"Посвящение" часть №9 "Комса."

«Комса.»

«Кожна людина мае зрозуміти, хто вона є; і робити тє, до чого прагне її душа. Так ми стаємо часткою всесвітньої Гармонії.» Десь так.
Григорій Сковорода, ректор Харківської Духовної семінарії 1700 какой-то там год.

Главное, не забояться, и сделать шаг. Первый лёд такой прозрачный. Ты как бы наступаешь на воду. На чёрные, местами ещё жёлтые, не сгнившие листья, опустившиеся на дно, на бурые водоросли, колыхаемые невидимым течением. Ты пробуешь натяжение воды. Своими подошвами. От веса тел всё зеркало льда начинает колебаться, соединяясь с амплитудой шагов. Быстрее и быстрее. Они бегут; на остров, к навесам и лавочкам, с давно не крашеными досками, к облетевшим от холода кустам у воды, к этому клочку земли, в сотне метров от Водокачки, прям посреди Озера.

Чернявый пацанёнок лет шести раскачивает плёнку льда. Его брат, старше и крупней, всем весом наступает на образовавшиеся ледовые волны; отчего их шапочки трескаются и пробившаяся на поверхность вода нагоняет их, заливая собою трещины их следов.

— Женька, я проваливаюсь!- песок на дне перестаёт быть виден. Чёрная пустота глубины под ногами наполняет сковывающим ужасом. Уже треск, который не был слышен ранее, врезается в уши. Главное- не паниковать. Как учили на плакатах, в школе. До островка остаётся метров тридцать. Они ложатся на пузо и ползут. Главное, не смотреть на черноту дна под собой, и не давить локтями и коленками об лёд. А то он лопается, пропитывая пальто ледяной водой. Лбы их взмокли. Они ползут, как ужики. Туда, вперёд. Интуитивно понимая спасительное приближение берега.

Как тогда. Как летом. Когда они научились плавать, на Лапше, за плотиной.
На мелководье. Где можно было просто зайти по пояс, а потом подогнуть ноги и плыть, по течению, подгребая руками. Несколько метров.
Этой же осенью старшего отдали в школу, на Силикатный. Прям рядом с Комсомольким озером, Комсой.
Там они первый раз и поплыли, до острова, по- собачьи. А потом хекали полчаса, на берегу. Берег спасательной станции напротив острова показался им таким далёким.
В начале, они было попробовали заходить в воду, но там была глубина, сразу по грудь. Оба устали, запыхались, и обуреваемые страхом, никак не могли решиться плыть назад, оттягивая и оттягивая время.
Старшие пацаны, с их района, отдыхающие на Еврейском пляже, сбегали на Спасательную станцию. После чего двум невдалым писюнам дали по уху и местные водолазы, Шима и Скандал, на лодочке, с позором, причалили их к Лодочной станции. Составили протокол.

И вот попытка номер два.
Тоскливый промозглый ветер остужал раскрасневшиеся зарюмсаные лица. С безнадёгой они глядели туда, в сторону Спасательной станции. Было начало зимы. Каникулы. Никого из взрослых на берегу не было. На льду валялись палки и куски силикатного кирпича, которым пробовалась крепость льда. Снег срывался по над берегом, закруживался в ветках ивы, вмерзших в воду. Начинало темнеть.

— Давай это… На пузе… До берега,- младший, как более легкий, стал на колени. Опёрся на траву у кромки воды. Осока под коленом вогнулась под воду. Там, под травой, были пузырьки не замёрзшего воздуха. Старший лёг лицом на лёд, ноги его остались наполовину на берегу. Он оттолкнулся от промёрзшей земли и они поползли, на огоньки столбов электричества, лампочки которых телепал ветер.
— Главное, если провалишься, скидай пальто и не дрыгайся…
Младший молчал. Они ползли на огоньки. Черноту дна, с его пугающей глубиной, не было видно. Главное, доползти до мелкоты. Главное, не встать на коленки, не вскочить рачки, даже если провалился. Терпеть.
До берега оставались метры. Младший ухватился за камыши, под ивами, там, где летом они тягали мамкиной гардиной окуней. Попытался подтянуться к берегу. Он упёрся коленками о траву и тело его погрузилось ногами под воду.
-Славка, — крикнул он. Второй наполз сзади. Схватил брата за воротник пальто; и они оба погрузились в обжигающую, но не чувствуемую телом воду.
Ноги их коснулись дна. Всем корпусом они ринулись на берег, отталкиваясь от озёрного вязкого мула, ломая корку прибрежного льда, режа руки в кровь.

— Хе, хух, а,- они выбрались на берег. По пояс мокрые. В ботинках хлюпала жижа. Грязь испачкала лица.
_ До кого пойдём?- Спросил младший. Рыжий пожал плечами.
— Мда, — философски они почесали макушки. — Дда?!
— Ну шо, пойдём.- Они зачвакали в сторону круга автобуса. Упросили дяденьку водителя довезти их без денег. Три остановки слушали нотации в полупустом автобусе, от работяг, принявших для сугреву пять капель, в примыкающих к заводам генделыкам. От теток, которые якобы всё расскажут мамкам. Про ремень. Про пороть надо, про шпану, про бестолковых и неучей.
Пускай, им было всё равно. Домой идти было нельзя, отлупят.

Проехав свою остановку, они встали возле Моторовагонного депо. Перелезли через бетонный забор. Потом на Лесопилку. По заледенелой металлической пожарной лестнице забрались на чердак, над сушилкой.
Там было жарко от горячего воздуха, и темно. Самое главное, что чердак был пустой. Они разделись, развесив одежду для просушки. Под одной из деревянных балок лежала заначка- бычок с фильтром, и спички. Почиркав пару раз, они стали тянуть тёплый дым, проникающий в их розовые легкие своей горечью. Осмелев, они привстали обое на цыпочки, босяком, в мокрых носках и курили, пряча огонёк в кулачке, и пуская дым на морозное без окна небо.
В сердцах их было легко и хорошо. Можно будет пойти домой и сбрехать, что мокрый, от того, что валялся в снегу. Ругать будут конечно, но то так.

Чёрное небо наполняло весь горизонт под ними. Огоньки зажглись на всех заводах, в домах, за железкой. Им было легко. Завтра все пацаны на улице узнают, как они дошли до Острова. Завтра. А сегодня они так и не узнали, что Кто- то на Небе, провёл их по первому льду, раз им уж так очень хотелось достичь своей детской мечты.

Вячеслав Жадан 2020.