Последняя льдина

Есть такие случаи из моей подростковой жизни, которые из-за своей нетривиальности прочно обосновались в памяти. Это как некая легенда, передающаяся изо дня в день от меня ко мне же. Вот одна из них.

Была весна. Обычная советская весна. Было то время, когда снег уже сошел повсеместно. И не только на улицах, тротуарах и около дорог, но и в парках, садах и скверах. Люди после зимней спячки массово покидали свои квартирки и тянулись к природе. Нет, не к самой природе, а к той её части, которая обосновалась в городской черте. Трава пока что не зеленела, листики не шелестели на ветру. Только почки слегка припухли кое-где или кое у кого. И от того, что не было зелени, пространство казалось больше и прозрачней. Жители мирно прогуливались по дорожкам, многие ещё в зимних пальто и куртках. Дети пытались развлечься на скудных площадках. Солнце изредка пробивалось между туч. Дождя не было.

Нас была небольшая компания пацанов. 5 человек. Кажется нам было тогда лет по 12-13. И мы, ввиду того, что был выходной, поперлись дружно в парк, который в простонародье назывался просто «Канал». «Канал» – это старый яблоневый сад, выращенный трудолюбивыми руками колхозников и совхозников в те далекие времена, когда наш район был ещё отдельным поселением, а не частью большого города. А почему «Канал»? Сад просто тянулся, да и сейчас тянется, вдоль берега продолговатого водохранилища, образованного с помощью водных шлюзов на канале, прорытом в далеких тридцатых силами лагерных заключенных.
Энергии у нас было хоть отбавляй, но вот направить её в созидательное русло не всегда получалось. В парке жгли сухую траву. Пахло дымом, прелой листвой и яблоками, упавшими осенью на землю, пахло свежестью и надеждой на скорое лето. Дошли собственно до водохранилища. Водная гладь уже очистилась ото льда. Только невесть откуда взявшиеся одиночные льдины редко-редко встречались нашему взору. Весь этот лёд был на удалении от берега. Дурачась и не зная, чем заняться, мы пошли вдоль берега. Надо сказать, что тогда ещё не было никакой набережной, был просто обрывистый, подмываемый водой откос.
И тут нам повстречалась она, льдина. Приличных размеров, вытянутая, похожая на лодку, причаленная к самому берегу. А рядом с льдиной ствол небольшого дерева, достаточно длинного, чтобы назвать его шестом. Один из нас, парень, которого мы звали просто Лёлик, решил немного прокатиться, взял шест и запрыгнул на лёд. Оттолкнулся. Ещё. Льдина отплыла. Совсем немного, буквально на метр. Было весело. Особенно Лёлику. Ведь это же приключение!
– Лё, давай, плыви!
– Эээ, папанинец, смотри не утони.
Это мы типо так шутили.
Льдина отплывала всё дальше. Вот уже два метра между краем льда и берегом. Лёлик попытался тормознуть такое энергичное отчаливание. Для этого шестом попробывал оттолкнуться ото дна с противоположной от берега стороны льдины. Шест буквально еле-еле доставал до низу, оставив торчащим на поверхности лишь несколько жалких сантиметров. Оттолкнуться было сложно. А через мгновения стало невозможно. Видимо прокопанное русло судоходного канала резко уходило вниз.
Лёлик попытался использовать ствол как весло. Но ни тут-то было. Льдину неведомым нам течением медленно, но верно уносило всё дальше от берега. Но достать ничем мы его уже не могли. Веселое настроение сменилось состоянием тревоги.
Водохранилище в этом месте шириной примерно метров 500. Оно судоходно для речных судов как грузового, так и пассажирского типа. Я часто наблюдал с берега, как небольшой, но мускулистый корабль толкает перед собой огромные, просевшие под тяжестью песка, к примеру, баржи. На противоположной стороне, чуть поодаль речной вокзал, а прямо напротив был грузовой порт с кранами и причалами. Эти портовые краны мне всегда нравились. Этакие чудовища на ногах, с клювом, молчаливые. Любил смотреть, как они нагружают каким-то сыпучим грузом с баржи многотонные самосвалы, выглядящие рядом точно букашки.
Но вернёмся к Лёлику. Лё грёб. Но совершенно без толку. Льдину относило. И вот он уже где-то на середине, и даже может быть ближе к тому берегу. Мы могли с ним общаться, перекрикиваясь.
– Лё, как ты?
Лёлик стоял посередине его импровизированного плавсредства и выглядел так, словно изо всех сил старался сохранить равновесие.
– Нормально, – отвечал он, – только льдина тонет.
И тут мы заметили, что горе-мореплаватель стоит уже ногами в воде. Льдина подтаивала.
Знаете, когда в приключенческом фильме в критический момент вдруг появляется герой, красивый, мощный, сметая врагов на своём пути. В такие моменты мы точно знаем, что всё будет хорошо. И мурашки от счастливого окончания всей истории будоражат наши спины. Так же и в тот момент появился он. Мощный, быстрый, не ведающий преград толкач. Да-да! Такой же толкач, какие толкают многотонные баржи по рекам.
– Спасите! – неуверенно, тихо как-то прокричал терпящий бедствие наш морячок.
На палубе были люди. Они явно уже давно заметили льдину с человеком и явно спешили на помощь.
– Не дрейфь, пацан. Всё будет хорошо.
Толкач включил реверс и лихо остановился чуть поодаль терпящего бедствия. Было видно, как волна от корабля ещё убавила уверенности у нашего друга. Но он устоял. Попрыгав в подвешенную у борта шлюпку, матросы лихо начали спускать её вниз. Но борт шлюпки зацепился за что-то, и она перевернулась боком так, что спасатели буквально повисли на ней, держась руками. В считанные секунды проблема была решена. Подтянули, отцепили и, наконец, спустили на воду. Ура!
Дальше было всё банально. Быстро подплыли, быстро подняли на борт. И шлюп, мелькая веслами, подплыл к нам. Лёлик тут-же спрыгнул на твёрдую землю. За ним матросы.
– Спасибо, – спасенный был благодарен.
Вокруг нас за время всего действа собралось прилично народу. Все внимали зрелищу.
– В милицию его, – проскрипела какая-то особенно вредоносная бабка.
– Да какая милиция. Он уже на пол жизни нервов потерял! – отвел от нашего Лёлика агрессию один из матросов. – Ну не делай так больше. А то палец чуть из-за тебя не отморозил.
Как оказалось, в шлюпке было открыто сливное отверстие. Пробка, как водится, куда-то запропостилась. Чтобы не набрать воды, один из матросов просто закрыл дырку большим пальцем.
– Ага, – только и смог проговорить Лёлик.
Речники быстро погрузились обратно и рванули на веслах в сторону своего толкача. Видимо палец дяденьки снова мерз…
А мы, больше не оглядываясь на воду, быстро пошли с места происшествия. Спасенный быстро снял темно-синюю куртку. Под курткой был светло-светло-серый свитер.
– Лё, ты что, замерзнешь ведь!
– Не. Просто не хочу, чтоб меня узнавали.
Берег-то у нас у водохранилища, медленно спускающийся к воде, в то время, когда наш друг терпел бедствие, был больше всего похож на амфитеатр, полностью заполненный людьми, жаждущими зрелищ. Среди зрителей могли быть знакомые, которые опознали бы нашего спасенного.

Пришли во двор. Обед. Пора домой.
– Ребья, а пошли ко мне обедать. А то вдруг мать уже знает про меня. Если мы будем вместе, то будет меньше ругать.
Надо сказать, что у Лёлика мама была очень хлебосольной хозяйкой, всегда готовившей какие-то очень вкусные блюда. Тем более, что отец у них работал в торговле начальником, и с продуктами в те далекие советские времена у них проблем не было. Естественно мы согласились.
– О! Ребята, заходите! Обедать будете? – обрадовалась тётя Марина, Лёликова мама.
Мы дружно закивали и стали стягивать с себя куртки и резиновые сапоги.
– Руки мойте только. Вытирайтесь синим полотенцем.
Все, сопя с улицы носами, расселись вдоль стола на достаточно большой кухне по тем временам. Разобрав хлеб, зазвякали ложками, жадно набросившись на вкуснющий суп.
И тут тётя Марина решила с нами пообщаться.
– А вы знаете что тут произошло? Соседка пришла с «Канала» и рассказала. Какой-то мальчик решил покататься на льдине. И его унесло на середину. Чуть не утонул. Его речники с толкача спасли. Вы не видели?
Лёлик чуть не проглотил суп вместе с ложкой, опустив лицо ближе к тарелке.
– Не, мы не видели.
– Мы вообще не у воды гуляли, – принялись все выгораживать друга.
– Правильно! Будьте аккуратней и не катайтесь на льдинах. – закончила Лёликова мама.

Больше про это случай тётя Марина не вспоминала. Интересно, знала ли она тогда, или узнала ли потом.