Книга «Шесть жизней»
Вторая глава (Глава 2)
AzizClancy Возрастные ограничения 16+
Бурса, Османская Империя. 1752 год.
— Onu kaybediyoruz!
— Принесите воды!
— Тужься!
— Evet!
Соседки, которые были весьма дружелюбными, поддерживали женщину, которая пыталась родить ребенка. Она напрягалась, даже что от такого напряжения у нее заболела голова и краснело все тело. Но все ее старания были коту под хвост. Как она не старалась, ребенок не собирался выйти из ее матки.
— Воды!!!
— Иду!
— Быстрее!
Неразбериха продолжалась до девяти часов вечера, когда женщина наконец-то родила ребенка. Сейчас она лежала без сознания (роды были очень тяжелыми, и тем более, у нее малокровие, поэтому роды не обошлсиь без потери сознания). Акушерка взяла ребенка на руки и укрыв его пеленкой, положила на мягкое одеяльце и принялась привести в чувство женщину.
— Bebek, — радостно произнесла она, — вы родили ребенка!
Ответа не последовало.
— Эмм… вы родили мальчика!
Но зачем-то женщина не ответила ничего. Что с ней?
— Айче? Айче? Что с вами? — Акушерка бросилась к Айче и коснулась ее лба. Температуры вроде бы нет. Тогда, что же с ней произошло?..
Акушерка пощупала ее пульс… ударов не последовало… Одна мысль пошевелилась у нее в мозгу…
Только не это! Нет, нет нет! Этого не может быть! Акушерка немедленно сделала компресс и сделала массаж сердца. Айче не шевельнулась; от массажа не было толку, да и компрессом здесь ничем не поможешь.
— Hayir!!! Нет! Она мертва!
Муж Айче распахнул дверь, и резко спросил:
— Что с ней! Неужели она мммертв… -( акушерка осторожно кивнула), — Не-е-е-е-т!!! АЙЧЕ!!! Не покидай меня! Я без тебя…
— Успокойтесь, господин, — еле выдерживая слезы, произнесла акушерка. — Простите за откровенность, но вы здесь ничем не поможете. Успокойтесь, пожалуйста. — Акушерка посадила его на стулик, и накрыла тело мертвой Айче простыней. — Onu hiçbir şey kurtaramaz*. Oturun.
Доган, держась за голову, громко рыдал. И в тоже время громко заплакал малыш.
Бурса, Османская Империя. 1765 год.
На рынке за своими лотками сидели и торговали торговцы. Базар изобиловал разными товарами, начиная от обычных местных изделий, заканчивая роскошными шелковыми вещами (В Османской Империи шелк из Бурсы являлось роскошью). И как положено всегда, на рынке были люди. Они ходили по своим делам; кто-то покупал вещи, кто-то ругался о товарах, а кто-то вообще стоял на крыше и следил за жизнью, которая кипела на рынке.
Бекир был худощавым мужиком лет сорока. Он имел коричневые волосы, такого же цвета глаза и бороду. Несмотря на возраст он был в отличной форме.
Судя по одежде, он был убийцей. Этот черный renk одежды, шляпа, которая скрывала лицо и кинжал, спрятанный в ножнах потверждало то, что он убийца, причем наемный.
Сегодня ему передали мешочек, которого надо было доставить очень важной персоне. Ему очень хотелось увидеть содержимое мешка, но силой воли он отказывал себе в этом. Но, все-таки, что там находится?..
Бекир отогнал эти мысли, достал крюк, зацепил на кнут, и чуть оттолкнувшись, пролетел до соседней крыши. Он крепко держался за крюк, ибо он сделался бы в лепешку, не зацепившись крепко в крюк. Паря, он чувствовал свободу.
Сбросив центр тяжести на ноги, Бекир мягко приземлился на крышу, убрал крюк и двинулся дальше.
Внутри базара Доган торговал дешевым воском. Его лоток с товарами расположился в крайнем уголке базара, и поэтому покупателей было мало. Он сидел в тени дерева, которое росло рядом с его лотком. Он ждал хотя б одного muşteri, или, даже вора, чтоб тот украл у него что нибудь. Но даже вор не приходил украсть у него воск. Эх, эта мудацкая жизнь!
Мучения бедного Догана продолжаются с тех пор, когда его Айче умерла при родах. После смерти жены у него была депрессия. Он не выходил из дома целыми неделями, разве что купить продукты для малыша, который также без конца плакал. Во время депрессии Доган перестал продавать свой, в то время качественный воск, что повлияло на его социальный статус.
До смерти его kadin, Доган был успешным торговцем. Дела шли успешно, деньги — в гору, и, и его Айче — молодая девушка около двадцати лет, с красивыми глазками и со стройным телом, жила вместе с ним. Но после родов… Жаль, что она покинула этот мир.
«Ну, так надо было», — говорили тетки, сидящие на лавках и мелющие разную чушь. Хм, если б их мужья погибли, то интересно, что бы они мололи?!
Но сейчас его статус с «успешного торговца» упал на «мелкого продавца». И вот результат: нет покупателей, нет сына, нет ни денег и «десерт»: нет жены. «Так надо было.» Ага!
Доган уснул, укутавшись в своих мыслях.
Бекир лавировал по базару, иская один-единственный нужный лоток.
— Это ты Доган? — бросил он одному торговцу.
— Нннет. Я не Доган. Он торгует своим воском во-о-н там, — Торговец указал на край базара, — что купит…
— Спасибо, мужик, — крикнул Бекир, уже бегающий к лавке Догана.
…Айче родила ребенка… Сын заплакал… Айче… не умерла… Ахх…
Доган разлепил глаза. От света солнца он прикрыл глаза, которые мигом заболели. «Ах! Мои глаза!» — завопил он. Доган как-то открыл глаза, и… увидел muşteri! Наконец то! Наконец то Аллах услышал его молитвы.
— О, чем я могу вам…
— Это ты, сволочь Доган? — бесцеремонно спросил Бекир. — Отвечай, дурак!
— Д-да. Чем я могу…
— На тебе, щенок!
— Как вы меня называе…
— Читай, говорю, — раздраженно произнес Бекир. — На, это тебе.
Бекир бросил мешок, протянул письмо Догану. Последний сломал печать и прочел письмо.
" Эй ты, Доган. Что ты мне продал?! Расстояние чувствуешь?! Вон тебе, собака, твой фальшивый «воск» и отправленный мною еще один сюприз. Верни деньги, ибо вон, мой наемник, который принес тебе письмо и да, твой «воск», сделает из тебя лепешку из плоти!
Твой muşteri,
Селим. "
Доган убрал письмо и еле-еле произнес:
— У меня нет денег.
Кажется, Бекир не услышал (или делал вид, что не слушал), и взглянул на Догана.
— И-и? Я тебя не понимаю.
— У меня не хватит денег, чтобы…
— Это уже твои проблемы, от меня требовалось только принести письмо и мешок. Я ушел. — Бекир растворился в толпе.
Доган выкинул письмо и развязал веревку мешка. От увиденного Догану стало не по себе. Внутри лежала изуродованная голова Юсуфа — его давнего друга.
Примечания и переводы: Onu kaybediyoruz — мы его (ее) теряем (тур.). Evet — да, есть (тур.). Bebek — ребенок, малыш (тур.). Hayir — нет (тур.). Onu hiçbir şey kurtaramaz. Oturun. — Ее ничего не спасет. Сядьте (тур.). Renk — цвет, оттенок (тур.). Muşteri — клиент, покупатель (тур.). Kadin — женщина (тур.).
— Onu kaybediyoruz!
— Принесите воды!
— Тужься!
— Evet!
Соседки, которые были весьма дружелюбными, поддерживали женщину, которая пыталась родить ребенка. Она напрягалась, даже что от такого напряжения у нее заболела голова и краснело все тело. Но все ее старания были коту под хвост. Как она не старалась, ребенок не собирался выйти из ее матки.
— Воды!!!
— Иду!
— Быстрее!
Неразбериха продолжалась до девяти часов вечера, когда женщина наконец-то родила ребенка. Сейчас она лежала без сознания (роды были очень тяжелыми, и тем более, у нее малокровие, поэтому роды не обошлсиь без потери сознания). Акушерка взяла ребенка на руки и укрыв его пеленкой, положила на мягкое одеяльце и принялась привести в чувство женщину.
— Bebek, — радостно произнесла она, — вы родили ребенка!
Ответа не последовало.
— Эмм… вы родили мальчика!
Но зачем-то женщина не ответила ничего. Что с ней?
— Айче? Айче? Что с вами? — Акушерка бросилась к Айче и коснулась ее лба. Температуры вроде бы нет. Тогда, что же с ней произошло?..
Акушерка пощупала ее пульс… ударов не последовало… Одна мысль пошевелилась у нее в мозгу…
Только не это! Нет, нет нет! Этого не может быть! Акушерка немедленно сделала компресс и сделала массаж сердца. Айче не шевельнулась; от массажа не было толку, да и компрессом здесь ничем не поможешь.
— Hayir!!! Нет! Она мертва!
Муж Айче распахнул дверь, и резко спросил:
— Что с ней! Неужели она мммертв… -( акушерка осторожно кивнула), — Не-е-е-е-т!!! АЙЧЕ!!! Не покидай меня! Я без тебя…
— Успокойтесь, господин, — еле выдерживая слезы, произнесла акушерка. — Простите за откровенность, но вы здесь ничем не поможете. Успокойтесь, пожалуйста. — Акушерка посадила его на стулик, и накрыла тело мертвой Айче простыней. — Onu hiçbir şey kurtaramaz*. Oturun.
Доган, держась за голову, громко рыдал. И в тоже время громко заплакал малыш.
Бурса, Османская Империя. 1765 год.
На рынке за своими лотками сидели и торговали торговцы. Базар изобиловал разными товарами, начиная от обычных местных изделий, заканчивая роскошными шелковыми вещами (В Османской Империи шелк из Бурсы являлось роскошью). И как положено всегда, на рынке были люди. Они ходили по своим делам; кто-то покупал вещи, кто-то ругался о товарах, а кто-то вообще стоял на крыше и следил за жизнью, которая кипела на рынке.
Бекир был худощавым мужиком лет сорока. Он имел коричневые волосы, такого же цвета глаза и бороду. Несмотря на возраст он был в отличной форме.
Судя по одежде, он был убийцей. Этот черный renk одежды, шляпа, которая скрывала лицо и кинжал, спрятанный в ножнах потверждало то, что он убийца, причем наемный.
Сегодня ему передали мешочек, которого надо было доставить очень важной персоне. Ему очень хотелось увидеть содержимое мешка, но силой воли он отказывал себе в этом. Но, все-таки, что там находится?..
Бекир отогнал эти мысли, достал крюк, зацепил на кнут, и чуть оттолкнувшись, пролетел до соседней крыши. Он крепко держался за крюк, ибо он сделался бы в лепешку, не зацепившись крепко в крюк. Паря, он чувствовал свободу.
Сбросив центр тяжести на ноги, Бекир мягко приземлился на крышу, убрал крюк и двинулся дальше.
Внутри базара Доган торговал дешевым воском. Его лоток с товарами расположился в крайнем уголке базара, и поэтому покупателей было мало. Он сидел в тени дерева, которое росло рядом с его лотком. Он ждал хотя б одного muşteri, или, даже вора, чтоб тот украл у него что нибудь. Но даже вор не приходил украсть у него воск. Эх, эта мудацкая жизнь!
Мучения бедного Догана продолжаются с тех пор, когда его Айче умерла при родах. После смерти жены у него была депрессия. Он не выходил из дома целыми неделями, разве что купить продукты для малыша, который также без конца плакал. Во время депрессии Доган перестал продавать свой, в то время качественный воск, что повлияло на его социальный статус.
До смерти его kadin, Доган был успешным торговцем. Дела шли успешно, деньги — в гору, и, и его Айче — молодая девушка около двадцати лет, с красивыми глазками и со стройным телом, жила вместе с ним. Но после родов… Жаль, что она покинула этот мир.
«Ну, так надо было», — говорили тетки, сидящие на лавках и мелющие разную чушь. Хм, если б их мужья погибли, то интересно, что бы они мололи?!
Но сейчас его статус с «успешного торговца» упал на «мелкого продавца». И вот результат: нет покупателей, нет сына, нет ни денег и «десерт»: нет жены. «Так надо было.» Ага!
Доган уснул, укутавшись в своих мыслях.
Бекир лавировал по базару, иская один-единственный нужный лоток.
— Это ты Доган? — бросил он одному торговцу.
— Нннет. Я не Доган. Он торгует своим воском во-о-н там, — Торговец указал на край базара, — что купит…
— Спасибо, мужик, — крикнул Бекир, уже бегающий к лавке Догана.
…Айче родила ребенка… Сын заплакал… Айче… не умерла… Ахх…
Доган разлепил глаза. От света солнца он прикрыл глаза, которые мигом заболели. «Ах! Мои глаза!» — завопил он. Доган как-то открыл глаза, и… увидел muşteri! Наконец то! Наконец то Аллах услышал его молитвы.
— О, чем я могу вам…
— Это ты, сволочь Доган? — бесцеремонно спросил Бекир. — Отвечай, дурак!
— Д-да. Чем я могу…
— На тебе, щенок!
— Как вы меня называе…
— Читай, говорю, — раздраженно произнес Бекир. — На, это тебе.
Бекир бросил мешок, протянул письмо Догану. Последний сломал печать и прочел письмо.
" Эй ты, Доган. Что ты мне продал?! Расстояние чувствуешь?! Вон тебе, собака, твой фальшивый «воск» и отправленный мною еще один сюприз. Верни деньги, ибо вон, мой наемник, который принес тебе письмо и да, твой «воск», сделает из тебя лепешку из плоти!
Твой muşteri,
Селим. "
Доган убрал письмо и еле-еле произнес:
— У меня нет денег.
Кажется, Бекир не услышал (или делал вид, что не слушал), и взглянул на Догана.
— И-и? Я тебя не понимаю.
— У меня не хватит денег, чтобы…
— Это уже твои проблемы, от меня требовалось только принести письмо и мешок. Я ушел. — Бекир растворился в толпе.
Доган выкинул письмо и развязал веревку мешка. От увиденного Догану стало не по себе. Внутри лежала изуродованная голова Юсуфа — его давнего друга.
Примечания и переводы: Onu kaybediyoruz — мы его (ее) теряем (тур.). Evet — да, есть (тур.). Bebek — ребенок, малыш (тур.). Hayir — нет (тур.). Onu hiçbir şey kurtaramaz. Oturun. — Ее ничего не спасет. Сядьте (тур.). Renk — цвет, оттенок (тур.). Muşteri — клиент, покупатель (тур.). Kadin — женщина (тур.).
Рецензии и комментарии 1