Небольшая кража

Виктор со страшной скоростью бежал по раскаленному палящими лучами полуденного солнца асфальту. Легкие бегущего, готовые взорваться, из последних сил всасывали и выплевывали пыльно-горячий воздух. В руке у него была средних размеров дамская сумочка, содержимое которой, согласно чаяниям Виктора, должно было обеспечить ему сытое существование на протяжении еще нескольких дней. В самой процедуре кражи для Виктора не было ничего сложного: с тех пор как ушла его жена и его выгнали с работы, он проделывал это уже несколько раз. Кризис, как видно, сильно ударил по его благосостоянию. Надо сказать, что Виктору было тяжело обратиться в грабителя, потому что его докторская степень по философии так и норовила напомнить о себе и убедить Виктора в том, что не для того он все эти годы учился и занимался наукой, чтобы в своем значительном возрасте сделаться вором. Однако голод оказался сильнее совести.
Вот теперь Виктор бежал по улице, жадно хватая своими сорокапятилетними легкими воздух. Бежал он необычайно быстро по той простой причине, что за ним увязалась погоня, — никогда раньше его не старались преследовать, но теперь, кажется, правосудие было готово настигнуть его. И это ведь были полицейские! Подумать только! Виктор был убежден, что эти люди — последние, кого ему стоит опасаться, поскольку они ровно такие же, если не худшие, бандиты, как и он сам. А теперь вот: двое полицейских гонятся за ним по раскаленной летней улице и грозят ему расправой.
Виктор тогда бежал и думал, что это была последняя его кража; едва ли он был готов поверить, что они собираются его задержать, и потому думал так:
— Ах, как же я до такого докатился! Всю свою жизнь я изучал труды лучших представителей человечества, писал свои, трудился не покладая рук, строил семью, а теперь — нате! Ведь даже в голодные университетские годы я до такого не опускался и ни за что не поверил бы, если бы мне сказали, что будущий доктор философии Виктор Викторович Г. однажды будет вынужден стать вором. Это же совершенно не сходится с теми морально-нравственными принципами, которым я себя учил всю свою жизнь. А как же «не укради»?
Виктор резким движением оттолкнул очередного задумчивого прохожего и нырнул в подворотню.
— Это, однако, было не лучшее решение, — тут-то они меня и прижмут. Стоит ли эта сумочка всего того, что мне сейчас придется пережить? О, несчастный я! А вдруг у той девушки вся жизнь в этой сумочке? О, несчастный я! И как мог я в свои сорок пять решиться грабить людей? Но что же мне делать, если я был поставлен в такое положение! Государство — вот настоящий вор! Я же читал в той газете, что у нас возросла преступность. Значит, не я один такой. О, бедный я! Доктор философии — вор! Нет, не признаю! Государство — вор, я — гражданин вороватого государства! Сорок пять лет я его гражданин! О, бедное, несчастное государство!
Доктор философии споткнулся и рухнул наземь. Его легкие стрекотали, как испорченный двигатель; сил подняться уже не было. Сумочку он выпустил, и все ее содержимое теперь находилось на горячей земле. Виктор понял, что сейчас его настигнут. И действительно, двое бравых полицейских тут же подбежали к нему и вместо того, чтобы заковать его в наручники, подняли на ноги и начали:
— Ну что, воришка, не далеко ты убежал, а?
— А сумочку-то чего выронил? Так держался ведь.
Они сильно ударили его в живот. В глазах у Виктора потемнело, но упасть ему не дали.
— Давай-ка ты все это соберешь и отдашь нам, идет?
Виктор был не в силах согласиться, но полицейские, не дожидаясь ответа, ударили его снова и бросили на землю. Виктор, чуть не плача от отчаяния, начал собирать содержимое сумки. Горячий асфальт приятно грел ободранные при падении ладони. Полицейские рядом довольно смеялись и периодически пинали ползающего в пыли доктора философии. Тот же, собирая содержимое сумочки, понял, что ничего ценного в ней не было: косметика, блокнот, зеркальце… Ни телефона, ни кошелька. И Виктору даже полегчало: ему кража хоть и обошлась дороже обычного, девушка особо много не потеряла, однако, кто знает, что было в том блокноте…
Но подумать о содержимом блокнота Виктор не успел, потому что вновь сложенную сумку у него отобрали, а его самого пинками отправили к стене. Здесь стояли контейнеры с мусором и бесчисленное количество черных зловонных пакетов, — среди них теперь оказался запыхавшийся и побитый доктор философии.
— Ну, молодец! — похвалил Виктора один из полицейских и обратился к своему напарнику, — Сумочку себе оставим, а?
— Да там же нет ничего.
— Жене подарю.
—Валяй. Твоя.
Тот довольно улыбнулся.
— Что с ним делаем?
— Как обычно. Случай хороший.
Так сказал полицейский и выхватил табельный пистолет. Он направил оружие на Виктора и сказал:
— Если там будут спрашивать, то ты сопротивлялся.
Полицейские рассмеялись, а у доктора философии уже не осталось сил на то, чтобы возразить смерти, настигавшей его среди зловонных мусорных мешков этим жарким летним днем.