Застава " Кагул". (Глава 3)

22 июня 1941 года,
5-я застава Кагульского погранотряда,
9 часов 25 минут.

-Обходят нас, Саня, с двух сторон обходят!
— Да вижу я! Бузыцков, отсекай левофланговых!
-Есть!- ответил пулеметчик.
Бой на заставе продолжался уже около двух часов.
В 7:00 артиллерия противника ударила по городу Кагул. На пути румынских штурмовых подразделений встала 5-я застава Кагульского погранотряда. По огневым позициям заставы противник также начал бить артиллерийским огнём, советские пограничники яростно отбивали атаки противника, отбрасывая его на противоположный берег Прута. После многочисленных попыток прорваться через мост и взять штурмом позиции погранцов, румыны начали обходить их, а артиллерия ударила по бойцам прямой наводкой.
Положение начинало становиться критическим, один пограничник был убит, четверо ранены, противник занял один блокгауз и вел огонь по соседним зданиям. Командир заставы старший лейтенант Константинов понимал, что, если срочно не предпринять активных действий, застава может погибнуть. Тем временем группа пограничников под руководством младшего сержанта Лугового уже подобралась к заставе.
— Так, мужики, кажется, прибыли, — сказал Юра, опуская раненого на землю,- ты сиди пока здесь, а мы пойдём там разберемся, что к чему и сразу за тобой.
— Ага, сейчас разбежался, — возмутился Александр, — ты, значит, воевать пойдешь, а я тут отсиживайся, а вот хрен вам на рыло,- раненый показал другу шиш. — А ну, отдай мне оружие и поставь на ноги!
— Угомонись,- выругался Юра, — мы разведаем и придем, успеешь повоевать ещё.
— Вы долго собачиться ещё будете, а? — вклинился в спор Микола,- пошли уже.
— Идем, — Юра поднялся и шагнул следом за Рудко.
Пограничники аккуратно двигались вдоль бетонной стены помещения заставы, изнутри раздавались выстрелы, но кто именно был в помещении: наши или румыны, было непонятно. Рудко, идущий впереди, остановился возле угла здания и аккуратно выглянул.
— Ну чего там, Микола?
— Да непонятно пока, из блогкауза огонь вижу, из соседнего тоже, но где кто, не различаю.
— Так, будь тут и прикрой меня, если что, — Юра обошел Рудко и, прижавшись к стене, двинулся вперёд.
— Эй, ты куда, подстрелят же! — забеспокоился Микола.
— А ты на что? Следи, чтоб не подстрелили.
Но не успел Луговой отойти и на два шага, как случилась первая неожиданность.
Со второго этажа здания на ефрейтора выпрыгнул человек в пятнистом зеленом маскхалате, повалил на землю и приставил к горлу нож. Юрий резко развернулся и нацелился на незнакомца.
— А ну, стой смирно и не дергайся, вражина, не то мы посмотрим, какого цвета кровь у твоего дружка,- злобно, сквозь зубы, процедил незнакомец.
— Кто такие? Быстро отвечай!
Юрий сразу понял, кто перед ним, и опустил оружие.
— Свои, браток, подмога.
— Ефрейтор Рудко,10-я застава,- прохрипел Микола.
Пограничник 5-ой заставы ослабил хватку и слез с ошалевшего Рудко.
— Ну, вы даёте, мужики, нельзя же так подкрадываться, — незнакомец откинул капюшон, на голове возникла зелёная фуражка пограничника.
— А ты что же, не видишь, что форма у нас на румынскую или немецкую уж явно не похожа?- спросил сержант и протянул пограничнику руку, — младший сержант Юрий Луговой.
Незнакомец пожал руку и помог подняться ефрейтору.
— Младший сержант Владимир Михальков, — представился пограничник,- нужно было убедиться, немецкие диверсанты повадились в нашей форме подбираться к заставам и линии перерезать. На 12-ой группу таких гавриков хлопнули. Сначала думали, своих застрелили по ошибке, полезли документы искать, а на них жетончики немецкие. Вот так-то.
— Ясно, будем иметь в виду.
— Вовремя вы, парни, подошли, нам тут как раз помощь нужна, надо румын из дальнего блокгауза выбить, если ещё с той стороны зайдут, то все, пиши — пропало, падет застава.
— Понятно, ну командуй, Владимир,- ответил Луговой,- давай выбьем ублюдков.
— Отлично, идемте за мной, тут с другой стороны через подвал пройти можно.
Пограничники двинулись за Михальковым.
— Кстати, сколько вас?
— Семь, но один ранен,- ответил Юра.
— Ну что ж, семь уже кое-что,- и вдруг остановился,- а раненый хорошо стреляет?
— Глаз — алмаз,- ответил Луговой.
— Превосходно,- улыбнулся Владимир, — у меня как раз снайперская винтовочка для него найдётся.

…
Окруженная румынами застава держала оборону уже около 4 часов. Было отбито несколько атак противника, после чего румыны окружили заставу, заняли предмостовые позиции, отрезали пулеметный дзот и прорвались в один блокгауз. Артиллерия с сопредельной стороны вела постоянный обстрел 5-й заставы, у пограничников начал заканчиваться боезапас. Связь с комендатурами и частями Красной Армии была порвана, двое пограничников убиты. Старший лейтенант Константинов, понимая, что, если в ближайшие минуты не предпринять активных действий для ликвидации окружения, застава будет уничтожена, и румынские дивизии, заняв плацдарм на реке Прут, двинутся дальше. Какая обстановка творилась на соседних участках, лейтенант не знал из-за временного отсутствия связи.
— Не тратить зря патроны! Стрелять прицельно! Ближе, ближе подпускайте! — командовал Константинов.
Бойцы заняли оборону в помещении заставы и поливали противника прицельным винтовочным и пулеметным огнём. Земля вокруг заставы уже была усыпана множеством трупов, но командира радовал тот факт, что наших среди убитых было намного меньше. За время боя застава понесла потери в количестве четырёх убитых и шестерых раненых.
— Иван, прикрой меня, я в казарму к Бойко! Держись тут, сейчас вернусь.
— Есть, товарищ старший лейтенант, — ответил пулеметчик и вставил новый диск с патронами.
— Пошёл! — по блокгаузу и занятому дзоту ударил подавляющий огонь, румыны залегли.
Константинов, пригнувшись, выпрыгнул через разлом в стене здания заставы и побежал к казарме.
Там командовал отделением пограничников, державших оборону в казарме, старший политрук Бойко.
Но не успел командир добежать до казармы считанных шагов, за ним разорвался артиллерийский снаряд. Константинов выронил из рук свой пистолет-пулемет и отлетел, ударившись об бетонную крошку разрушенной стены.
— Лейтенанта ранило!
Бойцы засуетились, двое пограничников вознамерились выбраться из помещения и затащить раненого командира обратно, но из казармы вынырнул один из оборонявшихся там пограничников, схватил контуженного старлея и поволок его в казарму.
— Отставить, наши его забрали!- скомандовал пулеметчик.
Румыны после непродолжительной паузы снова поднялись в атаку с намерением захватить помещение казармы. Иван открыл по атакующим огонь из «Дегтяря», но в эту секунду из окон казармы посыпались гранаты. Прогремели несколько взрывов, противника разбросало в разные стороны, двое уцелевших начали отползать обратно к блокгаузу, атака румын снова захлебнулась.
— Молодцы, братцы, молодцы, так держать!- подбадривал товарищей Бузыцков.
А в казарме политрук пытался привести в чувство контуженого командира.
Константинов уже пришёл в себя, но звон в ушах уходить пока не собирался.
-Гена, — прохрипел старлей, — Гена, надо что-то решать, иначе все поляжем.
— Не волнуйся, бойцы у нас геройские, держатся,- Бойко достал флягу с водой и дал командиру.
— Патроны кончаются, сомнут нас, контратаковать надо,- уже более внятным голосом сказал Константинов, — выбить их, ублюдков, с блокгауза.
Политрук улыбнулся и кивнул, пока Александр командовал обороной в соседнем здании, Бойко послал троих бойцов во главе с сержантом Михальковым разобраться с румынами, засевшими на потерянном оборонительном рубеже пограничников. Но Бойко не знал, что на заставу пробрались выжившие пограничники из уничтоженного резерва, так и не доехавшего до заставы, и присоединившиеся к ним уцелевшие бойцы соседней заставы.
Тем временем Михальков провёл Юрия и его бойцов в удобную позицию, за небольшим холмиком и разбомбленным складом, где можно было незаметно подползти к блокгаузу. Там его дожидались ещё двое бойцов. В ответ на их удивленные лица Владимир рассказал, что привёл подкрепление, на которое случайно наткнулся.
— Ага, случайно наткнулся он,- Рудко потер кадык,- как коршун сверху свалился и нож к горлу приставил, ни вам здрасте, ни как поживаете.
— Микола, я же извинился, — пожал плечами Михальков,- меры предосторожности, сам понимаешь.
— Меры у него, в следующий раз как наверну за такое, мало не покажется.
-Ты вон лучше им наверни,- усмехнулся Владимир и кивнул в сторону блокгауза.
— Им тоже сейчас достанется, я им бошки-то с удовольствием поотворачиваю. — Вот и славно, — таким настроем Владимир остался доволен и перевёл взгляд на раненого Соколова.
— Юра сказал, ты стрелок хороший?
— Так точно,- ответил Александр. – Так я хоть и подраненный, но тут отсиживаться не собираюсь! — опять начал было спорить раненый, но Луговой хлопнул его по плечу.
— Не будешь ты отсиживаться, Сашок,- успокоил друга Юра.
Михальков потянулся в заросли густого кустарника и выудил оттуда винтовку и ремень с подсумками для обойм.
— Это тебе подарок, будешь прикрывать нас, — в руках у Соколова оказался трофейный немецкий карабин Маузера «КАР98» с оптическим прицелом и запасом патронов.
— Ничего себе, — обрадовался Александр,- вот это вещь, где взял?
— Где взял, там уже нет,- загадочно улыбнулся Владимир,- ну что, бойцы, готовы к подвигам?
Пограничники закивали.
— Юрок, значит план действий такой: мы с парнями незаметно подползаем к блокгаузу и закидываем его гранатами, как только взорвется, поднимаешь своих и выбиваем оставшихся, а ты, орлиный глаз, следишь, чтобы нам задницы не прострелили,- Михальков хлопнул раненого по козырьку фуражки.- Ребята на заставе нас поддержат огнём, и после взрывов будет контратака, надеюсь, они там все живы.
— Понял, Володя, ждем взрыва и идём в контратаку, — ответил Луговой.
— Ну, тогда с Богом.
Три бойца, приготовив гранаты, по-пластунски двинулись к румынам.
Соколов, взяв трофейную снайперскую винтовку, сразу скрылся из вида в ближайших зарослях. Вояка из него сейчас был неважный с изувеченной осколками ногой, а вот снайпер он отменный, на стрельбах лучшие показатели выдавал.
Тем временем старший лейтенант Константинов с бойцами отбили ещё одну атаку противника. Бойко рассказал командиру о том, что послал бойцов напасть на противника с фланга. Оставалось надеяться, что враги не успеют заметить Михалькова с бойцами прежде, чем они подкрадутся к блокгаузу. Константинов оставил политрука командовать в казарме, а сам, пригибаясь, побежал обратно к зданию, где оборонялись остальные бойцы.
Забежав на второй этаж, где в это время Бузыцков умело выкашивал из «Дегтярева» ряды противника, собрав командиров отделений, лейтенант сообщил о предстоящей контратаке.
— Слушайте меня, бойцы,- начал Константинов, — сейчас наши товарищи подбираются к блокгаузу, как только он будет уничтожен, мы должны отбросить противника с территории заставы до самой границы. Всем готовиться к контратаке, штыки примкнуть!
Бойцы разошлись обратно по своим отделениям и начали готовиться к контратаке.
Тем временем Михальков с бойцами уже был у блокгауза. Сквозь стрельбу и огненные вспышки сержант слышал румынскую речь и видел мелькавшие лица вражеских солдат.
-Ну, ребятки, не подведите.
— Гранаты к бою!- скомандовал сержант, и бойцы синхронно закинули во- внутрь огневой позиции три гранаты, следом полетели ещё две.
Раздались взрывы, противник был уничтожен, и через миг вся застава поднялась в контратаку.
Из здания заставы первым выбежал Константинов и, ведя огонь из своего ППД, бросился в сторону румын. Следом за ним устремились остальные пограничники, сверкая штыками на утреннем июньском солнце. Через секунду отделение под командованием старшего политрука Бойко атаковало противника с правого фланга. Следом за ними в бой вступило отделение Лугового, блестяще подготовленные и обученные пограничники ворвались в ряды румынских бойцов и сошлись с ними в рукопашной схватке. Противник, не ожидавший такой дерзкой контратаки от советских бойцов, начал спешно отступать к мосту.

Пограничные войска СССР относились к НКВД и были подконтрольны лично народному комиссару внутренних дел Лаврентию Павловичу Берия. Нарком следил за подготовкой и обучением пограничников, за снабжением погранотрядов самым лучшим и современным стрелковым оружием, таким как пистолет — пулемет Шпагина (ППШ-41) и самозарядная винтовка Токарева (СВТ-40), а также продовольствием.
Но данные типы вооружения только начали поставляться в войска, и не все командиры застав успели укомплектовать ими свои отряды.
Как бы не обстояли дела с новым вооружением, выучка и подготовка советских пограничников была намного лучше и эффективнее румынских войск, и ворвавшиеся в ряды противника пограничники сейчас наглядно это продемонстрировали.
После неудач в первых же сражениях на всех участках государственной границы СССР 22 июня 1941 разозленное командование Вермахта издало негласный приказ: " Пограничников в плен не брать, расстреливать на месте".
Настолько умело и яростно оказался отпор погранцов прославленной гитлеровской армии.
Схватка за 5-ю заставу продолжалась. Пограничникам удалось выбить противника с территории заставы. Неся серьезные потери, бойцы гнали румын к захваченному мосту.
Отряд Лугового дрался храбро, даже Суханов, у которого утром после обстрела грузовиков случилась истерика, и Юре пришлось его успокаивать, убил 6-х вражеских солдат в штыковой схватке. Егор Бондарев, радист из заставы старшины Семёнова, отстреляв весь свой боезапас, бил румын саперной лопатой в одной руке и штыком от винтовки в другой.
Бойцы заставы не знали, что к ним подошло подкрепление с тыла, и чуть было не открыли огонь по выскочившему из-за угла заставы Луговому и его бойцам. Вовремя сообразив, что это свои бойцы, атаковали занятую врагом оборонительную позицию, успешно освободив её. Луговой, Михальков и Рудко ворвались в уничтоженный взрывом блокгауз и прицельным огнём уничтожили уцелевших румынских солдат.
Для Юрия боевое крещение могло закончиться гибелью, если бы не подоспевший Микола, который точным выстрелом снял румынского офицера, набросившегося на Лугового сзади. Юра поблагодарил бойца, и они присоединились к атаке на предмостовых позициях. Румыны отступали, артиллерия открыла огонь по атакующим, неся потери под артиллерийским обстрелом, пограничники достигли своих потерянных рубежей, занятых противником, и вступили с ним в рукопашную схватку. Первым на занятые позиции ворвался старший лейтенант Константинов и уничтожил два пулеметных расчёта румын. С румынской территории на противоположной стороне Прута по пограничникам ударил ураганный пулеметный огонь.
По мосту через Прут двинулась вражеская автоколонна с пехотой.
Юрий с бойцами добежали до оборонительного рубежа. Артобстрел усиливался, бойцы вжались в землю, патронов у многих почти не осталось. Некоторые пограничники, схватив трофейное оружие, вели огонь из него. У Юрия ещё оставались патроны к винтовке, но их хватило бы на 15 минут хорошего боя.
— Берите трофейные пулеметы и перекидывайте их сюда! Огонь по колонне! Они не должны пройти!- командовал Константинов. Луговой и Бондарев открыли огонь по колонне, румыны, спрятавшись за машинами, продолжали наступать.
Юрий прицелился и выстрелил в водителя второй машины, первую обстреляли из пулеметов. Выстрел убил водителя, машину повело, она пробила заграждение и рухнула в реку.
— Да сколько же их, твою мать! — кричал Суханов, — сержант, у меня патроны на исходе!
— Ваня, лови,- Юра достал из подсумка две винтовочные обоймы и кинул их бойцу.
Пограничник поймал их, отдернул затвор, чтоб вставить одну в винтовку, и в эту секунду в него попала пуля. Суханов дернулся, отпрянул к противоположной стенке окопа и сполз на землю.
-Суханов, я сейчас, держись! Держись, родной! — Луговой бросился к раненому товарищу.
Пуля попала в грудь, левое лёгкое чуть ниже сердца прострелено. Иван закашлял кровью, из уголка рта потекла красная струйка.
— Мама… как больно… мамочка, — прохрипел Суханов.
Юрий подбежал к раненому, гимнастерка моментально пропиталась красным. Юрий достал нож и разрезал ткань, из груди Ивана при каждом выдохе толчками выливалась кровь, дышать становилась все труднее.
— Держись, Ваня, ты только держись, все будет хорошо,- Луговой зажал рану, чтоб хоть немного приостановить кровотечение.
— Я смог, Юра,… не струсил… я не струсил.
— Ты молодец, Ваня, только не умирай! В госпиталь поедешь, подлечишься и как новый будешь, — Луговой держал ладони на ране, кровь продолжала выливаться.
Суханов начал бледнеть, рана была смертельная, и Юрий это понимал.
— Не бросайте меня тут, — Иван смотрел в глаза Луговому, из его рта с кашлем вытекала кровь.
— Не говори глупости, все будет в порядке, держись!
Суханов с трудом дышал, Юрий видел, с каким трудом и болью давался каждый вздох его смертельно раненому товарищу. Луговому стало страшно, он увидел войну во всей ее красе. Держа на руках Ивана, он понял, что она оказалась не такой романтичной, как ее описывали в книгах и фильме про бравого красного командира Чапая, который он посмотрел незадолго до армии.
— Не умирай, Ваня, — Луговой держал голову Ивана, на глазах проступили слезы, — все будет хорошо, ты только не умирай!
— Прощайте, братцы, — прохрипел из последних сил Суханов, сделал последних вздох и обмяк.
Сержант смотрел на убитого Ивана. Ещё какую-то минуту назад он был жив, шёл в атаку рядом с ним, храбро дрался с врагом и не боялся. А теперь его нет, как и всей его роты, которая полегла от рук немецкого пилота. Остался только он и раненый Саня Соколов, который прикрывал атакующих огнём из снайперской винтовки. Только сейчас до Юры начало доходить, что же это такое … война.
— Сержант, вы откуда взялись?- к Луговому подбежал Бойко.

Два года он прослужил с теми бойцами, которые остались лежать возле тех машин. Два года он видел их светлые лица, общался с ними, с кем-то успел подружиться, ходил с ними в наряды на границу и просто отдыхал вечерами, сидя в беседке у казармы и слушая рассказы о том, как они начнут жить после демобилизации, а теперь они были мертвы. Кто-то хотел пойти учиться в техникум, кто- то планировал устроиться на хорошую достойную работу, у двоих парней даже успели родиться дети, кого-то ждала невеста, и они собирались пожениться после возвращения. Молодые ребята, многим не было и двадцати лет, впереди которых ждала целая жизнь, в одну секунду погибли под вражескими бомбами, так и не взяв на руки своих детей и не увидев счастливые лица матерей. А всегда веселый Ваня, который не мог и пяти минут продержаться, не ляпнув какой-нибудь шутки, заставляя свой взвод надрывать со смеху животы и вечно получавший за это наряды по кухне, Ваня, который еще вчера хвастался в курилке, как после армии вернется к себе в Ленинград, пойдет работать в уголовный розыск, чьи россказни никто не воспринимал всерьез, лишь подшучивали над ним, сейчас лежал с простреленной грудью на руках Юры и смотрел стеклянными глазами, в которых только что погас яркий луч его жизни, лежал и смотрел в летнее Молдавское небо.
-Сержант? Да очнись ты! – политрук ударил Лугового по щеке и привел его в чувство.
Юра оторвал взгляд от мертвого Суханова и взглянул на политрука.
— Вы кто такие и как тут оказались? — повторил вопрос Бойко.
— На подмогу ехали из комендатуры, нас самолёт обстрелял, все погибли кроме нас троих, по дороге ребята с 10-й заставы присоединились. Так и дошли сюда, встретили Михалькова, а дальше вы все видели.
Политрук протянул ладонь к лицу Ивана и закрыл ему веки.
— Вы молодцы, вовремя успели.
Юрий кивнул в ответ.
Враг снова начал атаку, под интенсивным артиллерийским огнём штурмовые подразделения румын начали наступать на мост.
Пограничники понесли серьёзные потери, от заставы осталось 14 человек, двое были ранены, один тяжело. Патроны подходили к концу. Но враг выбит из заставы и отброшен за территорию границы, застава заняла свои прежние позиции.
До вечера 22 июня противник ещё два раза пытался перейти границу и все два раза отбрасывался обратно. Подкрепление, в том числе и машины с боеприпасами, не могли приблизиться к обороняющейся заставе из-за артиллерии противника, которая уничтожила спешащий на помощь резервный корпус кавалеристов и машины с боеприпасами. Лишь одной полуторке к ночи удалось прорваться к пограничникам и пополнить им боезапас.
За время боев с 5-й заставой противник потерял убитыми и ранеными около полка. За отличие в боях в районе 5-й заставы Кагульского пограничного отряда Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР присвоено звание Героя Советского Союза старшему лейтенанту А. К. Константинову, сержанту И. Д. Бузыцкову и младшему сержанту В. Ф. Михалькову.