Вершина
ВАДЖР Возрастные ограничения 18+
Вершина
«Путь война – путь отваги, добродетельности, свободы и что остается, только одно — одержимая одухотворённость»
«… И принес царь своего боевого петушка к мастеру Дзен, и сказал: «Научи его искусству боя». Мастер ответил: «Научу». Пришел царь к мастеру через месяц, а мастер говорит: «Он еще не готов, очень агрессивен, приходи позже». Пришел царь снова, а старец молвил: «Еще рано, при виде соперника, он беспокойный». Царь в нетерпении приходит еще через месяц. Увидел он своего боевого петушка, а петушок сидит как каменный, не отличаясь от камней вокруг себя. Царь в ярости говорит: «Как так? Я дал тебе настоящего бойца, резкого, дерзкого, а сейчас он сидит и ни на что не обращает внимания». И ответил учитель: «Раньше он был агрессивен, нетерпелив, задирался и кидался, перед схваткой показывал свою удаль, а сейчас в самый раз, спокоен и умиротворён. Увидев агрессора – неподвижен. А агрессивные боятся к нему подходить. Внутренний покой это и есть та сила, которой ему не хватало. И теперь ему не нужен бой, он победил самого себя. Нет уже войны, он в гармонии с миром».
Путь — это жизнь, в гармонии с миром, а жизнь — это путь, в гармонии с самим собой.
Лучи солнца пробились сквозь густую толщу черного пространства. Где-то в этой темноте начинали звенеть, разрывая ее изнутри набирающие силу, птичьи голоса. И потекла благодать. И распространялась чудесным озарением по всей видимости пространства. Забилось сердце блаженным томлением. Чувства переполняли душу. И кипели мысли о подвигах и героических поступках. Рвался дух на свободу к неведанным далям и бескрайним просторам. Юноша, словно летел по цветущему лугу, навстречу к неописуемым приключениям. Было сказочно красиво и все дышало, оживало, билось в такт абсолютно со всем на свете: трава, небо, цветы, деревья — все радовало душу. Счастье переполняло и вырывалось наружу, и будоражило желание бежать, лететь в бескрайнюю даль, непостижимую разумом.
Молодое создание был, словно листок, сорванный ласковым ветерком. В этот момент ему казалось, что он сам, словно легкий ветерок. Перебегая через ручей, он сливался с водой. Ему казалось, что он летит над дорогой, не касаясь ее. Он сам не понимал, что делает. Мысли устремлялись вдаль, а энергии становилось все больше. Устремляясь на вершину горы, он был словно в каком-то вакууме. Испарение земли опьяняли юный рассудок своим благоуханием. Туман клубился на вершине густым слоем. Юноша был овеян радостью этого чудесного утра и сквозь фиолетовую гущу он почувствовал над собой озарение. Цветы под ногами вспыхнули необычайными, фантастическими красками, везде были радуги, фейерверки. Лучи сверху пронизали толщу тумана, все пространство было пронизано ими. И в ярком свете возникли феерические светящиеся столбы от восходящего солнца. Взор устремился наверх. Наверху, о чудо — большой огненный шар поднимался ввысь. От этого великолепия сквозь гущу тумана ниспадала благодать мягких и нежных прозрачных, теплых лучезарных потоков живого света.
Выбегая из этой искрящейся патоки, а вернее выплывая, блаженный взор встретился с абсолютным бескрайним пространством, в котором небесный огонь тонул в синеве бесконечного сияния. Он впорхнул на самый пик горной вершины, трепеща от исступления, упал на землю и произошёл взрыв юной порывающейся души. Теплый луч небес встретился с искоркой, таившейся в сердце, и на душе стало легко. По телу потекла блаженная нега, и, озирая пространство вокруг себя, душа увидела красоту земли.
…
Великое творение наша мать Земля
Какая ты чудесная,
И я люблю тебя
Внизу испарялся туман, наверху чистое небо, и все благоухало и цвело. Вдали виднелись горы, реки, леса, поля, а вокруг был гармоничный мир. Вот она свобода, вот она жизнь. Слезы текли от радости. Вырвался крик души, и была лишь одна свобода в свете, что льется во имя Бога. Что это? Как это воспринять, понять, ощутить, обнять? Где начало? Где конец? Всё! Стоп! Остановитесь кони. Отдышитесь. Поешьте сочной травки. Напейтесь родниковой воды. Лягте, отдохните в тенистой прохладе. А не то загоните себя в погоне за тем что никогда не догоните.
Так лежал юноша в душистой траве и дышал вместе с дыханием земли.
…
Есть где-то в бесконечности далекая звезда
Там все для человека есть, только живи любя
И в этой красоте живет одна душа
Которая стремиться понять саму себя
…
Этот молодой человек был непонятным и порой странным, но то, что было заложено природой, та искра в душе, которая толкала на подвиги, те всплески энтузиазма — этого уже было не отнять. Эта душа всегда оставалась закрытой для тех, кто живет по программной системе. Вообще для всех тех, кто живет, приспособившись к неудовлетворенности своей жизнью. Юноше же были свойственны свободные духовные порывы, и за свою душу постоянно приходилось бороться и отстаивать ее. А в первую очередь, приходилось уничтожать свою трусость, инертность, и лень. Самое страшное — перебарывать, конечно же, трусость, с которой ему приходилось постоянно сталкиваться. И эта борьба, порой мучительная, порой жестокая, порождала в робкой душе ростки отваги, пока еще слабой, но они неуклонно прорастали через толщу неуверенности, грозя в будущем стать мощной опорой для этой странной души и вознести ее на вершину духа.
Одолевая трусость, юноша незаметно для себя, как бы не замечая, преодолевал и лень, как состояние духа. Среди усилий борьбы не оставалось места для ее проявлений. Но, если же, он пытался бороться с ленью, как с состоянием тела, то чаще терпел неудачи. Тело совершенно не желало выполнять то, что требовали окружающие. Но вот взбежать одним махом на гору, или совершить долгий пеший поход не доставляло труда, и было в радость. Душа избегала нудной рутины, стремясь к новому, и в этом состоянии легкого подъема тело проявляло чудеса выносливости и упорства.
Пока еще он не вышел из юношеской поры, не взвалил на себя бремя забот, не совсем понятных и чаще казавшихся ненужных дел. Он мог позволить себе подчиняться порывам стремительной души. Но он понимал, что однажды и ему придется держать ответ перед судьбой. И внутренне готовился к этому.
Вообще, этот юноша с удовольствием жил бы себе где-нибудь подальше от людей в лесу. Имел бы маленькую хижину и довольствовался малым. Жил бы на то, что сам мог добыть, дышал бы мягким воздухом, пил хрустальную воду, делал бы только то, что сам пожелает. И, казалось бы, ничто не мешало такому исходу, но…
Юноша не был уверен, что он до конца, до дна, с головой готов погрузиться в омут одиночества. Что скоро его не потянет назад к людям, которых он так старательно избегал. Это противоречие и держало его здесь, и помогало готовиться к дальнейшей непростой жизни, а он каким-то странным чутьем ощущал, что впереди долгий и извилистый путь.
Он не знал сколько прошло времени. Размышляя, он уносился в неведомые дали, к необычайным приключениям, горячим подвигам. Юноше грезилось, что он бесстрашный воин, участвует в кровопролитной сече. Пыль застилает горизонт, крики боли и торжественный глас воинов, идущих на врага. Кровь на одежде – своя? Или чужая? Кровь под ногами, кровь на лицах и оружии. И над всем этим гул, который давил на сознание, но в нем можно различать и стон земли от тысячи нещадных ног, и звон и скрежет оружия и порой даже слышно, как подошва скользит по сырой от крови траве. И в самой гуще сражения он чувствует необычайный подъем. В душе совсем нет страха, нет жизни и смерти, нет ненависти к врагам и признания к друзьям, а есть только одухотворенное осознание себя здесь и сейчас, в этот момент времени. И нет уже ни прошлого, ни будущего, ни победы, ни поражения.
Открыв глаза, он увидел совершенную картину. Природа стряхнула с себя утренний туман, все стало вдруг четким и ясным. Горы, солнце, небо. Исчезло волшебство, подаренное пробуждающимся светилом и уже вполне осознавалось начало нового дня.
Он сделал дыхательные упражнения. Разум успокоился, волнение тела улеглось. Дух достиг умиротворения.
Пора возвращаться. Он спускался с горы, и теперь различал под ногами камни и кочки, которые прежде не замечал, взлетая на гору. Деревья, цветы – неужели те же самые? Как же все изменилось за такой короткий срок. Уже слышен ручей, текущий под горой. За ручьем поле, а за полем дом. Юноша еще не видел его, но ощутил приближение родного тепла и ускорил шаг.
«Нет, он еще не готов. Он слишком беспокоен. В нем еще кипит удаль. Его дух с трудом находит умиротворение…»
Мы много раз взбираемся на одну и туже гору. То, взлетая на вершину, то продираясь к ней, выбиваясь из сил. И каждый раз там, наверху душа открывает для себя все новые пределы, и, спускаясь, мы ощущаем, что что-то изменилось. Природа, небо – все те же, но мы стали другими.
Путь воина – путь души, которую ведет огонек безмятежного божественного света. И не важно, в начале пути ты или ушел по нему далеко. Главное, чтобы путеводный огонек в душе не погас.
«Путь война – путь отваги, добродетельности, свободы и что остается, только одно — одержимая одухотворённость»
«… И принес царь своего боевого петушка к мастеру Дзен, и сказал: «Научи его искусству боя». Мастер ответил: «Научу». Пришел царь к мастеру через месяц, а мастер говорит: «Он еще не готов, очень агрессивен, приходи позже». Пришел царь снова, а старец молвил: «Еще рано, при виде соперника, он беспокойный». Царь в нетерпении приходит еще через месяц. Увидел он своего боевого петушка, а петушок сидит как каменный, не отличаясь от камней вокруг себя. Царь в ярости говорит: «Как так? Я дал тебе настоящего бойца, резкого, дерзкого, а сейчас он сидит и ни на что не обращает внимания». И ответил учитель: «Раньше он был агрессивен, нетерпелив, задирался и кидался, перед схваткой показывал свою удаль, а сейчас в самый раз, спокоен и умиротворён. Увидев агрессора – неподвижен. А агрессивные боятся к нему подходить. Внутренний покой это и есть та сила, которой ему не хватало. И теперь ему не нужен бой, он победил самого себя. Нет уже войны, он в гармонии с миром».
Путь — это жизнь, в гармонии с миром, а жизнь — это путь, в гармонии с самим собой.
Лучи солнца пробились сквозь густую толщу черного пространства. Где-то в этой темноте начинали звенеть, разрывая ее изнутри набирающие силу, птичьи голоса. И потекла благодать. И распространялась чудесным озарением по всей видимости пространства. Забилось сердце блаженным томлением. Чувства переполняли душу. И кипели мысли о подвигах и героических поступках. Рвался дух на свободу к неведанным далям и бескрайним просторам. Юноша, словно летел по цветущему лугу, навстречу к неописуемым приключениям. Было сказочно красиво и все дышало, оживало, билось в такт абсолютно со всем на свете: трава, небо, цветы, деревья — все радовало душу. Счастье переполняло и вырывалось наружу, и будоражило желание бежать, лететь в бескрайнюю даль, непостижимую разумом.
Молодое создание был, словно листок, сорванный ласковым ветерком. В этот момент ему казалось, что он сам, словно легкий ветерок. Перебегая через ручей, он сливался с водой. Ему казалось, что он летит над дорогой, не касаясь ее. Он сам не понимал, что делает. Мысли устремлялись вдаль, а энергии становилось все больше. Устремляясь на вершину горы, он был словно в каком-то вакууме. Испарение земли опьяняли юный рассудок своим благоуханием. Туман клубился на вершине густым слоем. Юноша был овеян радостью этого чудесного утра и сквозь фиолетовую гущу он почувствовал над собой озарение. Цветы под ногами вспыхнули необычайными, фантастическими красками, везде были радуги, фейерверки. Лучи сверху пронизали толщу тумана, все пространство было пронизано ими. И в ярком свете возникли феерические светящиеся столбы от восходящего солнца. Взор устремился наверх. Наверху, о чудо — большой огненный шар поднимался ввысь. От этого великолепия сквозь гущу тумана ниспадала благодать мягких и нежных прозрачных, теплых лучезарных потоков живого света.
Выбегая из этой искрящейся патоки, а вернее выплывая, блаженный взор встретился с абсолютным бескрайним пространством, в котором небесный огонь тонул в синеве бесконечного сияния. Он впорхнул на самый пик горной вершины, трепеща от исступления, упал на землю и произошёл взрыв юной порывающейся души. Теплый луч небес встретился с искоркой, таившейся в сердце, и на душе стало легко. По телу потекла блаженная нега, и, озирая пространство вокруг себя, душа увидела красоту земли.
…
Великое творение наша мать Земля
Какая ты чудесная,
И я люблю тебя
Внизу испарялся туман, наверху чистое небо, и все благоухало и цвело. Вдали виднелись горы, реки, леса, поля, а вокруг был гармоничный мир. Вот она свобода, вот она жизнь. Слезы текли от радости. Вырвался крик души, и была лишь одна свобода в свете, что льется во имя Бога. Что это? Как это воспринять, понять, ощутить, обнять? Где начало? Где конец? Всё! Стоп! Остановитесь кони. Отдышитесь. Поешьте сочной травки. Напейтесь родниковой воды. Лягте, отдохните в тенистой прохладе. А не то загоните себя в погоне за тем что никогда не догоните.
Так лежал юноша в душистой траве и дышал вместе с дыханием земли.
…
Есть где-то в бесконечности далекая звезда
Там все для человека есть, только живи любя
И в этой красоте живет одна душа
Которая стремиться понять саму себя
…
Этот молодой человек был непонятным и порой странным, но то, что было заложено природой, та искра в душе, которая толкала на подвиги, те всплески энтузиазма — этого уже было не отнять. Эта душа всегда оставалась закрытой для тех, кто живет по программной системе. Вообще для всех тех, кто живет, приспособившись к неудовлетворенности своей жизнью. Юноше же были свойственны свободные духовные порывы, и за свою душу постоянно приходилось бороться и отстаивать ее. А в первую очередь, приходилось уничтожать свою трусость, инертность, и лень. Самое страшное — перебарывать, конечно же, трусость, с которой ему приходилось постоянно сталкиваться. И эта борьба, порой мучительная, порой жестокая, порождала в робкой душе ростки отваги, пока еще слабой, но они неуклонно прорастали через толщу неуверенности, грозя в будущем стать мощной опорой для этой странной души и вознести ее на вершину духа.
Одолевая трусость, юноша незаметно для себя, как бы не замечая, преодолевал и лень, как состояние духа. Среди усилий борьбы не оставалось места для ее проявлений. Но, если же, он пытался бороться с ленью, как с состоянием тела, то чаще терпел неудачи. Тело совершенно не желало выполнять то, что требовали окружающие. Но вот взбежать одним махом на гору, или совершить долгий пеший поход не доставляло труда, и было в радость. Душа избегала нудной рутины, стремясь к новому, и в этом состоянии легкого подъема тело проявляло чудеса выносливости и упорства.
Пока еще он не вышел из юношеской поры, не взвалил на себя бремя забот, не совсем понятных и чаще казавшихся ненужных дел. Он мог позволить себе подчиняться порывам стремительной души. Но он понимал, что однажды и ему придется держать ответ перед судьбой. И внутренне готовился к этому.
Вообще, этот юноша с удовольствием жил бы себе где-нибудь подальше от людей в лесу. Имел бы маленькую хижину и довольствовался малым. Жил бы на то, что сам мог добыть, дышал бы мягким воздухом, пил хрустальную воду, делал бы только то, что сам пожелает. И, казалось бы, ничто не мешало такому исходу, но…
Юноша не был уверен, что он до конца, до дна, с головой готов погрузиться в омут одиночества. Что скоро его не потянет назад к людям, которых он так старательно избегал. Это противоречие и держало его здесь, и помогало готовиться к дальнейшей непростой жизни, а он каким-то странным чутьем ощущал, что впереди долгий и извилистый путь.
Он не знал сколько прошло времени. Размышляя, он уносился в неведомые дали, к необычайным приключениям, горячим подвигам. Юноше грезилось, что он бесстрашный воин, участвует в кровопролитной сече. Пыль застилает горизонт, крики боли и торжественный глас воинов, идущих на врага. Кровь на одежде – своя? Или чужая? Кровь под ногами, кровь на лицах и оружии. И над всем этим гул, который давил на сознание, но в нем можно различать и стон земли от тысячи нещадных ног, и звон и скрежет оружия и порой даже слышно, как подошва скользит по сырой от крови траве. И в самой гуще сражения он чувствует необычайный подъем. В душе совсем нет страха, нет жизни и смерти, нет ненависти к врагам и признания к друзьям, а есть только одухотворенное осознание себя здесь и сейчас, в этот момент времени. И нет уже ни прошлого, ни будущего, ни победы, ни поражения.
Открыв глаза, он увидел совершенную картину. Природа стряхнула с себя утренний туман, все стало вдруг четким и ясным. Горы, солнце, небо. Исчезло волшебство, подаренное пробуждающимся светилом и уже вполне осознавалось начало нового дня.
Он сделал дыхательные упражнения. Разум успокоился, волнение тела улеглось. Дух достиг умиротворения.
Пора возвращаться. Он спускался с горы, и теперь различал под ногами камни и кочки, которые прежде не замечал, взлетая на гору. Деревья, цветы – неужели те же самые? Как же все изменилось за такой короткий срок. Уже слышен ручей, текущий под горой. За ручьем поле, а за полем дом. Юноша еще не видел его, но ощутил приближение родного тепла и ускорил шаг.
«Нет, он еще не готов. Он слишком беспокоен. В нем еще кипит удаль. Его дух с трудом находит умиротворение…»
Мы много раз взбираемся на одну и туже гору. То, взлетая на вершину, то продираясь к ней, выбиваясь из сил. И каждый раз там, наверху душа открывает для себя все новые пределы, и, спускаясь, мы ощущаем, что что-то изменилось. Природа, небо – все те же, но мы стали другими.
Путь воина – путь души, которую ведет огонек безмятежного божественного света. И не важно, в начале пути ты или ушел по нему далеко. Главное, чтобы путеводный огонек в душе не погас.
Рецензии и комментарии 1