Заложник прошлого слуга насстоящего (Глава 1.3)

Поезд постепенно сбавлял скорость и подходил к знакомой станции. В Гларесе сейчас было ясно, а солнце уже грело, несмотря на холодную весну. Встав на мостовую, Джек потянулся и взглянул по сторонам: улица была заполнена десятками мужчин и женщин. Все они гуляли и наслаждались мирным выходным, что предоставился после изнурительной работы за прошедшую неделю. Но для Джека отдых сейчас был роскошью. Снова посмотрев по сторонам, он приметил маленькое, но на вид уютное кафе. Взяв саквояж в одну руку, а другой упёршись в трость, он ровным, спокойным шагом направился в сторону сего заведения.

Чувствовались разные запахи, что дразнили нос Джека. Уже очень давно он не ощущал такого спокойствия, кажется, уже забылось ему, что на него ведётся охота. Он не боялся и не будет бояться смерти — слишком уж коротка человеческая жизнь, чтобы всё время бояться. Он приоткрыл двери, раздался мелодичный перелив колокольчика, что был подвешен над дверцей. За прилавком стояла приветливая молодая девушка, сразу предложившая что-нибудь попробовать. Джек попросил чашку глинтвейна и небольшую булочку с маком, что ему удалось приметить на витрине. Пройдя чуть дальше, он увидел ряды книжных шкафов, между которыми стояли глубокие кресла. То тут, то там можно было приметить редких в такое время суток любителей книг, обычно они выбирались под вечер и сидели тут целую ночь. Но наверное, заведение и жило лишь благодаря им. Как давно Джек читал книгу?

Как давно это было? Они тогда лишь поженились и вместо типичного для того времени медового месяца вдали от цивилизации, Джек со Скарлет уехали в маленький городок. Там они и купили себе домик. Старый, но весьма уютный. Там тоже были книги, много книг— огромное количество книг. Они проводили зимние вечера за чтением книг друг другу. Столько времени прошло с тех прекрасных дней… Его мечтания о прошлом прервала та самая работница кафе. Глоток горячего напитка согрел его физически и душевно, а запах свежей выпечки смешался с таким, ну знаете, ароматом старой книги. Первое, что он прочитал вместе со Скарлет, «Мысли На Часах», сборник стихов. Это было последнее произведение романистов, эта книга завершила целый литературный жанр. Перевернув несколько страниц, он нашёл то самое стихотворение.

О, в этот час счастливый путник
Себя тут сразу же найдёшь.
Здесь нет конфликтов,
Здесь нет вражды,

Лишь праздник ждёт тебя.
Но вот всё ближе-ближе,
Тот чудный час, когда
Пора.

Пора откланяться пришла,
Как делал много раз…
Одиннадцать уж скрыла мгла,
Двенадцатый настанет час.

В этих простых строфах чувствовалось всё ощущение нового года. Ожидание, что всё будет хорошо, всегда хорошо… Одновременно приятные, и в тоже время такие горькие воспоминания, подкрались к Джеку. Положив книгу на полку, он провёл рукой по пыльным переплётам десятков других произведений. На секунду ему показалось, что рядом стояла Скарлет, так просто, но изящно одетая. Идеальная во всём— красивая и такая обаятельная… Так было сложно поверить, что совсем скоро он увидит её, но протерев глаза он понял, что рядом нет никого. Лишь одинокий мужчина в цилиндре задремал в конце стеллажей с книгой на лице.

Он показался Джеку знакомым, но именно, что показалось. Взяв книгу подмышку, спокойным шагом он направился к прилавку.

— Я хотел бы купить «Мысли На Часах».— Сказал Джек и положил книгу на дубовую столешницу прилавка.— Сколько с меня?

— Один Эльб, сэр.— Ответила девушка и мило улыбнулась. Такой позитив источала она, на мгновение Джек хотел рассмеяться на всё кафе, но в последний момент сдержался.

Открыв кассу, она вложила во внутрь деньги и вежливо поклонилась ему в знак уважения. Открыв двери Джек понял, что просидел внутри не так долго, как ему показалось, прошло лишь полчаса. Внимательно посмотрев по сторонам, он снова взял трость и стал направляться в сторону аэропорта. Уже издалека можно было увидеть могучие дирижабли, что зависли на небольшой высоте. Несколько узких мостиков вели к одному из них, держась за кованые перила пассажиры поднимались на борт, чтобы доверить свою жизнь улыбчивому пилоту в фуражке. Это было воистину величайшее изобретение века. Впервые со времён создания железных дорог, люди стали ещё ближе друг к другу. Подойдя уже к кассам, Джек увидел небольшую очередь за билетами, но это не пугало его, ведь времени было достаточно много. Перед ним стояло три человека, при этом лишь один из них был на вид состоятельный. Один из них, судя по своему виду, был каким-то профессором либо же доктором. Его прямая походка и строгие манеры были свидетельством службы в армии. А маленькая хромота указывала, что так же он получил травму в этой же армии. Дальше стоял невысокого роста мужчина в комбинезоне с женой и маленькой девочкой на руках.

Наконец, подойдя к окошку, Джек наклонился. Внутри сидела безобразного вида женщина лет пятидесяти, огромная бородавка под нижней губой чуть не заставила его состроить гримасу отвращения. Настолько её внешность была омерзительна ему! На голове у неё «красовался» грязно-коричневого цвета чепец. Протерев своё сальное лицо изначально элегантным платочком, но теперь жирным до невозможности, она взглянула на Джека, что сверлил её своим взглядом.

— Вам куда, мужчина? — Ответила эта жабоподобная «дама».

— Сейнт-Орл.— Ответил Джек и опёр трость на стену кассы.

— Ну держи.— Сказала она и положила билет, при этом забрав деньги.

Джек подхватил трость и направился уже во внутрь аэропорта, эта женщина вызвала у него бурю неприятных эмоций. Она так хорошо демонстрировала низший класс…

«Они, как те жучки. Рассыпаются и убегают, чтобы спрятаться в щели.»

Именно так думал о них Джек. Он презирал их за всё: за их образ жизни, за их повадки, и даже манеру речи. Но не менее он ненавидел и аристократов, они были даже ещё более жалкими, чем эти бродяги. Насильники, убийцы и предатели— казалось все смертные грехи слились в сильных мира сего. За всеми своими дрязгами они забывали о реальности, но только не Джек, ведь аристократом был его отец, так что он никогда не повторит его ошибку.

Остановившись посередине мостика, он взглянул вниз. Так далеко было до земли… Скоро он взмоет в небо. Тяжело вздохнув, он направился во внутрь. Большая гондола, что была подвешена прямо под баком с гелием. Войдя во внутрь, попадаешь в небольшой коридор. По обе стороны стояли два ряда кресел, обитых мягкой кожей оранжевого цвета, а к спинками кресел, что стояли спереди, была прикреплёна мини-столешница, что позволяла преспокойно обедать. В то время, как поезда двигались со скоростью не более 70 км/ч, то дирижабль спокойно развивал 100— 140 км/ч, что позволяло в рекордно малые сроки добираться до цели путешествия. Ну, а поскольку цель путешествия Джека находилась за пределами железных дорог, то путешествовать ему приходилось по воздуху.

Между прямыми рядами кресел люди, толпясь, рассаживались по местам. Пройдя к своему креслу, я обнаружил сидящего рядом со мной со стороны иллюминатора человека. Его лицо было скрыто за свежей газетой, на внешней стороны которой красовался громогласный заголовок. Уложив саквояж на полку, Джек уселся в мягкое кресло и тяжело вздохнул. Внезапно путник тихо засмеялся, не убирая газету. Это было странно и Джек слегка покосился на своего соседа, но всё же сдержал любопытство.

— Вот, кого-кого, а вас точно встретить не ожидал.— Проговорил собеседник и немного приспустил газету.

На него глядели хитрые зелёные глаза худого мужчины. Правда, теперь на нём не было столько украшений, как в их последнюю встречу. Лишь одинокое кольцо красовалось на среднем пальце левой руки. Поправив цилиндр на голове, он снова взглянул на Джека.

— Фрэнк…— Заметил он и потянулся в кобуру за револьвером.— Вот уж не ожидал нашу встречу так быстро.

— Не беспокойтесь, Джек.— Сказал он и остановил его руку, что тянулась к оружию.— Я не пришёл сюда убивать вас.

— Правда? — Удивлённо ответил он Фрэнку, но всё же не убрал руку от револьвера.— Тогда, что же вам надо?

— Я помогу вам, Джек. Вы сохранили мне жизнь и я очень благодарен вам за это. Теперь после этого, — Он показал некролог из газеты, где красовалось его имя.— Я смогу исчезнуть, но взамен я дам вам вот это.

Открыв свой незамысловатый саквояж, он извлёк оттуда запечатанный конверт с печатью Кристофера. Печать была старой, но сделана из хорошего сургуча, благодаря чему до сих пор не отвалилась. Но прежде, чем передать Джеку конверт, Фрэнк обмолвился ещё одним монологом.

«Это было поразительно, Джек! Вы так умело подстроили мою «смерть». Подсыпать цианид в сладкое пирожное зная, что сахар — это антидот, а после вырубить меня ударом по голове. Это гениально, Джек! И всё же несмотря на всё, я благодарен, что вы сохранили мне жизнь.»

После этих слов он встал с кресла и направился во второй класс, где он скорее всего и купил себе изначально билет. Джек же начал вертеть в руках конверт, не зная, с какой стороны открыть его. Но внезапно он осознал, что они уже поднялись в небо и несмотря на все удобства этого салона, ноги размять всегда хотелось. Встав с кресла, он осмотрел с десяток других сидений, каждый занимался своими делами: кто-то ел, кто-то читал свежие газеты и разгадывал кроссворды. Но он увидел заветную дверь, что вела на прогулочную площадку, представлявшую собой платформу 5 на 5 метров с перилами. Однако она была так расположена, что сильные потоки холодного ветра, что часто свирепствовал на высотах, не попадали сюда. Здесь не было никого, ни одного человека. Лишь Джек и его заветная трубка с ароматным табаком. Упёршись руками о перила, он взглянул вниз— там пролетали реки, виднелись леса и огромные поля. Держа трубку лишь зубами, Джек потянулся к конверту, что он уложил в карман пальто.

Снова повертев его пару минут, он потянулся к печати. Сорвав её резким движением руки, он заглянул во внутрь. Там лежала маленькая записная книжечка с торчащими из неё листочками и фотография, заляпанная кровью. Вытряхнув содержимое во вторую руку, Джек открыл книжку и увидел до боли знакомый почерк. Резкие, но при этом твёрдые буквы с головой выдавали его отца— Даррела. Пролистав пару листиков, Джек обнаружил целый список имён и одним из зачёркнутых был Кристофер Карман. Дальше были дневниковые записи и некоторые расходы на очень странные вещи, которые при этом сейчас не заслуживают отдельного описания. А что касается фотографии, то на ней была изображена репродукция картины из дома дяди Доминика, где Даррел стоял вместе со всей семьёй. И судя по оторванному выстрелом пули краю фотографии, это была последняя вещь, которая была вместе с ним до самого конца…

Небольшой блеск прошёлся по глазам Джека, но быстро протерев лицо рукой, блеск пропал. Было странным, что он вспомнил своего старика с грустью. Злость, страх и боль. Вот три чувства, которые ассоциировались у него с отцом. Он зажёг спичку и начал медленно подносить её к фотографии, но в последний момент потушил пламя и спрятал книжечку вместе с фотографией во внутренний карман пальто. Снова взглянув вниз на далёкую землю, он закурил. Кольца дыма вздымались вверх одно за другим ещё очень долго. Дирижабль плавно вращал винтами и рассекал воздушные потоки, унося Джека воспоминаниями в те далёкие дни его молодости. Сейчас ему уже 32 года, у него была жена и маленькая дочка, которая умерла от лихорадки. Что у него осталось с тех времён? Неужели лишь воспоминания держали его в том далёком мире?