Маковые Поля (Глава 1.7)

Ряды солдат в серо-зеленой форме отбивали шаг по гладким булыжникам холмистой дороги. Зелёные джунгли, что поражали буйством красок были так недалеко от этих полных надежд на светлое будущее после армии юнцов. Рядом с основной колонной на крепкой, вороной лошади двигался мужчина с протезом вместо руки это и был полковник Криспиан, что сейчас с большим беспокойством на душе должен был вести солдат в бой. Обывателю далёкому от политики и военного дела такие меры против рабов могли показаться слишком серьёзными, но у Его Величества Райлона Денада было другое мнение на этот счёт. Да в прочем, не мне скромному писателю оценивать его действия в тот момент. Были ли те меры необходимы? Не знаю… Были ли они эффективны? О да! Да ещё, как…

Остров Карар где и произошло одно из крупнейших восстаний рабов за всю историю Королевства Эльб, обладал довольно неровным ландшафтом, но при этом на нём не было гор. Частые холмы гармонично соединялись с низинами и огромными массивами джунглей в «Райский Сад», как тогда называли сей чудный остров. Майкл Белл… Этот человек, уже был особенным своим именем и фамилией дело в том, что в нашем обществе рабы — не имеют право иметь имя, а уж тем более фамилию, но если имя он мог получить от своего хозяина, то вот фамилию почти невозможно. А сей раб взял себе и имя, и фамилию чем оскорбил сами устои и порядки, что установились в обществе Королевства.

— Полковник, сколько нам ещё маршировать? — Обратился Оливер к Криспиану, нарушив его размышления.

— Пятнадцать километров, до первой стоянки Лейтенант Лэнг. — Криспиан томно взглянул в даль. — Иди в строй.

Полковник был не в духе от того, что вместе с ними идут «Стражи». Понимали его беспокойство все кроме Оливера, он был наивен по-ребячески, а в некоторых моментах даже слишком. Маковые поля… Кроме различного рода фруктов и экзотических специй Карар славился ещё и одной довольно тёмной продукцией, а именно Опиумным Маком. Сам по себе довольно безобидный цветок содержал внутри беловатый сок напоминавший по цвету семя, что обладал колоссальным наркотическим эффектом. А, когда мак не успевали вовремя собирать он распускался и этот красный канкан так и радовал глаз, даже сложно было понять, что основная цель цветов так это дать несчастному бродяге ещё пару минут радости в его ужасной жизни.

Пейзажи мелькали довольно быстро изредка сменяясь деревнями, что были построены бывшими рабами. Да, пожалуй Карар был единственным местом где темнокожий или узкоглазый мог быть свободным, конечно не за бесплатно… А тем временем войска Полковника Криспиана, приблизились к первой стоянке, что представляла собой большую поляну в тени высоких деревьев на берегу речки Гуфон. Разложив, палатки солдаты наконец-то могли передохнуть после долгого марш-броска. Ведь не каждый день им приходилось проходить 30 километров за пару часов.

Каждый занимался своим делом: кто-то чистил оружие в предвкушении будущего сражения, кто травил старые истории у костра, а Оливер тем временем отправился в ближайшую деревню. Сложно точно сказать, что он нашёл в местной культуре…

Милые душе и сердцу пейзажи всегда трогали его до глубины души, миловидные домики сделанные из кирпича и покрытые соломенными крышами. Оливер осторожно подошёл к частоколу ограждавшему деревеньку от ужасов, что выбирались ночью на охоту. Ворота были закрыты наглухо, а сверху стоял чернокожий в косой шляпе из всё той же соломы с винтовкой в руках. Преспокойно оглядывающий заросли с надлежащей высоты он даже не заметил подошедшего Оливера, что настойчиво пытался его позвать, а когда наконец-то услышал, то тут же навёл винтовку и обратился с вопросом.

— Чего тебе надо «Армейский Пёс»!?— Его крик быстро донёсся вниз.

Армейский Пёс— именно так окрестили солдат негры, что жили в близи Карара. Хотя, впрочем, они всегда были неблагодарны к великодушию Короля, ведь именно с его инициативы рабы здесь могли выкупить себе свободу.

— Я пришёл к другу.— После этих слов из сумки Оливер достал поломанный ближе к концу меч с фиолетовым камнем и показал его негру.

— А… Так ты к старику. Ну, что же проходи, но мы следим за тобой.— Этот голос был и угрожающим и испуганным одновременно.

Ворота частокола жалобно заскрипели и отворились, Оливер узрел в центре деревни большое дерево огороженное аккуратным заборчиком из мрамора. Подозрительный свет исходил от фонарей, что стояли в близи его. Дети тут же поспешили окружить незнакомца, так странное выглядящего для них. Оливер по духу был всегда близок скорее к детям, нежели к своим ровесникам вследствие этого он превосходно ладил с ним и умел найти подход к каждому. Встав на одно колено он извлёк и сумки деревянную упаковку из которой извлёк горсть сладких леденцов, уж больно высока была его любовь к сладкому… Дети жадно начали хватать угощение и тут же закидывать его в рот. Оливер широко улыбнулся и встав двинулся дальше попутно осматривая местные дома и жителей, что их населяли.

У местных жителей была одна яркая особенность, кроме того что они были чёрными. Так это местные женщины, они все как одна отличались огромным размером груди и задницы. Собственно поэтому их так жаловали в борделях по всему Королевству. Также местные мужчины отличались не сильно большим ростом, что вероятно в следствие жестоких условий труда в детстве.

Наконец-то подойдя к мраморному заборчику, Оливер толкнул калитку и сняв обувь вступил на поразительно мягкую траву. Росшие рядом растения были совершенно разных цветов, а в некоторых местах кусочки земли парили прямо в воздухе. Пройдя чуть далее к центру он увидел небольшое озерцо сине-фиолетового цвета рядом с которым усевшись в соломенное кресло-качалку мирно дремал старик в бледном балахоне без капюшона. Лицо изрезанное морщинами струилось некоторой мудростью и робостью одновременно. Оливер подошёл и взяв кусочек мяса приблизился к большому цветку белого цвета. Сначала могло показаться, что растение совершенно обычное, но лишь на первый взгляд… Стоит приблизиться чуть ближе и оно резко поворачивалось к тебе открывая рот… Да вы не ослышались именно рот! Оливер преспокойно положил кусочек мяса в рот растения и снова вернулся к старику. Жадно чмокнув чем-то наподобие языка оно высунуло острые, как кинжал, зубы жёлтого цвета и принялось жевать угощение.

— О… Так ты всё-таки вернулся сюда Лэнг.— Старик откинул седые волосы с лица и приподнял голову.

— А ты, как думал Алкинс.— Нахальные нотки слышались в этих словах.

— Уважай меня хоть чуть-чуть юнец и называй меня полностью. Алкарис, что так сложно запомнить!?

— Ну ладно-ладно успокойся старикашка. Я принёс, то что ты просил и он был ровно там где ты говорил..— После этих слов он извлёк тот самый клинок.

— Давай его сюда!— Не дожидаясь ответа он выхватил оружие из его рук и стал внимательно осматривать рукоятку с камнем.

— Как невежливо Алкарис. Я так старался его добыть, а ты даже спасибо не сказал.— Оливер по-детски надулся.

Вместо ответа Алкарис поднялся с кресла-качалки и подошёл к озерцу. Скинув балахон и нижнее бельё он опустил ногу в жидкость из которой состояло озеро и начал постепенно опускаться полностью.

— Ты бы хотя бы прикрылся бы старый распутник.— Юноша зажмурил глаза.

— Мне двести тридцать лет юнец. Даже при моих способностях спина может болеть.— Капризно заметил Алкарис.

Полностью окунувшись в таинственную жидкость старик издал стон от удовольствия и подняв голову к ветвям дерева о чём-то задумался. Думаю сейчас выдалась минутка описать его по подробнее. Морщинистое лицо и татуировки на руках, вот то, что можно было заметить когда он в своём обычном балахоне. Когда он раздевался, как бы это не звучало, информации становилось чуть больше. И на его рёбрах можно различить шрамы от копий и каких-то когтей. Почти всегда он носил с собой сумку с похожими на колышки камнями. Он называл их довольно кратко— «Мировые Руны». Говорил, что они обладают магией, во что я охотно верю учитывая что он вырастил тут дерево, что исчезло с лица Караны уже более пяти ста лет назад.

Тихий, протяжный звон издали напольные часы, что взялись непонятно откуда. Теперь они стоял опёршись на дерево и выдавая удар за ударом. Пробило ровно одиннадцать часов вечера, хотя трудно было это сказать ведь время вокруг этого озера текло, как-то иначе… Оливер поднялся с зелёной травки и подошёл к калитке, Алкарис мирно посапывал сидя по пояс в таинственной жидкости. Жители провожали его странными взглядами пока он не вышел за ворота, что тут же закрылись за его спиной. А ведь говорили странные вещи о местных лесах: будто бы тут обитали чудовища, которых уже давно не видели на континенте— Сатиры. Эти гордые создания не так давно населяли леса всего в ста километрах от Бласоса, а после таинственно исчезли. С тех пор лес и стал постепенно погибать…

Звуки трескающихся веток, аромат цветов и странные уханья в джунглях— все эти вещи сопровождали Оливера на пути к лагерю. Влажноватая земля под грубыми армейскими ботинками так и расплывалась при каждом шаге. Зелёный и такой светлый днём лес преображался с заходом солнца, а странные силуэту что мелькали за зарослями, создавали таинственную атмосферу этого места. Тени падали на изящно изогнутые деревья всевозможных форм. Светлячки постепенно выбирались на поверхность снова и снов освещая джунгли, каждый из них такой тусклый по одиночке в компании создавал потрясающую композицию, хотя чтобы увидеть данное зрелище надо приехать в Карар и посмотреть своими глазами.

Постепенно подходя к лагерю Оливер слышал и видел его издалека, яркие огни разложенных костров и шумные солдатские песни сотрясающие ночной воздух, небольшая поляна за эти несколько часов была облюбована сполна и теперь представляла скорее маленькую, очень маленькую, деревню. Рой насекомых слетелся на сладковатый дымок исходящий от солдатской похлёбки бурлящей на огне. Тем временем двое главных заводил, братья Ред и Пол устроили настоящий оркестр состоящий из губной гармоники и расстроенной скрипки, которую непонятно откуда притащил Пол.

— Сколь времени бы тут ни шло..— Затянул Ред, после чего дунул в гармошку.

— Сколь девушек не знал бы я...— Подхватили мотив солдаты.

— Тебя мне не забыть! Душа моя навечно тут. Где есть бутылка джина!— Последний акт был исполен с горем по полам на скрипке, после чего солдаты пустились в пляс.

«Song about Gina»— такое название могло ввести непосвящённого человека в заблуждение. Песня о Джине, как думали многие люди, была вовсе не про любовь, а лишь про вредное пристрастие солдат к сему алкогольному напитку. Кстати спешу заметить, что и вправду есть места где можно попробовать нормальный алкоголь, а не то что любят наши благословлённые «Защитники». Тот напиток, что предпочитают они разливают в дешовых кабаках вблизи порта. Там нет тех привлекательных официанток за которых так любят дорогие рестораны наши аристократы, вместо них там рослые бармены с тяжёлыми дубинками так умело запрятанными за прилавками. Пожалуй посмотреть, как этот великан выбрасывает наружу парочку перебравших ребят это единственное ради чего бы я посетил такое место. Напитки неподготовленному человеку лучше не пробовать, ибо мешают их чаще всего со скипидаром а бывало и с чем по хуже…

Наконец-то стемнело до такой степени, что даже порядком раззадоренные песнями и плясками солдаты идут спать. Остаются снаружи палаток лишь часовые на долю которых в этих широтах выпадает много мучений. Помните насекомых, что так лезли к солдатской похлёбке несколько абзацев назад? Так вот теперь их обед именно часовые… Единственная защита— закрыть всю кожу, что сможешь, а остатки намазать мазью из чеснока и паслена.

Участь часового в эту ночь выпала Оливеру. Его пост был рядом с речкой, где повесив прямо над водой гамак можно было не бояться всех ядовитых гадом, что ползали или прыгали по земле в отсутствие света костра. Так он и поступил… Залезши с винтовкой на коленях он бросил прерывистый на другой берег речки, с той стороны жадно сверкнули глаза недовольного животного которого сонный Оливер разглядеть не сумел. Лёгкий бриз ласкал пространство между пальцев ног ну знаете это чувство, когда после долго дня ходьбы снимаешь обмотки для ног. Пожалуй несравненное чувство для солдата, что в пешем переходе может успеть стереть всю кожу с и без того израненных ног…

Резкий шорох разбудил постепенно засыпавшего Оливера. Он раздавался со стороны большого куста папоротника. Навострив слух Оливер принялся слушать тишину. Ведь стоило ему подорваться с места, как шорохи утихли. Аккуратно спустив ногу в ботинок он нащупал, что-то холодное в нём— это оказалась ярко-зелёного окраса гадюка. Схватив ботинок Оливер рефлекторным движением швырнул её в реку, при службе здесь это было не редкостью… Быстро завязав обмотки и прикрепив их крючками он влез в обувь и взял винтовку. Затвор быстро скользнул вдоль приклада с характерным для этой модели звуком, напоминавшим кряканье утки. «Duckling», либо же «Утянка» была стандартным оружием в армии, что действовала в тропиках. Устойчивая к перепадам температур и влаге она была идеальным оружием и лучшим другом солдата, а звука её затвора боялись окрестные хищники. Несмотря на некоторую нелюбовь Континентальной Армии к «Утянке», стоит заметить что хороший стрелок мог выпустить до 30 выстрелов за минуту.

— Ты хоть понимаешь, чем нам это может грозить!?— шёпот раздался из куста, — Если правительство Эльба узнаёт, то будет война!

— Да я всё понимаю, но это ради респуб..— Диалог двух неизвестных был оборван быстрыми выстрелами.

Оливер навёл оружие в сторону выстрела, но тут с улыбкой на лице вышел Зора. Как всегда, в хорошем настроении великан махнул рукой Лэнгу и заглянул в кусты. На земле красовались двое белокожих человека лет тридцати в одежде крестьян, а судя по их говору были они далеко не из Эльба и уж тем более не с Карара. При них не оказалось ни каких документов, что могли бы указать на их личность или принадлежность к армии. Тем не менее их язык понимал лишь Оливер ибо за время жизни с матерью у него были совершенно разные преподаватели говоривших, как минимум на 6 разных языках.

На звуки выстрелов сбежались другие солдаты. В одних, кое-как одетых, штанах они похватали своё оружие и уже были здесь. Громкий разговор сразу завязался между всё теми же заводилами Редом и Полом.

— А-а я думаю, что это какие-то иноземцы.— Выкрикнул первым Ред своим немного прокуренным голосом.— Посмотри на их причёски и обувь. Ведь совсем другая!

— Да какие иноземцы, дурак! Это радикалы лорда Крауцера!— Задумавшись на секунду он добавил, — они столичные жители! Взгляни на часы.

Так бы и продолжалось это громкое обсуждение ещё непонятно сколько если бы не подошёл полковник Криспиан.

— А ну ка все спать!— Его голос звучал более напряжённо чем обычно.— Завтра последний марш-бросок и будем у Герр'Оуля. Так что все спать! Выступаем завтра в 9:00, сразу после утреннего кофе, а здесь я сам разберусь.

Подчинившись приказу солдаты недовольно фыркая потопали в сторону палаток. Криспиан настороженно осмотрел сначала Зору, потом Оливера. Пару раз глянув за плечо и убедившись, что их не видят он опустился к телам и стал шарить в области воротника одежды. Отвернув один из них он резко отшатнулся. Глаза наполненные удивлением и ужасом одновременно взглянули на ничего не понимающих парней. Резким движением он достал из-за пояса нож и поднёс его к шее, аккуратно вставив лезвие в кожу он сделал тонкий срез. Небольшой кусочек кожи всё ещё испускающий капли крови оказался в его сжатом кулаке.

«Тела в реку, а вы ко мне в палатку!»— Криспиан был в крайне напряжен, что было странно для заурядной ситуации вроде убийства разведчиков.

Зора с Оливером переглянулись, но захотев задать вопрос получили лишь злостный взгляд. Приказ был исполнен идеально: тела вместе со всеми вещами полетели в почти-стоячкую речку, и про запас к их ногам великан привязал камни. После чего они быстро направились в офицерскую палатку откуда громким криком полковник выгнал двух мирно спящих капитанов третьего ранга. Достав из походной сумки фляжку Криспиан стремительно сделал тяжёлый глоток. Коричневатая капля упала на палец механической руки полковника, после чего он, вздохнув, разжал кулак с куском кожи.

— Вы знаете, что это бойцы?— Впервые за долгое время он обратился к ним вот так.

— Кожа сэр?— Зора ответил попутно отдав честь.— С татуировкой господин полковник!

— Вы знаете, что она значит?! Идиоты!— Ещё один глоток из фляги успокоили явно дрожащие руки Криспиана.

— Никак нет полковник.— В этот раз честь отдал Оливер, хотя и сделано это с излишней наигранностью…

— Война..— Он обхватил голову обеими руками.

Дабы избежать недопонимания в последующих главах я немного объясню, что значит эта татуировка, мой дорогой слушатель. Татуировка в форме:Frumentum, Corn, «Маиса» или же как знает этот початок большинство людей, а именно Кукуруза. Сие растение стало негласным символом Внешней Республиканской Разведки. Этот отдел шпионов Бриад в пределах самой Республики занимался не более чем ликвидацией опасных преступников, но истинная их цель это шпионаж и диверсии в пользу Президента Канаруса. «Набивалась» она как правило на шее дабы знать своих людей погибших от рук других агентов или в полевых условиях, как офицеров. А то, что они оказались в пределах Королевства фактически ставило их на грань войны с Эльбом.

— Завтра мы продолжаем наступление… И если уж вы всё знаете я прошу от вас одну услугу.— Голос полковника звучал решительно, впервые с момента обыска трупов.— Следите за офицерами и солдатами. Кто знает может они в сговоре с Беллом.

— Хорошо.— Сказали мы одновременно и в дополнение к этому кивнули.

******

Остаток ночи прошёл без осложнений, а Оливер и Зора по личному приказу полковника были заменены на постах часовых. На утро возобновился пеший переход, оставалось чуть более десяти километров до Герр'Оуля, что с жаргона солдат переводилось, как «Чёрная Яма». Представлявший собой насыпь из земли, обложенную по краям камнями и деревом она скрывалась за пересечением двух рек в виде креста, что и делало подход к «укреплениям» максимально сложным даже для опытных солдат. Когда же до прибытия к Яме оставалось не более трёх километров начались первые трудности…

Раскопанная или того хуже подорванная дорогая не способствовала движению пулемётов. Закреплённые на самоходной части они шли куда их направляли по проводу пока был заряд пружины. Требовался лишь один человек всё время держащий на спине станцию управления и один, что подкручивал пружинный механизм. Дальше оказалось хуже, собственно этого следовало ожидать, мост был напрочь разобран и рядом даже не было признаков его частей.

Когда двое солдат решили подойти на разведку, то на них обрушился град пуль из-за каменных укреплений. По собственной неосторожности они стали очередным людьми чьи жертвы никто не вспоминает, для остальных они существуют теперь лишь на перфокартах в главной базе данных.

Окружённая реками «Яма» была проблематичной цель и это с учётом отсутствия артиллерии. Вдруг из толпы вышло пятеро человек одетых в белую форму и чёрные противогазы, на их спинах висели сосуды напоминавшие, то ли восьмёрку, то ли булочку из одного кафе в порту Бласоса. В этих резервуарах сжатые под огромным давлением был «Gasoline» — либо же Бензин, надеюсь сие научное слово я перевёл достаточно верно… Получался он из «Каменного Масла»: чёрной жидкости, что можно было найти либо на поверхности мелких водоёмов на болотах, либо в глубоких колодцах в окрестностях Уолидейла. При поджоге «Gasoline» вызывал пламя страшной температуры и разрушительной мощи ведь оно могло гореть даже в воде. И Стражам доверили такое разрушительное оружие несмотря на их психическое здоровье, а ведь даже после стольких лет Оливер с ужасом в глазах вспоминает тот бой…

Брошенные полковником в первую атаку два десятка солдат смогли добраться лишь до середины речки… Войска полностью оцепили крепость и принялись ждать приказов. Ситуация казавшаяся на первый взгляд простой для любого офицера из штаба, на деле была куда сложнее. Уже очень давно не приходилось Криспиану воевать без артиллерии, если быть точным то с момента своей службы в пехоте лет двадцать назад. Солдаты, перемещаясь ползком или же короткими перебежками. Сражение, которое по мнению штаба не должно было длиться более часа растягивалось уже до самого вечера и даже не думало идти к концу. Крепко окопавшиеся в земле рабы имели достаточно патронов, дабы сдерживать четыре батальона солдат с полной выкладкой. Но, вот вечер был как раз таки на руку солдатам «Его Величества».

Стоило солнцу уйти за горизонт, как Криспиан скомандовал, «Начать обстрел!». Солдаты, с сонными лицами выбрались на пригорки и начали поливать укрепления десятком винтовочных выстрелов и очередями из самоходных пулемётов. Что и вынудило обороняющихся умерить свой пыл и попрятаться за земляные насыпи. В этот момент из-за полковника выбежала тонкая фигура в белых одеждах и с огнемётом в руках. Послышался лёгкий смешок прямо из-под противогаза.

С разбежки она прыгнула в воду в самое мелкое место и тут же по пояс в воде бросилась на другой берег. Чудом избегая попаданий своих солдат и выстрелов обороняющихся, что оживились при виде её она добралась до частокола и нажала на рычаг под соплом огнемёта. Ярко-красное облако пламени врезалось в деревянные ворота и просочилось во внутрь через щели между брёвен. Языки огня безжалостно поглощали рабов, неважно кто это был: мужчины, женщины, старики или даже дети. Она скинула противогаз на землю и из под него показались глаза… Красные с чёрными белками и мертвенно холодным взглядом они наблюдали за пожарищем. Упав на колени девушка истерически засмеялась при этом катясь по склону прямо вниз.

Кого не добил огонь, добили «славные» солдаты Эльба. Оливер пройдя сквозь чёрные ворота столкнулся с ужасным зрелищем. Среди кучи обгоревших трупов, ещё живых женщин насиловали солдаты, ещё живых мужчин издевательски били палками перебивая колени и ломая челюсти. У Оливера помутилось в глазах и он покосился прислонившись спиной к большому валуну. Даже мне, бывалому солдату, сложно представить каково это впервые столкнуться с всей низостью и жестокостью нашей жизни. В то время как одни люди были баловнями судьбы наподобие меня и Оливера, другие прятались и выживали, а когда их терпению приходил конец они восставали. Это восстание безжалостно давили такие люди, наподобие полковника Криспиана дабы выслужиться перед Адирами и Королём. Вся их низость и мелочность уже внушали отвращение любому человеку, но Оливер столкнулся с тем, что уничтожило его веру в «человечность» людей и веру в справедливость.

Я никому не пожелал столкнуться с тем, с чем столкнулся мой брат той весной 1890 года. «Золотое Время Мира», так льстиво и с ностальгией называли последние пять лет до начала Великой Войны. Вся жестокость, что накопилась за последние 40 лет выплеснулась в самый кровавый конфликт в истории нашего мира. Родившись в 1858 году я повидал многое… Но даже я никогда не мог представить того ужаса, что ещё предстоит, казалось что всё мерзкое, что так долго копилось в людях наконец-то выплеснулось наружу нескончаемым потоком крови и грязи сметая всё на своём пути… Наука, техника, сотни жизней и судеб были положены на алтарь будущей войны… Великой Войны…