Бурановы

Cобрав семейные предания, старые письма и воспоминания живых участников тех событий я попробовал написать рассказ о семье своего прадеда.
От вокзала в центр Нижнего Тагила вела широкая улица. Чем дальше от вокзала, тем панорама города развертывалось все шире и яснее. Город раскиданный в живописной долине по обоим берегам реки имел в центре обширный пруд. На господствующих над городом возвышениях были расположены храмы и часовни. В центре же находились старинные здания: госпиталь, главная заводская контора, памятники. Ниже по речке были видны огромные доменные печи, выпускавшие клубы черного дыма cо снопами ярких искр и косматыми языками вырывавшегося пламени. В Нижнем Тагиле на улице Тагильский Криуль жила семья Бурановых. Жили они по раз и навсегда установленному распорядку. Отец Пахом Яковлевич был жестянoик и лудильщик. Изготовлял и чинил домашнюю утварь-ведра, кастрюли, самовары. Поговаривают. что он работал частенько используя метод лужения изобретенный Степаном Козопасовым. Клиентов у Пахома Яковлевича было много, полки в мастерской были заставлены дырявыми ведрами и кастрюлями, пузатыми самоварами. Много видел дом, где жила семья. Пожар бушевавший в далеком 1879 году, когда погорельцами стала каждая вторая семья на улице, не обошла и Бурановых. Пришлось не только у себя отстраивать сгоревшие пристройку, сарай, но и помочь в стройке соседям Новожиловым. Вот и сейчас за большим круглым столом, где часто собиралась вся семья, общалась, иногда споря между собой, делясь своими победами и поражениями, сидел Пахом Яковлевич и его пятеро сыновей. Супруга Пахома Яковлевича Евдокия Васильевна поставила мужу глубокую глиняную тарелку с горячими щами. Перекрестившись на образа, пригладив пышные усы, он поднес ко рту первую ложку щей, подув на них и сунул ложку в рот. Причмокнув от удовольствия, он посмотрел на сыновей. Те как по команде дружно набросились на свою еду, было слышно, как стучат ложки. Довольный, он смотрел на сыновей, заметив непорядок скомандовал:
-Мать, добавки парням! А в это время на кухне жарили, варили, пекли хлеб Евдокия Васильевна и четыре невестки. Аксинья — самая младшая невестка, разлила добавку щей по тарелкам парням. Тут закашлявшись в комнату вошел дед Игнат отец Пахома Яковлевича. Все встали. Седой дед Игнат был на голову выше сына, и не смотря на свои девяносто лет крепок и плечист. Но годы брали свое, дед ходил опираясь на палку. -Батя, тебе полегче? Будешь с нами есть? -Буду! — буркнул дед, усаживаясь под образами.
— Мать, кушать деду!
Невестки поставили деду Игнату, миску с парящими щами, и положили деревянную ложку. Дед съел несколько ложек щей и отставил миску в сторону. -Батя, не вкусно? — спросил Пахом Яковлевич отца. -Наелся! — дед встал, и вышел из-за стола. -Мать, добавьте еще хлеба и юколы! — громко сказал глава семейства хозяйкам.
Невестка Дарья принесла в одной миске тонко нарезанные куски вяленной оленины и еще горячий, хрустящий хлеб. Дождавшись пока сыновья поели глава семейства скомандовал:
-Мать. уберите посуду!
Вышла десятилетняя дочка главы семьи Катерина. Шершавой ладонью отец погладил ее по волосам. Девочка собрала грязные ложки, тарелки, отнесла на кухню и протерла стол от крошек. -Иван! — обратился Пахом Яковлевич к одному из сыновей.
-Да, батя? — спросил сын. -Федька пойдет учиться играть на скрипочке! — Пахом Яковлевич внимательно смотрел на реакцию сына. Федька-это сын Ивана и внук Пахома Яковлевича. -Бать!..- ошеломленный Иван смотрел на отца. Скрипочку я привез. C учителем я договорился, завтра первое занятие! Иван молчал, боясь сказать что-то противоречащее воле отца. Маленький Федька был отчаянно смел, выскочив к столу он завопил: -Не хочу! Не буду! -Будешь! — неизвестно откуда появившийся дед Игнат поволок упирающегося и хныкающего Федьку за ухо. -Колька! — обратился Пахом Яковлевич к другому сыну.
-Да, папа! — сын Николай ждал, что скажет отец. -Где Кирюша? — оглянулся по сторонам Пахом Яковлевич. -Я здесь деда!-маленький румяный мальчик доверчиво прижался к деду. Пахом Яковлевич неловко чмокнул внука в затылок.
-Кирюшу берут с понедельника учеником в ювелирную мастерскую.-сказал Пахом Яковлевич не переставая обнимать внука. -Нет! — завопила выскочив из кухни мать Кирюши Дарья. Схватив сына на руки, она крепко прижала его к себе. Насупив брови сурово взглянул Пахом Яковлевич на бледного Николая. Николай силой начал оттаскивать вопящую Дарью и уволок ее на кухню. -Мишаня! -обратился Пахом Яковлевич к младшему сыну.
-Бать, я холост!-попытался пошутить Михаил. -А я не знаю! -топнул ногой рассвирепевший отец. О твоих шашнях с барышнями сплетничает полгорода. -Бать! — приложил руку к сердцу Миша. -Молчи, охальник! Сонька Евстафьева!-прикрикнул отец. От неожиданности Михаил опешил. Мать не выдержала и встала на защиту своего любимца Михаила. -Отец! Ну ты уж сурово с ним! — сказала встав между отцом и младшим сыном. -Cурово! Был Петр Евстафьев! Мишка перепортил Соньку!-зашипел отец. -Это правда? — повернулась Лукерья Тихоновна к сыну Михаилу. -Это правда? — переспросила она. Михаил опустил глаза и не мог смотреть на мать. -Значит правда! — упавшим голосом сказала мать. Дневные заботы и тревоги остались позади — все легли спать. Жизнь в доме изменилась. Кудрявый розовощекий Кирюша уехал в город учиться на ювелира. Федька теперь почти каждый день пиликал на скрипочке, стоя возле спящего на солнышке деда Игната. Думая что старик спит, Федька переставал играть, и в тот же миг дед Игнат открывал свои мутные глаза, внимательно смотря на Федьку. Панически боящийся деда Игната, Федька вздрагивал и бормоча себе пол нос: „ Подожди, вырасту и оторву тебе голову!”
-Что ты там бормочешь? — строго спрашивал старик.
-Ничего! — Федька наклонял голову и начинал играть, стараясь не смотреть в глаза деду Игнату. А скрипочка издавала душераздирающие звуки… Меньше чем через месяц младший сын Михаил обвенчася на Соньке Евстафьевой, и у них родились два мальчика близнеца Дмитрий и Степан.
А где-то через месяц произошел случай едва не нарушивший традиционный устоявшийся порядок в семье. Любопытная, вездесущая Катерина cлучайно увидела, как дед Игнат, за что-то браня смирно стоявшего отца, ударил его. -Не смей бить батю! — взвизгнула Катя, кидаясь на деда Игната с кулаками. Но силы были явно не равны,- взбешенный дед пнул девочку в живот, и она отлетела в сторону, ударившись о стену комнаты. Охая, она лежала на полу схватившись за живот. Не раз ходивший на медведя, внешне спокойный, Пахом Яковлевич заорал: -Бить в живот, бать зачем??? От удара сына дед Игнат открыл головой двое дверей и вылетел на улицу в кучу снега. Прибежала Евдокия Васильевна, мать Кати, невестки. Они отнесли охающую девочку на кровать. Вечером в комнату к Кате зашел дед Игнат. -Прости меня, внучка, ради Христа прости!
Девочка, лежа на кровати, отвернулась лицом к стене и упрямо молчала. И только когда по морщинистому лицу деда закапали слезы, она резко обернулась: -Деда! Ты что! — бросилась она обнимать деда.
А у полуоткрытой двери комнаты стояла Евдокия Васильевна, с замиранием сердца смотря на семейную идиллию. В коридоре стояли разговаривали Пахом Яковлевич и дед Игнат. -Прости, батя! — пробасил Пахом Яковлевич. -Меня, сына, нечистый попутал! — дед Игнат махнул рукой. Ну и крепок же ты… Под одобрительные взгляды семьи они троекратно расцеловались. А да, Федька знаменитым скрипачем не стал, но будучи взрослым работал преподавателем скрипки в венской консерватории. Павел стал ювелиром подарив своей матери собственноручно сделанные золотые серьги… И вот я внук той девочки Кати ищу внуков, правнуков ее сестер и братьев -очень хочется общаться!