком длинный нос и она сует его везде, куда только умудрится?
− Эй-эй! Не за кем я не шпионю! Просто решила зайти к Глебу ночью и увидела. Случайно!
− Просто решила зайти ночью. В гости. К Глебу. И давно ты к нему по ночам ходишь? С какой, я извиняюсь, целью?
− Это было-то один раз! − Ева вспылила, ей и самой уже стало казаться, что она говорит какую-то чушь, но отступать было поздно. – Мне не спалось, вот и решила прогуляться! Что, нельзя?
− Ладно. Я тебя понял. Зашла и зашла, − подозрительно легко согласился Марат. − Видишь ли, я знал Глеба, дольше всех из нашей общины. История там неприятная, никому не пожелаю обрести Искру таким путем. Чемесов – самый старший среди знакомых мне Вариа. Он видел… многое. Когда-то давно он был причастен к некоторым нехорошим вещам… Видимо, до сих пор чувствует за собой вину. Он это все дела давно минувших дней.
Марат развел руками, зацепив подголовник переднего сиденья.
Словоохотливость аскара слегка удивила Еву. Может, дело было в том, что после выматывающего вечера у артефакторов, у него просто не хватало сил чтоб ерничать?
Машина свернула на дорожку перед общежитием. Свет в окнах не горел – Вариа не стали дожидаться их возвращения и, скорее всего, давно легли спать.
– Есть десятка? – Марат повернулся к Еве, одной рукой открывая дверцу машины, а другой шаря по карманам, – Не хватает…
Десятка у Евы нашлась. Стараясь не шуметь, они прошли в кухню и Ева с удовольствием скинув каблуки, вытянулась в кресле. Марат поставил чайник на газ.
– Стало быть, ты был первым членом общины? – возвращаясь к прерванному разговору, спросила Ева.
– Да.
– А…
– Лика нашла нас позже, спустя полгода. Уж не знаю, чего она тянула… Она была на тот момент одиночкой. Чувствовала, говорит, что есть еще кто-то помимо нее, но и она тогда ничего не знала о тонкостях использования своей Искры. Втроем жить стало, конечно, веселее. Нашли и других, таких же, как и мы, решили создавать собственную общину. Глеба стал за главного. Думаю, это-то и пошло ему на пользу – он потихоньку стал приходить в себя, чем-то интересоваться… Палач из него, если честно…
Конец фразы потонул в свисте вскипевшего чайника.