Самое высокое здание в городе

Сегодня отличный день, чтобы умереть. Среди ночи, я стою на вершине Эмпайр-Стейт-Билдинг, словно случайно залетевшая на крышу птица. Холодный ветер обжигает мою кожу и треплет кудри. Как тот давний внутренний холодок, давящий на органы и вытесняющий изнутри всю радость. Подойти к самому краю крыши оказалось непросто. С любой стороны ветер дул мне прямо в лицо. Но кроме ветра, было что-то ещё. Невидимая стена, толкающая меня назад. Может быть, мимы взаправду не могут пройти сквозь прозрачные стены, в то время, как люди заворожённо за ними наблюдают?

Как упёртый баран, я прошёл сквозь сопротивление, встал на краю и забрался на вылитые прямоугольником бетонные перила. Несмотря на позднее время, город и не думал засыпать. Сотни и сотни тысяч людей, кто на машине, кто пешком. Кругом бушевала страшная стихия, называемая жизнью, и среди этого потока, этой неумолимой бури я умудрился остаться одиноким.

Наверное, пора покончить со всем этим. Сделать шаг и больше не вспоминать разбитое прошлое и не резать сердце его осколками. Я занёс ногу над пропастью и замер. Глубоко внутри что-то отчаянно кричало и пульсировало, яростно протестуя против человеческой воли. Я хотел поддаться притяжению, но ветер не позволял мне упасть, держа моё тело пусть и холодными, но заботливыми порывами. Значит, придётся приложить немного усилий. Я ведь всё равно это сделаю, так или иначе. Но тут, на мой беззащитный мозг обрушилась волна памяти. Целые караваны прошлого затмили мои глаза, выстраивая давно забытые картины. Это не то прошлое, которое я помнил. Это прошлое, которое я совсем забыл.

Лица врачей, с осторожной улыбкой встречающие меня на пороге жизни. Вижу, как заботливо гладит по щеке мать, а затем отец даёт мне свой палец, который я без раздумий начинаю хватать. Когда я впервые ощутил ласковый солнечный свет. Как гордился тем, что научился твёрдо стоять на своих двоих. Гораздо твёрже, чем сейчас, ведь тогда я был единым целым с землёй, по которой хожу. Все моменты радости, которые мы привыкли забывать, да что там, и вовсе не замечать, всё это заполнило ночное небо, немного заливая картинки лунным светом.

Почему я зациклился на своих неудачах, когда вокруг меня было столько прекрасного? Как жаль, что всё это теперь не важно. Я ощутил безграничное наслаждение, но больше тянуть нельзя. Эти воспоминания навсегда отрубили для меня возможность вернуться обратно. Никто не имеет права на такую радость. После такого продолжать жить уже точно нельзя.

Ещё раз собравшись с мыслями, я закрыл глаза, чтобы не видеть картинки. Но они не исчезли. Что ж, значит упаду красочно.

Как только я окончательно решился, дверь, ведущая на крышу, внезапно распахнулась. Если бы не ветер, от неожиданности я бы непременно упал. Недалеко от меня появился какой-то мужчина, который пока не видел, что я здесь. Он озирался по сторонам, будто бы что-то потерял, но потом он увидел меня. Хоть и было темно, я это понял по светящимся в лунном свете глазам. Какое-то время он стоял неподвижно, ровно также и я наблюдал за ним. Затем, он прошёл слева от меня к краю крыши и встал поодаль в метрах десяти, не поднимаясь на каменные перила.

— Вы не против, если я здесь посижу? — спросил он вежливым мягким голосом.

— Мне плевать, и даже не пытайтесь мне помешать, я всё равно это сделаю, — начал защищаться я.

Он непонимающе взглянул на меня и спросил:

— Помешать в чём? И что Вы хотите сделать?

Я хотел было ответить сразу, но слова комом встали в горле. Как это так он может не знать, что посреди ночи делает человек на краю крыши? Наконец, я снова обрёл дар речи и решил задать ответный вопрос:

— А что, в таком случае, здесь делаете Вы?

Он улыбнулся и посмотрел наверх, на звёздное небо.

— Несмотря на вашу невежливость, я Вам отвечу. Раз в неделю я прихожу сюда, чтобы полюбоваться ночным небом. Обычно я беру с собой телескоп, но сегодня почему-то не взял. Желание прийти сюда как можно быстрее, не давало мне времени его прихватить.

Что несёт этот безумец? Как он может меня принижать?

— Почему Вы сказали, что я невежливый? Разве это нормально?

— Конечно, нормально. Вы ответили вопросом на вопрос, а я, как любитель литературного языка, стараюсь соблюдать грамотность и прямоту. И считаю это за оскорбление.

Его слова звучали мягко и красиво, словно нежная игра на одном из духовых инструментов. Я не намеревался никого обижать и постарался загладить вину, как-то объяснив свои мотивы.

— Простите меня, я не хотел Вас обидеть. Просто, Вы застали меня врасплох. Я надеялся, что здесь никого не будет, вот и удивился Вашему приходу.

Он издал лёгкий смешок.

— Сказав по правде, здесь тоже никого не бывает и, увидев Вас, я был поражён встретить единомышленника.

— Какого ещё единомышленника? — совершенно потеряв понимание что происходит, спросил я.

Он выглядел удивлённым.

— Наверняка, Вы тоже пришли сюда посмотреть на звёзды. А может быть, и на город. В любом случае, Вы такой же наблюдатель, как и я.

Я совсем не знал, как ему ответить. Спрыгнуть с крыши было сущим пустяком, но сказать об этом кому-то вслух? Страх это или стыд, но я не смог ему поведать своих истинных намерений. И прыгать при нём я тоже не мог, почему-то в разум въелось дурацкое чувство, только для такого момента дурацкое, что это будет невежливо. Вот так вот уйти от разговора станет большим оскорблением этого невинного человека, называющим нас обоих наблюдателями. Внезапно он спросил меня:

— А что Вам здесь понравилось больше всего?

Недолго думая, я ответил:

— Мои старые воспоминания. Они раскинулись полотном по всему небу, словно от луча прожектора.

С искренним интересом он спросил:

— А какие это были воспоминания?

Снова погрузившись в ту эйфорию, как заворожённый, всматриваясь в полярную звезду, я ответил:

— Самые счастливые, какие только могут быть. Представляете, за какой-то миг я вспомнил как мне довелось родиться.

Он с ещё большим интересом смотрел на меня.

— Как же это прекрасно! — воскликнул он. — А Вы сможете научить меня?

Я как будто проснулся, ненадолго забыв, зачем я здесь стою.

— Научить чему? — удивился я.

— И снова, мой друг, вопросом на вопрос. Это уже вредная привычка, а не случайность, — сказал он и сразу продолжил. — Я прошу Вас научить меня видеть воспоминания на ночном небе.

Когда я пришёл в себя, окончательно вспомнив, что собираюсь сделать, то подумал, неужели этот человек и вправду не понимает, что происходит? Я ещё раз взглянул на него, увидев чистейшую искренность в его глазах. Как можно быть таким недогадливым? Ответил я отрицательно:

— Простите, но я не могу. У меня есть ещё незаконченное дело.

Опечаленный, он не отступал.

— Неужели это займёт так много времени? Сейчас глубокая ночь, прошу Вас, какие могут быть дела? Помогите мне вспомнить, я Вас умоляю. Не будьте таким жестоким!

Последние слова обожгли моё сердце. Разве я жестокий? Я никогда не делал людям плохого, причиняли боль только мне, и сейчас, стоя на краю своей жизни, я проявил жестокость? Что со мной происходит? Я решил, что у меня найдётся время для этого человека. Проверив, сможет ли ветер нас удержать, оказалось, что сможет, я сказал:

— Вы правы, это не займёт много времени. Я Вам помогу. Для этого Вам необходимо подняться ко мне и встать рядом.

С огромным облегчением он послушно подошёл ко мне, и я помог ему взобраться.

— Вот это да, — медленно воскликнул он, — Теперь я понимаю, почему Вы стоите именно здесь. Отсюда открывается самый лучший вид на планете.

Я дал ему возможность насладиться моментом. Вид и правда был удивительный. Сейчас я увидел гораздо больше, чем в первый раз. Мы стояли и восхищались тем, каким прекрасным может быть мир. Двое безумцев, затеявших опасную игру с высотой, на которую не способны подняться многие птицы. Наконец, я спросил:

— Начнём?

Он с восторгом посмотрел на меня и сказал:

— С удовольствием.

И я приступил к инструктажу, словно какой-то наставник.

— Сперва возьмите меня за руку, — он послушался. — Затем выставьте правую ногу над пропастью, вот так. И наклонитесь вниз, не бойтесь. Здешний ветер не даст вам упасть. Теперь давайте вместе.

Он всё сделал так, как я сказал. От начала и до конца, не выказав ни единого сомнения в таком опасном предприятии. Меня поразило то, как сильно доверился мне этот человек. Так мне ещё никто не доверял, хотя я всегда был честен с людьми, но каждый видел во мне лишь тень самого себя.

При первой попытке сделать это мне было страшно. Но теперь, когда рядом со мной стоял незнакомец, я почти не боялся. Возникло странное чувство того, что у меня может всё получится. Не здесь, а там, внизу, среди этой бури. Стоя, посреди ночи, на крыше Эмпайр-Стейт-Билдинг, самого высокого здания в городе, и держа за руку человека, называющего нас обоих наблюдателями, у меня появилась надежда на то, что я могу справиться со всем миром, и мне необязательно сражаться так высоко. Но было и ещё что-то. В этой руке, которую я держал. Я почувствовал знакомые переплетения линий на его ладони и тепло, такое родное и единственное.

Когда ветер заботливо отбросил нас назад, мой спутник уставился в небо. Наверное, я выглядел так же, как и он, в свой первый раз. Мне сложно сказать, сколько прошло времени, пока он так стоял, поражённо, округлившимися глазами рассматривая только видимые ему картины. И я стоял рядом, не отпуская его руки, и следил, чтобы он не упал.

Когда он пришёл в себя, выглядел он ещё счастливее, чем раньше. Мне показалось, что его взгляд стал более осмысленным. Он снова посмотрел на небо и сказал:

— Я безгранично Вам благодарен за то, что Вы поделились со мной своим даром! — воскликнул он. — Всё, как Вы говорили, я сумел вспомнить всё. Вы даже не представляете, как это было важно для меня, — затем он продолжил более глубоким голосом. — Около двадцати пяти лет назад я стал жертвой автомобильной катастрофы. Очнувшись после двухнедельной комы, я не мог вспомнить ничего, что пережил до аварии. Тогда мне пришлось начинать всё с начала. Семья рухнула, работу я тоже потерял.

Ненадолго он затих, будто пережёвывая события последних двадцати пяти лет. Затем продолжил.

— В день аварии я был так счастлив, что до сих пор помню ту радость. Понимаете, у меня есть брат, и я потерял с ним связь очень давно, ещё в детстве, когда нас разлучили в сиротском приюте. Я долго не мог его найти и вот, наконец, узнал адрес, бросился в машину и поехал к нему. Но, как Вы уже догадались, доехать мне не удалось. Я никому не говорил, что нашёл его, хотел сперва проверить сам.

Но затем голос его изменился и в нём появилась тревожная нотка.

— Ох, простите меня. У Вас же есть дела, а я и так сильно Вас задержал. Я безгранично благодарен Вам и прошу Вас, может быть, я смогу оказать свою скромную помощь, чтобы Вы успели всё вовремя?

Оцепенев, я молчал. Слишком много всего произошло за эту минуту. Долго обдумывая услышанное, я искал полярную звезду, которая служила для меня той самой точкой, куда можно бездумно уставиться и уйти от реально мира. Сумев побороть немоту, я сказал.

— Я тоже вырос в приюте. На девятом году жизни на моих глазах забрали моего родного брата. Ему было одиннадцать. Мы обещали друг другу, что не потеряемся, но прошло уже слишком много лет.

Он посмотрел на меня, а я на него. Всё правильно, чувства меня не подвели. Они никогда и никого не подводят. Отцовские глаза и мамин нос.

Он спросил первым.

— Майкл?

— Роджер? – спросил я в ответ.

Он улыбнулся, слёзы на глазах наворачивались у обоих.

— Ты всегда отвечал вопросом на вопрос, мой дорогой брат.

Я усмехнулся, всё ещё плача. Он спустился, ожидая меня, и тут я почувствовал, как что-то изменилось. Ветер совсем утих, и я запросто мог упасть. Цель сегодняшней вылазки будет достигнута! Глупая человеческая воля наконец победит наиценнейший дар, называемый жизнью. Я уже не хотел прыгать, но всё было решено без меня. Сила притяжения неумолимо повлекла меня к земле, я начал крениться, но Роджер, мой давно потерянный брат, всё ещё державший меня за руку, вытянув её неестественным изгибом, потянул меня к себе.

Да, в ту ночь, я не спрыгнул. И ни в какую другую тоже. Когда я был в безопасности, мой брат сказал мне:

— Не бойся Майкл, я не позволю тебе упасть. Обещаю.

Он держит своё слово и по сей день. А я больше никогда не позволял себе сдаваться, запоминая яркие цвета новых дней.

Каждую неделю мы вместе приходим на крышу самого высокого здания в городе. Брат берёт свой телескоп, и мы вместе ищем ответы на уже новые для нас вопросы.

***

Рассказ повествует о человеке, который потерял чувство жизни в её истинном обличии. Он погряз в пучину проблем, горечи и боли, не пытаясь ничего изменить и не замечая всего хорошего, что было вокруг него и рядом с ним. Тогда он принял решение, которое навсегда всё изменит. Не только для него, но и для всех остальных.

Тот наблюдатель, годами приходивший на крышу, внутри себя чувствовал, что только там можно найти ответы. В ту ночь, поддавшись такому чувству, он торопился, чтобы как можно скорее добраться туда, так как был уверен, что ответ его уже ждёт, и что опаздывать никак нельзя.

Сама Вселенная развернула всё так, чтобы не дать одной жизни уйти, а другой остаться в одиночестве. Чтобы разрушенная семья вновь стала единой.

Ведь это неправильно, когда люди одиноки внутри самой мощной стихии, которую все они называют жизнь.