Про любовь

Снова с утра дождь, правда летний дождь и он скоро пройдет. Говорят же утренний дождь – до обеда, ночной дождь – до утра. Какие-то присказки, старые привычки будто невзначай всплывают в голове и невозможно вспомнить, где ты это слышала, когда? Может быть родовая память что-то навевает, неслышно нашептывает?
Маруся – в пижаме со смешными щенками, хвостом из светлых волос, мягких тапочках и кошкой на руках вошла на кухню, про себя планируя нехитрые домашние дела: завтрак, утренняя йога, дистанционные уроки, стирка, готовка на целый день, а может быть два…
Бывают же женщины, которые завтракают, обедают и ужинают в кафе или ресторане! Брр, не надо – мой кофе и блинчики вкуснее.
Вот и сейчас, варю овсяную кашу и как будто слышу мамины слова: «на три стакана воды три столовые ложки с горкой геркулеса». Все делаю на автомате: ставлю воду на плиту, добавляю соль и сахар, жду, когда закипит вода и всыпаю уже отмеренные три ложки геркулесовых хлопьев.
Самая ленивая утренняя каша – помешал, добавил молока, дождался чтоб закипело и отставляешь в сторону. Утренняя кухня – это место медитации и молитвы. Весь дом еще спит.
Как там она с папой? Помню, как на девятый день после маминой смерти так же на кухне я почувствовала легкий звук, от которого улыбнулась – он был чистый, как звон в ухе. Я переключила внимание внутрь себя и увидела маму, отца и еще человек 30 на поляне с весенней яркой травой. Интересно то, что я могла видеть одновременно и лицо мамы, и всю эту компанию издалека и чуть сверху.
«Ты уже на месте?» — спросила я, но не словами, а как бы внутренним голосом. «Да» — ответила мама.
Я чувствовала, что мама уже в другом мире, среди своих родственников, которые перешли в этот мир в разное время. Свет разливался по траве, голубому прозрачному небу, контражуром обнимал светлые одежды всех, кто встретил маму там, на небесах. Спокойная радость исходила от них, и я увидела, как много у меня родных, поддерживающих наш род. Господи, подумала я, если бы каждый мог увидеть эту картину, смог понять эту поддержку…
В детстве я боялась смерти, когда болела, думала, что все это закончится плохо. Поэтому старалась лежать в кровати, надеясь, что смерть меня не заметит и пройдет мимо. Самый жуткий сон, который повторялся многие годы, это страшная, сморщенная рука открывает дверь и ничего нельзя сделать… Выручал крик. Кричала, понимая, что это всего лишь сон и проснуться можно только от своего крика. Но в детские годы это просто страх и крик от ужаса.
Мама, наверное, тоже когда-то боялась смерти, была на грани много раз. Она в последние годы и ждала её, вспоминала кто как умер, не верила в жизнь после смерти – там пустота… и настраивала меня, как вести себя в её последний момент.
«Не испугайся, когда я буду умирать. Не плачь, не кричи, не пытайся меня остановить, все равно смерть придет и заберет меня». Но я не смогла со своим страхом справится, когда мама «уходила» — тяжело, долго, я ревела в другой комнате, помня, что не нужно мешать человеку, когда приходит смерть. Прошел год и многое забылось, нет той остроты переживания, но связь с умершими родственниками осталась.
«Мы любим вас», — услышала я внутренним слухом. Родственники буквально излучали счастье и доброту. Она обволакивала меня.
«Мы тоже всех вас любим!» — они меня как будто поняли и изображение стало растворятся.
Снова кухня, запах кофе, за окном дождь.
Надо бы всем рассказать, всем своим родственникам, но как это сделать?
Случайность или судьба, но за два дня я поговорила с родными. Каждый звонил сам, сначала дежурные слова и вдруг разговор о потустороннем мире. Может быть каждый чувствовал, что мне известно что-то необычное и важное.
И, о чудо, каждому я смогла передать слова любви, и они пообещали передать это своим родным. Все, с кем мы связаны здесь родственными связями, там – в загробном мире, тоже близки.
При жизни мы редко говорим слово «люблю» своим родителям, детям, а оно и звучит совсем по-другому и смысл имеет сложный и глубокий, когда ощущаешь его в другом измерении. Любить это понимать, поддерживать, оберегать, доверять судьбе.